Рассказ

— Ох, Иливия, родная, — он икнул. — Ты всё ещё носишь это дурацкое серебро? Оно тебя полнит.

Стражи схватились за мечи.

— Ты опозорил нас всех, — прошипела Иливия.

— Нет, детка, — Лираэль достал из-под плаща заговорённый револьвер. — Я просто переосмыслил ценности.

Раздался выстрел. Люстра рухнула, погрузив зал в темноту. Когда дым рассеялся, от Лираэля осталась лишь пустая фляга да смех, растворяющийся в ночи.

А в кармане у гоблина-крупье лежала записка:

"В следующий раз обыграю. P.S. Пыль — подделка".

* * *

Друзья, спасибо, что прочитали этот маленький, но бойкий эксперимент в стиле городского тёмного фэнтези с хулиганским уклоном!

Если вам понравился Лираэль — светлый эльф алкаш и лудоман, с револьвером и дурными привычками — возможно, когда-нибудь он дорастёт до целого цикла. А пока я пробую разные стили, жанры и атмосферы, чтобы не закисать в одном амплуа.

Кстати, у меня уже есть книга в жанре фэнтези — там нет боярок, гаремников и туповатых героев, зато есть:
✅ Умные персонажи — и главный, и второстепенные, которые не тупят ради сюжета.
✅ Яркие сражения — магия, сталь, тактика, а не "я контратаковал и победил".
✅ Мир с глубиной, а не просто декорации для экшена.

А пока — пишите в комменты: какой жанр или тип героя вам хотелось бы увидеть в следующем рассказе? Может, киберпанк с орками? Детектив с некромантом? Или что-то совсем безумное?

P.S. Лираэль, если ты это читаешь — верни долг гоблинам, а то тебя уже ищут.

Иван остановился, его топор сверкал, как молния, что ждёт своего часа. Его глаза, острые, как лезвия, смотрели на столп, и в них горел огонь, что не знал страха. — Я хочу, чтобы этот путь никогда не кончался, — сказал он, и его голос был как раскат грома, что пробуждает спящие миры. — Чтобы каждый, кто идёт за нами, видел не конец, а начало. Чтобы их имена стали звёздами, как наши.

Он поднял топор, и удар его был не разрушением, а созиданием. Свет вырвался из-под его ног, как река, что пробивает себе путь сквозь вечность, и устремился к столпу. Тот ответил, его сияние стало ярче, и в нём замелькали образы: дороги, что вели к новым мирам, корабли, что плыли к звёздам, и имена, что горели, как факелы, освещая тьму. Это был его дар — не конец, а бесконечность путей, что ждут своих героев.

Алексей шагнул ближе, его клинок пел в унисон с осколком звезды, и их песня была как хор, что связывает прошлое и будущее. Он смотрел на столп, и в его свете видел не только себя, но и тех, чьи имена он нёс: друзей, что шли с ним, врагов, что сделали его сильнее, и тех, кто ещё не родился, но чьи пути он освещал. — Я хочу, чтобы их свет никогда не гас, — сказал он, и его голос был как луч, что пробивает тьму. — Чтобы их имена стали звёздами, что ведут других.

Он вонзил клинок в океан света, и из него поднялась волна — не воды, а памяти, что сияла, как нити судьбы, сплетённые в гобелен мироздания. Волна Алексея слилась с рекой Ивана, и вместе они устремились к столпу, как песнь, что возвращается к своему источнику. Столп задрожал, его свет стал гулом, и в этом гуле родились слова: Ваши желания — это ваши звёзды. Назови их, и они зажгутся.

Океан света раскрылся, и звёзды, что были мирами, стали ближе. Каждая из них была именем, каждое имя — обещанием. Алексей и Иван шагнули к столпу, их тени — тварь и искры силы — шли рядом, как стражи, что несут волю и свет. За столпом открывался новый мир: пространство, где желания становились реальностью, где имена становились созвездиями, а песни — небом.

— Это конец? — спросил Иван, и его усмешка была как искра, что зажигает новую эпоху.

— Нет, — ответил Алексей, и его глаза сияли, как звёзды, что он зажёг. — Это начало. Наши имена — это свет, что ведёт других. И пока есть те, кто осмелится идти, наш путь будет жить.

