«Освобождение женщин-работниц
должно быть делом самих женщин-работниц».
В. И. Ленин.
ПСС, 5-е издание, 39 том, стр. 202
В начале 1925 года Женотдел Зареченского района г. Тулы «провел очень интересную работу по обследованию жизни работниц. — писал «Коммунар» в праздничном № 56 (1988) за 8 марта 1925 г. — Выделены были для обследования 42 работницы Инструментальной мастерской. Обследование велось в течение 2-х месяцев силами делегаток района».
Далее, без прикрас, газета рисовала картину того, как живет и работает советская женщина, как живут и работают сотни тульских работниц. Результат получился не для слабонервных.
Слабый пол?
Последствия Первой мировой и Гражданской войн проявляются сразу. Почти все женщины — единственные работники в семье «и имеют на своем иждивении по 3-4 и даже по 6 человек.
Детишки у большинства работниц в возрасте от 5 до 15 лет. В отсутствие матери малыши остаются часто на попечении ребятишек 7–8 летнего возраста.
Дети школьного возраста не учатся только у 5 работниц:
— Не в чем в школу ходить.
У 9 работниц (22%) дети состоят в комсомоле; 6 имеют детей пионеров.
Жилищные условия у большинства работниц невыносимые».
Средняя жилая площадь семьи из 5–6 человек — 25 кв. аршин, это примерно 14,2 кв. м.! На этих метрах живут, готовят еду, обедают, тут же стирают, шьют и т. д.
Не удивительно, что «из 42 работниц только 28 едят горячую пищу ежедневно. Остальные живут „в сухомятку“.
Не у всех обследуемых работниц и их детей оказалась обувь и верхняя одежда, «11 таковой не имели».
В те годы женщины на производстве в виду низкой квалификации, как правило, выполняли примитивную, а потому и самую грязную работу. Оплачивалась она подобающе. Приходилось подрабатывать на стороне: «в кооперацию втянуты почти все, за исключением двух, и пользуются продуктами кооперативных лавок».
Образование: «неграмотных из 42 работниц 12 и часть из них, несмотря на пожилой возраст, изъявляет желание учиться. Но помехой этому опять является нехватка времени.
— Дети — вот главная причина этого.
„Без дела никогда не сидим“ — говорят в один голос все работницы. — „Домашняя работа отнимает все свободное после завода время, постирать, помыть, ребят пообшить и так идет кругом каждый день“».
При этом тяжелейший быт не был препятствием к общественной работе: «из 42 работниц 39 посещают разные собрания; 28 выписывают газеты и журналы. Клуб, театр и кино посещают только 18 работниц, да и то изредка, когда получат бесплатно билеты в ячейке».
Заканчивается обследование женщин разговором о боге. «Коммунар» с сожалением сообщает: «6 работниц сознались в том, что еще ходят в церковь. Детей же ходить в церковь никто уже не неволит».
Противоречат Ильичу
Какие выводы делает главная газета губернии, печатный, на минуточку, орган Губкома РКП(б) и Губисполкома Советов рабочих, крестьянский и красноармейских депутатов:
«Во весь рост встает вопрос об увеличении и усилении работы детских яслей, детсадов, об организации доступных общественных столовых и прачечных, нужда в них остро ощущается со стороны женщин-работниц и недаром из 42 работниц, у которых проходило обследование, 37 высказались за устройство и расширение вышеуказанных общественных учреждений».
Кто все это может сделать? — вопрошает «Коммунар». В состоянии ли облегчить свое положение одни женщины работницы, как сказано в завете Ильича? «Конечно, нет», — отвечает на собственный вопрос газета, призывая тем к совместным усилиям все партийно-профессиональные и хозяйственные организации; строительство нового быта во всех его проявлениях — дело всего рабочего класса.
«Гуляй девка, пока коса распущена»
«Когда заводятся разговоры о равноправии женщины и отмечаются сделанные в этой области шаги городской женщины-работницы, крестьянки широко открывают глаза и прислушиваются особенно чутко», — продолжал размышлять о прекрасном поле «Коммунар» в следующей заметке «Крестьянка тянется к общественной работе…».
— Ну-да, город с деревней сравнять нельзя, — говорят они [крестьянки], там совсем не то. <…>
… крестьянка понимает, что город в культурном строительстве сильнее, что в городе на женщину смотрят совсем по-другому.
Но и в деревне ожидается та же лучшая жизнь женщины, как и городской. Крестьянки этого ждут и верят, что это будет тогда, когда, по их словам, „подохнут те, которые держат на вожжах своих сыновей и дочерей“».
Что имеется в виду. Быт крестьянок описан на примере деревушки Клевцово, что расположена в трех верстах от ст. Ханино ныне несуществующей Лихвинская ж. д. (в н. в. Юго-Восточное сельское поселение Суворовского района).
