Мифология + Проза

Глава 1 | Глава 2 | Глава 3 | Глава 4 | Глава 5 | Глава 6 | Интерлюдия 1 | Глава 7 | Глава 8 | Глава 9 | Глава 10 | Глава 11 | Интерлюдия 2 | Глава 12 | Глава 13

От автора

Ну, начинается новая большая часть истории и в ней появляется новый герой. С Егором и Хутхой мы вновь встретимся в следующей главе, которую я уже пишу :)

Эта глава вышла бы на пару дней раньше, но в выходные заболел сначала сын, а потом и я. К счастью, сын перенёс болезнь намного лучше меня. Честно говоря, кроме соплей он как будто вообще и не заметил, что болел. Я же целый день провалялся почти без сил... Рад, что у него иммунитет сильнее, чем у меня :)

В общем, приятного чтения и ждите в ближайшие дни возвращение рубрики "Лороведения". Поговорим об эгрегорах :)

***

Антон вышел из метро и осмотрелся. По шоссе летели машины, через дорогу высился новенький торговый центр, у которого толпились люди. Одни входили, другие выходили. Слишком много людей в одном месте по мнению Антона. Впрочем, в Москве, куда ни плюнь, будет слишком много людей. К счастью, это больше не его забота. Он и ушёл в отставку, чтобы это больше не было его заботой. А лёгкое беспокойство — это старые привычки дают о себе знать.

Он опустил взгляд на правую руку, немного её приподнял и развернул ладонью к себе, так, чтобы видеть циферблат часов. Без четверти два. Успевает.

Отвернувшись от громады торгового центра, Антон обошёл выход из метро и направился в сторону центра мимо небольшой двухэтажной торговой галереи. Такие местечки нравились ему куда больше огромных ТЦ. Небольшое здание  с отделанными белой штукатуркой стенами и полуколоннами над входом. Внутри кафе на три-четыре столика  и маленькие магазинчики. Это было Антону понятнее и привычнее.

У ресторана он снова взглянул на часы — без четырёх минут два — и вошёл. Небольшая прихожая с трёх сторон была огорожена стенами из сухого бамбука. Стоило ему переступить порог, как он услышал молодой женский голос:

— Добро пожаловать. У вас забронировано?

— Да, — ответил Антон.

— На какую фамилию? — поинтересовалась девушка и открыла книжку, которую держала в руках.

— Хаменов.

Пару секунд она искала нужную фамилию в списке, после чего сказала:

— Ага, вот оно. Пойдёмте, я провожу вас к столику.

Следом за девушкой Антон прошёл в общий зал, оформленный в японском стиле. Через большие окна внутрь проникало много солнца, хорошо освещая пространство. Слева столы стояли в ряд двухместные столики с мягкими креслами, а справа в своеобразных альковах из того же сухого бамбука — четырёхместные. Рядом с каждым стояли по два диванчика или четыре кресла. В конце зала на стене висел веер из бутафорских катан. Подойдя ближе Антон понял, что веер изображал лучи восходящего солнца.

Девушка дошла до самого последнего столика, как раз того, за которым висели катаны.

— Антон! — услышал он голос младшего брата. — Мы уже заждались!

— А кто вас просил за полчаса приходить? — ответил он.

— Не все так хорошо умеют рассчитывать время, как ты.

За столом помимо брата, Петьки оказались Лиза и Кирилл. Лиза — первая воспитанница, которую Антон взял после ухода в отставку и получения наставнической лицензии. Невысокая, энергичная. Боевая девчонка. Антон ни разу не видел её с длинными волосами. Она уже закончила обучение, сдала экзамены и теперь работает свободным охотником.

Кирилл — нынешний воспитанник Антона. Толковый парень, пусть и молодой совсем. Девятнадцать лет. Горячий ещё. Приходится Антону его порой остужать, но винить мальчишку не в чем. Кто молодым не был?

— С днём рождения, Антон Леонидыч! — улыбнулся Кирилл.

— Ты садись, чего стоишь? — добавил Петя, протягивая ему меню. — Держи. Выбирай яства. Я плачу.

— А ты с чего такой щедрый? — с подозрением спросил Антон, садясь напротив брата, рядом с Кириллом.

— Не каждый день родному брату пятьдесят исполняется. Не стесняйся.

Сказав это, он положил на стол небольшой металлический шестиугольник.

— Это что, шифровщик? — спросил Антон.

— Угу, — широко улыбнувшись кивнул Петя.

— Откуда он у тебя?

— Не всё ли равно? — пожал он плечами.

— На чёрном рынке достал? — с неодобрением спросил Антон.

— Ну давай не будем сейчас, — попросил Петя. — Давай просто отпразднуем твой день рождения, ладно?

Нехотя Антон кивнул. Ему не нравилось, что брат связался с чёрным рынком, но поговорить об этом можно будет позже.

— А что этот шифрователь такое? — спросил Кирилл.

— Особый артефакт, — ответил Петя. — Он наши разговоры для всех непробуждённых в округе делает похожими на неразборчивое перешёптывание. Действует в радиусе около двенадцати метров.

— Крутота.

Антон открыл меню. Пролистал и ничего не понял. Что за кальмары темпура? Что за лакса? Тяхан какой-то. Разве что битые огурцы были чем-то более-менее понятным.

— Эм… Петь, — в замешательстве сказал Антон, — ты тут цены видел?

— Расслабься, — заверил его брат.

— Бургеры тут лучше не брать, — посоветовала Лиза. — А вот морепродукты готовят весьма не плохо. И супчики вкусные.

— Это которые сябу сябу? — с сомнением спросил Антон.

— Попробуйте том-ям. Он остренький, правда. Рамен с говядиной тоже очень ничего.

— Послушаю твоего совета, — Антон закрыл меню и отложил в сторону.

— Только суп? — спросил Петя.

— Думаешь, не наемся?

— Нет, просто… Ну потом, если что, ещё дозакажем, — махнул он рукой, подозвал официантку и сделал заказ.

— Лиз, как у тебя с работой? Было что-нибудь интересное в последнее время? — спросил Антон, когда официантка ушла.

— Всё отлично, — ответила девушка. — Пару недель назад взяла заказ на устранение одержимого третьего класса. Мутация, чары, все дела… Не знаю уж, что за дух им овладел, но выглядела эта тварь препогано. Из плечей и локтей костяные наросты вылезли, один глаз вниз, на скулу съехал, половина волос выпала… брр… гадость.

— Заплатили хорошо?

— Шестьдясят за устранение дали. Послезавтра на следующую охоту иду.

— На кого?

— По донесениям низший ксафанит.

— Демон? А чего церковь не займётся?

— Не знаю. Да и не моё дело. Главное, что работа есть.

— Логично. Ты, главное, защиту от огня не забудь.

— Всё уже схвачено. Меня кто учил-то в конце концов?

— А каково оно вообще, быть охотником? — встрял Кирилл.

— В целом неплохо, но заказы штука не постоянная. Бывает, подолгу не вывешивают. Тогда приходится жить либо на отложенное, либо искать подработки. Ну и опасно бывает. Одержимый меня костяным шипом в бок пырнул. Целители подлатали, но по общей страховке полное исцеление не предусмотрено. Самые тяжёлые повреждения устраняют, а дальше сам. Сейчас, вот, уже почти зажило. Десять дней заняло.

— Хорошо от тебя зацепил, — сказал Антон.

Лиза в ответ пожала плечами:

— Работа такая.

Вскоре пришла официантка и, помимо еды, поставила четыре полулитровых стакана с зелёной жидкостью.

— Это что за варево? — спросил Антон, глядя на подозрительное пойло.

— Бамбуковое пиво, — улыбнулся Петька. — Попробуй.

Антон поднял кружку, со скепсисом на неё посмотрел и отхлебнул. Оказалось на удивление не плохо. Он ожидал какого-то вкуса травы или тины, но на вкус это было обычное пиво. Довольно мягкое, с едва заметной горчинкой.

— Ну а я что говорил? — улыбнулся Петя, глядя на одобряющее напиток выражение лица Антона. — Ну а теперь, — он встал, поднял свою кружку с пивом и торжественно сказал: — Дорогой мой брат. Я знаю, что ты не большой любитель шумных застолий, поэтому собрал только самых близких. Знаю, что ребята для тебя почти как родные дети, — он кивком указал на Лизу и Кирилла. — Я рад, что у меня в жизни есть такой замечательный старший брат. Не хотелось бы о грустном, но обоих нас жизнь не благословила семьями, так что после смерти родителей только мы друг у друга и остались. Так вот, хочу тебе пожелать здоровья, долгих лет жизни и чтобы года эти ты провёл в радости. С прошедшим днём рождения, дорогой брат!

— Спасибо, — скупо ответил Антон и отхлебнул побольше пива, чтобы унять появившуюся в горле горечь. С возрастом он стал сентиментальнее. — Я жутко голоден. Давайте поедим.

Все приступили к трапезе и на несколько минут воцарилось молчание, прерываемое чавканьем, сёрбаньем и прихлёбыванием.

— Вкусно, но маловато, — резюмировал Петя, разобравшись с том-ямом, подозвал официантку и заказал закуски и ещё пива.

Лиза повернулась к стене, достала небольшой бумажный пакет и протянула Антону.

— С днём рождения. Знаю, что вы давно уже вышли в отставку, но всё же не стоит забывать о безопасности.

Антон взял пакет и заглянул внутрь. Там оказалась синяя обитая бархатом шкатулка. Открыв её, Антон обнаружил амулет на плетёном кожаном шнурке. Амулет был необычной формы из опалёного дерева с выжжеными на нём рунами.

— Оберег одноразовый, зато мощный. Чары должны от прямого взрыва Ф1 защитить. Слышала, на службе вам часто приходилось сталкиваться с обычным оружием.

— Да, — задумчиво ответил Антон. — И даже чародеям не стоит его недооценивать. Гранате не важно, пробуждённый ты или нет. Плоть есть плоть, — он надел оберег. — Спасибо. Буду носить не снимая.

Текли часы и день начал клониться к вечеру. Закуски почти кончились. Все наелись, а кое-кто и напился. Ну Кирилл ещё достаточно молод, чтобы не уметь пить. Ничего страшного. Научится.

— Я ненадолго, — сказал Антон и встал из-за стола. Плюс пива в том, что его приятно пить, минус пива в том, что оно гоняет в туалет.

Проходя мимо одного из столиков он случайно уловил обрывок разговора: «…ради великих целей приходится порой идти на жертвы. Знаю, ты скажешь, что так говорят все…»

Последующую речь отрезали весёлые возгласы за соседним столом, и Антон, решив не подслушивать, пошёл дальше к туалету.

На обратном пути он едва не столкнулся с молодым человеком, идущим к выходу. Худолицым, в белой, без рисунков, футболке, джинсах, с длинными до плеч соломенными волосами и с недельной щетиной.

— Прошу прощения, — пробормотал Антон, пропуская молодого человека к выходу.

— Ничего страшного, — ответил тот и улыбнулся. — Приятного вечера.

Голос показался знакомым. Это именно его разговор Антон ненамеренно подслушал, когда шёл к туалету. Что-то во всём этом было странное, но он никак не мог понять, что именно.

С задумчивым видом он вернулся к столу.

— Не зря туалет называют философской комнатой, — пошутил Петя, когда Антон сел на своё место.

— Парень странный, — проговорил Антон, — но не пойму, чем именно.

— Ты просто многовато выпил и в тебе проснулись старые привычки подозревать всех встречных, — снова улыбнулся Петька.

— Да, — сказал Антон, возвращаясь из своих мыслей, должно быть ты прав.

