Культурная революция

Продолжение перевода видеоролика ирландского композитора Мартина Кири о музыкальном элитизме.

Культурная революция

В 1966 году судьба китайского народа вот-вот должна была принять мрачный оборот. Их лидер, Мао Цзэдун, человек, чья политика неоправданно привела к крупнейшему в истории человечества массовому голоду и уничтожению миллионов человек, собрался предпринять масштабное предприятие.

Его план, названный «Великой пролетарской культурной революцией», был попыткой полностью перестроить общество. И большая часть этого плана включала в себя устранение всех исторических и иностранных влияний, в частности конфуцианства и всего, что связано с Западом, что Мао считал причиной проблем Китая.

Однако его главной задачей было устранить все остатки того, что он считал «буржуазным элитизмом», который, по его мнению, сохранялся через образование. Поэтому система образования Китая была полностью демонтирована, а все школы и университеты закрыты. Учителей, учёных и всех остальных, кого считали представителями интеллектуальной буржуазии, регулярно избивали, пытали, публично унижали, доводили до самоубийства или казнили.

Вся музыка до Культурной революции считалась в корне испорченной. Традиционная музыка коренных народов Китая считалась безнадёжно старомодным пережитком феодальной культуры. Идеи Конфуция о музыке были полностью отвергнуты, а его труды объявлены вне закона. Мао даже зашел так далеко, что взорвал могилу Конфуция!

Западная классическая музыка считалась полностью порочной из-за её исторической связи с аристократией и была объявлена вне закона, а к тем, кто преподавал её в консерваториях, относились с невероятной жестокостью:

«Десять наших учителей покончили жизнь самоубийством, поскольку не смогли вынести унижений и пыток. Особенно моральных пыток.» — Тэн Шужен, замдиректора Шанхайской музыкальной консерватории, 1979 г.

Официальные СМИ того периода описывали Бетховена как «немецкого капиталистического композитора», чьё творчество (что бы это ни значило):

«…пропагандирует капиталистическую теорию человеческого естества.» — из статьи «Китай нападает на Бетховена и Шуберта», New York Times, 15 января 1974 г.

Говоря о западной классической традиции, тогдашний министр культуры Юй Хуэйюн писал:

«…(это) также можно возвести к учению Конфуция, идеологического представителя деградирующего рабовладельческого класса Китая.» — Ху Лан (псевдоним), «Постичь суть, усилить критику» — Пекинская рецензия, 17, 18-19, 1974 г.

Итак, сомнительным образом связывая классическую музыку с Конфуцием, правительство при Мао создало грандиозный заговор музыкального элитизма, чтобы затем выдать себя за тех, кто в конце концов его победит.

Амбициозность этого проекта просто поражает. Мао понимал, что музыка является ключевым аспектом в формировании личности. Он хотел избежать будущего, в котором могла бы существовать такая группа, как Sex Pistols.

Итак, поскольку он верил, что музыка имеет классовый характер, и хотел построить бесклассовое общество, было недостаточно запретить всю предшествующую музыку. Ему пришлось стереть с лица земли и всю историю музыки.

И в этом есть логика. Всё, о чём я говорил до сих пор, показывает, что элитизм в музыке полностью вплетён в историю, классовое расслоение и образование. Получается, это как раз один из способов, которым можно ответить на первоначальный вопрос, заданный в самом начале (видео):

И ответ Мао:

Но даже это не сработало. Почему? Потому что многие музыканты тайно продолжали исполнять традиционную и классическую музыку за закрытыми дверями, подвергая себя огромному риску.

Культурная революция закончилась со смертью Мао в 1976 году, кстати, в том же году, когда Sex Pistols дали своё интервью. Его преемник Дэн Сяопин вновь открыл школы и университеты, и те люди, которые раньше тайно занимались классической музыкой, теперь снова начали обучать следующее поколение музыкантов.

