«Чьи-то шаркающие шаги разбудили меня среди глубокой ночи. Минут пять я сидел в кровати, пытаясь унять сердцебиение и дрожь, сотрясавшую тщедушное старческое тело. Я слушал. Я молился. Я вновь и вновь вспоминал то, что было 57 лет назад в этих же стенах. Сколь много столетий (а может, и тысячелетий) эти стены впитывали в себя зло! О, сколько бы они могли рассказать! Когда многие странные вещи только начинали рождаться из мрака…
Я родился в другом, более понятном мире 80 лет назад. В 23 года я уснул в нормальной постели и проснулся уже здесь – в старом заброшенном замке, переделанном под отель. Или мне просто так показалось. Возможно, хозяин замка любил собирать у себя много людей? Хотя, кого я обманываю.
За все эти долгие годы я тщательно изучил все найденные мною дневники, книги и записи. Я понял одно – это место вряд ли является реальным в полном смысле этого слова. Скорее всего, тот замок, в котором живу я, является своего рода проекцией из другого мира. Поэтому отсюда нет выхода.
Мои уши слышат странные звуки. Мои глаза видят то, что видеть не должен ни один человек. Я здесь один – один во всем мире...
Каждый день я прикладываюсь к вину. Когда я пьян, мне легче. Когда я сильно пьян, я отдыхаю. Может, я просто-напросто сошел я ума?! Тогда зачем я пишу это?
Вот. Снова слышу чьи-то шаги. Господи, я не могу больше...»
Мужской голос в темноте затихает. Слышно тиканье больших настенных часов и шум дождя за окном.
- Что это? – спрашивает женский голос.
- Я нашел этот листок случайно в своем номере. Возможно, какой-то шутник оставил его здесь. Хотя, прочитав эти слова, я не могу выкинуть их из головы. Что-то в них... Нет. Лучше забыть... Поцелуй меня.
Слышится шорох ткани. Необычно отчетливо – звук упавшего листка.
Но когда наступит утро, мужчина не сможет найти его. Он не придаст этому значения – его отпуск заканчивается, и он легко выбросит из мыслей все случившееся с ним здесь: эту записку, замок-отель и очередную интрижку.
ВСЕ ЗАЛИВАЕТ СВЕТ, время пробуждения.
Человек в черных одеждах медленно идет по темному коридору. Он только что проснулся. В его руке намертво зажата свеча, чей неверный свет заставляет трепетать, будит фантазию. Он слышит, как падает на каменный пол лист бумаги из ослабевшей руки ...
Он чувствует, что умирает.
В комнате, освещенной тремя факелами, стоит огромная чугунная ванна, до краев наполненная темной водой.
Молодая обнаженная девушка танцует под одну ей слышимую музыку рядом с ванной. От ее движений оживают тени, начинают светиться и колебаться, словно тронутые ветром. Тени становятся объемнее и приобретают формы людей с головами зверей и птиц. Они полупрозрачны, но они поют и двигаются вокруг девушки. Они берут ее на руки и подносят к воде. С их рук она шагает в теплые воды озера, освещенного изнутри солнцем.
Вокруг озера на берегу во множестве растут огромные цветы, летают сказочные птицы и порхают красивые бабочки. Девушка долго плавает в озере, в его красных водах, наслаждаясь покоем.
Сверху начинает сыпаться битое стекло...
Она лежит в ванне, из перерезанных вен уже не струится кровь. Человек в черных одеждах закрывает дверь и продолжает свой путь.
За столом сидит молодой мужчина, и что-то суетливо записывает в большую тетрадь, иногда нервно озираясь по сторонам.
Он курит сигарету за сигаретой. Дым кружит вокруг него, не рассеиваясь, и кажется, что каждая отдельная струя живет своей жизнью, соприкасаясь с другими лишь по прихоти им одним ведомых законов и правил. Они ласкают и дразнят его, напоминая тонкие и нереальные женские руки. Но это уже не руки. Это змеи, чьи влажные тела обвиваются вокруг него, заставляя в омерзении поеживаться.
Проходит время и он откладывает в сторону перо. Становится видно, что на его коленях сидит котенок с расширившимися от сверхъестественного ужаса глазами. Что такое видит котенок, чего не видит мужчина?
Он закрывает уши ладонями, роняя голову на поверхность стола. Котенок спрыгивает на пол и подбегает к стене, чтобы навсегда раствориться в ней.
Мужчина поднимает голову с уже седыми волосами и морщинистым дряблым лицом и закуривает еще одну сигарету. Своими пальцами, согнутыми каким-то неестественным пароксизмом, он сдирает кожу с лица и кидает куда-то прочь. Он достает нож и начинает отрезать пальцы на правой руке. Кровь не сочится из обрубков, за ними – чернота. Он беззвучно смеется, но по его щекам текут слезы.
Все больше дыма наполняет комнату, просачиваясь сквозь поры его кожи. Через секунду пламя вырывается, пожирая высохшую оболочку. Из левой руки выпадает листок с недавно написанными строками. Листок залетает под кровать.
