Революционеры + Революция

Спасибо антисоветским пропагандистам сталинская эпоха представляется страшным, жестоким временем. Послушать, так расстрелы, ссылки, «горячие путёвки» в ГУЛАГ и увеселительные ночные поездочки на резвом «воронке» были едва ли не каждодневной рутиной. Пресловутые НКВД-шные «тройки», расстреливающие без суда и следствия, на долгие годы стали одной из излюбленных причин ярого поругания правительства Сталина. Вот только, как водится, у правды всегда две стороны. Насколько была страшна эта эпоха?

Институт троек — одно из самых специфических явлений советской политико-административной системы послереволюционной эпохи. На протяжении двух десятилетий тройки активно исполняли в советской России (СССР) роль тайного политического инструмента подавления противников режима, уголовных и «саботажнических элементов». По своей природе тройки были продуктом социальной революции и гражданской войны. Они олицетворяли особый тип «революционной законности» — параллельное, ускоренное и тайное судопроизводство, сосредоточенное в руках чрезвычайных органов (ВЧК—ОГПУ—НКВД) на период важных политических или хозяйственных кампаний. В истинном смысле тройки вообще не были связаны с какими-либо судебными процедурами. Их основной принцип деятельности — внесудебное рассмотрение дел и вынесение приговоров без формальных процедур.

В советской политической практике внесудебные полномочия для спецслужб (а с ними и первые тройки) появились в начале 1918 г., на основе подготовленного В. И. Лениным декрета СНК РСФСР от 21 февраля под названием «Социалистическое отечество в опасности». Этот декрет наделил органы ВЧК диктаторскими полномочиями, далеко выходящими за пределы политического контроля. В дополнение к первоначальной функции, состоявшей лишь в проведении предварительного следствия (окончательный вердикт должен был выносить военно-революционный трибунал), ВЧК впервые получила право вершить собственное правосудие — «расстреливать на месте контрреволюционеров, шпионов, спекулянтов, громил, хулиганов, саботажников и прочих паразитов». В ходе дальнейшего развития гражданской войны ВЧК стала превращаться в прямой инструмент политического господства. Особенно активное применение её неограниченных полномочий распространялось в районах боевых действий и прилегающих к ним территорий. Так, в частности, декретом ВЦИК от 20 июня 1919 г. был введен особый порядок рассмотрения дел о правонарушениях в местностях, объявленных на военном положении. Этим декретом были изъяты из общей подсудности 10 видов преступлений, включая «принадлежность к контрреволюционной организации и участие в заговоре против Советской власти», государственную измену, шпионаж, укрывательство изменников, шпионов, и введено по ним чекистское «право непосредственной расправы (вплоть до расстрела)». В октябре 1919 г. декретом СНК РСФСР из общей подсудности были выведены все дела о крупной спекуляции товарами и продуктами, дела о должностных преступлениях, взятках, хищениях и подлогах. Для их рассмотрения при ВЧК учреждался «особый революционный трибунал» из трех лиц (председатель и два члена), который «в своих суждениях руководствуется исключительно интересами революции и не связан какими-либо формами судопроизводства». На основании декрета ВЦИК от 18 марта 1920 г. прерогативой органов ВЧК стало также право заключать в лагеря принудительных работ на срок до 5 лет нарушителей трудовой дисциплины (дезертиров) и «паразитические элементы», в отношении которых не было установлено достаточных оснований для преследования в обычном порядке.

Огромное расширение полномочий ВЧК и поля применения внесудебных процедур привели к созданию внутри спецслужб особой структуры, ответственной за вынесение приговоров. Так появились тройки. Первая из них — тройка ВЧК — была образована в начале 1918 г. в составе Ф. Э. Дзержинского, В. А. Александровича и Я. Х. Петерса.

После завершения гражданской войны тройки периодически реанимировались для проведения целого ряда «спецопераций». Они просуществовали до конца 1938 г., а их аналог — Особое совещание при НКВД—НКГБ—МГБ — до апреля 1953 г. В зависимости от решаемых властью задач тройки имели разное назначение. В середине 1920-х годов их функция состояла в оперативном подавлении уголовного бандитизма, минуя формальные судебные процедуры. С 1929 г. масштаб их деятельности существенно возрос: они стали использоваться для ускоренного вынесения приговоров большим группам сопротивлявшихся «кулаков» и массе уголовных элементов, появившихся в результате коллективизации и бегства крестьян из сельской местности. Но самую значительную роль они сыграли в период Большого террора 1937–1938 гг.

В конце июля 1937 года тогдашний нарком внутренних дел Союза ССР Николай Ежов подписал оперативный указ № 00447, который стал косвенным смертным приговором для тысяч ни в чем не виновных граждан молодой страны Советов. Согласно этому документу на местах предусматривалось создание региональных “троек” НКВД – органа для внесудебного рассмотрения дел. Как и было свойственно тому временному отрезку советской истории, указ начали исполнять немедленно и с особой рьяностью. Первые “расстрельные” приговоры “суды-тройки” вынесли уже в начале августа 1937 года.
Главной задачей, поставленной руководством НКВД перед тройками было ускорение всего судебного процесса – от выдвижения подозрения до оглашения приговора. Причем данные суды были наделены правом либо отправлять людей в тюрьмы и лагеря на срок 8-10 лет, либо выносить смертные приговоры. В постановлении о создании “внесудебных инстанций” НКВД, подписанном Ежовым 30 июля 1937 года, также оговаривался состав “троек”.

Согласно приказу Ежова, в стране с начала августа месяца 1937 года началась операция по репрессированию уголовников, кулаков и “прочих антисоветских элементов”. Однако, если внимательно разобраться в самом документе, то можно понять, что данный указ с самого начала не мог быть стимулом оперативных, но в то же время справедливых судебных разбирательств. Ведь в нем уже были прописаны “квоты”: сколько людей в том или ином субъекте Союза должны быть репрессированы и отправлены в лагеря или тюрьмы, а сколько “врагов народа” следует расстрелять.

Весь процесс рассмотрения дел “судами-тройками” НКВД с первых дней их существования был по-настоящему “поставлен на поток”. И производительность этих несудебных инстанций была просто поразительной: ежедневно тройками выносились в среднем 100-120 обвинительных приговоров.

Были среди “ежовских троек” и свои абсолютные “рекордсмены”. Так, в начале 1938 года в Западно-Сибирском крае за одну только ночь местная “тройка”, которая заседала в Новосибирске, вынесла 1 тысячу 221 обвинительный приговор. При этом, если верить рассекреченным архивным документам, большинство из этих приговоров были “расстрельными”.