А затем вспыхнуло пламя. Нет, это не совсем верно. Огонь сразу поглотил всё, не оставив ничего, кроме себя. Он выбил стёкла, расплескался по залу и разметал всё и всех по стенам.

Первым же порывом пламени Антона отбросило к стене и он потерял из виду друзей. Амулет у него на груди ярко вспыхнул, окутав его серебристым коконом. Антон видел, как в считанные секунды люди обгорели до костей. Магическая броня защищала от пламени и взрывной волны, но не от жара. Кожа на правой половине тела начала запекаться и лопаться. Не обращая внимания на боль, Антон хотел броситься внутрь, разыскать детей и брата, спасти их из огня.

Новая ударная волна выкинула его из окна на улицу. Щит не выдержал и раскололся, а Антон, ударившись о столб, потерял сознание.

Острова сирен остались позади.

Мы пронеслись мимо на полном ходу — ветер будто специально наполнил паруса. Впечатлительных пассажиров заперли в каютах. Те, кто посмелее, заткнули уши воском и выбрались на палубу.
Они хотели посмотреть.

Я такой ерундой не занимался. Мы с другими матросами тоже заткнулись уши и взялись за работу: чистили палубу, осматривали паруса в поисках прорех. На сирен я даже не обратил внимания.
Но что-то дрогнуло в груди, несмотря на восковые пробки.

Они сливались со скалами: мокрые серые перья, длинные тёмные волосы. Зато лица белые, как барашки пены среди волн. Головы запрокинуты так, что можно сломать шею, с тёмных губ льётся песня.
Песнь океана, сводящая людей с ума.
Старший толкнул меня локтем, указал на прореху в кливере. Пришлось отвлечься. Пока я устанавливал заплату, острова сирен остались позади.

Весь вечер на корабле только о них и говорили. Путешественники, как всегда, разбились по небольшим компаниям, разлили по стаканам вино, запасы которого стремительно заканчивались, и болтали.
Я успел наслушаться этих разговоров. И не только про сирен: они то шептались о новых землях, к которым мы направлялись, то строили планы или просто мечтали вслух. Не успел я заскучать — услышал знакомый окрик.
Старший велел осмотреть трюм: в порядке ли груз, не попала ли внутрь вода. Подхватив фонарь, я отправился к люку. Многие матросы не слишком серьёзно воспринимали такие обязанности, но я в их числе не был.
Мне нравилось работать на корабле.

Не только у наших пассажиров были мечты и надежды. Я родился в маленьком портовом городе и всю жизнь хотел оттуда сбежать. На меня давили стены домов, узкие улицы, крыши, нависающие над головой.
Зато в океане, где нет границ, кроме волн и далёкой линии горизонта, я мог дышать полной грудью.
Поэтому я тщательно осмотрел трюм. Поэтому, заметив лужу воды на полу, не пожал плечами и не вернулся в каюту, а заглянул внутрь массивного ящика.
Там я увидел её.

Сначала я принял её за комок водорослей и перьев: мокрый и достаточно жалкий. Но потом она подняла голову. Белая кожа сияла даже в темноте трюма. Серые, как океан, глаза смотрели прямо на меня.
Мы замерли: человек и сирена. Меня не беспокоили её острые когти. Я знал, сирене они не понадобятся.
Одна песнь — и я сойду с ума.
Но она лишь подалась назад. Глубже забилась в ящик, полный опилок — кажется, там везли какие-то удобрения. Посмотрела настороженно, будто ждала, что я разобью фонарь, убегу наверх и приведу в трюм всю команду.
Возможно, так и стоило сделать.

Это случилось три ночи назад.
Теперь я сам вызываюсь проверять трюм: остальные матросы только рады избавиться от лишней работы. Кок иногда ворчит, потому что с камбуза пропадает свежая рыба. Но что такое пара рыбин посреди океана?
Она ест её, аккуратно держа когтистыми лапами. Смотрит на меня с подозрением, но не спешит вцепиться в горло. Молчит. Всё время молчит.
И я тоже.

Есть одна история, которую я услышал от наших же пассажиров. Сирены, говорили они, не могут покинуть свои острова. Они не так уж и хорошо плавают, а сил, чтобы долететь до суши, у них не хватает.
Они рождаются на скалах, сводят с ума моряков и там же умирают.

Я устроился на корабль, потому что не хотел всю жизнь провести на одном месте. А она добралась вплавь до парусника и забралась в трюм, чтобы покинуть свои тоскливые скалы. Не мог я этому помешать.
Лежу, положив голову на мешок с зерном, и слушаю песнь океана. Она не сводит с ума. Лишь усыпляет мягко, как шёпот волн.
В конце концов, ничего страшного, если корабль доставит к новым берегам ещё одну пассажирку.

131/365

Одна из историй, которые я пишу каждый день — для творческой практики и создания контента.

Мои книги и соцсети — если вам интересно!

Глава 1 | Глава 2 | Глава 3 | Глава 4 | Глава 5 | Глава 6 | Интерлюдия 1 | Глава 7 | Глава 8 | Глава 9 | Глава 10 | Глава 11 | Интерлюдия 2 | Глава 12

Теперь, когда Артур больше не был в руках Микула, Егор не мешкал. Он метнулся вперёд, одновременно кинув в противника эфирную пулю. В темноте вспыхнул щит, отразив снаряд. Егор и не рассчитывал причинить вред, только отвлечь. Воспользовавшись заминкой сытыгаха, он схватил Артура за руку и дёрнул, утаскивая направо, за стену.

Микул разочарованно вздохнул, но не пошёл в комнату, благодаря чему Егор сумел оттащить Артура в угол.

— Беги как только будет шанс, — сказал он и мотнул головой в сторону прохода в соседнюю комнату. Артур кивнул.

Они с Артуром были тут как мыши в клетке. Сытыгах могущественнее и опытнее. Нужно было прорываться. Убедившись, что друг в относительной безопасности, Егор начал действовать. Он направил силу в вуаль души, уплотняя защиту, и подготовил пулю, чтобы отвлечь внимание.

Стена, за которой он прятался накренилась и начала заваливаться. Егор едва успел прыгнуть в сторону, как груда бетона с грохотом обрушилась, взметнув в воздух тучу пыли.

Вуаль души спала. Кашляя, отплёвываясь и запинаясь, Егор побежал к окну, чтобы открыть его и пустить в комнату воздух, но добраться не успел. Что-то ударило его в лопатку и он полетел вперёд, ударившись головой в стену рядом с окном.

Тяжело дыша сел, обернулся, надеясь на хоть какой-то шанс защититься от следующей атаки. По щеке текла кровь.

Микул возник внезапно. Вокруг него совсем не было пыли. Она как будто расступалась перед колдуном. Видимо, наложил какие-то защитные чары. Неосознанно, просто чтобы добавить света, Егор сотворил лампочку — простейшие чары для освещения — чтобы хоть как-то видеть угрозу.

«Если тьма и правда мне помогает, то сейчас для этого самое время», — подумал Егор в отчаянии.

Неожиданно Микул сбился с шага. Егор видел, как из-за стены пыли колдуну в спину прилетел большой, с кулак, кусок бетона. Микул зло рыкнул и махнул рукой. Пыль позади него уплотнилась и резко сдвинулась. Послышался удар и короткий вскрик.

Егор собрал последние силы и метнулся вперёд. Он почти не заметив преодолел щит — видимо тот защищал только от пыли — и врезался в колдуна, сбивая его с ног. Он поднял валяющийся рядом камень, собирался ударить, но неизвестная сила скинула его и выбросила ко входу в квартиру.

Егор быстро осмотрелся и, Не увидев там Артура, выскочил в коридор. Он побежал к выходу с этажа, но в темноте не нашёл нужный проход и прибежал в одну из квартир, споткнулся и кубарем полетел в комнату. Падая, он зацепился рюкзаком за какую-то железку и тот порвался. В комнате, куда он влетел, оказалось светло — прямо напротив окна светил прожектор на башенном кране.

— Тебе не покинуть этого места, — услышал Егор голос Микула. Кажется, он ходил и проверял квартиры. Из-за эха не смог определить, куда именно убежал Егор.

Среди содержимого рюкзака, разлетевшегося по комнате, оказался конверт с документами, которые Егор должен был передать Андрею Витальевичу. Внутри лежали фотографии. Несколько из них упали рядом с Егором и в свете прожектора он смог хорошо разглядеть, что на них.

На одной было изломанное, обезображенное, в синяках и порезах, тело мальчика лет десяти. На другой — женщины. Местами с неё была срезана кожа, недоставало пальцев. У обоих не было глаз.

«Дело о парне, превратившемся в мумию». Теперь Егор понял. Он вспомнил квартиру, в которой столкнулся с упырём. И парня по имени Коля. И блокнот, в котором видел это самое имя. Микул. Всё сложилось в единую картину. Некоторых деталей всё ещё не хватало, но сейчас они и не были нужны.

Моментально весь страх, весь ужас, что Егор только что испытывал, переплавились в злость. Она не кипела, не ярилась, скорее обжигала лютым холодом. Она была спокойна как море, как тьма, готовая в любой момент поглотить любого. Егор воззвал к этой тьме, скрытой внутри него, и она откликнулась.

И в тот же миг он ощутил каждую тень вокруг. Почувствовал, как клубится в глубине здания мрак, жадно пожирая попадающие к нему крохи света. Ощутил бездну собственной тени, и взгляды, направленные на него из этой бездны.

Тьма подсказала ему, что Микул идёт. Егор видел рябь, которую его шаги оставляют на тенях.

— Быстро их нашли, — сказал он и через секунду вошёл в комнату и взглянул Егору в глаза.

В них что-то изменилось. Появился страх. Микул испугался того, что увидел.

Не мешкая, колдун выбросил вперёд руку. Слабо мерцающая зелёным стрела полетела в Егора. Взметнулась тень и поглотила заклинание без следа.

— Это сделал ты? — негромко спросил Егор, подняв фотографию у себя перед грудью. Он уже знал ответ, но почему-то хотел, чтобы убийца сознался.

— Сколько их было? Скольких ещё ты убил и лишил посмертия?

Сытыгах нервно облизнул губы и хрипло ответил:

— Двадцать один.

— А детей?

— Двое.

Тьма внутри Егора зашевелилась. Тьма вокруг откликнулась.

— Ты не убьёшь меня, — неуверенно сказал Микул, — только не ты.

Егор уже не слушал его. Тьма, расплескавшаяся у него в душе, Изначальная Тьма вырвалась наружу. Она стала его руками, десятками рук и метнулась к колдуну. Пять из них скользнули по поднятому сытыгахом щиту. Шестая разбила его вдребезги. Седьмая насквозь пробила ему плечо, восьмая — бедро, а девятая – грудь.

Тьма объяла Микула, обернула чёрным саваном так, что видно было только лицо, подняла над полом и поднесла ближе к Егору.

— Кто бы мог подумать, что меня убьёт его сын? — слабо пробормотал колдун.

В тот же миг тьма рассеялась, а на Егора навалилась такая усталость, что не осталось сил даже стоять. Микул со слабым стоном рухнул, на бетонный пол, а следом за ним упал и Егор. Несколько секунд он смотрел, как жизнь утекает из колдуна. Он тщетно пытался дышать пробитыми лёгкими. На уголках рта пенилась кровь, но намного больше её лилось из огромной раны в груди. Как только Микул сделал последний тяжёлый вдох и замер, Егор сдался усталости и провалился в беспамятство.

Вокруг царил мрак. Непроглядный, осязаемый плотный. И оттуда, из его глубин, из недр тьмы на Егора были направлены взгляды. Он чувствовал их. Сотни и тысячи глаз. Он не знал, кто смотрит на него, но знал, что они необыкновенно голодны. Он ощущал их голод. Неизмеримый, неутолимый. Что это за твари? Откуда-то Егор знал, что он нужен им и они ждут. Ждут, когда появится возможность наполнить их бездонные утробы.

