Продолжаю рассказ о невероятном знакомстве с жителями трущоб и наших удивительных прогулках.
Пока наш друг мылся, обливаясь водой из пластиковой бочки, стоящей снаружи, его дядя, с которым они делили эту небольшую комнату, предложил нам присесть на диван. Стоит описать, что представляло из себя жилище нашего нового друга. На крохотном пространстве с трудом умещались старый складной диван, стол со стоящими на нем плиткой, маленьким холодильником, какие стоят во многих отелях, выполняя роль мини-бара, и телевизор. Ещё один важный факт об Индии: человек может жить на грани нищеты, ему будет не хватать денег на еду, но телевизор всё равно останется для него предметом первейшей необходимости, потому что это важная связь с миром, с прекрасным миром, от которого он пока далёк но обязательно попадёт в него, не в этой, так в следующей жизни. В это верят все жители трущоб, потому что без этой веры, этой надежды, ужасы и лишения их жизни навалились бы на них неподъемным грузом.
Не принимая наших отказов (прим. да, отказывались снова исключительно из вежливости, а не боязни отравиться) его дядя предложил нам позавтракать. Он вскипятил на плитке воду и заварил нам зеленый чай, хотя в Индии гораздо чаще пьют чёрный. Затем на сковородке он поджарил несколько сухих лепёшек-роти. Это один из индийских вариантов хлеба чем-то похожий на армянский лаваш.
Завтракая, мы узнали, что наш друг живёт вдвоём с дядей. Дядя по старшинству на диване (прим. в этом плане индийское общество очень иерархично), а племянник на полу, потому что разложить их складной диван попросту некуда. На вопрос о религии наш товарищ ответил, что он буддист (прим. Вопреки расхожему мнению, буддистов в Индии очень мало, менее 2% от всего населения, гораздо больше индуистов). В их комнате действительно стояла статуэтка Будды, но кроме неё были и картинки с индуистским богом Ганешей и даже икона Иисуса. Впрочем, для Индии присутствие в доме изображений богов самых разных религий довольно частая история.
К концу нашего завтрака пришёл товарищ нашего друга. Видимо, наш визит стал важным событием для того квартала, где мы находились. И вот так вчетвером мы отправились на прогулку.
Наши проводники и моя коллега на торговой улочке трущоб Дхарави.
Мы по прежнему привлекали внимание местных жителей, но теперь с нами были проводники, которые переводили «удар» на себя, отвечая на вопросы, которые возникали у любопытных прохожих на наш счёт. Тут также стоит добавить, что первые 10-15 минут нашей прогулки, я придерживал поясную сумку, которая висела на груди. В ней были спрятаны деньги и документы, и поначалу я беспокоился об их сохранности. Но совсем скоро я расслабился, почувствовав, что ни мне, ни моим вещам ничего не угрожает. Во-первых, этому способствовало то, что за всё время похода по трущобам (а это больше 5 часов) я ни разу не встретил злых глаз. А я встречался глазами с сотнями людей. Были глаза усталые, грустные, удивлённые, чаще весёлые, но злых не было ни разу.
На этом видео видно, насколько оживлённое человеческое движение в мумбайских трущобах. Мы поняли это в тот момент, когда только въехали в них на такси.
Во-вторых, на чувство безопасности повлиял ещё один момент. Устав от жары, мы предложили нашим проводникам где-нибудь присесть и отдохнуть, попить воды и покурить. Они привели нас к каменной скамейке, на которой красовалась бронзовая табличка на хинди. Нам объяснили, что на ней написаны имя и фамилия депутата, который сделал широкий жест, подарив жителям трущоб скамейку.
Мы достали из рюкзака две бутылки воды, предложив одну нашим товарищам, но они отказались. Видимо, тоже скромничали. Закончив наш привал, мы решили оставить воду на скамейке, потому что на жаре она сильно нагрелась и пить её было не приятно. При этом урн рядом не было. Мы рассудили, что неоткрытая и едва початая бутылки быстро найдут нового хозяина, тем более, что вокруг нас уже привычно собралась стайка любопытных мальчишек. Литровая бутылка воды стоила на тот момент 20 рупий (около 20 рублей). Даже такая сумма для жителя трущоб огромна, поэтому чистая вода - ценная добыча.