Они шагнули к столпу, и их фигуры растворились в его сиянии, но их свет не угас. Он стал частью океана, частью звёзд, частью песни, что пела о тех, кто осмелился назвать своё желание. За их спинами столп сиял, как маяк, что зовёт новых героев, новых мечтателей, новых строителей путей. И звёзды над ними пели, их хор был гимном бесконечности: Имена не умирают. Они становятся светом. Они становятся звёздами.

И где-то в новом мире, в новом времени, кто-то поднял взгляд к небу и увидел две звезды, что горели ярче других. Их имена были Алексей и Иван, и их свет звал: Иди. Назови своё имя. Стань звездой.

Конец.

Меня задавила машина.

Если вдуматься, невероятно глупая смерть, особенно для кошки, ведь наши уши должны быть чуткими, а лапы — проворными.

Я пригрелась под капотом, задремала и потеряла бдительность: со стариками так бывает. Самое обидное, что водитель железяки ничего не заметил: слишком спешил — хлопнул багажником, прыгнул на сиденье и рванул прямо по мне.

— Как же тебя угораздило, лапушка?

Птица была огромной, чёрной и очень доброй.

— Как-как… вот так! Тебя размажет — узнаешь. А почему ничего не болит?

Я села и стала вылизывать шёрстку. Необычные ощущения: больше не ноет разорванное ухо, не жжёт гноящийся глаз, но не слышно, как стучит сердце, и не нужно дышать.

— Красивая ты, красивая! — Грач подпрыгнул чуть ближе.

Я подобралась: дотянусь или не дотянусь?

— Ну, значит, освоилась, если охотишься.

Пришлось прикрыть глаза и отвернуться. Чуткая, зараза!

— А ты вообще кто такой?

Грач захлопал крыльями:

— Считай меня кошачьим богом.

— Вот ещё! Эта дурь нужна только людям, кошки верят в себя.

Он в восторге подпрыгнул:

— Умничка! Значит, я ангел.

— Хранитель? — Я не скрывала иронию.

— Нет, исполнитель. Знаешь, у людей есть служба исполнения наказаний? Вот это как раз ко мне. Поможешь?

— Я?!

Грач одобрительно кивнул.

— Кошки охотятся сами по себе.

— Милашка, я не предлагаю тебе охотиться, я предлагаю отомстить. Накажи того, кто тебя убил.

— Как? — Мысленно я соотнесла размеры кошки и человека — сравнение явно не в мою пользу. — Обшипеть его? Извини, крылатый, если ты не заметил, у меня лапки — заявление в полицию я не напишу!

— Я тебя научу. — Птица бочком подобралась ближе и мазнула крылом по мордочке.

Перед глазами закружила серая метель, я внезапно услышала всё: ток, бегущий по линии электропередач, урчание автобусного мотора на остановке, шарканье тапочек старухи с шестого, которая меня подкармливала. Нос различил миллионы запахов и их оттенков, но самый манящий запах я не смогла идентифицировать.

— Чувствуешь, киса? Это его страх. Ты сможешь следовать за ним везде и всегда, ведь он не просто так боится. Ты что-то видела, осталось понять что. А я буду рядом и появлюсь в нужный момент. Удачной охоты!

Миг — чёрная куча перьев исчезла.

Я подняла голову к небу. Солнце так же торчало среди облаков, но шкурку больше не грело. Врут про девять жизней! И есть не хотелось, и спать.

Наверное, стоит прогуляться. Запах вился, как верёвочка, дразнил и манил. Вряд ли мои короткие лапки догонят машину — значит, пойду в обратную сторону: посмотрю, где и как живёт убийца.

Дверь в подъезд открылась, я проскользнула между ног и рванула по лестнице.

Первый.

Второй.

Третий.

Высоко забрался, подлец!

Седьмой.

Восьмой.

Девятый — любит красивые виды?

Металлическая дверь, самая новая на площадке, аккуратный коврик около. Я принюхалась. Кроме черноты страха тянуло зеленью гнили. Там кто-то умер? Я подползла к самой щёлке, попыталась когтями подцепить изоляцию. Никак!

За этим занятием меня и застукал хозяин!

— Вот суки! Кто мог дохлую кошку подложить? Поймаю — урою!

Матерясь, он ногами допинал коврик до мусоропровода и закинул в люк, держа за уголки на вытянутых руках и отворачиваясь.