Пробуждение было мучительным. Болело всё тело. Попытка двигаться причиняла страдания. Егор разлепил веки, и свет резанул по глазам не хуже ножа. От боли у него вырвался стон.

Послышались шаги. Кто-то смочил ему лицо водой.

— Очнулся? Руки ноги чувствуешь? Зрение есть? — незнакомый женский голос.

— Лучше б не чувствовал, — пробормотал Егор.

— А что насчёт зрения?

— Свет. Выключи, — попросил он.

Снова шаги. Щелчок выключателя. Егор рискнул открыть глаза. В окно ослепительно светил фонарь, но глазам было уже не так больно. Всё мутное, как будто Егор смотрел через запотевшее стекло.

— Всё расплывается, — сказал он.

— Если хоть что-то видишь, значит всё в порядке, — успокоил его женский голос. — Зрение восстановится.

— Что со мной?

— Ты в центральной мед части ФСБМ. В стационаре. У тебя перегрузка души. Сколдовал больше, чем можешь выдержать. Тебе повезло, от перегрузки пострадало больше тело. Его лечить намного легче, чем душу. Всего-лишь несколько разрывов мышц. Много капилляров лопнуло и несколько мелких вен. Вдвойне повезло, что не лопнуло ничего в мозге. Только в глазах.

Егор услышал, как к нему подошли. На плечо повязали жгут. Немного помяли предплечье и укололи внутреннюю сторону локтя, в вену.

— Это что?

— Снотворное.

Препарат подействовал быстро. Веки сами собой смежились и Егор уснул.

Когда Егор проснулся в следующий раз, зрение стало немного лучше, боль слабее, а мысли чётче. Тогда он вспомнил о последних словах сытыгаха. Колдун сказал об отце. Егор думал, что давно смирился с тем, что отец бросил семью ещё до его рождения, но, оказалось, он ошибся. Ни бабушка, ни мама, пока была жива, никогда об отце не говорили, а если Егор спрашивал сам, то уходили от ответа. И теперь, когда у него появилась зацепка, любопытство разгорелось в нём с новой силой.

Нужно набраться терпения. Как только выздоровеет, он обязательно разыщет информацию о том, как же Микул был связан с отцом.

Но как же скучно лежать без дела и почти без движения. Чтобы хоть как-то себя занять, он стал исследовать душу. Не погружаться, а наблюдать со стороны. Как он раньше, бывало, на уроках в школе от скуки перебирал пальцами и наблюдал, как под кожей двигаются мышцы, кости и сухожилия.

Движение эссенции по эфирным венам завораживало. Вскоре Егор обратил внимание, что по одним венам всегда перемещается эссенция одного или двух цветов, а по другим — всего спектра. Закономерности он так и не нашёл, но сам факт показался ему любопытным.

Вскоре его внимание привлекло тёмное ядро. Вокруг него появился свой лабиринт эфирных вен, по которым перемещалась эссенция разных оттенков серого. Часть этих вен срослась с уже имеющимися.

Вынырнув из созерцания души, Егор позвал Хутху. Через несколько секунд Ворон материализовался в комнате.

— Живой, — констатировал он. — Всё же справился. Хоть и не малой ценой.

— Ты видел?

— Нет. Печати полностью скрыли тебя от меня. Что там случилось?

Егор пересказал Хутхе бой с Микулом и ворон замолчал, обдумывая услышанное.

— Твоя связь с тьмой крепнет.

— Это плохо?

— Трудно сказать. Первородные силы могущественны, но опасны. Они могут поглотить того, кто обращается с ними не достаточно осторожно.

— И что мне делать?

— Постарайся не пользоваться силами тьмы хотя бы какое-то время.

— Хорошо, — ответил Егор и замолчал. Он решал, рассказывать ли о сне, что он видел, пока лежал в беспамятстве.

Решив, что не стоит, Егор сказал:

— Он как-то связан с моим отцом.

— Кто? — не понял его Хутха.

— Микул. Он перед смертью сказал «кто бы мог подумать, что меня убьёт его сын». Он знал отца.

— Я думал, тебе нет до отца дела. За всё время, пока мы знакомы, ты о нём ни разу не вспоминал.

— Я и сам так думал, но, видимо, ошибался. Я хочу с ним встретиться. Посмотреть ему в глаза. Спросить, почему он нас бросил. Микул был зацепкой.

— Выбрось это из головы, — возразил Хутха. — Не выйдет из этого ничего хорошего.

— Не могу.

— Ладно. Что ты собираешься делать? Сытыгах мёртв, а его душа гниёт где-то в эфире. Ты больше ничего от него не узнаешь.

— Я… — сказал Егор и замолчал.

Хутха был прав. Единственная ниточка оборвалась. Но…

— Может мне удастся узнать, откуда Микул явился? Должны были остаться следы. Попрошу помощи у Андрея Викторовича или…

Сказав это, Егор вдруг подумал, что Андрей Викторович может и не помочь. Или даже попытаться помешать поискам Егора. Он скорее всего, как и Хутха, не будет в восторге от этой идеи.

— Понимаешь, да? — сказал Хутха, заметив его замешательство.

— Наверняка способ есть. Мне только нужно его найти.

Хутха вздохнул.

— Делай как хочешь. Но сперва выздоровей.

Сказав это, он исчез в облачке чёрного тумана. Егор же твёрдо решил, что, как только его выпишут, займётся поисками отца. Почему он их бросил? Почему никогда не давал о себе знать? Жалел ли он о своём поступке? У егора столько вопросов. Но в первую очередь узнать, как он связан с колдуном, пожиравшим души людей.

Глава 1 | Глава 2 | Глава 3 | Глава 4 | Глава 5 | Глава 6 | Интерлюдия 1 | Глава 7 | Глава 8 | Глава 9 | Глава 10 | Глава 11 | Интерлюдия 2

Выходные Егор провёл дома почти безвылазно, тренируя мастерство владения клинком души. Хотя “мастерство” сказано слишком громко. На самом деле Егор просто старался поддерживать его материализованным как можно дольше, а это оказалось совсем не просто. Уже через двадцать секунд Егор выдыхался, а клинок рассеивался, возвращаясь в хранилище души.

К концу воскресенья, ценой выматывающих тренировок, ему удалось увеличить время материализации клинка аж на две секунды. Не сказать, что его это особо вдохновило

С укреплением клинка всё оказалось ещё сложнее. Для этого Егору необходимо было извлечь из собственной души эссенцию — она служит для души чем-то вроде крови — преобразовать её в эфир и вплести в клинок души. И чем чаще Егор будет это делать, тем крепче тот будет становиться. Правда слишком часто подобное проворачивать не выйдет. Душе необходимо время, на восстановление.

Одну такую “нить души” Егор вплёл в клинок в субботу вечером. Мало того, что это вымотало его настолько, что он уснул прямо на полу, так ещё и на клинок это никак не повлияло. Хутха сказал, что на полное слияние уйдёт какое-то время.

К понедельнику Егор был так выжат, что приехавшая за ним Нина спросила, не заболел ли он. Димка, увидев Егора, сказал, что сегодня тренировки не будет, мол он трупы видал, выглядевшие живее.

После обеда, когда Егор в одиночестве перебирал документы, в кабинет зашёл незнакомец.

— Андрей Викторович на месте?

— Отошёл, — ответил Егор, не отрываясь от бумаг.

— Блин, — бросил он и ненадолго задумался и через пару секунд он обратился к Егору: — Слушай, ты тут долго ещё будешь?

— До конца дня.

— Будь другом, передай ему, хорошо? Он просил по этому делу его в курсе держать, если что появится.

— Угу, — ответил Егор, взял протянутый конверт, тот оказался не запечатанным, поднял взгляд и спросил: — А что за дело-то?

— Я подробностей не знаю, меня самого только передать попросили. Вроде, что-то о мумии или мальчишке мумифицированном. Ладно, я побегу. Ты передай. Не забудь.

Он выскочил за дверь. Парень мумифицировался? Голова и без того пухла от документов, с которыми Егор сейчас работал, и он, решил не ломать зря голову ещё и над этим, отложил конверт и вернулся к своим папкам. Андрей Викторович так и не вернулся до самого вечера и, чтобы кто-нибудь случайно не увидел документы, предназначенные шефу, Егор кинул их в рюкзак и забрал с собой, рассчитывая передать на следующий день.

Вечером, когда Егор открыл дверь квартиры, на пол упала свёрнутая в четыре раза бумажка. Видимо, она была втиснута между дверью и косяком, и Егор не заметил её в полумраке подъезда. Внутри оказалась записка:

«Твой друг у меня. Расскажешь кому-нибудь и он умрёт. Если хочешь его спасти, приходи завтра, когда стемнеет на Тенистых Аллей 14.»

— Тебе Вий привиделся, что ли? — спросил Захар, когда Егор зашёл домой.

— Что? — рассеянно переспросил он.

— Ну ты выглядишь так, будто только что с костлявой нос к носу столкнулся. Подожди, если она костлявая, у неё же носа не может быть, да? — задумчиво пробормотал бесёнок.

У Егора внутри в тугой комок сплелись страх, отчаяние, растерянность, и ярость. И постепенно последняя брала верх над остальными. Он сам не заметил, как сжал кулаки, смяв злополучную записку.

— Моего друга похитили, — ответил Егор.

— У тебя есть друзья? — искренне удивился Захар.

Безобидная, по сути, колкость оказалась последней каплей.

— Свали нахрен, пока я тебя не пришиб, — прошипел, не сдержав эмоций, Егор. Анчутка с обиженным видом отшатнулся, а через секунду и вовсе спрятался в своё убежище под шкафом. Только жёлтые глаза сверкали из темноты.

Егор не хотел обижать малыша и чувствовал себя теперь последней паскудой, но лучше так, чем сорваться и на самом деле причинить ему вред. Чтобы хоть как-то успокоиться, он пошёл помыть посуду, лежащую в раковине ещё с прошлого вечера. В процессе едва не разбил тарелку, но всё обошлось.

Когда злость немного улеглась, Егор начал обдумывать ситуацию. Друг это, скорее всего, Артур. Других близких друзей у него не было. Но кто же похититель? И что ему нужно? Артур хоть и посвящённый, но непробуждённый. Нападение колдуна на непробуждённого может стоить не только дара, но разума или даже жизни. Ради чего так рисковать? А если это тот же, что напал на Егора? Тогда он уже убивал непосвящённых и похищение Артура точно не самое тяжкое из его преступлений.

Устав сидеть в одиночестве, Егор позвал Хутху.

— Соскучился? — спросил ворон, материализовавшись.

— Артура похитили, — выпалил Егор сразу. Хутха внимательно посмотрел на молодого шамана, ожидая подробностей. — Я думаю, этот тот колдун, что нападал на меня.

— Звучит разумно.

— Как думаешь, что ему может быть нужно? — Егор налил воду в чайник и ткнул кнопку включения.

— Я пытался разузнать, кто на тебя охотится. Информации не много, но есть слушок, что кто-то хочет забрать себе твой контракт души со мной.

— Это разве возможно?

— Возможно вообще что угодно, если знать, как.

— Но зачем кому-то может понадобиться наш с тобой контракт?

— Сила. Могущество. Если колдун сумеет поработить духа, с которым он заключил контракт, то получит прямой доступ к эфирному плану.

— И этот колдун сможет тебя поработить? — закипел и отщёлкнул кнопку включения чайник. Егор взял кружку, бросил в неё чайный пакетик и залил кипятком.

— Конечно же нет. Но он, видимо, уверен в обратном.