Как отмечают историки, на самом пике своей деятельности “суды-тройки” действовали по очень хорошо отлаженной схеме. Сначала на будущего обвиняемого собиралась так называемая “повестка”. Представляла она собой что-то на подобии альбома с ФИО и биографией подозреваемого, в который помещались фотографии данного гражданина и, собственно, “материалы дела”. В большинстве своем это были доносы – чаще всего непроверенные и абсолютно ничем не подтвержденные.

Именно этот альбом и выносился на рассмотрение “судом-тройкой НКВД”. Сама же эта процедура была упрощена до максимума. На процессе не было ни обвиняемого, ни его адвоката. Все делалось быстро и просто. В самом начале секретарь зачитывал уже готовое обвинительное заключение. При этом довольно часто из-за “нехватки времени” или “большого объема дел, не терпящих отлагательства”, само обвинение даже не зачитывалось. Далее “тройка” приступала к обсуждению степени виновности обвиняемого (который признавался виновным практически в 99% случаев). После этого “несудебные заседатели” определяли степень наказания, которое обязан понести виновный.
На этом этапе из-за того, что список приговоров не был разнообразным, “тройка” также долго не останавливалась – осужденный мог пойти (если повезет) или по “второй категории” – трудовой лагерь или тюрьма, или же по первой – расстрел. Приговоры приводились в исполнение в тот же день. Естественно, никакому обжалованию они не подлежали.

Всё разбирательство по каждому делу длилось в среднем 5-10 минут. При этом, исходя из положения указа, расстрельные приговоры обязаны были приводится в исполнение с полной сохранностью в строжайшей тайне “как времени, так и места их приведения”. Таким образом, тысячи людей просто исчезли без следа. Тем родным, которые пытались выяснить хоть какую-либо информацию и оббивали пороги милиции, отвечали коротко и предельно просто: “в тюремных списках не значится”.
Внесудебная процедура, которую осуществляли тройки, была максимально упрощена. На процессе не присутствовали адвокаты и даже обвиняемые, прения сторон не проводились. Все сводилось к тому, что секретарь зачитывает обвинительное заключение (бывали случаи, когда обходились и без этого — из-за нехватки времени и большого объема работы), далее члены «тройки» приступают к обсуждению, виновен обвиняемый или нет. Если его признавали виновным (такое случалось чаще всего), то обсуждение переходило на «новый уровень» — теперь требовалось определить, какое конкретно наказание заслужил фигурант дела. Из-за отсутствия разнообразия такое обсуждение обычно тоже не затягивалось. Виновный мог пойти либо по первой категории (расстрел), либо по второй (лагерь).

Но не всех, кто прошел в свое время роль обвиняемого на “судах-тройках” НКВД, репрессировали или расстреляли. Были случаи, когда фигурантов дел полностью оправдывали. Однако это не означало, что члены “троек” усердно изучали дело, или же находили в процессе разбирательства подлинных виновников того или иного преступления. На самом деле спастись от репрессии или расстрела обвиняемый мог всего лишь в двух случаях – из-за бюрократических ошибок или спешки в “стряпанье” дела.

Иногда в “повестках” отдельная информация или личные данные обвиняемых были откровенно недостоверными. Закрывать глаза на такие “ляпы” некоторые особо дотошные секретари или прокуроры просто не могли. В таких случаях довольно часто сомнительные дела “тройки” перенаправляли в обыкновенные суды. А получить в данных судебных инстанциях оправдательный приговор (особенно если дело было откровенно “шито белыми нитками”) у обвиняемого были весьма хорошие шансы.

Оправдывали подозреваемых очень и очень редко. По данным одной из рассекреченных справок I специального отдела НКВД, в период с 1 октября 1937-го по 1 ноября 1938 годов в СССР в порядке исполнения “ежовского приказа” № 00447 было арестовано 702 тысячи 656 человек. Из всех приговоров, вынесенных этим гражданам, около 0,03% были оправдательными. Это означает, что на каждые 10 тысяч осужденных всего 3 человека могли рассчитывать на снисхождение “фемиды НКВД”.

Вслед за «антисоветскими элементами» жертвами Сталина в 1937г. стали сами чекисты. Известно его высказывание: «У чекиста есть два пути, или на повышение, или в тюрьму». На деле же было ещё хлеще: сменивший Ягоду Ежов расстрелял весь «генералитет» НКВД, всех комиссаров госбезопасности.

Вождь побаивался своих чекистов. Отлично организованные, спаянные корпоративной идеологией, умелые конспираторы, ловкие убийцы — они казались ему идеальными заговорщиками. Комиссаров госбезопасности пытали, затем расстреливали. Только что получившие звания лейтенанты НКВД становились республиканскими наркомами, которые были только что на приеме у Вождя - от него получали благодарность, ордена, звания и должности на повышение, путевки на черное море в Крым, а потом в скором времени дело предателя и расстреливались! Так стирали все следы сшитых дел и свидетелей кто ранее вел дела, и был опасным свидетелем для власти.

Подлежат репрессии:

1. Бывшие кулаки, вернувшиеся после отбытия наказания и продолжающие вести активную антисоветскую подрывную деятельность.

2. Бывшие кулаки, бежавшие из лагерей или трудпоселков, а также кулаки, скрывшиеся от раскулачивания, которые ведут антисоветскую деятельность.

3. Бывшие кулаки и социально опасные элементы, состоявшие в повстанческих, фашистских, террористических и бандитских формированиях, отбывшие наказание, скрывшиеся от репрессий или бежавшие из мест заключения и возобновившие свою антисоветскую преступную деятельность.

4. Члены антисоветских партий (эсеры, грузмеки, муссаватисты, иттихадисты и дашнаки), бывшие белые, жандармы, чиновники, каратели, бандиты, бандпособники, переправщики, реэмигранты, скрывшиеся от репрессий, бежавшие из мест заключения и продолжающие вести активную антисоветскую деятельность.

5. Изобличенные следственными и проверенными агентурными материалами наиболее враждебные и активные участники ликвидируемых сейчас казачье-белогвардейских повстанческих организаций, фашистских, террористических и шпионско-диверсионных контрреволюционных формирований.

Репрессированию подлежат также элементы этой категории, содержащиеся в данное время под стражей, следствие по делам которых закончено, но дела еще судебными органами не рассмотрены.

6. Наиболее активные антисоветские элементы из бывших кулаков, карателей, бандитов, белых, сектантских активистов, церковников и прочих, которые содержатся сейчас в тюрьмах, лагерях, трудовых поселках и колониях и продолжают вести там активную антисоветскую подрывную работу.