Отойдя от места нашей стоянки метров на 50, мы услышали крик. За нами бежал мальчик, он нёс в руках две бутылки и пачку сигарет, которую я тоже, на этот раз случайно, оставил на лавке (кстати, такая пачка с 20 сигаретами стоила тогда примерно 250-300 рупий). Он отдал нам то, что мы на его взгляд забыли, и убежал обратно.
В ходе экскурсии наши проводники водили нас по разным кварталам. В трущобах, как ни странно, довольно чёткая организация: кварталы рыбаков обособленны от кварталов гончаров, а кварталы кожевенных дел мастеров от тех кварталов, где специализируются на изъятии цветных металлов из старой выброшенной на свалки техники. Кстати, гончары и кожевенных дел мастера, как и прачки и, например, работники крематориев, относятся к варне неприкасаемых, которых в Индии со времён Махатмы Ганди называют политкорректным термином «далиты» (дословно - угнетённые). Есть также синонимичный корректный термин «хариджаны» (дословно - божьи люди). Гончары считаются неприкасаемыми из-за того, что работают с глиной, сакрально грязной субстанцией. А кожевники, их называют «чамары» из-за того, что контактируют с мёртвой плотью. Вообще практически всё население трущоб Дхарави это именно неприкасаемые.
Мастерская в квартале гончаров.
Мы заходили в дома к людям, в их рабочие мастерские. По началу мы думали, что наши индийские товарищи водят нас к своим знакомым, позже поняли, что это не так. Просто никто из местных не воспринимал наш визит как что-то плохое. Часто на нас даже не обращали внимания, что удивляло, ведь на улицах вокруг нас собирались толпы любопытных. Потом стало очевидно, что те, кто видел нас на улицах, зачастую праздно гуляли, а вот те, к кому мы заходили, работали, поэтому не отвлекались.
Квартал пекарей. Так пекут лепёшки-роти. Горячие лепёшки кидают на плетёные корзины. Когда они высыхают, то сами скатываются на землю. Это означает, что они готовы. Одна такая лепёшка стоит 1 рупию (примерно 1 рубль). Стандартный завтрак жителя трущоб - две лепёшки-роти.
Стоит также сказать, что трущобы - это город в городе, полностью автономное пространство, на котором есть всё - от собственных кафе и пекарен, до парков развлечений (да да!), крематориев и храмов. Мы проникли даже на кремацию, хотя полицейский, стоящий на входе по началу не хотел нас пускать, но наши проводники объяснили ему, что мы гиды и изучаем Индию. Почему-то это сработало, и он дал нам 20 минут на то, чтобы посмотреть процесс кремации. Предупредив, что снимать там запрещено.
Свой парк развлечений в трущобах Дхарави.
Вокруг тела и сложенных досок стояло десятка полтора мужчин. Индийская погребальная традиция такова, что на кремации присутствуют только мужчины. Поскольку стояли мы в отдалении, я не удержался и достал телефон, чтобы сделать фотографии, в этот момент один из участников церемонии обернулся и посмотрел на меня. Мне стало не по себе, и я убрал телефон. Эта история могла закончится для нас печально, ведь своими действиями я грубо нарушил важный запрет. Но мужчина, посмотревший на меня, лишь улыбнулся. Однако снимать дальше я не стал.
Крематорий в трущобах. В глубине кадра виден процесс кремации и улыбающийся мужчина, который заметил, что я снимаю.