Егор поднял кружку с чаем. Какое-то время смотрел на поднимающийся от кипятка пар, потом сказал:

— Я должен пойти.

— Я не сомневался, — спокойно ответил Хутха.

— Не могу допустить, чтобы из-за меня снова кто-то погиб. Особенно Артур.

— Я расскажу тебе об одном методе использования клинка души. Надеюсь, завтра он поможет тебе не погибнуть.

— Ты настолько в меня не веришь? — Егор попытался усмехнуться, но вышло натянуто. Он и сам понимал, что встреча с опытным колдуном может оказаться фатальной. Ещё как может.

— Если бы совсем не верил, воспользовался бы приказом контракта. Но не буду. Смерть всегда рядом с шаманом. Не мне пытаться это изменить. Идём в комнату, будем учиться на практике.

— И в чём суть твоего метода? — спросил Егор, входя с Хутхой на плече в зал.

— Ты должен будешь призвать клинок за мгновение до нанесения удара и сразу после — отозвать. Так ты сэкономишь силы и осложнишь атаку на сам клинок. Я буду создавать для тебя эфирные мишени, а ты — уничтожать их клинком души. Но если не сумеешь освоить это за вечер, то в бою лучше клинок души вообще не применяй. Пока что он слишком уязвим. Начнём?

— Подожди пару минут, — попросил Егор, подошёл к шкафу и наклонился, чтобы заглянуть под него. Прячущиеся под ним жёлтые глаза немного отодвинулись вглубь тени.

— Захар, ты, это… прости. Я вспылил и… В общем я не прав был. Прости меня. — последнее он пробормотал совсем быстро и немного раздражённо и тут же поднялся.

— Я готов, Хутх.

Ворон создал первую мишень — небольшое серое облачко — Егор замахнулся, атаковал, призывая клинок души, но облачко осталось там же, где и висело. Клинок появился, но слишком поздно. Пара секунд понадобилась Егору, чтобы отозвать оружие с материального плана.

— Сложнее, чем кажется, да? — слегка поддел Егора Хутха.

Призвать клинок полбеды. Сложнее оказалось тут же его отозвать.

— Попробуй сначала без атаки. Просто материализуй клинок в руке и тут же верни его в душу.

Егор поднял перед собой согнутую в локте руку ладонью вверх и призвал клинок души. За секунду тот возник в руке. Сразу, как только клинок полностью материализовался, Егор пожелал отозвать его, но ничего не произошло. Это было похоже на попытку резко развернуться, когда бежишь со всех ног. Несколько секунд клинок лежал в руке, и только потом начал лениво пропадать, растворяясь в коже.

Около часа с перерывами понадобилось Егору на то, чтобы вызывать и отзывать клинок достаточно быстро, и до полуночи он тренировался атаковать. К сожалению, лучшее, чего он сумел добиться — это поражение одной мишени из десяти. И при этом отзыв клинка всё ещё был слишком долгим. А значит, использовать его в бою будет слишком рисковано. Сам метод он про себя стал называть мерцанием и решил, что в будущем обязательно отточит его. Если выживет.

Следующий рабочий день Егор провёл как на иголках. Утром он не пошёл на тренировку с Димкой, но и на документах сосредоточиться никак не удавалось. В итоге после обеда он разузнал, какой из тренировочных залов сейчас свободен, и пошёл отрабатывать заклинания. У него даже получилось несколько раз запустить сразу две эфирные пули и они полетели в одну сторону. Правда ни одна не попала в мишень.

За полчаса до конца рабочего дня, Егор вышел из офиса и пошёл к метро. В кабинете он на своём столе оставил записку «Ненадолго отошёл. Скоро вернусь». Интересно, как много времени она ему выиграет?

День выдался пасмурный, и когда Егор вышел из метро, на улице уже было довольно темно. Когда он пересёк МКАД, ливанул дождь. Егор натянул капюшон ветровки, которая почти сразу промокла насквозь, и угрюмо потопал дальше.

По адресу, указанному в записке, шла стройка сразу нескольких многоэтажек. Егор перелез через забор и спрыгнул на размокшую и скользкую глинистую землю стойплощадки. Повсюду лежали сложенные на паллетах цементные блоки, балки, несколько уложенных друг на друга больших железобетонных плит. Между домами высились три башенных крана, и мокла под ливнем строительная техника.

Если верить картам, четырнадцатым должно быть здание, которое отстроено выше остальных. Протопав по скользкой грязи, Егор подошёл к подъезду.

— Хутх, — позвал он, остановившись ненадолго перед входом — я на месте.

На плечо Егору сел возникший из облачка тьмы грач.

— Он там, — сказал Хутха. — Смотри душой.

Егор взглянул и заметил, что внутри, на стене подъезда, что-то слабо светится. Он влил силу в татуировку вуали души и вошёл. Стены из голого бетона сразу подхватили и разнесли весть о том, что он явился. Длинный коридор наполнился эхом сотни его шагов и тысячи капель, упавших на бетонный пол с промокшей одежды.

Сердце колотилось как безумное, в ушах шумела кровь, а по телу время от времени пробегала нервная дрожь. Он старался не думать о том, удастся ли ему уйти отсюда. Цементная пыль саднила горло и от неё хотелось кашлять. Подойдя к стене, Егор увидел, что светилась грубо нарисованная кровью стрелка, указывающая вперёд.

В середине коридора Егор увидел ещё одну стрелку. Она указывала на ответвление. Он повернул туда и пришёл к лестнице, зажатой в уходящий вверх бетонный короб. Ещё одна нарисованная кровью стрелка сообщала, что нужно подниматься. Егор пошёл вверх.

— Мы идём прямо в ловушку, — сказал Хутха.

— У нас не так много вариантов, — угрюмо ответил Егор. Он и сам понимал, что стрелки не к уютному кафе его ведут.

Один за другим они проходили чернеющие провалы проёмов, ведущих на этажи.

Наконец Егор дошёл до очередной стрелки. Она приглашала его на этаж, и он вошёл в беззубую пасть пустого дверного проёма. Стоило ему переступить границу, как Хутха пропал с плеча. Егор достал телефон, включил фонарик и стал осматривать стены. Свет мелко дрожал. Нет, не свет. Это его рука дрожит. Надо взять себя в руки. Довольно быстро он нашёл на стене начерченную чёрным мелом, нет, скорее углём, печать изгнания. Интуиция подсказывала Егору, тут таких подготовлено несколько, чтобы покрыть действием весь этаж.

Без Хутхи есть ли у него хоть какие-нибудь шансы на победу?

По короткому коридору, Он вышел в другой. Медленно прошёл по нему и выяснил, что этот коридор помещение с четырьмя пустыми лифтовыми шахтами. Во внешней стене коридора Егор насчитал двенадцать дверей в будущие квартиры.

Убедившись, что больше на этаже ничего нет, он зашёл в ближайшую квартиру и почти сразу почувствовал себя в лабиринте. На улице совсем стемнело и света с улицы почти не было. Во мраке каждая стена, каждый поворот были похожи на другой, и довольно быстро Егор потерял чувство направления. Слабый фонарик мобильника не очень помогал. Зато Егор нашёл ещё одну печать изгнания, подтвердив свою догадку: весь этаж — ловушка.

Он осматривал третью квартиру, когда услышал на этаже шаги. Сердце судорожно ударилось о грудную клетку. Как можно быстрее он вышел в самую большую комнату квартиры. Тут было окно и хоть какой-то свет. С ним Егор чувствовал себя немного увереннее.

Шаги раздавались всё громче. Из-за эха казалось, что по этажу ходят сразу несколько человек.

В конце концов, шаги стихли в коридоре той самой квартиры, в которой стоял Егор. Какое-то время он ждал, но шаги всё не возобновлялись. Егор безуспешно попытался вытереть вспотевшие ладони о мокрую ветровку и пошёл проверить прихожую. Сердце билось так, что, казалось, вот-вот проломит рёбра и выскочит из груди.

Насколько возможно тихо Егор подошёл к дверному проёму и резко выглянул. В коридоре никого не оказалось. Но он знал, что уже не один на этаже. Казалось, он кожей чувствует, как на него смотрят из мрака. Сердце колотилось так сильно, что было тяжело дышать.

Медленно, стараясь игнорировать накатывающий волнами липкий ужас, Егор вышел в коридор. Руки тряслись, мышцы подёргивались от напряжения. Внезапно на этаже что-то загремело. Где? Из-за эха не понять даже, близко враг или нет!

Опрометью Егор бросился к ближайшей квартире и ударился во что-то лбом, отшатнулся. Неужели со страху влетел в стену? Дверной проём был прямо перед ним, и он, теперь осторожно, оглядываясь, вошёл в квартиру. Коридор от прихожей уходил вперёд и терялся во тьме. В паре метров слева непроглядной чернотой в темноте выглядел дверной проём. Осторожно Егор пошёл вперёд, обо что-то запнулся, чуть не упал и поднял жуткий грохот. Вглядевшись, понял — жестяное ведро. Он испугался, что сейчас по шуму его найдут. Впереди заметил слабый свет. Инстинктивно метнулся туда и оказался в большой комнате с широким окном, из которого лился слабый свет от светящего вдалеке прожектора.

Послышались тихие шаги. Сытыгах был в коридоре, из которого только что пришёл Егор. В этот раз он откуда-то точно знал, что не ошибается.

— Вот мы и встретились вновь, — услышал Егор тихий, спокойный голос из темноты. — Наставник учил меня, что врагу следует представляться. Меня зовут Микул.

Странное имя показалось Егору знакомым. Он точно где-то его видел.

— Отдай мне контракт, и я отпущу и тебя, и твоего друга.

В темноте вскрикнул Артур. Егор сразу узнал его голос.

— Мне не хочется действовать по-плохому. На моей душе уже достаточно греха.

Егор осмотрелся. Слева глухая стена. Справа слабый свет выхватывал проход ещё в одну комнату.

— Откуда мне знать, что это на самом деле мой друг? — нервно спросил Егор. От волнения в горле пересохло и голос слушался плохо.

— Убедись, — ответил сытыгах, и из темноты в комнату влетел Артур. Он не удержался на ногах и, проковыляв пару шагов, упал на бетон. Егор хотел броситься к нему, но удержался. Интуиция подсказывала: стоит проявить слабость, и оба они уже не выйдут живыми.

Детям, беременным и впечатлительным читать на свой страх и риск. Ну, наверное. Мне сложно понять, где по жести в тексте перебор, а где ок.

Глава 1 | Глава 2 | Глава 3 | Глава 4 | Глава 5 | Глава 6 | Интерлюдия 1 | Глава 7 | Глава 8 | Глава 9 | Глава 10 | Глава 11

Микул сидел в темноте у окна одного из тысяч частных домиков московской области и глядел на чёрное, скупое на звёзды подмосковное небо. Но видел другое. Он видел звёзды, к которым привык дома, на севере. Видел танцующее в небе пламя духов. То, которое невежественные называют северным сиянием.

Когда Микул был маленьким, мама рассказывала ему, что звёзды — это ушедшие на небо души умерших людей. Там дедушка, бабушка и все предки. Кроме Великого Ворона, который, если верить легендам, остался среди духов, чтобы наставлять потомков.

Так почему же он избрал этого мальчишку?! Изнеженного южанина, в котором едва найдётся стакан северной крови! Теперь, когда по тундре бродят порождения, когда Хутхияр так нужен своему народу, он греет косточки в этом… котле тщеславия, посягнувшем на величие звёзд.

Ну ничего. Да, Старый Ворон ошибся, но Микул поможет ему это осознать. Нужно только отобрать у юнца контракт. Всем было бы намного проще, если бы мальчишка отдал его добровольно, но он оказался упрямым. Значит, придётся выдрать контракт из души силой. Видят духи, Микул этого не хотел, но какой остался выбор?