7. Уголовники (бандиты, грабители, воры-рецидивисты, контрабандисты-профессионалы, аферисты-рецидивисты, скотоконокрады), ведущие преступную деятельность и связанные с преступной средой.

Репрессированию подлежат также элементы этой категории, которые содержатся в данное время под стражей, следствие по делам которых закончено, но дела еще судебными органами не рассмотрены.

8. Уголовные элементы, находящиеся в лагерях и трудпоселках и ведущие в них преступную деятельность.

9. Репрессии подлежат все перечисленные выше контингенты, находящиеся в данный момент в деревне — в колхозах, совхозах, сельско-хозяйственных предприятиях и в городе — на промышленных и торговых предприятиях, транспорте, в советских учреждениях и на строительстве.

О мерах наказания репрессируемым и количестве подлежащих репрессии:

1. Все репрессируемые кулаки, уголовники и др. антисоветские элементы разбиваются на две категории: а) к первой категории относятся все наиболее враждебные из перечисленных выше элементов. Они подлежат немедленному аресту и, по рассмотрении их дел на тройках — расстрелу. б) ко второй категории относятся все остальные менее активные, но всё же враждебные элементы. Они подлежат аресту и заключению в лагеря на срок от 8 до 10 лет, а наиболее злостные и социально опасные из них, заключению на те же сроки в тюрьмы по определению тройки.

Как именно действовал механизм «большого террора», руководители страны прекрасно знали. Время от времени устраивались показательные проверки.

1 февраля 1939 года прокурор СССР Вышинский доложил секретарю ЦК Сталину и главе правительства Молотову о расследовании «серьезнейших преступлений, совершенных рядом сотрудников Вологодского УНКВД».

Они «составили подложные протоколы допросов обвиняемых, якобы сознавшихся в совершении тягчайших государственных преступлений... Сфабрикованные таким образом дела были переданы на рассмотрение во внесудебном порядке на тройку при УНКВД по Вологодской области, и более ста человек были расстреляны...

Во время допросов доходили до изуверства, применяя к допрашиваемым всевозможные пытки. Дошло до того, что во время допросов этими лицами четверо допрашиваемых были убиты».

Вышинский доложил, что за эти преступления арестованы десять чекистов. Приговор определили еще до начала суда: «Обвиняемых Власова, Лебедева и Роскурякова, являющихся зачинщиками и организаторами изложенных выше вопиющих преступлений, полагал бы приговорить к высшей мере наказания — расстрелу, остальных — к длительным срокам лишения свободы».

К счастью для граждан СССР “внесудебная система” в стране существовала недолгое время. Уже в январе 1938 года на стол Сталина начали ложиться первые докладные о том, что идея Ежова об оперативном выявлении, суде и ликвидации “антисоветских элементов” потерпела фиаско и привела к массовому бесчинству. По инициативе вождя начались масштабные проверки во всех субъектах Союза, которые и выявили страшные подробности деятельности “троек”.

С апреля 1938 года следствием государственных проверок стали начавшиеся аресты сначала рядовых сотрудников НКВД, а позже и руководящего состава Наркомата внутренних дел. Дошла “репрессивная машина” и до одного из своих идеологов – Николая Ежова. Уже в конце ноября 1938 года главой НКВД был назначен Лаврентий Берия. Именно он своим указом окончательно ликвидировал печально известные “суды-тройки”. Ежов и люди Ежова во всех ведомствах были зачищены.

«Враги народа и шпионы иностранных разведок, пробравшиеся в органы НКВД как в центре, так и на местах, продолжая вести свою подрывную работу, стараясь всячески запутать следственные и агентурные дела, сознательно извращали советские законы, проводили массовые и необоснованные аресты, в то же время спасая от разгрома своих сообщников, в особенности засевших в органах НКВД».

Работников НКВД упрекали в том, что они «отвыкли от кропотливой, систематической агентурно-осведомительской работы, вошли во вкус упрощенного порядка производства дел... следователь ограничивается получением от обвиняемого признания своей вины и совершенно не заботится о подкреплении этого признания необходимыми документальными данными».

Постановление ликвидировало тройки и требовало производить аресты только с санкции суда или прокурора. Постановление обычно трактуется как сигнал к прекращению массовых репрессий. Это не так. Репрессии продолжались и при наркоме Берии, и после него.

Главный принцип кадровой политики: отсутствие сомнений в правоте высшего руководства. Молодые люди без образования совершали головокружительные карьеры. Конечно, они поддерживали репрессии! Легко приспосабливались к любому повороту линии вождя.

Генералов Берии расстреливали и в 1953. Времена тогда были более мягкие и многих посадили, а потом дали им пенсии. Всё это напоминает слова апостола Павла «Мне отмщение и аз воздам», но тут имелись и более прозаические причины. Сталину были нужны козлы отпущения, свою вину он любил перекладывать на других.

Примечательно, что через 15 лет, в ноябре 1953 года, сам Берия был осужден и приговорен к расстрелу на подобном “тройкам” тайном судебном заседании. С разницей лишь в том, что он сам присутствовал на слушаниях по своему делу. Да и приговор ему огласили не через 5 минут после начала суда, а через 5 дней. Хотя, как и в случае с “судами-тройками”, обжаловать его Лаврентий Павлович тоже не смог.

Согласно «Справке 1 спецотдела НКВД СССР о количестве арестованных и осужденных за время с 1 октября 1936 г. по 1 ноября 1938 г.», за указанный период в Советском Союзе всего было арестовано 1 565 041 человек. Из них в порядке приказа НКВД № 00447 арестовано около половины — 702 656 человек.

Ставьте лайки, подписывайтесь на канал, делитесь ссылками в социальных сетях. Спасибо за внимание!

https://dzen.ru/a/ZJcCrdPtw1fOwuGj

Всероссийская чрезвычайная комиссия

Дзержинский создал ведомство госбезопасности как особый орган, имеющий право самостоятельно уничтожать врагов: "Право расстрела для ЧК чрезвычайно важно". Он добился этого права для чекистов, и страна с ужасом заговорила о "кожаных людях". Сотрудники ВЧК носили кожаные куртки: им раздали обмундирование, предназначенное для летчиков. Это был подарок Антанты, найденный большевиками на складах в Петрограде. Куртки чекистам нравились не потому, что они предчувствовали моду на кожу. В кожаных куртках не заводились вши. В те годы это было очень важно: вши — переносчики тифа, который косил людей и на фронте, и в тылу.

Чрезвычайка напрямую подчинялась Совету народных комиссаров и Ленину как его руководителю. Уже 21 декабря 1917 года он отдал распоряжение, чтобы аресты противников революции производились "с большой энергией".

