Из-за якобы оскорбления Хабека Вольфганг Концельман попал в поле зрения прокуратуры. Спустя два с половиной года процесс завершился, оставив один вопрос: зачем всё это было нужно?
Берлинский врач Вольфганг Концельман предстал перед судом за оскорбление Хабека.
Вольфганг Концельман уже видел себя в центре крупного судебного скандала. Он рассылал листовки друзьям и пациентам. «Нужно добиваться огласки», — писал он, призывая сопротивляться «этим репрессиям», «правосудию по убеждениям», «концу демократии». Он просил солидарности с собой. И приглашал всех на свой процесс в участковый суд Тиргартена, зал 101.
Когда 76-летний Вольфганг Концельман появляется там во вторник незадолго после 9 утра, коридор действительно заполнен людьми. В основном друзья и пациенты. Мужчины с седеющими висками, несколько женщин, один из присутствующих носит тканевый цветок в бархатном пиджаке. Они стоят небольшими группками. «Германия сама себя упразднила», — говорит один мужчина. «Это же видно по этому процессу», — поддерживает другой.
Тем временем обвиняемый стоит со своими двумя адвокатами в углу у каменной колонны. Из-под потертой шапки выбивается его седая косичка, рюкзак, набитый документами, криво висит на спине, а сам он стоит немного неуверенно, словно с трудом держится на ногах.
Ноутбуки и телефоны конфискованы из-за карикатуры на Хабека
Ему предъявлено обвинение в оскорблении бывшего федерального министра экономики Роберта Хабека. По данным прокуратуры, в октябре 2022 года он разместил в группе Facebook «Corona Diktatur» карикатуру на Хабека. Рисунок якобы стилизован под пропагандистские изображения нацистской эпохи: только свастика была заменена логотипом партии «Зелёных», а оригинальный текст («Народ помогает себе сам») — лозунгом «Мёрзнуть за окончательную победу».
За несколько дней до суда Концельман по телефону рассказывает предысторию. Говорит быстро, сильно проглатывая слова. Его швабский акцент, даже после всех этих лет в Берлине, всё ещё невозможно не заметить. «Государство меня не любит», — говорит он. Ещё раньше у него были проблемы с законом — когда он лечил наркозависимых в своей клинике возле Леопольдплац, назначая им заместительную терапию. «Тогда тоже не смогли доказать мою вину, — говорит он. — Речь шла исключительно о репрессиях». Точно так же, как и сейчас — в этом он уверен.
Летом 2022 года, рассказывает Концельманн, полицейские стояли у его кабинета в шесть утра. Они держали перед его носом ордер на обыск, обыскали практику и его жилые помещения и в итоге конфисковали четыре мобильных телефона и четыре ноутбука. Это была одна из тех «акций в халатах», - говорит Концельманн. Как и в случае со Штефаном Нихоффом в Баварии, который разместил мем про дебила-Хабека на сайте X.
Геттингенский центр по борьбе с преступлениями на почве ненависти
О том, как началось расследование, Концельман узнал только после того, как его адвокаты ознакомились с материалами дела. Сотрудница министерства социальных дел, здравоохранения и интеграции Баден-Вюртемберга (которым руководят "Зелёные") сообщила в Центральное управление по борьбе с преступлениями на почве ненависти в интернете при прокуратуре Гёттингена о публикациях аккаунта под именем «Jo Frieden» в Facebook.
Центральное управление привлекло международное внимание несколько месяцев назад, когда американский телеканал CBS выпустил документальный фильм о его деятельности. В программе «60 минут» были показаны, в частности, трое прокуроров из Гёттингена, которые с явным удовольствием обсуждали последствия полицейского рейда. «Уже одна только конфискация электронных устройств работает как наказание», — заявил один из прокуроров.
Концельман воспринял это именно как наказание. При этом он подчёркивает, что не публиковал карикатуру лично — доступ к аккаунту «Jo Frieden» имели несколько человек. Однако спустя месяцы после обыска он получил судебный приказ о штрафе и подал возражение. Именно поэтому сегодня состоялось устное слушание дела.
Он цитирует Библию, Руди Дучке и Лао-Цзы
Без десяти десять все ещё стоят в коридоре у зала заседаний. По графику слушание должно было начаться давно. Но Концельман консультируется со своими адвокатами. Они его уговаривают: он добился внимания, которого хотел, а прокуратура предлагает прекратить дело «ввиду незначительности вины» — нужно лишь оплатить судебные издержки. Адвокаты настоятельно рекомендуют согласиться. Однако Концельман колеблется, чувствуя себя несправедливо обвинённым. В конце концов он даёт согласие.
Когда около 30 посетителей вошли в зал 101, судья выглядела несколько озадаченной. Формальности могли быть завершены за несколько минут, однако Концельман пожелал сделать заявление.
Он долго готовил эту речь: девять плотно исписанных страниц, которые теперь зачитывал вслух. Цитировал Библию, Руди Дучке и стихи китайского философа Лао-Цзы. «Чем больше законов, тем больше несправедливости», — утверждал он. Говорил о преступлениях нацистов, встал для минуты молчания и предложил присутствующим последовать его примеру. Судья прервала: «Это всё ещё мой зал суда. Никто не встаёт, иначе я очищу помещение». Концельман немедленно сел.
Его выступление длится 20 минут; время от времени он ищет страницы, затерявшиеся в документах. Он заявляет, что Германия теперь напоминает ему диктатуру, называет политиков «сменяемыми масками». Утверждает, что состоит в списках многих спецслужб. «Бороться с фашизмом — вот урок истории», — говорит он. Когда он наконец заканчивает, судья завершает процесс за считанные минуты: дело прекращается, Концельман обязан оплатить свои судебные издержки.
Председательствующий судья участкового суда по делу об оскорблении Хабека
Более 10 000 дел о преступлениях на почве ненависти
В коридоре, среди своих сторонников, Концельман заявляет о неудовлетворённости результатом. Он не признаёт себя виновным. Необходимость столь длительной защиты от обвинений и оплаты услуг адвокатов, по его словам, потребовала значительных затрат сил, времени и средств. Он отмечает, что сильно постарел за это время.
Согласно данным Федерального ведомства уголовной полиции, в 2024 году было зарегистрировано 10 732 преступления, связанных с так называемыми «постами ненависти». Это соответствует росту примерно на 34% по сравнению с предыдущим годом. Однако в конце этого рабочего дня возникает вопрос: какова реальная цель таких судебных разбирательств, если они прекращаются из-за отсутствия существенной вины? Почему и без того перегруженные суды должны заниматься подобными делами? И во что это в конечном итоге обходится налогоплательщикам?
У Концельмана, естественно, есть на это ответ: «Репрессии», - говорит он. Даже без обвинительного приговора суд был достаточным наказанием». А потом добавляет: только в прошлый четверг ему снова разрешили забрать свои мобильные телефоны и ноутбуки. Спустя два с половиной года после обыска в доме.