Надо же, какой деликатный! Даже притронуться ему противно. Давить зато нормально!

Я дождалась, пока дворник откроет приёмник, и выбралась наружу. Уже стемнело. Рядом захлопали крылья.

— Что скажешь, киса?

— Что птицы ночью не летают. — Я уселась и начала вылизывать заднюю ногу скорее по привычке, чем по необходимости.

— Я ангел! — Грач прикрыл левый глаз.

— Ага. А я королева Великобритании! У него из-под двери смердит тухлятиной.

Птица подпрыгнула от радости:

— Умница! Я чувствовал, что ты справишься! Теперь осталось выяснить, чью смерть ты почувствовала. Карауль около машины, беги следом, постарайся выяснить как можно больше.

Некоторое время я молчала, делая вид, что очень занята укладыванием подпушка на брюшке, а когда повернулась, грача не было.

Луна заливала двор бледным светом, чёрные тени шевелились сами по себе, когда хлопнула дверь подъезда. Явился, голубчик! На этот раз не поймаешь! Я предусмотрительно наблюдала за ним с дерева. Душегуб шёл, кренясь на правый бок, а на плече тащил рулон. Ковёр? Хотя от ковра так не согнёшься. Линолеум? Коктейль из страха и смерти на долю секунды оглушил меня.

Сейчас проверим, куда ты собрался, родной!

Машина дёрнулась и рванула со стоянки, а я рванула за ней и с лёгкостью обогнала.

Вот это да! А люди говорят, что у кошек короткие лапки!

Я сбавила скорость и бежала по обочине вровень с автомобилем. Город быстро кончился, мы повернули на трассу и прибавили газу.

Знакомо захлопали крылья. Грач летел рядом.

— Ты готова, детка?

— К чему?

— Подрезай!

Я ускорилась и наискосок рванула через дорогу к посту ДПС. Мой убийца выкрутил руль и въехал в ограждение точно напротив. Ошарашенные полицейские высыпали наружу — не каждый день авария происходит прямо на глазах.

Мы с ангелом-исполнителем наблюдали из темноты.

— Здравствуйте! — Гаишник постучал в стекло. — Нарушили? Выходим из машины, документы, пожалуйста.

Водительская дверь медленно открылась, мужчина вышел, держась за голову.

— Вы ранены?

Вместо ответа он оттолкнул инспектора и покатился в придорожные кусты, пытаясь сбежать. На этот раз грач вспорхнул прямо перед ним, и он упал на колени.

— Это не я! — крик разорвал ночь.

— Может, солевой? — инспекторы тихо переговаривались, обсуждая явно неадекватного клиента.

— А хрен его знает. — Напарник пожал плечами. — Давай багажник посмотрим на всякий случай, ориентировок не было.

— Вашу мать! — Полицейский, откинувший крышку, отшатнулся. — Тут женщина. Мёртвая.

Пойманный дико завыл.

Серый рассвет тускло пролился на землю. Мы с грачом сидели рядом и молчали.

— Спасибо, киса!

Я кивнула.

— Они поссорились. Мужик — игрок, задолжал почти миллион, а она только что продала машину. Он хотел напугать, но не рассчитал силу — в итоге задушил. Выскочил из квартиры, раздавил тебя. А ты единственная, кто видел, как она к нему приехала. Всё-таки удачно получилось.

Я снова кивнула:

— Куда уж удачнее: два трупа, один сумасшедший.

— Зато справедливость восторжествовала! — Грач что-то клюнул в траве.

— Думаешь, мёртвых это утешит? — Я прищурилась, глядя на светлеющее небо.

— Думаю, что у тебя ещё восемь жизней в запасе. — Он щёлкнул клювом.

— А ты можешь? — Я не закончила: надежда — человеческое чувство.

— Конечно. — Птица распушилась. — Пожелания будут?

— Давай в этот раз не в уличную — блохи грызут.

Ангел-исполнитель в обличии грача в последний раз махнул крылом.

В корзинке было тепло, пахло мамой и молоком, а рядом возились братья и сёстры.

Новый круг начался. Жаль, что люди так не могут.

Редактор: Александра Яковлева

Корректор: Вера Вересиянова

Другая художественная литература: chtivo.spb.ru