«Было в деревне около десятка девчонок, полных жизни. Часто мне приходилось беседовать с ними. — писал некто М. Кольчугин, вероятнее всего селькор «Коммунара». — В этих девушках можно было видеть настоящую новую революционную женщину. Они рассказывали о своей жизни. О жизни своих крестьян, о кулаках. Неделю тому назад я столкнулся с новыми девушками, такими же общественными, как и те десять, и, к сожалению, молодежь мне заявила:
— У нас теперь новый состав, старые вышли из строя.
Новая жизнь удивительно резко переменила их.
С ними теперь поговорить нельзя. У них ответ такой:
— Было время, говорили, а теперь мне не о чем говорить.
И можно ли поверить молодухам, что им не о чем говорить? Нет, нельзя.
Почему же они не говорят?
Потому что чувствуют над собой высшую силу, которой они должны подчиняться».
Многовековой уклад крестьянской жизни, прежние обряды и традиции тушили любой революционный пыл. «Крестьянка — рабыня мужа», — уверял «Коммунар». Другая напасть — повальное пьянство: «самогон принял самые огромные размеры в деревне, и пьяные мужья нагоняют страху своим женам и окончательно делают их своими рабами…
— Если будешь с ним оскаляться, то так и знай, морду набью, — заявляют молодые мужья своим женам…
… На улице в хороводе валяются по грязи пьяные и звонкой матерщиной повелевают своим женам:
— Полька, Парашка! Давай руку. Поднимай… А, а, ты меня не уважаешь. Погоди, я с тобой дома поговорю…
… И крепко же сидит в деревне пословица:
— „Гуляй девка, пока коса распущена. Замуж отдадут, такой воли не дадут“.
На эту пословицу твердо опираются женщины.
— Раз вышла замуж, — говорят они, — то со всей волюшкой простись».
Поэтому опора комсомольских и партийных органов в деревне 20-х — незамужние крестьянки, заявляющие: «молодежь идет в бой со старыми предрассудками». Боролись с ними в Клевцово так:
«Ребята начали вести работу постановкой спектаклей. В кружке человек 10 мужчин, 6 женщин (девушек). В просторной избе одного крестьянина устраивается временная сцена из скамеек и досок. Занавеси берутся из домов той же молодежью. С нового года молодежь поставила 4 спектакля. Правда, теснота на сцене не позволяет удачно разыграть пьесу. Но посетители крестьяне всегда остаются довольны:
— Э, за пятачок и это хорошо.
Что хорошо, это подтверждается и тем, что каждый спектакль бывает в избе народу, как сельдей в бочке.
Девушки через спектакль привыкают к общественной жизни».
Что не «кухарка», то вдова
И в заключении об общественной жизни. В 1925 году не смотря ни на какие трудности женщины в ней играют важнейшую роль. «Деревенская правда» в № 17 (369) от 4 марта 1925 года писала следующее: «в нынешнем году по Тульской губернии было избрано 6679 делегаток, из них 5563 — делегатки-крестьянки».
Кто они такие и каково их служение социуму показано на примерах.
Делегатка Белокопытова, деревня Скворцово, Лапотковского района (ныне сельское поселение Лазаревское Щекинского района) — «вдова с 5 ребятами, сама ведет свое хозяйство. Она работает в Кресткоме (Крестьянский комитет взаимопомощи. — С. Т.), где отстаивает интересы крестьянок-беднячек. Именно по ее предложению, хворост был распределен таким порядком, что большая часть его была отпущена беднячкам».
Делегатка Борисова, село Нечаево-Голевище Чернского района — «также вдова, с 3 детьми, хозяйствует самостоятельно. Борисова активно работает в Кресткоме. По ее предложению и после долгой и настойчивой агитации — общество перешло на многополье».
Делегатка Ефшеева, из села Выползово (поселок при станции в Чернском районе) — «провела всю подготовительную работу по организации ликпункта (ликвидационный пункт неграмотности. — С. Т.). Наряду с 35 крестьянами и крестьянками она и сама ликвидировала в пункте свою неграмотность».
Делегатка Мазурова, село Гремячее Веневского уезда — «вдова с 3 детьми. Хозяйство свое ведет по культурному, часто обращается за всякими советами к агроному. Мазурова уже давно избавилась от религиозного дурмана. Она много читает и работает в Кресткоме».
Делегатка Андрианова, село Иванищево Ненашевского района (ныне Демидовское сельское поселение Заокского района) — «вдова с 3 детьми. Сама ведет свое хозяйство. Уже свыше года работает сельским исполнителем».
К сожалению, не вдовствующих примеров делегаток на страницах «Деревенской правды» найти не удалось. Выводы делайте сами. У вышеназванной газеты они следующие (чтобы не было обид на сильный пол за приведенную цитату, автор ее женщина по фамилии Герцовская:
«… в нашей рабоче-крестьянской республике женщина стала человеком и гражданином.
Женщина-крестьянка уже руководит государственными и общественными делами.
Слова Ильича: „Каждая кухарка должна научиться управлять государством“ — уже сбываются».
______________
* Публикации цитируются с сохранением орфографии и пунктуации первоисточника.