Вскоре после этого Китай начал вновь открываться миру. Американский скрипач Айзек Стерн был приглашен в турне по Китаю, и посетил музыкальные залы и учреждения по всей стране, встретившись с сотнями детей, которые играли для него. В какой-то момент он, говоря о талантах этих детей, немного неуклюже спросил, почему младшие дети в возрасте от 7 до 11 лет проявляют многообещающие способности, в отличие от детей 17 лет и старше:

«...молодые люди 8, 9, 10, 11 лет — замечательные. Но те, кому 17, 18, 19, 20, 21 год — с ними будто что-то случилось. Что произошло?» — из видеозаписи общения Айзека с аудиторией в Китае.

А потом кто-то объяснил ему, что люди в возрасте от 17 лет и старше не изучали музыку, потому что большую часть их жизни образование было вне закона.

Как бы то ни было, визит Айзека вызвал огромный ажиотаж в Китае и стал одним из событий, вызвавших огромный всплеск интереса к западной классической музыке. Это продолжается и по сей день, широко поддерживается Коммунистической партией, которая, полностью изменив позицию Мао, вкладывает гигантские средства в его развитие, финансируя искусство и строя площадки, которые затмевают все, что можно увидеть на Западе.

В результате сочетания естественного стремления народа и масштабного государственного финансирования Китай стал единственным местом в мире, где звучит и развивается классическая музыка, и ей занимаются около 100 миллионов человек. Китай уже долгое время является крупнейшим потребителем и экспортёром музыкальных инструментов, в частности скрипки и фортепиано.

Это невероятный культурный поворот, который немного трудно объяснить, и, безусловно, есть разные точки зрения на то, почему это произошло. Дирижёр Ли Делунь, один из поборников классического возрождения в Китае, утверждал:

«Людям необходимо это западное достижение, чтобы освободить своё культурное сознание от 2000 лет феодальных оков.» — «Почему китайцы играют западную классическую музыку», «Хао Хванг, международный журнал музыкального образования», 2011 г.

Дополнительное влияние исходит от конфуцианства, которое было полностью возрождено в Китае. Оно поддерживается современной Коммунистической партией, которая после 40 лет пребывания у власти не видит особых преимуществ в революционном призыве Мао «порвать всё в клочья» и предпочитает конфуцианский акцент на гармоничном обществе и уважении к власти. И, подобно конфуцианскому мышлению, в коммунистической партии есть те, кто поощряет широкое распространение западной классической музыки в качестве средства управления формой, которую принимает общество.

Приведу пример: в 1994 году тогдашний президент Цзян Цзэминь задумал организовать занятия по изучению музыки, которые подчеркивали бы ценность классики в противовес поп-музыке, потому что:

«…симфонии делают своих слушателей лучшими людьми.» — «Почему китайцы играют западную классическую музыку», «Хао Хванг, международный журнал музыкального образования», 2011 г.

Но в Китае есть и те, кто видит события не в таком радужном свете. Комментируя одержимость западной классической музыкой и то, как она связана с идеями Конфуция, музыкант Ву Хан сказал:

«Это идёт от родителей — они искренне верят, что классическое музыкальное образование прививает дисциплину, необходимую для успеха. Что идеально вписывается в восточную культуру, воспевающую высокие результаты и высокие амбиции.» — «Почему китайцы играют западную классическую музыку», «Хао Хванг, международный журнал музыкального образования», 2011 г.

И во всём этом меня поражает то, как неразрывно восприятие музыки вплетено в историю власти, которая пыталась использовать её как инструмент для придания обществу желаемой формы. Но в то же время вы нельзя отрицать, что к этому не примешивается и глубокая любовь к западной классической музыке. Те, кто тайно практиковал её в течение 10 лет Культурной революции, являются более чем достаточным тому доказательством. И то, что Культурная революция сама по себе потерпела полный провал, также является доказательством того, что есть предел тому, до какой степени люди позволят промывать себе мозги.

Когда дело доходит до музыки, у Китая и Запада больше сходств, чем различий, но различия просто завораживают. История музыки Китая словно открывает западному миру параллельную реальность, в которой некоторые идеи, не оказавшие существенного влияния на Западе, смогли развиться в полную силу.