Именно он первым поставил вопрос о бессудных казнях, как методе работы чекистов. 27 января 1918 года, выступая по поводу борьбы с голодом, он заявил: "пока мы не применим террора – расстрел на месте – к спекулянтам, ничего не выйдет".

А 26 июня 1918 года Ленин пенял ЦК РКП(б) за то, что удержали питерских рабочих, которые хотели ответить на убийство комиссара печати и пропаганды Володарского массовым террором: "Надо поощрять энергию и массовидность террора против контрреволюционеров, и особенно в Питере".

Летом 1918 года он призвал начать на местах "беспощадный массовый террор против кулаков, попов и белогвардейцев".

19 декабря 1918 года по предложению Ленина ЦК РКП(б) издал постановление, в котором официально запретил любую критику деятельности ВЧК на страницах партийной и советской печати.

И только после окончания гражданской войны, в декабре 1921 года, «вождь мирового пролетариата» предложил ограничить деятельность ВЧК, передав ее «чрезвычайные полномочия» в Наркомат внутренних дел. 6 февраля 1922 года ВЧК превратилась в не менее печально известное Главное политическое управление при НКВД (ГПУ).

Взяв в октябре 1917 года власть в столице, большевики и левые эсеры столкнулись с тем, что Петроградский военно-революционный комитет не приспособлен для наведения порядка. Тем временем на улицах царил хаос: там грабили, винные лавки и склады регулярно громили мародеры, чиновники не выполняли распоряжения новой власти.

Последней каплей стала телеграмма Малого совета министров бывшего Временного правительства, перехваченная 18 декабря. В ней все госслужащие России призывались к гражданскому неповиновению. Вот тогда Совнарком на внеочередном заседании и учредил ВЧК.

Первый период истории этой организации исследователи называют «романтическим». Чекистов было чуть более двух десятков, действовали они только в Петрограде, хотя в их задачи входило «пресечение саботажа и контрреволюции» по всей России.

Поначалу сотрудники ВЧК вели лишь предварительное расследование. В первые два месяца они зачастую ограничивались профилактическими беседами с задержанными и отпускали их, взяв подписку, что те не будут больше «бороться с советской властью». Делалось это не только из «гуманных побуждений», но и чтобы склонить как можно больше специалистов к сотрудничеству.

Романтиком поначалу был и сам председатель ВЧК, в январе 1918-го просивший штаб красной гвардии выделить на работу в банковский подотдел несколько человек "красногвардейцев, сознающих великую свою миссию революционеров, недоступных ни подкупу, ни развращающему влиянию золота".

5 сентября 1918-го Совнарком постановлением "О красном терроре" резко расширил карательные полномочия ВЧК – чекистам позволялось заключать подозреваемых в концентрационные лагеря и тюрьмы на срок до шести месяцев, брать заложников, расстреливать людей по малейшему подозрению в контрреволюционном заговоре. При этом речь шла, как о представителях буржуазии, так и о членах социалистических партий.

Видный чекист Мартын Лацис в еженедельнике ВЧК "Красный террор" в ноябре 1918 года так объяснял коллегам сущность методов борьбы: "Не ищите на следствии материалов и доказательств того, что обвиняемый действовал делом или словом против советской власти. Первый вопрос, который мы должны ему предложить, — к какому классу он принадлежит, какого он происхождения, воспитания, образования или профессии. Эти вопросы и должны определить судьбу обвиняемого".

Безусловно, красный террор – один из способов форматирования того общества, которое большевики видели идеальным, физически избавленным от вредных людей. И его масштабы до сих пор трудно выяснить, потому что официальная документация хорошо известна только с 1921 года. А то, что творилось с 18-го по 20-й год, в том числе особыми отделами, это только оценочные цифры. Но речь идёт, конечно, о цифре, значительно превышающей 100 тысяч человек. Только в одном Крыму в 1920 году расстреляли тысяч 20. В 1919 году – расказачивание на Дону – это тоже десятки тысяч уничтоженных. Но красный террор – это и военные акции, например, массовые казни военнопленных. Это, правда, и белыми практиковалось.

Важное значение при подборе кадров Дзержинский придавал социальному, прежде всего «пролетарскому» происхождении, как панацеи от всяких отрицательных сторон в работе чекистов. Так думали в ВЧК-ОГПУ, но нельзя не согласиться с А.Н. Потресовым, который писал, что «пролетарское происхождение меньше всего гарантирует в его обладателе наличность пролетарского духа, что оно легко сочетается с духом совсем не пролетарским и даже антипролетарским, ибо, как полагается всякому марксисту, — не сознание определяет бытие, а бытие-сознание, и сколько-нибудь длительное пребывание на посту коммуниста «с положением» способно решительно вытравить и последние остатки пролетарского самосознания».

Официальная ставка на лиц пролетарского происхождения отнюдь не означала невозможность работы в органах ВЧК-ОГПУ представителям других социальны слоев. Так, одним из первых советских разведчиков был сотрудник военной разведки царской России Алексей Николаевич Луцкой. В годы Гражданской войны он вскрыл заговор начальника КВЖД генерала Хорвата, добыл через агентуру ценные сведения о продвижении к Харбину японских войск, возглавлял в Иркутске разведывательную работу против японцев и банд атамана Семенова. Видным представителем плеяды первых чекистов был Сергей Васильевич Пузицкий, подпоручик царской армии, закончивший Александровское военное училище и юридический факультет Московского университета.

Следует иметь в виду, что в подборе кадров встречались большие трудности. Постоянные реорганизации органов безопасности, откомандирование многих чекистов на работу в партийные, советские и хозяйственные органы обусловили необходимость притока новых сил. Важность пополнения вызывалась и другими причинами: естественной убылью, личного состава: боевыми потерями, заболеваниями, как следствие большого напряжения в работе, отсутствия отпусков и выходных дней в течение нескольких лет. При проведении обследования состояния здоровья чекистов самыми распространенными болезнями сотрудников были: неврастения, туберкулез легких, малокровие, расстройство сердечной деятельности, переутомление и др.

Трудиться чекистам приходилось в очень сложных условиях. Сама по себе чекистская работа требовала колоссального напряжения сил и отказа от личного времени, труда без выходных дней и отпусков. Хорошо эту обстановку передал М. Я. Лацис: «Они делали возложенное на них партией и советской властью дело, работая без требований. Они не знали праздничного отдыха. Все эти годы для них были сплошным рабочим днем». В информации партийных и советских органов постоянно подчеркивалось, что чекисты работают неограниченное число часов в сутки, кроме того, несут оперативную службу, не считаясь со временем.