Да, мальчишка оказался не так прост. Рука до сих пор болела, хоть Микул и потратил пять дней и почти две души на то, чтобы исцелить сломанные кости и порванные мышцы. Когда мальчишка успел приручить тварь Изначальной Тьмы? Не важно. В следующий раз Микул будет готов к подобному.

Он получит контракт души Хутхияра. Тогда всем в Грядущем рассвете придётся с ним считаться. Он заставит их помочь на Севере. Любой ценой.

Микул обернулся. Там, в соседней комнате трое, что уже никогда не вознесутся к звёздам. Она были семьёй, пока не стали силой. Их жертва была нужна ради Севера. Несколько душ ради многих. У бездомных, которых Микул выедал прежде, нет воли. В слабых душах мало силы. То ли дело мать, неистово желающая защитить детей. Любящая мать. Одна семья в счёт многих семей Севера. Микулу это казалось вполне приемлемым разменом. О бездомных же он не думал вовсе. Люди, что опустились ниже животных не достойны места среди звёзд.

Снаружи подъехала машина. Последняя душа перед началом охоты. Хлопнула дверь машины: отец семейства пошёл открывать ворота.

Микул узнал об этой семье случайно. Он покупал в магазине водку, чтобы обработать укусы, когда услышал разговор двух женщин. Одна рассказывала другой, что её муж в командировке и вернётся только к концу недели. Микул проследил за ней, узнал, где она живёт, а дальше дело было за малым. Усыпить всех, кто находился в доме и заполучить силу их душ.

Двигатель машины заглох.

Микул встал, поднял с пола мешок и верёвку и пошёл к прихожей. Он встал у двери так, чтобы оказаться за спиной у вошедшего. Хозяин дома вставил ключ в замочную скважину. Щелчок, дверь открылась.

— Я вернулся! — оповестил мужчина семью, которая никогда уже его не услышит. —Аня? Сашка? Лиза? Дома никого, что ли?

Он щёлкнул выключателем, проходя вперёд. Микул видел его спину. Тихо он накинул на него мешок и с силой ударил о стену. Потом ещё раз, и ещё. Накинул верёвку, крепко её затянул и поволок в комнату к его семье.

Последняя душа готова к трапезе.

Глава 1 | Глава 2 | Глава 3 | Глава 4 | Глава 5 | Глава 6 | Интерлюдия 1 | Глава 7 | Глава 8 | Глава 9 | Глава 10

Если бы Егор был способен мыслить, то, наверно, сумел бы вспомнить, кто он, что делает и зачем, но он не мог. Боль затопила его целиком и даже больше. Она сжалась, уплотнилась, заменила Егору всё: и разум, и окружающий мир, и само существование.

Но так не могло продолжаться вечно. Постепенно боль размякла, стала рыхлой и Егор вспомнил имя. Понемногу пришли и остальные воспоминания. Вернулся слух, осязание, обоняние, зрение.

За окном стояла ночь. Егор лежал, свернувшись калачиком, на полу. Мокрый и в луже пота и чего-то ещё. Чего-то, тошнотворно воняющего кислятиной. Во рту противный привкус. Кажется, от боли его вырвало.

Рядом на него смотрели два жёлтых глаза. Захар. Заметив, что Егор открыл глаза, он осторожно приблизился.

— Живой?

— Угу, — промычал Егор.

— Хорошо-то как. Мне страшный ворон сказал, приглядеть, чтоб с тобой в порядке всё было. Сказал, что хвостом отвечаю. И рогами.

С трудом Егор поднялся, чуть не подскользнувшись рукой в блевотине. Сил совсем не было, как будто он только что разгрузил лопатой самосвал с цементом. На трясущихся ногах, прихрамывая, он доковылял до ванной и минут пять пытался снять штаны, промокшие насквозь. И, кажется, не только от пота. Чёрт с ним. От такой боли и обделаться не стыдно. Боль уходила как вода из раковины, в которой наконец-то открыли слив. Это приносило невероятное облегчение, но мысли всё ещё путались.

Залезая в ванну, Егор едва не опрокинулся, наружу, но чудом удержался и не упал. Открыл кран, и душ окатил его холодной водой. Это немного освежило и привело в чувство.

Теперь он ужаснулся произошедшему. Хутха вплавил ему в душу эфирное оружие? Это объясняет почему было так больно. Но как такое вообще возможно? Как он не умер?! И теперь не понимал, как вообще на подобное согласился.

Сил стоять не было, и Егор полулёг в ванной. Холодная вода в душе понемногу сменилась тёплой. Невыносимо хотелось спать.

«Ещё немного посижу и начну мыться», — лениво подумал он и почти сразу уснул.

Он гулял по лесу босым. Пахло хвоей и сыростью, а под ногами из влажного мха с каждым шагом сочилась вода. Рядом, куда бы Егор ни шёл, всегда был водопад. В какой-то момент он услышал вдалеке звонок. Старый, из двух стальных полусфер. Такой был в школе, в которой он учился. Звук раздражал. Егор завертел головой и увидел, что звонок висит прямо на соседнем дереве. Теперь он вопил совсем уж истерично. Егор разозлился. Было так спокойно, пока эта железяка не принялась вопить на весь лес. Он хотел обругать звонок, чтобы тот заткнулся и не мешал отдыхать, но его отвлёк громкий стук.

«Лес рубят, что ли?»

Внезапно Егора начало трясти.

— …ай … ор … вставай … Егор, вставай!

Его что-то укрывало. Что-то мягкое и пушистое. Но ноги оставались снаружи.

Он открыл глаза и увидел лицо Нины. Она трясла его за плечи. Ниже груди его укрывало полотенце. Через секунду, осознав ситуацию, Егор покраснел.

— Ты… это… — начал он, но не нашёлся, что ещё сказать.

— Не важно, — бросила Нина. — Что у тебя тут произошло? Я минут пять звонила, стучала. Подумала уже, что тебя убили.

Он собирался с мыслями, чтобы ответить, но вдруг в голове возник вопрос: «А как Нина вообще попала в квартиру?». Ключа у неё нет. Если она выбила дверь, то страж наверняка воспринял это вторжением и начать защищать дом.

— Что с Иннокентием? — выпалил Егор. Нина уставилась на него удивлённо.

— Не думала, что ты из этих.

— Да нет же, — отмахнулся Егор. — Папоротник в прихожей!

— В порядке, — услышал он голос Захара из прихожей. — Я их впустил, чтобы Кеша не нервничал.

Егор облегчённо выдохнул:

— Спасибо. С меня вкусняшки.

— И игру скачай! — напомнил бесёнок.

— Конечно.

— Так что у тебя тут произошло ночью? — встряла Нина. — Ты не открывал дверь. Мы подумали, на тебя напали.

— Дашь мне одеться?

— Да, — ответила она и вышла из ванной.

Егор встал и, как мог, вытерся наполовину промокшим полотенцем. Только он хотел одеться, как понял, что одежда жутко грязная и воняет. Обмотавшись полотенцем, он вышел в коридор.

— Ты же одеться хотел.

— Шмотки в шкафу, — махнул он рукой и пошёл в комнату.

— Так что у тебя случилось-то? — напомнила Нина.

— Хутха решил, что раз на меня охотятся, нужно устроить мне тренировку.

— И так тебя замучил, что ты блеванул? — ухмыльнулся стоявший у двери Димка. Егор и не замечал прежде, что он тоже в тут.

— Угу, — он достал одежду и прошёл обратно в ванную.

— Суровый у тебя сенсей.

— Не то слово.

— Ты, смотрю, уже почти не хромаешь, — заметила Нина.

— Да. В медчасти работают просто волшебники, — подтвердил Егор.

— Не то слово! — ухмыльнулся Димка.

— Ладно, одевайся и поехали, — оборвала их Нина. — И так много времени потеряли уже. Поесть по пути что-нибудь купим.

В офисе Егору выдали кучу бумаг, которые нужно было рассортировать. Как оказалось, копились они давно, но из-за нехватки рук поручить это было некому. Стоило Нине объяснить причину опоздания на рабочее место, как Андрей Викторович сказал: «Может мне тебя и на ночь в офисе оставить, а? Чтобы с тобой точно ничего не стряслось.» От этого Егор, к счастью, отбрехался, но на рабочее время он оказался заперт в офисе, а значит на него можно скинуть всю накопившуюся бумажную работу.

Был в этом и плюс: у Егора наконец-то появилось время на посещение тренировочных комнат. К тому же Андрей Викторович говорил, что посещать их строго рекомендуется как минимум дважды в неделю.

Ближе к обеду в кабинет зашла Нина, забрать что-то из кармана куртки. Пока она не сбежала, Егор окликнул её и попросил показать, как дойти до тренировочных комнат.

— Хорошо, я провожу и по делам пойду. Назад сам доберёшься?

— Конечно.

На лифте они доехали до первого этажа, перешли в одну из пристроек и там, в отдельном лифте, спустились на минус второй. Двери открылись в длинный коридор с дверями слева и справа.

— Выбирай любой, у которого не горит красная лампа. Только постарайся большие полигоны один не занимать. Лампочка включится сразу, как ты войдёшь. Чары отслеживают присутствие в помещении души.

Егор поблагодарил Нину и она уехала обратно. А он пошёл вперёд по коридору. Третья слева тренировочная комната оказалась свободной, но слишком большой. Проверив ещё несколько, Егор нашёл подходящую — длинную, метров двадцать, и узкую комнату наподобие тира. У дальней стены стояли покрытые сложными печатями мишени, а рядом со входом — что-то вроде стрелкового стола. То, что надо, для попытки создать дробовик из эфирных пуль.

Егор подошёл и попробовал для начала запустить эфирную пулю. Она ударилась в мишень, оставив небольшую красную точку.

После он попробовал создать сразу две эфирные пули, и это оказалось труднее, чем он ожидал. Разделить поток эфира на формирование сразу двух объектов не самая тривиальная задача. Первая попытка провалилась и пули рассеялись. Вторая закончилась тем, что пули слились в одну большую. Егору понадобилось ещё сложности пятнадцать попыток, чтобы, наконец, выпустить сразу две эфирные пули, и они разлетелись в разные стороны. Говорить о хоть какой-то точности не приходилось. После семнадцати попыток Егор был совсем без сил, но он чувствовал, что идея хорошая. По крайней мере это выглядело отличным упражнением по контролю чар. Решив на сегодня закончить, он пошёл обратно в кабинет.

Голова к концу дня гудела. Нина с Димкой снова отвезли Егора домой и сказали, что они будут присматривать за подъездом до восьми вечера, после чего их сменят ребята из ДОБа.

Остаток дня Егор потратил на тренировки, уделяя особое внимание скорости извлечения силы. Оказалось, что слишком быстрый забор силы причиняет боль, как будто кто-то проводит изнутри наждачкой. Атакующие заклинания он дома практиковать не мог, поэтому оттачивал щит и вуаль.

На следующий день по пути в офис Егора посетила прекрасная, как ему показалось, мысль, и он сразу озвучил её Нине:

— А есть какие-нибудь обучающие программы? Может у нас есть тренера по чарам?

Димка на заднем сидении оживился:

— А давай спарринг устроим!

— Ты же меня в ноль раскатаешь, — с сомнением ответил Егор.

— Я буду поддаваться, — пообещал Димка. — А тебе опыт боя лишним точно не будет. Приедем, закину Андрей Виктрычу идейку.

— Забыл, что у него ранение? А если швы разойдутся?

— Мы осторожно. Позиционная дуэль.

— Ну да, конечно.

— А я за, — вмешался внезапно Егор. — Нога уже почти не болит. Думаю, всё будет в порядке.