Например, наш почитаемый философ Платон выдвигал аргументы, очень похожие на конфуцианские, о том, что музыку следует оберегать для сохранения нравственного характера народа. Но эти идеи далее были отвергнуты Аристотелем, который подчеркивал важность наблюдаемого опыта над недоказуемыми концепциями духовной связи музыки с космосом.

Сегодня главные адепты платоновско-конфуцианского идеала на Западе в основном ограничиваются теориями заговора в стиле нью-эйдж — такими как настройка ноты Ля=432 Гц (прим. перев. — вместо общепринятой настройки 440 Гц) или прекрасно исследованная вышеупомянутая «классика» — «Тайная власть музыки».

Заключение

Как я отмечал в начале, идеи этого видео не составляют единой линейной аргументации. Каждая глава имеет свою цель, и подвести общий итог здесь невозможно. Вместо этого я предложу заключительные мысли.

Катастрофическая ошибочная музыкальная политика Мао основывалась не на музыкальных идеях. Это были буквальные социальные концепции о классах и самодостаточности, механически примененные к нефункциональному искусству. Применяя жесткую логическую схему для определения музыкального курса страны, Мао обращался с народом как с пазлом — будто людей можно переставлять, пока картина не сложится «правильно». Он не задумывался, что музыка значила для людей, выходил ли их опыт за рамки примитивной схемы, которую он разработал. Это глубоко бесчеловечно. Он жил в упрощённом буквальном мире своего разума, игнорируя всё, что в него не укладывалось.

Из этой ошибки мы можем извлечь урок. Сталкиваясь с музыкальными взглядами, которые считаем ошибочными, мы склонны искать буквальные, логические объяснения — часто сводящиеся к обвинениям в ментальной патологии. Мы придумываем теории о том, что не так с сознанием людей, пришедших к «неправильным» выводам: у них примитивный вкус, они необразованны, живут в прошлом, следуют моде, претенциозны, любят сложность ради сложности, заблуждаются, путаются, ищут внимания, мнят себя выше других и так далее.

Отсутствие объяснений мы заполняем удобными историями. Музыка всегда будет заманчивым полем битвы для выяснения социальных разногласий, ведь это такая эмоциональная и личная среда, где намерения легко искажаются — случайно или специально.

Вместо этого нам нужно научиться ставить себя на место непонятных нам людей. Столкнувшись со вкусом, который нам кажется абсурдным, стоит пойти трудным путём и предположить, что для его существования есть законные причины — даже если мы никогда не сможем их полностью объяснить.

На этом видеоролик заканчивается.

Ссылки

Оригинальный видеоролик Мартина Кири: https://youtu.be/azpxUnIgsts

Спасибо за внимание!

Культурная революция в Китае (1966–1976) была одним из самых масштабных и трагических событий в истории страны. Она ознаменовала собой попытку Мао Цзэдуна укрепить свои позиции как лидера, упразднить всех несогласных с его позицей,радикально перестроить общество и вернуть идеалы коммунизма, которые, по его мнению, были подорваны "буржуазными" элементами. Однако вместо этого революция привела к хаосу, разрушению культурного наследия, гонениям на интеллектуалов и миллионам жертв.

Предпосылки

В конце 1950-х годов произошёл дипломатический конфликт между КНР и СССР. Пик конфликта пришёлся на 1969 год. Конфликт сопровождался расколом международного коммунистического движения. Разоблачения сталинизма на XX съезде КПСС, хрущёвский курс на постепенную либерализацию в экономике при политике мирного сосуществования было сочтено Мао Цзэдуном противоречащим коммунистической идеологии, это также создавало угрозу его влиянию в КПК. Со стороны СССР знаком недовольства маоистской политикой стал внезапный отзыв всего корпуса советских специалистов, работавших в КНР по программе международного сотрудничества.Кульминацией конфликта стали пограничные столкновения вокруг острова Даманский на реке Уссури и пограничный конфликт у озера Жаланашколь в районе Джунгарских ворот.