Человек в черных одеждах закрывает дверь.
Он смотрит на нее, столь прекрасную и обнаженную.
Она ласкает себя, забывая обо всем в сладострастных судорогах. Каждая клетка ее молодого тела источает как запах желание – всеобъемлюще и смертоносно – пленительное в своем забытьи, дарящим грезы, равным которым нет ни в одном уголке Земли.
Она смотрит на себя в зеркало – на свое тело, неистово белеющее в полутьме; на пышную высокую грудь, которую щекочут локоны длинных черных волос; на изящный животик с призывно подмигивающим глазком пупка, приглашающим спуститься ниже и ласкать, ласкать, ласкать...
Пот, выступивший на поверхности кожи.
Жаркая и влажная тайна жизни и смерти.
И сотни рук обвивают ее, шепча о наслаждении... о боли...
Человек делает шаг назад и все, что находится за дверью, начинает терять объем, пока не превращается в плоскую картину, висящую на стене. Человек уходит из Галереи Живых Картин, сминая тонкий листок с нарисованным прошлым. Это было, есть и будет, но этого не было никогда.
Человек в темных одеждах стоит на самой высокой башне огромного замка, утопающего в зелени девственных лесов. Это чудное место с трех сторон окружают голубые хрустальные горы, у самого горизонта сливающиеся с небом. Их вершины ласкает белый туман, здесь зарождаются облака, здесь восходит и здесь садится солнце.
На руках он держит черно-белого котенка. Две пары глаз неотрывно смотрят на игру облаков и солнечных лучей, отражающихся от заснеженных пиков гор. Ветер перебирает черные одежды, нашептывая о других пространствах и мирах, где есть и более странная жизнь.
В задумчивости человек, придерживая левой рукой котенка, правой достает откуда-то из складок одежды маленький нож и резким движением перерезает горло маленькому пушистому существу с умными глазами. Он держит котенка на вытянутой руке, пока не стихает агония. Затем он начинает жадно пить еще не остывшую кровь.
Человек хрипло смеется, зная, что завтра утром все повторится снова. И он уходит из башни, направляясь к винному погребу.
Человек в темных одеждах только что вернулся из Галереи Живых картин. Его слегка пошатывает, потому что он пьян.
Он ложится на шелковые подушки, во множестве раскиданные на каменном полу, покрытом к тому же толстым ковром. Он снова пьет вино и курит наркотик, любуясь на неповторимую игру каминного огня, кажущегося живым существом, прикованным странной любовью к почти сгоревшим поленьям.
Вокруг человека ходят неясные тени. Они пьют, разговаривают и смеются, но не замечают фигуры в темных одеждах, возлежащей на подушках.
Он протягивает руку и потрескавшимся ногтем разрезает воздух перед своим лицом. Из этой «раны» начинает хлестать поток блестящих звезд, и он жадно припадает к этому источнику губами и пьет. Затем он откидывает голову назад и закрывает глаза, чтобы видеть поверхность планеты с множеством цветов. Большие и разноцветные, они живут и пульсируют перед его внутренним взором, а когда они начинают отмирать, то из их середины рождаются новые цветы. И все это в течение нескольких секунд: кажется, что их поток надвигается и хочет поглотить, растворить в себе. С трудом он открывает глаза и оглядывается. Ничто не изменилось, все так же тени бродят вокруг, пьют, разговаривают и смеются. Смех обрывается, когда раздается скрип двери и в Главный Зал входит ОНА - в красном шелковом платье до пола с глубоким вырезом на груди. Кажется, что она медленно плывет, и волны невидимых течений играют с ее длинными каштановыми волосами, ее глаза сияют холодной насмешкой, и он тонет в них и забывается.
И вот она садится рядом с ним, поправляя рукой волосы. Она что-то спрашивает, но он не слышит ее. Он отвечает ей невпопад, изливая все, что скопилось в душе за день, и она смеется над ним, чтобы он не сумел разочароваться в ней.
И они вместе пьют вино, вместе курят наркотик, и затем отдаются друг другу, забываясь в сладком и пьяном беспамятстве. Ночь осторожно укрывает их темным покрывалом, и они проваливаются в глубокий сон без сновидений...
А утром он просыпается вновь, но уже один, медленно одевается и выходит из Главного Зала, направляясь к Галерее Живых Картин, и у ног его шагает непонятно откуда взявшийся черно-белый котенок с очень умными глазами.
Затем он поднимается на Восточную Башню, чтобы приветствовать НОВОЕ солнце...
И вот он уже стоит, вытирая рукавом с губ кровь, и слушает Её пение...
Она стоит на утесе под стенами замка. Утес врезается в беспокойное море с множеством различных тайн, понять которые не под силу ни одному человеку. По каменной лестнице он спускается к ней и стоит рядом, слушая Её песни, посвященные времени и пространству, жизни и смерти, любви и ненависти. И волны внизу, разбиваясь о подножие скал, превращаются в невесомые брызги, радужно сверкающие в лучах восходящего солнца. Они образуют воздушную сетку, ловящую в свои холодные объятия грезы двоих, стоящих у края.