Андрей Викторович к идее тоже отнёсся положительно, но с условием, что это будет не спарринг, а обучение.

— Сейчас узнаю, есть ли свободный зал, — сказал он, и кому-то позвонил. После короткого разговора он убрал телефон в карман и обратился к Нине: — Восьмой свободен до трёх часов. Проследи, чтобы никто не пострадал, хорошо?

Нина кивнула, и все трое пошли к лифту.

Восьмой зал иначе, чем тот, в котором Егор был вчера. Квадратное, примерно десять на десять метров, помещение. Побелённые стены, примерно на два метра от пола укрытые матами. Пол у стен тоже выложен матами. Потолок драпирован каким-то пенистым материалом, типа поролона.

Дима сразу прошёл на центр зала, помахал руками, пару раз присел.

— Ну ты как, готов? Давай для разминочки пару заклинаний в щиты бросим. Ты первый.

— Готов, — ответил Егор.

Егор в долю секунды сформировал на ладони эфирную пулю и отправил в полёт.

В момент выстрела перед Димой возник эфирный щит, без труда остановивший снаряд, и пропал, как только выполнил свою задачу. Щит не предназначался для длительного поддерживания.

— Очень не плохо. А теперь что-нибудь другое для разнообразия.

Егор решил проверить в деле заклинание, которому его научил Хутха. Он направил энергию в правую ладонь. Указательный палец засветился фиолетовым, и с его ногтя сорвалась тёмно-фиолетовая игла. Она вонзилась в щит Димы и через секунду вспыхнула пурпурным пламенем.

— Занимательно. А теперь моя очередь. Готов?

Егор кивнул.

Димон начал с той же эфирной пули. Егор легко отразил её.

— Сейчас внимательнее, — сказал он, и с его ладони в сторону сорвался небольшой огонёк. Как закрученный мяч, снаряд полетел по параболе. Егор едва успел развернуться и сплести чары. С небольшим взрывом ракета разбилась о щит.

— Тебя не всегда будут атаковать в лоб. Более того, чаще тебе будут стараться зайти сбоку или со спины, — сказал Димка, пару раз подпрыгнул на носочках и сказал: — Ну, размялись, можно и подраться немного. Готов?

Егор сосредоточенно кивнул, готовясь в любой момент отражать чары.

— А серьёзный-то какой, — усмехнулся Димон, запуская первую пулю.

Егор отразил её и ответил своей. Димка увернулся. Он чередовал пули и ракеты, постепенно поднимая темп боя. Какое-то время Егору удавалось атаковать в ответ, но вскоре пришлось перейти в глухую оборону.

— Двигайся! — крикнул ему Димон. — Пока стоишь на месте, ты мишень.

Под таким шквалом атак? Как? Но стоять на месте и правда больше нельзя. Силы таяли. Отражать столько чар щитом банально не эффективно. Он для подобного не предназначен.

Улучив момент, Егор выставил щит под ракету и прыгнул вправо, уворачиваясь от пули. Едва подняв голову, он чуть не ослеп: перед самым носом у него с яркой вспышкой взорвалась ещё одна ракета. Видимо Димка бросил её в противоход. Егора спасло ответное заклинание Нины, уничтожившее чары.

— Стоп! — крикнула она. — Егор проиграл.

Дима подошёл к Егору и сказал:

— Хорошая скорость колдовства, но отвратительное поведение в бою. Стоишь как истукан, арсенал куцый. Что ты знаешь из защитного? Вуаль и щит?

— Угу.

— А это? — спросил он, и через секунду тело покрыла мерцающая пелена. Присмотревшись, Егор увидел чешуйки. Они парили в паре сантиметров от тела.

— Призрачная чешуя. От взрывов помогает средне, но от выстрела или чего-нибудь колюще-режушего — отлично. Сил тратит побольше, чем вуаль, на заметно крепче.

— Можешь меня научить? — попросил Егор.

— Чешую кастовать? — удивился Дима.

— Сражаться. Но и чешую кастовать тоже.

— А, это запросто! Считай, что ты в клубе! Знаешь же первое правило клуба?

— Ну вот только что же нормальным был, — пробормотала Нина.

— Никому не рассказывать о клубе?

— Ага. Нин, ты ничего не слышала, идёт?

— Ой, делайте что хотите. Только не убейтесь.

Нина ушла, а Егор и Дима продолжили тренировку до самого обеда. К двум часам Егор вернулся в кабинет. Сытый, но основательно побитый. Димон совсем его не жалел. Но Егор не жаловался. Главное, что был результат!

А ещё около трёх на карту пришёл аванс. Аж тридцать две тысячи семьсот рублей. Какое-то время Егор ломал голову, почему так много, но потом вспомнил, как Андрей Витальевич говорил о премии за уничтожение лиха. Теперь будет, на что жить. И нужно будет купить ковёр, чтобы закрыть наконец подпалину на линолеуме

Пятница прошла относительно спокойно. Утром, приехав в офис, Егор с Димоном пошли в тренировочный зал. После избиения и обеда, Егор вернулся в кабинет обрабатывать старые отчёты.

Перед уходом Егора с работы его окликнул Андрей Викторович:

— Егор, задержись.

— Мы тебя у машины подождём, — сказала Нина и они с Димой вышли.

— О деле, над которым вы с Ниной работали, — продолжил Андрей Витальевич.

— Что с ним?

— Никогда больше не пытайтесь творить самосуд и, тем более, отдавать людей на растерзание нечисти или духам. Я прочитал отчёт и понимаю причину. Главной на задании была Нина и она взяла на себя всю ответственность за решение, но на будущее заруби на носу:так делать нельзя. Вам стоило сразу привезти задержанного сюда и отдать блюстителям.Знаешь, почему?

— Нет.

— Между людьми и духами существует достаточно строгий договор о сосуществовании. И подобные действия грубо его нарушают. Если бы озёрница свершила месть, под суд пошли бы и Нина, и ты, и дух. А за духа обязательно вступился бы потусторонний совет, потому что с их точки зрения она решала вопросы, оставшиеся ещё с земной жизни. Игнорировать потусторонний совет мы не можем, но и потворствовать использованию лазеек в пакте недопустимо. Пришлось бы подключать дипломатов… Осознаёшь, какая каша заварилась бы?

Егор кивнул.

— Нину за подстрекательство духа к убийству непробуждённого ждала бы казнь, а тебя… либо опечатывание души, либо заточение на несколько десятков лет.

У Егора похолодело в груди.

— То-есть, мы влипли?

— Вы наломали дров, но так как непробуждённый остался жив, Нина отделалась строгим выговором и отсутствием полевых заданий на ближайшие месяцы. Разве что за тобой приглядит. Но никаких контактов с нечистью. А ты просто мотай на ус: работаем по инструкциям.

Егор снова кивнул и спросил:

— Я могу идти?

— Ещё кое-что. Подозреваемому вашему назначили дату суда. Через две недели. Тебе нужно будет присутствовать, чтобы дать показания. Вот теперь можешь идти.

Честно говоря, ему до сих пор не верилось, что Пограничный суд будут проводить над обычным человеком. В учебке пусть и вскользь, но рассказывали об этом. На нём духи и колдуны совместно судят за преступления против Пограничного Пакта. По мнению Егора обычному человеку там делать совершенно нечего, но и иначе в рамках закона его не наказать. В уголовном суде показания духа не представишь. Почему мир такой сложный?

Вечером материализовался Хутха.

— Явился, — буркнул Егор, стараясь не отвлекаться от плетения косички из трёх сотворённых из эфира верёвочек.

— Как-то ты мне не рад.

— Ты не представляешь, насколько это было больно,— сказал Егор. Он старался не поддаваться эмоциям, но потерял контроль, и верёвочки растворились в воздухе.

— Лучше, чем ты думаешь, — возразил Хутха. — Клинок души придумал мой наставник. Он вплавил его, когда мне было семнадцать.

Егор не поверил своим ушам. Пережить подобное в семнадцать. Звучало ужасно.

— Вместо того, чтобы дуться, лучше продемонстрируй, что получилось. Ты уже извлекал его?

— Нет. Не представляю, как это сделать.

— Клинок — часть твоей души. Только ты сам можешь найти способ.

Егор закрыл глаза и сосредоточился на себе. Признаться, ему и самому было любопытно, ради чего он испытал такую боль.

«Не пытайся его найти. Почувствуй клинок, позови его. Он откликнется».

Егор вызвал в памяти образ, как капля эфира вытягивается в тонкий отблеск закатного солнца. Повинуясь наитию, он поднял руку и сжал кулак, ощутив в ладони рукоять. Открыл глаза.

Он держал в руке кинжал чуть больше кухонного ножа, который будто был выкован из луча закатного солнца. Рыже-алый, полупрозрачный и светящийся изнутри.

— Хорошо получился, — сказал Хутха, — Только будь осторожнее. Клинок можно сломать. Со временем он восстановится, но боль жуткая. Теперь убери его и снова извлеки. Ты теперь знаешь, как это делается и должно получиться быстрее.

Движением души Егор убрал кинжал из реальности. Сложно описать что испытываешь, совершая усилие души. Стоит провернуть это однажды, и оно становится так же естественно, как поднять руку. По ощущениям похоже на лёгкую щекотку где-то в груди.

Подумав о том, что меч должен быть в руке, Егор материализовал оружие.

— А чего он такой короткий? Я помню, что когда ковал, это был меч. А сейчас ножик какой-то, — сказал Егор, возвращая клинок в хранилище души. При этом он обнаружил, что заметно устал.

— Это нормально. Ты ведь только создал его. В него ещё не вплетено ни одной нити души. Только голый эфир. Со временем ты его доработаешь и он станет полноценным мечом.

— Вот им, наверно, крапиву рубить классно будет! — восхищённо сказал Егор, возвращая клинок в хранилище души.

Хутха посмотрел на него как на умалишённого. Егор не ожидал, что птица вообще может ТАК посмотреть.

— Порой я жалею, что избрал тебя в ученики, — сказал он.

Глава 1 | Глава 2 | Глава 3 | Глава 4 | Глава 5 | Глава 6 | Интерлюдия 1 | Глава 7 | Глава 8 | Глава 9

От автора

Завтра главы не будет. Возьму выходной. Одиннадцатая будет в понедельник :)

***

Непроглядный мрак. Такой плотный, что не видно собственной руки перед носом. Хотя, какая ещё рука? Тут и тела-то нет. Только что-то вроде мысленной проекции. Тем не менее в густом мраке не удавалось увидеть ничего.

Вскоре Егору показалось, будто он различает движение. Словно во тьме перемещается сгусток ещё более плотной тьмы. Чем дольше он всматривался, тем больше убеждался, что там, во мраке, на самом деле что-то есть. И это «что-то» изучает Егора. И оно не одно. Он хотел что-нибудь крикнуть, но так и не придумал, что именно, поэтому продолжал наблюдать.

Сущности множились. Они то приближались, то отдалялись. Вскоре Егор начал различать их очертания. Как будто через сильно запотевшее стекло. Одни клубились, словно сгустки пара, другие двигались, как будто ходили на двух или четырёх ногах, третьи извивались как змеи.

Внезапно Егора пронзила боль. Такая, что пропало и зрение, и слух. Когда она отступила, Егор вновь был внутри своей души. Эссенция вновь текла по эфирным венам спокойно, мерно переливаясь разными цветами и пульсируя в такт сердцебиению. Усилием воли, он вернулся в материальное тело.

Его волочил по земле, держа за ноги, какой-то мужик. Не особо высокий, худощавый и лысый. Затылок болел, от ударов о камни и плитку. Кожа, кажется, содрана не была. Спасибо надетому капюшону. Егор дёрнулся скорее рефлекторно, чем осознанно, и тащивший его мужик обернулся. Он сразу осознал, что жертва очнулась.