Процент выбытия из строя. Естественно, что при таких неимоверно тяжелых условиях работы не всякий человек долго выдержит такую работу. Самые крепкие люди быстро изнашиваются, теряют, к этой работе способность, а многие превращаются в инвалидов (не считая немалое количество убитых, раненых во время исполнения своих обязанностей). В Опероде, например, за 11 месяцев текущего года всего пребывало 617 разведчиков, но из них выбыло из строя (больные туберкулезом, нервным расстройством и др. тяжелыми заболеваниями) 161 чел., т. е. 30 %. Эти цифры говорят сами за себя и не нуждаются ни в каких комментариях.

Инструкция о порядке приема и увольнения сотрудников ВЧК была утверждена Дзержинским 19 декабря 1920 г. Основные ее положения сводились к следующему: прием на службу, увольнение, перемещения, командировки, предоставления отпусков сотрудникам ВЧК отдаются приказами по Управлению делами; новые сотрудники принимаются начальниками отделов и утверждается председателем ВЧК или управляющим делами; при несогласия на утверждение управляющего делами сотрудника вопрос переносится на решение Президиума; для приема соискателю необходимо подать рапорт о своем желании поступить на службу в ВЧК и приложить:

1) Документы с места последней службы.

2) Документы, удостоверяющие отношение к воинской повинности.

3) Партийные документы,

4) Рекомендации.

5) Заполненный анкетный лист из отделения личного состава Управления делами.

После Гражданской войны были внесены уточнения в правила приема на работу в органы и на службу в войска ВЧК. В инструкции ВЧК от 21 мая 1921 г. указывалось, что для зачисления в чекистские органы необходимо подать заявление о приеме, заполнить анкеты, представить документы с последнего места работы с указанием причин увольнения или перевода, предъявить справку о состоянии здоровья и рекомендации двух членов партии, проработавших не менее одного года в ВЧК. Приему в органы безопасности не подлежали служащие Департамента полиции, жандармерии и других правоохранительных органов царского и Временного правительства.

Дзержинский сам давал рекомендации и поручительство для приема в ВЧК и в компартию тем из сотрудников, которых хорошо знал. Например, 22 февраля 1918 г. он рекомендовал для работы в ВЧК Бродского, как заслуживающий «полного доверия», а 24 марта 1919 г. — в партию Герсона Вениамина Леонардовича, так как знал «по совместной работе в ВЧК с конца 1919 года на должности секретаря Ос. От. ВЧК и проявившего себя как работника очень хорошего…

Для работы среди иностранцев Ф.Э. Дзержинский привлекал коммунистов, владевших иностранными языками. Поэтому в ВЧК-ОГПУ немало трудилось иностранцев, разделявших коммунистические идеи. Одним из них был Деляфар. Француз по национальности, аристократ по происхождению, юрист по образованию, идейный анархист по партийной принадлежности, поэт по призванию, он пришел в ВЧК с твердым убеждением в необходимости уничтожить контрреволюционные элементы ради скорейшей победы мировой революции. В годы Гражданской войны был выслежен французской контрразведкой в Одессе и расстрелян в море, на барже. Умер со словами «Да здравствует мировая революция!

В нашей печати часто можно столкнуться с мнением, что ВЧК, а затем ГПУ, ОГПУ вообще, мол, «еврейское» дело. Но до середины 1920-х гг. на самых ответственных постах в этих учреждениях (председателя ВЧК-ОГПУ и его заместителей) евреев не было, главную роль в «органах» играли тогда поляки и прибалты (Дзержинский, Петерс, Менжинский, Уншлихт и др.). Только в 1924 г. еврей Г.Г. Ягода становится 2-м заместителем председателя ОГПУ, а в 1926 г. возвышается до 1-го заместителя, а 2-м заместителем назначается тогда еврей М.А. Трилессер. Однако отметим, что все же количество лиц еврейской национальности на других руководящих постах было достаточно велико. Любопытное и не бесспорное суждение высказал А.М. Горький в 1922 г.: «Я верю, что назначение евреев на опаснейшие и ответственные посты часто можно объяснить провокацией, так как в ЧК удалось пролезть многим черносотенцам, то эти реакционные должностные лица постарались, чтобы евреи были назначены на опаснейшие и неприятнейшие посты».

Первый состав ВЧК:
Председатель - Дзержинский Феликс Эдмундович
Члены ВЧК: Аверин Василий Кузьмич
Евсеев Дмитрий Гаврилович
Жиделев Николай Андреевич
Ксенофонтов Иван Ксенофонтович
Лацис Мартын Иванович
Менжинский Вячеслав Рудольфович
Петерс Яков Христофорович
Петерсон Карл Андреевич
Смирнов Александр Петрович
Трифонов Валентин Андреевич
Яковлев К.А.

Собственно говоря, сходу у большинства здесь может быть знакомо только несколько фамилий. Естественно «Железный Феликс» и другой поляк, и правая рука Дзержинского товарищ Вячеслав Менжинский (сериал «Государственная граница» все наверное смотрели). Ну еще наверняка латыши — хитроумный Яков Петерс (который чуть было не женился на кузине У. Черчилля, но в последний момент предпочел ей дочь богатого банкира) и крайне жестокий Мартын Лацис (настоящая фамилия Ян Судрабс - не путать с будущим комкором Яном Лацисом)

А среди оставшихся есть крайне любопытные личности. И самое интересное, многие из них как бы не совсем чекисты, точнее сказать — совсем не чекисты, и как попали в первый состав ВЧК не совсем ясно.

В аппарате ВЧК имелись следующие отделы и подразделения:

• по борьбе с контрреволюцией;

• иностранный отдел (20 декабря 1920 года);

• контрразведывательный отдел;

• отдел международных связей;

• по борьбе со спекуляцией;

• по борьбе с преступлениями по должности;

• тюремный отдел;

• иногородний отдел;

• организационный отдел;

• железнодорожный отдел (с 27 июля 1918 года);

• военный отдел (с 27 июля 1918 года);

• Секретный отдел по борьбе «с враждебной деятельностью церковников» (с февраля 1919 года), впоследствии получившее название 6-го отделения;

• комиссия по борьбе с контрабандой (с 8 декабря 1921 года).

Сколько чекист получал за свой труд. За свой воистину каторжный труд получал: в провинции — 50 руб. в месяц, а в Центре — 70–75 руб. Чаще всего это семейные люди, которым еле хватает на скудное пропитание, и, конечно, нечего им думать об одежде для членов семьи. Но их обстоятельства усугубляются еще тем, что чекист, находясь целый день или ночь на непрерывной работе и не имея возможности сбегать домой поесть, вынужден кое-что купить на улице, закусить и, следовательно, урывал значительную часть своего бюджета.