Экономическая политика Мао, направленная на быстрое промышленное развитие в конце пятидесятых названная «Большой скачок» провалилась, скакать полагалось в направлении индустриализации. Крестьянский труд был назван малозначащим, любой другой, в общем, тоже, и всему населению приказали сделать первейшей своей обязанностью варку стали, что привело к катастрофическим последствиям — Великому голоду, унесшему жизни от 15 до 45 миллионов человек. Это вызвало мягко говоря ,недовольство среди партийной элиты и населения.

После неудачи Большого скачка Мао временно потерял влияние внутри Коммунистической партии Китая (КПК). Другие лидеры, такие как Лю Шаоци и Дэн Сяопин, начали продвигать более прагматичные реформы, что воспринималось Мао как угроза его авторитету.

Мао боялся, что Китай пойдет по пути Советского Союза, где после смерти Сталина Хрущев начал процесс десталинизации. Чтобы предотвратить подобное, он решил запустить массовое движение для "очистки" общества от "буржуазных" ценностей.

Начало Культурной революции

Начало культурной революции в Китае совпало с очередной «кампанией самокритики», которая заключалась в том, что китайцы (в том числе и партийцы) должны были в письменной форме изложить свои ошибки перед партией. Пройти через этот своеобразный ритуал должны были и председатель КНР Лю Шаоци вместе с соратниками. Полученные «покаяния» использовал в своих интересах Мао.

На XI пленуме ЦК КПК было озвучено письмо Лю Шаоци, после чего он был отстранён от работы на время определения характера его ошибок. Это была обычная практика для Китая того времени. В таком положении член партии, официально не лишённый своего поста, но фактически отстранённый от работы и находящийся под домашним арестом, мог находиться сколь угодно долго.

Лю Шаоци и его семья подвергались многочисленным допросам, возле их дома собирались демонстрации в поддержку Мао. В конечном итоге Лю Шаоци был заключён в тюрьму, где умер в 1968 году.

6 мая 1966 года Мао Цзэдун объявил о начале Великой пролетарской культурной революции. Он призвал молодежь уничтожить "четыре старых" — старую культуру, старые обычаи, старые традиции и старую идеологию. Для реализации этих целей был создан "комитет 16 мая", который координировал действия.

Бороться с врагами комуннизма стали молодые «бунтари» — хунвейбины дословно красногвардейцы (школьники и студенты) и цзаофани (молодые рабочие), они были молоды, жестоки и легкоуправляемы.

Что бы описать весь ужас который творили молодые "бунтари" приведу ниже историю школьницы Сун Бинбинь которая стала женским лицом кровавой китайской Культурной революции

За две недели до знаменательного события, которое прославило ее на весь мир, девушка приняла участие в «мероприятии» совсем иного рода – убийстве замдиректора школы, где она училась.
Все началось с того, что Сун и еще один ученик школы, Лю Цзинь, вывесили плакат с осуждением своих учителей. Главной мишенью стала замруководителя школы Бянь Чжунъюнь. 50-летняя мать четверых детей и дочь банкира, она отвечала за дисциплину.
В тот день ученики спровоцировали ее, задав каверзный вопрос: «Если вдруг начнется землетрясение, должны ли мы в первую очередь спасать портрет Мао?» Педагог ответила: «В случае землетрясения вы должны прежде всего быстро покинуть класс». Дети вынесли вердикт: контрреволюционерка. Он стал для заместителя директора смертным приговором.

Вдовец учительницы, Ван Цзинъяо, оставшийся после ее смерти один с четырьмя детьми, плакал от того, что никак не мог предотвратить убийство. Он сфотографировал их маленьких дочерей стоящими рядом с изуродованным телом матери.
Бянь была первой учительницей, убитой во время Культурной революции. Ее убийство привело к дальнейшим расправам со стороны хунвейбинов, и в конечном итоге более миллиона человек собрались на площади Тяньаньмэнь, где Сун, как известно, прикрепила красную повязку к руке Мао Цзэдуна.
На митинге на площади Тяньаньмэнь Мао публично похвалил Сун Бинбинь за ее роль в этом злодеянии, которое посчитал подвигом, и призвал изменить ее имя с Бинбинь («благородная») на Яову («воинственная»). Впоследствии в коммунистической газете была опубликована статья якобы от имени Сун, где девочку уже называли ее новым именем и в которой говорилось, что «насилие - это истина».