Не дожидаясь реакции, Егор резко махнул ногами. Похититель этого не ожидал, и молодому шаману удалось освободиться. Воспользовавшись замешательством врага он отполз, вскочил и спросил:

— Что тебе надо?

— Как ты очнулся? — удивлённо спросил вместо ответа похититель.

Теперь, в свете фонаря, Егор мог лучше его рассмотреть. Он был в стоптанных, пыльных кроссовках, бесформенных серых штанах и того же цвета лёгкой куртке; худой, если не сказать сухой, с вытянутым лицом, крючковатым носом, тонкими бровями и странными глазами: один светло-серый с чёрными точками, а другой — тёмно-зелёный с жёлтыми крапинами.

— Ты кто? — Чёрта-с-два Егор будет отвечать на вопросы этого хмыря.

Похититель хрипло усмехнулся и сказал:

— Это, конечно, немного всё усложняет, но ты всё ещё просто сопляк.

Воздух вокруг похитителя пошёл рябью, а в следующую секунду вокруг него собрался белёсый туман. Егор, чувствуя опасность, зачерпнул сил через связь с Хутхой и поднял щит души.

— Чему-то тебя всё же успели обучить, — сказал похититель.

Из тумана сформировались шесть стрел, и они по очереди полетели в Егора. Первые две глухим звуком разбились о щит. Третья оставила на нём сеть трещин. Четвёртая разбила его вдребезги. Уворачиваясь от пятой, Егор прыгнул в сторону. Она пролетела мимо и вонзилась в дерево. Шестую он уже не увидел, только почувствовал обжигающую боль в ноге. Последняя туманная стрела насквозь пробила левое бедро.

— И почему он выбрал такого слабака, как ты? — пробормотал похититель, подходя к Егору. — Не хотелось бы тебя убивать. Может отдашь добровольно?

— Отдам что? — спросил Егор, стараясь не обращать внимания на боль в ноге.

— Контракт, конечно. Что ещё мне от тебя может быть нужно?

— Какой, нафиг, контракт? — огрызнулся Егор, стараясь собрать сил для контратаки, но боль в ноге не позволяла сосредоточиться.

— Значит придётся идти по сложному пути, — вздохнул похититель и достал нож.

Неожиданно тень, которую отбрасывал Егор, вспучилась, лопнула, и из неё выскочило нечто. Черное пятно, силуэтом похожее на собаку. Существо налетело на похитителя, вцепилось ему в предплечье и стало рвать. Тот быстро пришёл в себя, каким-то образом перекинул нож в другую руку и принялся колоть пса. Сначала, казалось, эффекта не было, но вскоре от ножа начал исходить туман, а от чёрного существа стали отлетать фрагменты тьмы, которые медленно ползли обратно к тени Егора.

Несколько секунд спустя всё было кончено. Последние лоскуты мрака, что остались от пса, вползали в тень Егора. Этого времени хватило шаману, чтобы прийти в себя. Тяжело дыша похититель вовремя повернулся к Егору, чтобы увидеть готовую сорваться с руки эфирную пулю. Он едва успел поднять не стабильный щит. Пуля разбила его, но отклонилась от траектории и ушла вверх, не задев похитителя.

— Проклятье, — пробормотал похититель, и бросился бежать, прижимая к себе пострадавшую руку.

«Что произошло?» — недоумевал Егор, когда тот скрылся из виду. На какое-то время этот вопрос затмил собой даже боль в ноге. К сожалению, сильное удивление спасает от боли ненадолго. Она напомнила о себе пульсацией, синхронной с толчками вытекающей из раны тёмной крови. Хорошо, артерию не задело.

Егор снял ветровку, плотно обвязал вокруг раны и полез за телефоном. Доставать его оказалось очень неудобно. Егор немного подвинулся, чтобы освободить доступ к карману, неудачно подвинул ногу и она тут же отозвалась острой болью, а перед глазами заплясали звёзды.

Достав мобильник и отдышавшись, Егор нашёл на картах адрес ближайшего пункта скорой помощи. Всего в двух кварталах. Опершись о забор, разделяющий тротуар и проезжую часть, он встал и, стараясь меньше тревожить раненую ногу, поковылял к больнице.

По пути Егор ломал голову над тем, что же произошло. Кто и зачем напал на него. Это точно чародей, но зачем кому-то может понадобиться его похищать? О каком контракте говорил нападавший? Из контактов у него только связь с Хутхой, но Егор ни разу не слышал, чтобы это можно было передать. Это же связь душ. И что за чертовщина произошла, когда он погрузился в душу? Что за покрытое живой тьмой ядро и что вообще за живая тьма? Куда его затянуло? А что за тварь напала на похитителя? Она хотела помочь или вцепилась в первого, кого увидела? Слишком много вопросов без ответов. Но нечто подсказывало, что тёмное ядро и чёрный зверь связанны.

В скорой он отвечал невпопад наскоро выдуманной ложью о падении на торчащую из земли арматуру. Видно было, что ни единому его слову не верят, но Егор стоял на своей версии. После того как его заштопали, он доехал домой на такси. Удивительно, но ночью оно вышло совсем не дорого.

— Опять в историю влип? — спросил Захар, увидев вернувшегося домой окровавленного и хромающего Егора. — Если так продолжится, то скоро я снова буду жить один.

— Не дождёшься, — парировал Егор, ковыляя на кухню.

— Ты только в завещании укажи, что компьютер мне оставляешь. Кстати, что у тебя ещё из игр есть? А то я Дум прошёл уже.

— Ну вот. Воспитал беса задрота, — усмехнулся Егор, ставя на плиту кастрюлю с водой, чтобы сварить себе на ужин гречки.

— Ну так что?

— Что-нибудь похожее тебе?

— Угу.

— Хорошо. Пэйнкиллера тебе скачаю.

— Отлично! — воодушевился бесёнок и убежал в комнату.

Поужинав Егор отправился спать, не переставая прокручивать в голове ворох возникших после сегодняшнего вечера вопросов. Боль в ноге никак не давала уснуть и в конце концов он решил съесть пару таблеток обезболивающего. Вскоре оно подействовало. Засыпая, Егор подумал, что нужно будет расспросить обо всём Хутху, когда тот вернётся на материальный план.

Ему снилось, что он попал в странное сумеречное поле. Весь мир состоял из оттенков серого и казалось, что так и должно быть. Будто иные краски будут тут лишними. Он бродил по этому полю, и постепенно к нему присоединялись тени. Разных форм и размеров. Похожие на людей, на животных, не похожие ни на что. Они не становились его спутниками, скорее им было любопытно, потому что сам он не был серым. Кожа того же цвета, что и всегда. Тени не выглядели агрессивными. Лишь ходили рядом, разглядывали его и как будто хотели заговорить, но то ли не могли, то ли не решались.

Утро встретило Егора болью, пульсировавшей в ноге. Страдальчески вздохнув, он поднялся и поковылял в ванную. Там он промыл рану и обработал хлоргексидином. Умылся и отправился на кухню. Пока заваривался чай, Егор позвонил Андрею Викторовичу и сказал, что опоздает.

— Причина? — лаконично спросил начальник.

— Нога болит.

— Растяжение? Вывих?

— Дырка, — усмехнулся Егор.

— Дырка у тебя сам знаешь где, — ответил Андрей Викторович как типичный трудовик.

— Ещё как знаю. В левом бедре.

— И откуда она у тебя там?

Егор рассказал о вечернем нападении, немного переделав историю так, чтобы не пришлось упоминать тёмное ядро внутри своей души и чёрного зверя. Когда Егор закончил, Андрей Викторович сказал:

— Сиди дома, я пришлю за тобой Нину. Кстати, — он стал звучать тише, будто отвернулся от трубки: — Дим, у тебя же сейчас нет задач? Хорошо. С Ниной поедешь коллегу забрать. Пригляди, чтобы она глупостей больше не натворила. Заодно с новеньким познакомишься, — Андрею Викторовичу что-то ответили, но Егор не разобрал слов. — Однажды ты за свои шуточки получишь… А кто сказал, что от меня? — начальник снова вернулся к телефону: — В общем, сиди дома. Скоро за тобой Нина с Димкой заедут.

Ну раз за ним заедут, значит торопиться некуда. Егор набрал воды, доковылял до прихожей и полил Иннокентия. Папоротник в благодарность послал ему образ солнечного света.

Пока Егор завтракал, появился Хутха.

— Отдохнул? — спросил молодой шаман материализовавшегося из чёрного тумана грача.

— Как видишь, — недовольно ответил Хутха. — Почему ты стабильно попадаешь в неприятности, когда я отсутствую?

— Когда ты присутствуешь, я в них тоже попадаю. Скажи, почему ты всегда появляешься из чёрного тумана?

— Потому что я таков, — ответил грач.

— Нет, серьёзно, Хутх. Почему?

— Потому что это материал, из которого я создаю себе тело.

— А что это за материал? — не унимался Егор.

— Первородная тьма. Чего это ты внезапно заинтересовался? — с подозрением спросил Хутха. — Ни разу ведь не спрашивал.

— Вчера я погрузился в душу…

Егор не успел закончить, как получил болезненный клевок в лоб.

— Да подожди ты, старик злобный! — крикнул Егор, отбиваясь от птицы. — У меня не было выбора!

— Я тебе говорил так не делать? Без меня ты можешь безнадёжно повредить душу! Вот же межеумок!

— Да хватит! Послушай уже!

— Хорошо. Какое у тебя оправдание?

— Вчера на меня напали, — начал Егор и рассказал Хутхе полную историю вчерашнего вечера.

— Первородная тьма, значит, — задумчиво сказал дух. — Ты ведь больше никому об этом не рассказывал?

— Нет?

Позвонили в дверь.

— И не рассказывай, — сказал Хутха. — Открывай.

За дверью ждали Нина и, по всей видимости, Дмитрий. Хотя назвать его Дмитрием язык не поворачивался. Долговязый, с зелёными волосами — ярче у корней и светлее к концам — в футболке с анимешным мужиком и надписью

«OMAE WA

mou shindeiru».

— Здарова! — осклабился он, когда дверь открылась.

— Тебе Андрей Викторович что сказал? — хмуро зыркнула на него Нина.

— Да я и не паясничал, — пожал плечами Димка.

— Привет, Егор, — казалось, будто она не приветствует, а извиняется. — Это Дмитрий Красицын. Редкостный идиот, но настолько же талантливый колдун.

— То-есть накосячила ты, а идиот я? — парировал Димка.

— Ты накосячила?--- удивился Егор. — С отчётом, что ли?

— С Вовочкиным, — ответила она, переступая порог. — Мы с тобой не по уставу его к духу повезли. Нужно было сразу на Павелецкую и под стражу.

— Ну, ничего страшного, — улыбнулся Димка, следом за ней входя в квартиру. — Дух ваш его не убил же. Значит ничего страшного не случилось, — резюмировал он и пожал Егору руку.

— Хутха, приветствую, — сказала Нина, увидев грача.

— Привет, — ответил тот и сказал Егору: — я пока вернусь. Попробую что-нибудь выяснить о вчерашнем нападении. Понадоблюсь — зови.

— Хорошо, — ответил Егор, но Хутха уже пропал в облачке тьмы.

— Это что, говорящая птица? — ухмыльнулся Димка.

— Это дух, — тоном, будто объясняет что-то умственно-отсталому, сказала Нина.

— Я почти готов, минуту, — сказал Егор, не позволив Димке ответить и поковылял в комнату за рюкзаком.

— Не слабо тебе, кажись, досталось, — заметила Нина, когда Егор вернулся в прихожую.

