Во время доклада Владимиру Путину начальник Генштаба Валерий Герасимов 26 апреля впервые сообщил, что военнослужащие КНДР сражались вместе с российскими военными в Курской области. Почему официально этот факт решили обнародовать только сейчас, «Фонтанка» спросила у специалистов — корееведов.
Напомним, о том, что северокорейские военные появились в России, стало известно в конце октября 2024 года. На саммите БРИКС, отвечая на вопрос журналиста о «спутниковых снимках, которые говорят о том, что в России находятся северокорейские военнослужащие», Владимир Путин назвал снимки «серьезной вещью»: «если они есть, значит, они что-то отражают». То есть в России не опровергали их присутствие, но и не афишировали.
Почему о воюющих корейцах заявлено именно сейчас
На вопрос, почему официально участие в СВО северокорейских военных обнародовали сейчас, Андрей Ланьков, востоковед-кореевед, профессор Университета Кукмин в Сеуле, выпускник восточного факультета ЛГУ отвечает: «В Москве быстро решили, что скрывать правду смысла нет, поэтому период непризнания длился недолго. Официальное сообщение, предполагаю, связано с наступающим праздником Победы, в котором северокорейские военнослужащие могут принять какое-то участие. Под такую дату неплохо наконец официально признать то, что раньше признавалось полуофициально. Не исключено, что к нему будет приурочен и визит Ким Чен Ына, об этом поговаривают. Хотя по срокам визита я не уверен».
Востоковед Николай Вавилов в необъявленном пока визите уверен: «Признание участия в СВО корейских военнослужащих приурочено к участию Ким Чен Ына в мероприятиях 9 Мая в Москве и связано с серьезным изменением подходов к переговорам по Украине с Западом. Это изменение — демонстрация силы со стороны Москвы — могло случиться только с согласия Ким Чен Ына и готовности Китая поддерживать Россию в дальнейшем ходе СВО. А в переговорной позиции России с США — это как минимум сигнал о готовности продолжать наступление со стороны части руководства России». Он допускает и возможность расширения участия военных КНДР в СВО в качестве новых договоренностей между двумя странами к 9 Мая. К тому же, по мнению Николая Вавилова, есть вероятность того, что КНДР исключила возможность договориться с администрацией Трампа и ждет обострения на Корейском полуострове.
Андрей Ланьков тоже считает, что, несмотря на ограниченную территорию присутствия военнослужащих из КНДР, в зависимости и от потребностей, и принятых решений, участием в боях на международно признанной территории России дело может и не ограничиться. «Они вполне могут остаться и продолжать принимать участие в военных действиях», — говорит он.
«Вместе с корейцами воевать не впервой»
Евгений Ким, ведущий научный сотрудник Центра корейских исследований РАН, напротив, думает, что это официальное признание не что иное, как подведение итогов Курской операции: она закончилась, и можно рассказать, каким образом было достигнуто освобождение Курской области, кто в нем участвовал. «На территорию России вторгся противник. Кроме корейцев, иностранных войск на территории России нет. И формально, по договору о всеобъемлющем стратегическом партнерстве, участие северокорейских солдат и офицеров уже не нужно, потому что на нас никто не напал, и мы не находимся в состоянии войны. Поэтому дальше участия их уже не будет, насколько я понимаю. Придет время, и нам расскажут, сколько человек все-таки участвовало со стороны Северной Кореи. И сколько всего воевало иностранцев на нашей стороне. Вчера вот стало известно, что погиб в СВО молодой американец, матушка которого — замначальника ЦРУ по информационно-цифровым технологиям. Французская группа Normandie Neumann сейчас воюет за нас. Это не те люди, которые ради зарплаты едут. Мы, конечно, не знаем, какая зарплата у северокорейцев, она зависит от их правительства, — не думаю, что они могли как добровольцы приехать».
Евгений Ким напоминает, что нам не привыкать воевать вместе: «Где-то месяц назад на конференции я предложил пригласить для участия в Параде Победы роту Северокорейской народной армии, имея в виду, что во время Великой Отечественной войны в ее создании большую роль сыграли бывшие офицеры 88-й отдельной стрелковой бригады Дальневосточного фронта. Ким Ир Сен, дед нынешнего руководителя КНДР Ким Чен Ына, был в нем командиром 1-го учебного батальона, награжден орденом Красного Знамени».
О чем подумали в Северной Корее?
«О настроениях в КНДР мы не знаем, — рассказывает Андрей Ланьков. — Потому что публичное объявление в России не достигает ушей жителей Северной Кореи: 99,9% населения страны не имеют доступа к иностранным СМИ, в том числе российским. Даже в советские времена у нас не было такого строгого контроля: все, кто хотел, слушал зарубежные радиостанции. А северокорейское законодательство прямо запрещает владеть приемниками со свободной настройкой, которые позволяют принимать зарубежное вещание. Так что они узнают о подвигах своих сограждан в Курской области, только в случае если северокорейское руководство сочтет необходимым об этом сообщить».
По мнению Андрея Ланькова, оно вполне может этого и не сделать. А для всех стран сведения о присутствии северокорейских военнослужащих в России были секретом Полишинеля. А если кто-то его и отрицал, то единицы, движимые какими-то идеологическими фантазиями. Тем более что и в высшем российском руководстве их присутствия не отрицали активно.
Что говорят в Южной Корее?
СМИ Южной Кореи первыми сообщили о том, что нога северокорейского военнослужащего ступила на российскую землю. Но никого это не обеспокоило. Следящий за южнокорейской печатью Андрей Ланьков говорит, что это второстепенная тема. Даже про двоих плененных на Украине корейцев писали не на первых полосах газет, обсуждали, как быть, если они захотят переехать в Южную Корею. «В СМИ всё это стоит в одном ряду с многочисленными текущими новостями средней важности. Тем более что факт официального признания, с точки зрения южнокорейского журналиста, читателя или дипломата, мало что меняет. Ведь у них никогда не было ни малейших сомнений в том, что военнослужащие КНДР в России присутствуют, — поясняет Ланьков. — Этому было огромное количество доказательств, и никто в здравом уме, даже самые просеверокорейски настроенные (вопреки распространенному у нас мнению, в Южной Корее много просеверокорейски настроенных групп и организаций) этого не отрицали никогда».
Ланьков говорит, что разведка имеет очень хорошее представление о численности северокорейского контингента в России, локации, проблемах и успехах. Важно, чтобы взамен Россия не передавала некоторые военные технологии, которые Южная Корея не хотела бы видеть в руках своих северных соседей. В частности, связанные с баллистическими ракетами, ядерным оружием и разведывательными спутниками.
Да и реагировать на то, эти соседи воюют в России, набираются боевого опыта, у Южной Кореи нет сейчас возможности. Как объяснил Николай Вавилов, ей не до того: «Там политический кризис и подготовка к выборам в условиях игнорирования администрацией Трампа этого кризиса и возросшей роли Китая из-за тарифных войн».