Уничтожение всего и вся

Компартия Китая давала весьма расплывчатые директивы, что конкретно является четырьмя пережитками. В результате стали массово уничтожаться объекты культуры, созданные до 1949, включая драгоценные произведения искусства древности. Лица, хранящие «пережитки» у себя дома, рисковали понести суровые наказания

Хунвэйбины, по призыву Мао Цзэдуна, рушили многочисленные архитектурные памятники, сжигали старые книги, рвали картины, били старую посуду и керамику. Хранящиеся в знатных семьях веками генеалогические книги были сожжены. Немало культурных ценностей были уничтожены безвозвратно, а их владельцы наказаны. Интеллигентов подвергали травле, издевательствам, пыткам, бросали в тюрьмы и убивали.

Чтобы защитить от хунвэйбинов Запретный город, премьер-министр Чжоу Эньлай приказал закрыть ворота и поставил войска для охраны от возможного вторжения отрядов хунвэйбинов.

В Тибете и Внутренней Монголии было почти полностью уничтожено историческое наследие народов этих стран, под маркой борьбы с «четырьмя пережитками» проводились массовые репрессии, форсированная китаизация тибетцев и монголов.

Выдержка из пропагандистской газеты, 1 июня 1966 года: «Решительно, радикально, целиком и полностью искореним засилье и зловредные замыслы ревизионистов! Уничтожим монстров — ревизионистов хрущевского толка!»

Нечёткое определение классовых врагов пролетариата привело к «войне всех против всех». Наибольшее давление ощущали на себе бывшие феодалы, духовенство и интеллигенция.

Маршал КНР, считавшийся правой рукой и наследником Мао Цзэдуна, Линь Бяо: «Ну, убивали людей в Синьцзяне: за дело убили или по ошибке — всё равно не так уж много. Ещё убивали в Нанкине и других местах, но всё равно в целом погибло меньше, чем погибает в одной битве. Так что потери минимальны, так что достигнутые успехи максимальны, максимальны. Это великий замысел, гарантирующий наше будущее на сто лет вперед. Хунвейбины — это небесные воины, хватающие у власти главарей буржуазии».

Уже в августе 1967 года все пекинские газеты начали называть тех, кто выступал против политики Мао, «шныряющими по улицам крысами» и открыто призывали убивать их. При этом арестовывать хунвейбинов (борцов с антимаоистами) запрещалось.

Выдержка из письма одного из студентов университета города Сямынь в провинции Фуцзянь: «Некоторые (преподаватели) не выдерживают собраний критики и борьбы, начинают плохо себя чувствовать и умирают, скажем прямо, в нашем присутствии. Я не испытываю ни капли жалости ни к ним, ни к тем, кто выбрасывается из окна или прыгает в горячие источники и гибнет, сварившись заживо».

Бесчинствам хунвейбинов не то что не мешали, а скорее способствовали. Так, Министерство транспорта КНР выделило «бойцам с врагами пролетариата» бесплатные поезда для поездок по стране с целью «обмена опытом». Фактически остановилась культурная жизнь страны.

Закрывались книжные магазины, запрещалось продавать любые книги, кроме цитатника Мао, который стал средством не только идеологической, но и физической борьбы. Было зафиксировано множество случаев, когда книгой в твёрдой обложке до смерти забивали видных деятелей партии, выбивая из них таким образом «буржуазный яд».

В театре выходили только «революционные оперы из современной жизни», написанные женой Мао Цзян Цин. Таким образом осуществлялась кампания по «социалистическому перевоспитанию».

Были уничтожены все декорации и костюмы Пекинской оперы. Сжигались монастыри и храмы, была снесена часть Великой китайской стены. Последнее было объяснено нехваткой кирпичей для «более необходимых» свинарников.