Я уже отмечал ранее, что в доме нашего проводника было невероятно чисто, также чисто было всех домах, которые мы посетили в тот день, а их было несколько десятков. Однако на улицах трущоб было грязно - это была и грязь человеческого быта, вроде остатков еды и пыли, так и обычный мусор. И вот продираясь сквозь человеческие потоки и грязь, я услышал ритмичный стук. Он заинтересовал меня, и я спросил о нём одного из проводников. Он не знал, что это, но предложил поискать источник звуков, раз уж мне любопытно. Двигаясь по звуку, мы подошли к строению смутно напоминающему гараж-ракушку, которых было много во дворах в моём раннем подмосковном детстве. Передняя часть этого строения была металлической и, судя по конструкции откидывалась вверх, стены при этом были каменными. Проводник откинул металлическую конструкцию вверх, и я увидел молодого парня, который сидя один в тесной каморке, играл на барабанах.
Видя, что мы уже немного «плывём» от жары и количества информации - а трущобы это просто ураган запахов, звуков, красок и людей, наши сопровождающие спросили не голодны ли мы, и услышав положительный ответ, сообщили, что для того, чтобы поесть, придётся ехать в центр Мумбаи, потому что только там есть еда, которая подойдёт нам. Видимо, они сочли, что есть в заведениях общепита в трущобах мы побрезгуем. Но мы бы скорее отказались из-за того, что все заведения, которые мы видели в Дхарави, были веганскими, а нам после долгой прогулки хотелось мяса, поэтому их предложение поехать в центр нас полностью устроило, и мы отправились на железнодорожную станцию.
На станции один из наших проводников сказал, что сбегает за билетами, потому что один быстрее проберется сквозь очередь. Зная, сколько стоит билет, я дал ему денег на четыре билета, но вернувшись, он отдал мне половину суммы. Он не потратил деньги на билет для себя и своего друга. Стоимость билета, к сожалению, уже стёрлась из моей памяти, но это точно была значительная сумма для людей, живущих в том месте, где люди тратят на обед 5-10 рупий.
В центре наши индийские гиды отправили нас в Макдональдс, но наотрез отказались идти с нами, не соглашаясь на то, что мы хотим их угостить. Они дожидались нас на улице. Поужинав, мы вчетвером прогулялись от вокзала Чхатрапати-Шиваджи (который европейцы чаще называют вокзал Виктория) до Ворот Индии, но там стало понятно, что наши силы иссякли.
Парикмахерская в трущобах.
Во время прощания мы горячо благодарили наших проводников за невероятные впечатления и опыт, которые мы получили благодаря им. Еще в Маке мы с коллегой договорились, что заплатим им за такую крутую экскурсию. Но наши друзья наотрез отказывались брать деньги. Уговаривали мы их минут 10, при этом торгуясь. Только торг был в обратную сторону. Сначала мы хотели дать по 1500 рупий каждому, но они испуганно отшатнулись увидев эту сумму. Потом я предложил 1000, но они всё равно очень активно отказывались. С трудом и практически манипулятивными фразами о том, что они огорчат нас, если откажутся, нам удалось уговорить их на 600 рупий каждому.
Так выглядят храмы в трущобах. Справа на фото видно, как наши проводники отвечают на вопросы любопытных юных жителей трущоб о том, кто мы, откуда и что тут забыли.
Наверное в этот второй для меня день в Индии я и влюбился в эту страну, её культуру, её людей. И всё следующее время, что я проведу в Индии, именно люди будут поражать и восхищать меня больше всего.
В трущобах я увидел тысячи людей. Тысячи людей, живущих в страшных условиях. Казалось бы, в таком месте, на такой окраине жизни нет места ни надежде, ни радости. Но эти люди улыбались мне, сияли, если я успевал отреагировать ответной улыбкой, пели и танцевали, проявляли любопытство и интерес (а значит не потеряли вкуса к жизни!). И я почувствовал, без сомнений почувствовал, что это счастливые люди. Бедные, но счастливые. Не имеющие ничего ни в карманах, ни в животах, но таящие бесконечные доброту и веселье в глазах и надежду в сердцах и душах.
Одна из самых широких улиц из тех, которые мы увидели в трущобах.
Я прекрасно осознаю, насколько странно читать все эти слова на контрасте с тем, что вы видите на фото. Но поверьте, главное сокровище Индии - люди. И как минимум поэтому это великая страна.
А еще подписывайтесь на мой канал в Telegram: https://t.me/nbrzh