Сколько человек было расстреляно по приговорам ревтрибуналов и внесудебных заседаний ЧК за период ее действия с  1917 по 1922 годы, точных данных нет. Исследователи называют цифры от 50 тысяч до 100 и более тысяч человек.

Ставьте лайки, подписывайтесь на канал, делитесь ссылками в социальных сетях. Спасибо за внимание!

https://dzen.ru/a/ZJGJL7dIJQTHVDC-

Происходивший из семьи бедного крестьянина, дюжий Соколов и впрямь напоминал медведя. Он начал свою революционную деятельность будучи учеником... в эсеровском кружке в Саратовской губернии. В 1904 г. после ареста и побега оказался в Женеве, где возглавил группу "аграрных террористов". В это время он пользовался еще одной кличкой - Каин. Являясь одним из идеологов максималистского течения, Соколов-Медведь, по свидетельству некоторых соратников по партии, отличался преступно-легким отношением и к собственной, и к чужим жизням.

Ближайшей соратницей Соколова была Наталья Климова, по словам известной левой эсерки и максималистки И.К. Каховской, на редкость красивая и внешне и духовно. Климова была потомственной дворянкой и дочерью видного земского деятеля, члена Государственного совета и октябриста по партийной принадлежности. Вступив на революционный путь 20-летней курсисткой в 1905 г., она стала одной из наиболее ярких женских фигур максимализма.

В июне 1906 г. максималистами была организована слежка за П.А. Столыпиным. На деньги, полученные в результате вооруженного нападения на банк Московского общества взаимного кредита 7 марта 1906 г., были сняты конспиративные квартиры, оборудованы мастерские по изготовлению бомб, паспортов, приобретены конные выезды, два автомобиля. Находившиеся в любовной связи Соколов и Климова под видом состоятельных молодоженов поселились в Поварском переулке. Детали покушения отрабатывались в наемной квартире других "супругов" (В.Д. Виноградов и Н.А. Терентьева) на Гороховой улице.

Так что, пока что, сериал не слишком противоречит историческим фактам, за исключением ряда деталей, включая то, что насколько известно, в ряды максималистов не входил доктор по фамилии Любомиров, который в сериале является центральной фигурой всего повествования. Любомиров и прочих максималистов в сериале настолько много, что аж удивительно почему картина называется "Столыпин".

Мы остановились на том, что несколько членов организации, покинули совещание, потому что им стало скучно, ну или по другой причине. Илья Забельшанский ушел с совещание по другой причине, ибо его позвала девушка.

Илюша думал, что девушка его позвала по вполне понятной для него причине, так что он тут же поставил её раком. Тут оказалось, что он ошибся, девушка хотела, чтобы он её попросту обнял, так что обломался Илюша с кексом.

В это время, доктор уединился на кухне, где принялся сочинять письмо для Марии Петровны Столыпиной. В общем тогда, рванув к даче министра, Любомиров увидел дочку Столыпина и видимо влюбился, ну вот и решил написать ей письмо. Ну что тут сказать, в своих воспоминаниях Мария Столыпина рассказывает о двух письмах к ней в 1906г. от незнакомца:

“Писал какой-то незнакомый мне мужчина, начиная свое послание словами: «Зная, что Вы разделяете наши взгляды и что, несмотря на Ваше чудовищно отсталое воспитание, Вы достаточно культурны, чтобы интересоваться музеями и картинными галереями, и посещаете их…». Дальше же мне предлагалось в одном из музеев встретиться в определенный час с моим корреспондентом, который введет меня в кружок «наших с Вами единомышленников», и где я, наконец, сбросив мучащие меня, по его мнению, «нравственные цепи», могу свободно предаться счастью партийной работы. В конце письма стоял адрес какой-то дамы, на имя которой я должна была отвечать.”

Тут в сериале текст письма несколько иной, да и начинается он словами, что пишут Марии из самого ада, о котором дочка министра даже не подозревает, живя в своем райском уголке, где у неё свет да цветы, в то время как других окружает тьма да кровь. Написав как он ненавидит её папу, Любомиров пишет, как единственный раз увидев Марию, он в неё влюбился, в дочь своего врага.

Опустив письмо в почтовой ящик, Любомиров вечером наблюдает за дачей Столыпина. Но Марию доктор не увидел, зато он увидел, как в сопровождении жандарма, на прогулку вышел Столыпин со своею женою. Во время прогулки, Ольга Борисовна говорит мужу про вишневое варенье, а так же вспоминает, как он однажды читал ей Вальтера.

Прогулку прерывает прибежавший начальник охраны, который пеняет Столыпину на неосторожность, вышел на прогулку почитай что без всякой охраны, а вдруг в кустах прячется бомбист с бомбой. Так что начальник охраны, протестует против таких вот прогулок, приходится Столыпину к этому прислушаться и закончить прогулку.

Через какое-то время, Столыпин выступает перед депутатами государственной думы. Заявление Столыпина, что у правительства нет желания вводить военное положение, а есть желание навести в стране порядок, большинство депутатов восприняло крайне негативно, слова министра были встречены свистом и выкриками.

Столыпин пытался продолжить свою речь, но в зале заседаний становилось все шумней и шумней, к выкрикам и свисту, добавился стук по столам и шелест бумаги, которой размахивали депутаты.

Чем закончилось заседание государственной думы, не совсем ясно, ибо нас опять переключают на бомбистов. Прочитав в газете, о протесте депутатов, Любомиров предположил, что дума сожрет Столыпина и тот вылетит со своего поста. Соколов говорит на это, что как бы Столыпин сам думу не сожрал, да и вообще министру не в думе следует выступать, а на Смоленском кладбище, тем более что они еще в марте все насчет него решили.

Соколов аж печалится, что он тогда Любомирову пистолет не выделил, может быть со Столыпиным было бы уже покончено, ведь доктор тогда подобрался к министру ну очень близко. На это доктор говорит, что стрелять это банально, вот был бы у него конь да сабля, то он как рубанул бы Столыпина.

Соколов спрашивает, а смог бы доктор выстрелить, тот говорит, будь бы у него наган, то непременно. Соколов говорит на это, что нечего им мечты мечтать, им сейчас нужна взрывчатка, а то дело стоит. Так что Соколов, отправляет троих членов группы, к одному еврею, за взрывчаткой.

Два быка, тут же наехали на бедного еврея, в его химической лаборатории, ведь дело стоит а взрывчатки нету. Еврей выказал свое возмущение, ведь он работает, а ему все время мешают. Слова еврея, не понравились Илье и Грише, которые от уговоров перешли к рукоприкладству.