Он делает еще один шаг, протягивает руку... и женское тело поглощают морские волны - живые морские волны. Он отворачивает голову от их игры, ведь что им одна человеческая жизнь? Он рыдает и вытирает дорожки слез рукавом черных одежд, а когда он вновь поворачивает голову к морю, солнцу и ветру, его лицо спокойно, потому что он знает: она снова придет к нему этим вечером. А пока он уходит с утеса, направляя свои шаги к винному погребу, где его уже ждут.
Он сидит на грубо сколоченной деревянной скамье в подвале и пьет вино из бутылки темно-зеленого стекла. Его глаза пусты и спокойны. Кто-то мог бы сказать, что глупы, но он знает, что один на целой планете. В чем тогда смысл сравнений?
Напротив, в старом кресле, сидит его единственный друг - единственный, с кем он может говорить в этом слепом и постоянном мире. Человек в темных одеждах долго смотрит на контуры тела своего полупрозрачного друга в очках и долго думает о том, почему же он может общаться лишь с одним из многих призраков, населяющих старый замок.
Слова льются из уст, ограждая невидимой стеной. Слова - магия, рождение из понятных символов непонятных образов. Это глупо, это гениально, это так похоже на бред... Осознание частью, лишь частью разума всего, что окружает сейчас.
Когда ты родился? Когда ты умрешь? И зачем жил?
С потолка сочатся клубы вязкой черноты - то, что скопилось наверху за день, то, что умрет здесь в одиночестве ночью, то, что будет рыдать и выть, лишая сна всех и каждого. Неясная, смутная догадка. Видения прошлого, робкие шаги в Вечность.
Ощущения гаснут, сливаются в один пронзительный гул, перерастающий в какофонию дребезжащих звуков. Бой Больших Часов в Главном Зале...
Стук маленьких капель по поверхности реальности, натянутой, словно барабан.
Мяуканье... до боли в ушах...
Творить руками и мыслью. Творить то, что никто и никогда не увидит, кроме этих двоих, сидящих сейчас в подвале. Фиолетовые шары катятся по стенам, оставляя проплавленные дорожки в камне. Осязаемые чувства лишь на миг - не больше.
Тайна. Таинство. Тайник жизни открыт лишь сейчас, но рушится новым глотком вина, как рушится еще один день. Всего лишь завеса параллельных течений едва видимых миров сквозь иллюзию данной реальности, от которой всегда отталкиваешься и ... заблуждаешься... да, заблуждаешься...
Но сердце зовет тебя жить. Иди и живи, пока и сам не стал тенью.
Шатаясь, он выбежал из подвала и поднялся на Восточную Башню. Уже был вечер. И вдруг в мягкой полутьме он увидел Её - она стояла на утесе живая и смотрела вдаль. Сегодня она не пела... Или пела? Но он не слышал Её. Почему? И чтобы проверить свои догадки, он спустился к ней вниз и столкнул ее в море. Он рыдал, вытирая слезы рукавом темных одежд. Когда он повернулся, то не увидел моря. Вокруг расстилалась бескрайняя заснеженная пустошь, холодная и величественная, как сама смерть. С ужасом он смотрел на свои руки - руки старика, становящиеся все более прозрачными. Он слышал чей-то громогласный смех. Он видел все отчетливее пляску теней. И тогда он все понял...
Собравшись с силами, он побежал в Главный Зал, где на стенах было развешано оружие. Схватив первый попавшийся меч, он направился в подвал и начал осторожно спускаться вниз, где на старом кресле сидел его друг, но он уже не был столь нереален, как когда-то.
Меч пронзил деревянную спинку и вместе с этим и человека, сидящего в нем...
и понимал, что кричит сам.
Он убивал Его, понимая, что убивает себя.
Проснулся среди ночи в холодном поту...
Дрожащими руками он сварил новую порцию черного зелья и вскоре опять погрузился в тяжкие грезы, а рядом валялся шприц с пятнами крови на внутренней поверхности.
Он проснулся не в своей постели и сделал первый шаг, чтобы обследовать новое место. Это был огромный замок, переделанный под отель, с длинной Галереей Живых Картин, с множеством башен, с отличным винным погребом, Главным Залом и черно-белым котенком...
А внизу, в подвале, на старом деревянном кресле сидел Я и смеялся, ибо я вновь был призван к жизни.
И Я ждал, пока в Замке проснется еще одна душа, которую я смогу понять и забрать себе навсегда, населяя пустые комнаты бесплотными призраками его надежд и фантазий, его жизни, в конце концов.
Никто и никогда не найдет отсюда выхода. Быть может, его и нет вовсе. И ровно вечность будет длиться один день, а ветер трепать сухие пожелтевшие листы тех самых записок, в конце которых будет стоять подпись: Хранитель Кладбища Душ.