— Да пойдёт, — махнул он рукой, — через месяц как новенький буду.

— Быстрее. Сейчас тебя в нашу медчасть отвезу, там подштопают.

В машине Нина подальше отодвинула пассажирское кресло, чтобы Егору не приходилось сильно сгибать ногу.

— А я что, сзади? — удивился Димка.

— Да, ты сзади. Либо за машиной побежишь. Выбирай.

— А вообще, знаешь, я на заднем сидении ездить даже больше люблю, — сказал он, открывая дверь. — Тут места больше.

— Вот и молодец. Пристегнуться не забудь.

— Да ты издеваешься!

— Тебе две минуты на разминку хватит? Бежать километров пятнадцать.

— Пристёгиваюсь я, пристёгиваюсь.

— Вот можешь ведь человеком быть, — сказала Нина, запуская двигатель.

— Зато ты не можешь, — буркнул Димон.

—Ты всё-таки хочешь сегодня побегать, да?

— Да поехали уже! — взмолился он.

Медчасть оказалась в одном из крыльев главного офиса. Семь этажей. И Егор подозревал, что под землёй примерно столько же. На третьем этаже в светлом кабинете его осмотрела Елизовета Белкова, миниатюрная шатенка с необычной должностью «целитель травматолог». Ногу обезболили, сняли швы, а затем несколько часов сращивали ткани чародейством. Быстро, эффективно, но ужасно, до зубовного скрипа, чешется. Прямо внутри. В какой-то момент Егор готов был сунуть в дыру в ноге палец, лишь бы избавиться от зуда.

До конца рана так и не зажила, но срастили почти все мышцы. Поверх снова наложили швы: кожу и поверхностные ткани чародейством не исцеляли.

— Пару недель береги ногу. Не давай чрезмерную нагрузку, не то швы могут разойтись, да и молодым тканям нужно время, чтобы окрепнуть, — напутствовала Егора целительница, заполняя акт о приёме и проведённом лечении.

В кабинет отдела Егор попал уже ближе к концу рабочего дня.

— Как нога? — спросил Андрей Викторович, стоило Егору войти.

— Почти не болит уже.

— Хорошо. Есть мысли, кто мог на тебя напасть?

— Никаких, — признался Егор.

— А так? — Андрей Викторович протянул Егору фотографию. Цифровую, но напечатанную на плотной фотобумаге. На снимке был мертвец. Хотя, наверно, скорее даже мумия. И она выглядела очень знакомо.

— Не узнаёшь? — спросил начальник и протянул ещё одно фото. — А теперь?

На втором снимке ближе было сфотографировано лицо, и Егор заметил в левом ухе серёжку — кольцо с небольшим черепком. Именно этой маленькой детали недоставало для узнавания. Как по волшебству, лицо стало знакомым. Егор вспомнил юношу, открывшего ему дверь в квартиру несколько дней назад.

— Как он…? — начал-было Егор и замолчал, собираясь с мыслями. — Ещё в выходные он был жив. Как он так высох за… Да не больше трёх дней.

— Пока не знаем, но подозреваем, что мёртв он на самом деле давно.

— Я же разговаривал с ним в субботу!

— Или с кем-то, кто управлял его телом, — уточнил Андрей Викторович.

— А с чего вы взяли, что это связано со вчерашним?

— Предположили. С этим делом много непонятного и пока что связь нападения с ним — одна из главных версий.

— Хутх, можешь воплотиться?

Ответа не последовало.

— Вы думаете, что на меня мог напасть кто-то, управлявший тем парнем?

— Да. Ещё взгляни на это, — Андрей Викторович протянул две фотографии. На первой тоже было тело, но другое. В подворотне. Судя по всему, бездомный. Без глаз. На второй фотографии то же тело без глаз, но нагое. Оно всё было в синяках и порезах. Некоторые несколько пальцев выгнуты под неестественными углами.

— Ого, — каркнул над плечом внезапно появившийся Хутха, — сытыгах объявился, что ли?

— Сытыгах? — переспросили одновременно Егор и Андрей Викторович.

— Во времена, когда я ещё был жив, так называли колдунов, что не чурались пожирать людские души. Я надеялся, что их уже не осталось.

— Как ты определил? — спросил начальник.

— Так глаз нет. Съесть человеческую душу, знаешь ли, не так-то просто. Она крепко за тело держится, но если тело правильным образом повредить, то всё становится проще. Самый простой способ — выдрать глаза. Через глазницы душу выесть проще всего. Правда сначала нужно всё же сломить волю жертвы.

— Мерзость, — сказал Егор.

— Так и есть. Это самый грязный метод и у него есть последствия. Пожравший душу навсегда портит собственную. Она начинает гнить как мясо, оставленное на пне в жару. Получив так силу единожды, ты навсегда окажешься привязан к потребности в чужих душах.

— Как мерзко звучит, — это вошла Нина.

— Это значит, что он продолжит убивать, — резюмировал Андрей Викторович.

— Наверняка. И если это тот же, кто вчера напал на Егора, то ему понадобится восстановить силы. Скорее всего он нашёл жертву той же ночью. Если вообще не позаботился об этом заранее.

— Нин, где Димка?

— В туалете застрял.

— Могла бы всем и не рассказывать, — возмутился, заходя, Димон.

— Ну, все в сборе. Нин, вы с Димой займётесь охраной Егора. Пока не выяснится, кто этот сытыгах, и что ему нужно, за новичком глаз да глаз, поняли?

Нина кивнула.

— Ты, Егор, зря не рискуй. Пока что будешь в режиме дом-офис, понял? Нина с Димкой будут тебя забирать из дома и отвозить обратно. С завтрашнего дня подключим ребят из ДОБа. Думаю, пару человек из посвящённых они выделят.

— А может я попробую его выманить? А Нина с Димой будут рядом и помогут в случае опасности?

— Исключено. Слишком рискованно. Я не могу подвергать такой необоснованной опасности сотрудников. Сначала нужно разузнать мотивы и способности нападавшего. Ну всё, нечего мне тут толпиться.

— Пойдём, домой тебя отвезём, — сказала Нина.

— Да я сам, — сказал Егор. От такой чрезмерной опеки он чувствовал себя некомфортно.

— Никаких сам, — возразил Андрей Викторович. — А если по пути домой на тебя нападут? Пострадать можешь не только ты, но и гражданские. И непробуждённые.

— Сегодня нападения точно не будет, — сказал Хутха. — Пожранную душу нужно ещё усвоить. Пока не усвоишь, нормально колдовать не выйдет.

— И сколько на это требуется времени?

— Сутки, двое. В зависимости от способностей сытыгаха.

— Нин, всё равно лучше на машине до дома докиньте новенького. Ему ночью ногу продырявили всё ж.

— Да, конечно, — ответила колдунья и кинув Егору «Пойдём», направилась к выходу.

— И, Егор, — окликнул Андрей Викторович, когда он уже был у двери, — не лезь на рожон. Я пока не знаю, что у тебя сидит в голове, но не нужно геройствовать. Работает по инструкциям. Да, Нина?

— Да, конечно, — кивнул Егор и вышел вслед за Димой и недовольно скривившейся Ниной.

— Теперь месяц припоминать будет, — пробормотала.

— Ну, за дело. Ты б сама под суд пошла, если б дух ваш Вовочкина убил.

— Да знаю я, знаю! — прошипела Нина.

Вернувшись домой, Егор привычно коснулся души Иннокентия, чтобы проверить, что у стража всё хорошо. Последние события заставляли чувствовать себя неуютно. Может добавить ещё стража? Или хотя бы оберегов.

За прошедшие дни папоротник заметно окреп, и у него начало формироваться второе ядро души. От этого Егору, почему-то, стало немного спокойнее.

— Хутх, что обо всём этом думаешь? — спросил Егор. — Зачем я мог кому-то понадобиться?

Над плечом образовалось тёмное облачко, напомнившее Егору ещё об одном важном вопросе — покрытом тьмой ядре души — и возник ворон.

— Пока не знаю, но, уверен, мы вскоре это выясним.

— А что с тем, о чём я тебе рассказывал утром? Ядро души, покрытое мглой.

— Давай я взгляну на него сам.

— Мне погрузиться в душу?

— Да.

— Поужинаю и сразу, — заверил Егор.

Полчаса спустя Егор сидел на полу, прислонившись спиной к стене. Он закрыл глаза, обратил взор внутрь себя и оказался в пространстве души. Он сразу переместился к покрытому мглой ядру души.

— Как я и думал, — услышал Егор в голове.

— Что это?

— Это ядро связывает тебя с Изначальной Тьмой.

— Что это? Как давно оно в моей душе?

— Скорее всего с рождения.

— Но раньше тени не оживали!

— Ты пробудил связь, коснувшись ядра.

— И что теперь будет?

— Я ни разу не видел такой связи с Тьмой. Не то, чтобы я видел всё в мире…

Егор открыл глаза, вновь оказавшись в физическом теле, но вставать не спешил. Солнце садилось, отбрасывая на стену квартиры тонкий, как лезвие, алый луч.

— Получается, у меня в душе зло?

— С чего ты взял?

— Ну… это же тьма.

— И что? Разве тень не спасает от палящего зноя? Разве ночь не даёт отдыха? Разве свет не может сжигать и вызывать болезни? Изначальный Свет и Изначальная Тьма — это могучие силы, которые родились задолго до появления добра и зла. Они чужды и первому, и второму.

— Тогда что это такое?

— Я знаю лишь, что это сама суть тьмы и мрака. Изначальная Тьма не просто энергия. Она, как и изначальный свет, что-то среднее между божеством и стихией. Она умеет мыслить и умеет порождать. Ей можно понравиться и не понравиться.

— И, как думаешь, я ей понравился или нет?

— Время покажет, но пока что Тьма тебе помогла. Или один из отпрысков Тьмы. В любом случае это вопрос завтрашнего дня. За тобой охотится опасный враг и тебе нужно оружие. Сегодня ты создашь базу клинка души. Погружайся.

Егор закрыл глаза и вновь оказался внутри своей души.

— Тебе нужно собрать эфир, — напомнил Хутха. — Чем больше его будет, тем лучше получится клинок.

Егор погрузился глубже в душу, стараясь охватить её сразу всю. Снова ощущение безграничности. Почему свою же душу так тяжело объять? Изо всех сил он старался разобраться в нахлынувших ощущениях. Они казались хаосом. Начала болеть голова.

— Не сдавайся, — подбодрил Хутха. — У тебя начинает получаться.

Казалось, он пытается черпать ладонями воду, а та всё вытекает и вытекает. Понемногу хаос ощущений начал слабеть, как слабеет какофония звуков, когда сосредотачиваешься на одном..

— Сосредоточься на эфире.

Эфир в душе казался пылинками. Летающими по комнате. И нужно было собрать как можно больше.

— Это твоя душа, — напомнил Хутха, — ты управляешь всем, что происходит внутри неё.

Если бы это было так просто! Егор сосредоточился на песчинках эфира и начал медленно стягивать их к себе. Казалось, разум вот-вот разлетится на маленькие осколки. Тем не менее эфир понемногу стекался. Он собирался в большой серебристый шар, как будто висящий в невесомости.

— Ты отлично справился, — сказал наконец Хутха. — Самое сложное позади. Теперь придай ему форму.

Егору вспомнился тонкий, как алое лезвие, луч заходящего солнца на стене. Капля эфира вытянулась в изящный клинок. Он медленно менял цвет от солнечно-жёлтого до кроваво-алого и обратно. Невольно, Егор засмотрелся, настолько прекрасным он ему показался.

— Осталось вплавить его в твою душу, — заключил Хутха.

«Вплавить?» — мелькнула у Егора тревожная мысль. В следующий миг его разум порвала на части боль.