Избиение еврея прекратил Любомиров, который вежливо поинтересовался, почему такая задержка со взрывчаткой. Еврей говорит, что это не просто достать такую прорву динамита, к тому же надо сделать все по уму, чтобы их самих там не разорвало в клочья.

Любомиров попросил поторопится, ведь там всего то надо сделать одну маленькую бомбу, для большого мерзавца. Тут оказалось, что Соколов заказал еврею, не одну бомбу, а целых три, да к тому же не маленьких, а больших, способных взорвать ко всем чертям целое здание.

Узнав об этом, возмущённый Любомиров, пулей влетает на конспиративную квартиру, и тут же наезжает на Соколова, типа революционер совсем охренел, заказывать три бомбы, на шестнадцать фунтов каждая. Ну заказал бы он тогда, бомбы на целую тысячу, чтобы весь город взорвать, да и вообще, в доме у Столыпина-дети, в том числе и мальчик которому три года.

В спор вмешивается Наталья Климова, которая говорит, что им это решение далось не легко, но иначе невозможно. Любомиров от этого в шоке, как это так, они все знали, а ему ничего не сказали. Тут слово берет Соколов, который силком посадил на стул Алешу и заявил, что они все варианты рассмотрели, но дело в том, что охрана в кабинет Столыпина их не допустит, так что это единственный вариант, а именно взорвать приёмную.

Любомиров истерично вопрошает, а как же люди и семья Столыпина. Наталья говорит Алеше, что жертвы это ужасно, но пускай он вспомнит, сколько крови на руках у самого Столыпина. Соколов же говорит, что этот взрыв, перевернет всю Россию, так как они об этом и мечтали.

Ну вообще то, в реальности, максималисты не ставили целью уничтожение одного лишь Столыпина, кроме него они планировали устранение Дурново, Каульбарса, Трепова, и ряд других личностей, в том числе и Николая Второго. К тому же стоит заметить, что максималисты сначала планировали захват Государственного Совета, а уж потом они переключились на Столыпина, после роспуска Второй Государственной думы.

В общем, доводы, что это все делается во благо, и что о них люди будут помнить, на доктора не действуют, ибо Алеша считает, что это грех убивать невинных людей. На это Соколов заявил, что у них нету бога, значит и грехов тоже нету, да и вообще вспомнил бы доктор, что случилось в Юрьеве.

Все закончилось тем, что Алеше дали выпить водки, он успокоился, а Соколов дал ему поручение, отнести деньги химику за бомбы. Но так как Алеша у нас тут совестливый, то он бежит в церковь, ведь хотя он и верит в дело революции, считает убийство людей грехом.

Хотя по проделанной манипуляции, Алеша в церковь пришел по другому поводу, а именно чтобы сунуть таинственную записку под икону. Спустя какое то время, Алеша на улице, хотел передать деньги химику, тут внезапно его задержали жандармы и отвели в участок.

Тут выясняется, что Любомиров является агентом царской охранки. Ну что тут сказать, такой агент царской охранки, в организации максималистов имелся, им был бывший студент Соломон Рысс по кличке Мортимер, завербованный полицией во время ареста. Он вел какую-то странную двойную игру, поставив в известность о своей вербовке Медведя и в то же время открыв охранке важные нити.

Как утверждает известный историк Д.Б. Павлов, с помощью Рысса в Москве была обнаружена и выслежена известная максималистка Л.С. Емельянова. При помощи наружного наблюдения полиция пошла по следу: адреса, которыми она воспользовалась по приезде в Петербург, помогли филерам нащупать "конспиративки" и явки неуловимых доселе максималистов.

Как агентом охранки, стал Алеша Любомиров, история пока что умалчивает, но тут становится понятным, для кого предназначалась записка в церкви. Но Алеша надеялся встретить другого человека, который по словам Антона Даниловича Лепихина, серьёзно заболел.

Ну а дальше выясняется, что Любомиров учился на врача, но не доучился, поэтому его и называют доктором. Сотрудничать с царской охранкой, он стал добровольно, правда после того, как его грозились посадить, если он откажется сотрудничать. Ну а прижали его тем, что Алеша участвовал в разных скопищах, где происходило порицание верховной власти.

Узнав такте интересные детали из биографии Любомирова, Лепехин поинтересовался, что это там, так интересно хрустело у него в кармане. Алеша сказал, что хрустели у него прокламации, одну такую прокламацию, он даже отдает Лепехину, при этом про деньги за бомбы у него в кармане, доктор не сказал ни слова.

Лепехин интересуется, а были ли разговоры среди максималистов, об ограблении кредитного общества. Алеша говорит, что да были кое какие разговоры, двое даже хвастались, что участвовали в этом деле. Лепехин потребовал, чтобы Алеша написал фамилии этих двоих. Алеша взялся за ручку, ну что бы написать фамилии, серия на этом закончилась.

Больше 100 лет назад в Екатеринбурге большевики убили Царскую семью. После этого останки Николая II и его близких были вывезены за город и сокрыты в земле. По официальной версии, этим местом первоначально была одна из шахт в месте, которое известно сейчас, как Ганина Яма. Скрыть без следа тела большевикам в шахте не удалось, поэтому вскоре они отвезли их в другое место – лишь единицы в Советском Союзе знали, где именно оно находится.

Первые ДНК расследования

Чтобы определить подлинность останков найденных в Поросенковом логу, в «девяностых» и «нулевых» была сделана ДНК-экспертиза. О том, как она проводилась, в 2017 году рассказал следователь-криминалист Владимир Соловьев, который с 1991 по 2015 год вел резонансное дело.

- Первая серьезная экспертиза была проведена в Великобритании. Туда поехал Иванов Павел Леонидович, очень серьезный ученый генетик. Он взял кровь мужа английской королевы, принца Филиппа Маунтбеттена (отец принца Филиппа, князь Андрей Греческий и император Николай II были двоюродными братьями – Прим. Ред.)., - рассказывал Соловьев. - Тогда эксперты могли дать нам максимум 99.99% (вероятность того, что найденные останки принадлежат Николаю II, - Ред.). Эти цифры они нам и дали. Выше этого генетики не работали в начале 90-х годов. Но получилось, что у Николая II в его митохондриальных ДНК, которые передаются по материнской линии, была генетическая мутация – редчайшая, которая к этому времени не встречалась ни у кого и нигде.

Надо было еще раз проверить. Тогда жив был племянник Николая II – Тихон Николаевич Куликовский-Романов. Он жил в Торонто. Я позвонил, и он мне сказал: «Вы большевик! Доверять вам нельзя, и я вам свою кровь не дам». И повесил трубку. Мэр Санкт-Петербурга Анатолий Собчак настаивал, что надо точку поставить и предложил вскрыть гробницу великого князя Георгия Александровича – родного брата Николая II, умершего в 1891 году. Его гробница находится в Петропавловке. Достали образцы, отправили их. Павел Леонидович Иванов звонит: «Все замечательно, полностью совпадает митохондриальное ДНК Николая II и его брата».

По версии Юрия Григорьева, на ДНК-экспертизу в этом вопросе полностью полагаться нельзя.
- Для такой экспертизы нужен пригодный фрагмент ДНК, - отмечает Григорьев. – Молекула ДНК разрушается природными факторами. Она боится ультрафиолета и кислоты. В Поросенковом логу почва болотистая, в ней есть гумусовые кислоты, которые разрушают ДНК.

В 2022 году глава следственного комитета Бастрыкин рассказал о результатах ДНК-экспертизы останков царской семьи.

Образцы сравнивались с генетическим профилем из крови, изъятой с рубашки Николая II, хранящейся в Эрмитаже, и совпадение оказалось почти 100-процентным.

Эксперты Следственного комитета установили с помощью ДНК-исследований практически 100-процентную принадлежность найденных под Екатеринбургом останков членам царской семьи. Об этом сообщил глава СК РФ Александр Бастрыкин.

"Костные фрагменты останков N4, которые идентифицированы как Николай Александрович Романов, в ходе экспертиз сравнивались с биологическими образцами, полученными от останков Александра III. Их результаты подтвердили вероятность отцовства на 99,9999988 процента, что подтверждает принадлежность этих останков Николаю II", — сказал Бастрыкин в интервью, размещённом в воскресенье на сайте "Российской газеты".

Останки сравнивались с генетическим профилем из крови, изъятой с рубашки Николая II, хранящейся в Эрмитаже. Также отдельное сравнение проведено по мужской линии Романовых. Бастрыкин сообщил, что в ходе него выделен образец ДНК из биологических тканей (крови), изъятых с предметов одежды Александра II.

"Были установлены генетические признаки всех 11 человек, при этом семь из них образуют семейную группу, а ещё четверо принадлежат отдельным лицам, не связанным кровным родством ни с семейной группой, ни между собой", — заявил Александр Бастрыкин.

В семейную группу входят мужчина, пять женщин и мальчик-подросток. По словам главы СК, между останками N4 и ещё пятью останками эксперты установили наличие родственной связи "отец – дети".

Одним из доказательств подлинности стал медальон с волосами императрицы Александры Федоровны, который купил один из коллекционеров в США, рассказал президент фонда «Поиск» (Search Foundation Inc) Петр Сарандинаки. Еще один образец волос также оказался в рамке с фотографией бабушки Николая II — королевы Дании Луизы Гессен-Кассельской.
Эксперты подтвердили, что останки четырех женщин и одного мужчины принадлежат детям Николая Романова. Затем, отталкиваясь от ДНК детей, они подтвердили их родственную связь с женщиной — Александрой Федоровной, останки которой также были в захоронении.

Принадлежность останков дочери Николая II Марии и цесаревичу Алексею антропологи и генетики подтвердили с помощью сравнения их зубов, затылочных, лопаточных, тазовых и бедренных костей. Кроме того, в некоторых образцах был найден ген гемофилии, которой страдал цесаревич Алексей.

Подлинность останков цесаревича Алексея Романова экспертам удалось подтвердить благодаря новейшим исследованиям по определению гена гемофилии. «Существуют самые показательные участки скелета, на которых можно было бы видеть эти деформации, связанные с гемофилией. Мы обнаружили некоторое аномальное строение сосудистой ткани бедренной кости», — рассказала заведующая лабораторией контекстуальной антропологии Института археологии РАН, доктор исторических наук Мария Добровольская.

Выяснилось также, что носителем опасной мутации была и княжна Анастасия Романова. У императрицы Александры Федоровны две икс-хромосомы: присутствует как здоровый, так и больной вариант.

В конце января старший следователь по особо важным делам при председателе СК Марина Молодцова сообщила, что следствие подтвердило подлинность «екатеринбургских останков» семьи Романовых. Следствие пришло к выводу о подлинности останков после комплекса экспертиз и изучения материалов дела Николая Соколова — именно ему адмирал Колчак поручил расследовать убийство царской семьи.

Церковь

25 октября 2021 года, секретарь Патриаршей комиссии митрополит Тихон в интервью Daily Storm впервые публично заявил, что, несмотря на активную дискуссию в церковной и научной среде, он согласен с выводами следствия: «Все экспертизы есть, меня они вполне удовлетворяют, потому что я их все смотрел, однако споры продолжаются. Но мы можем спорить до бесконечности, поэтому для меня нет никаких сомнений, хотя сейчас я знаю, что в меня полетят камни, у меня никаких сомнений нет». В то же время владыка подчеркнул, что общецерковную позицию по вопросу признания останков определит только Архиерейский собор.

2022 год. Митрополит Волоколамский Иларион «Решение будет приниматься соборно: это будет решение не какого-то одного человека или некой группы людей, но решение Архиерейского Собора, которое после его принятия станет обязательным для всей Церкви», — подчеркнул владыка Иларион.

Он провел параллель с соборными решениями по прославлению царской семьи в лике святых: «Тоже звучали голоса "за" и голоса "против". Но когда архиереи собрались на Собор и вопрос был поставлен на голосование, то все проголосовали "за", даже те, кто прежде был против, — так действует Дух Святой в Церкви. Мы надеемся, что и этот вопрос будет решен соборно при помощи Духа Святого».

На сайте Русской Православной Церкви 2 февраля 2022 года опубликованы выводы Комиссии по изучению результатов исследования останков, обнаруженных в 1991 и 2007 годах близ Екатеринбурга. Согласно опубликованным выводам, можно согласиться с результатами нового проведенного следствия в том, что т.н. «екатеринбургские останки» принадлежат членам святой Царской семьи и кругу ее приближенных.

В документе отмечается, что в своих выводах данная Комиссия представила ответы на многочисленные вопросы, связанные с расследованием убийства Царственных страстотерпцев и их приближенных, «тщательно изучив материалы нового расследования, которое проводилось Следственным комитетом Российской Федерации в 2015-2021 годах».

2023 год. В эфире телеканала «Россия-24» глава синодального Отдела внешних церковных связей митрополит Иларион уже заявил, что сомнений в подлинности останков членов императорской семьи практически не осталось.

Ставьте лайки, подписывайтесь на канал, делитесь ссылками в социальных сетях. Спасибо за внимание!

https://dzen.ru/a/ZUHlMKg0ECETrg-t