Школы кадров 7 мая, «Ввысь в горы, вниз в сёла»

Ещё одной кампанией, проводимой в рамках культурной революции в Китае, стало появление школ кадров 7 мая (название они получили в честь выступления Мао Цзэдуна 7 мая 1966 года, когда и было объявлено о создании учреждений). В 106 школах в 18 провинциях готовили 100 тыс. чиновников центрального правительства. Система обучения заключалась в том, что треть рабочего времени отводилась занятиям физическим трудом, треть — теории и треть — организации производства, управлению и письменной работе.

Другая кампания заключалась в отправке студентов, рабочих и военных в сёла и называлась «Ввысь в горы, вниз в сёла». Фактически целью было сослать неугодных подальше от центральной власти. Репрессиям подверглись более 350 тыс. человек (две трети из них — монголы), обвинённых в подпольной враждебной деятельности. Когда в связи с массовыми высылками в провинции Юньнань вспыхнули волнения национальных меньшинств, были казнены 14 тыс. человек.

Что же могло пойти не так ?

Большинство хунвейбинов были детьми из неблагополучных семей. Они были приучены к жестокости и с радостью выполняли указания Мао и его сторонников. Однако скоро в их среде произошло расслоение по признаку происхождения. Банды поделились на «красных» (выходцы из семей интеллигенции и партработников) и «чёрных» (дети из неблагополучных семей) и начали враждовать друг с другом.

В какой то момент озверевшие от крови и вседозволенности хунвейбины перестали быть управляемым стадом и стали просто мородерствовать, убивать и разрушать все подряд.

В конечном итоге Мао был вынужден применить силы армии против ставших неуправляемыми хунвейбинов. Вчерашние двигатели культурной революции были признаны «некомпетентными» и «политически незрелыми». В сентябре 1967 года отряды и организации хунвейбинов были распущены. Главари были отправлены на сельскохозяйственные работы в провинции (осенью 1967 года — около 1 млн человек, в 1970 году — 5,4 млн), некоторые были публично расстреляны.

Итоги были более пугающими, чем последствия политики «большого скачка»: пострадали около 100 млн человек, примерно 1 млн убитых. Репрессиям подверглись около 5 млн членов партии. Они были заменены на фанатичных последователей культа личности Мао.

Была уничтожена значительная часть культурного наследия страны: тысячи древнекитайских исторических памятников, книг, картин, храмов, монастыри и храмы в Тибете. Наука отброшена назад на десятки лет, миллионы безграмотной молодежи по всей стране, нехватка учителей и страх... который останется навсегда у людей преживших все это.

Пытаясь удержать "Трон" и искоренить любую опозицию ,Мао готов был уничтожить всех и вся. После его смерти никто не пытался развенчать культ личности, найти главных виновных этого кошмара, Все просто сделали вид ,что ничего не было и стали постепенно ставить страну на новые "рельсы".

Спаибо всем кто прочитал ,подписывайтесь будет интересно!

📜 Плакат эпохи Культурной революции, с неожиданным поворотом — вместо цитатника Мао в руках товарища книга Алистера Кроули (всемирно известного сатаниста, демонолога и пр).

Случайность? Да, потому что это мем. Но учитывая один интересный момент на плакате эта книга тут обретает еще и дополнительный смысл, который вряд-ли учитывал автор.

🗣 Справа на плакате, как водится, звучит слово Мао:

"Все ошибочные мысли, все вредоносные идеи, все быкоголовые демоны и змеетелые божества должны быть подвергнуты критике — ни в коем случае нельзя позволять им свободно распространяться."

Но, стоп, быкоголовые демоны и змеетелые божества (牛鬼蛇神) — что это вообще за такое?

🐂👹Быкоголовые демоны, в китайской мифологии известные как Нютоу (牛头), — стражи загробного мира. Они служили Яньло-вану, владыке подземного царства. Их задача — доставлять души умерших к суду и поддерживать порядок в загробной жизни.

Их образы часто ассоциировались со справедливостью и неотвратимостью возмездия. В культурных текстах они упоминались как фигуры, внушающие почтение, но никак не враждебные.

🐍👾 Змеетелые божества, Шэшэнь (蛇神), происходят из буддийских и даосских традиций. В буддизме они ассоциировались с Нагами, которые охраняли дхарму, защищая священные тексты и мудрецов.

Даосские представления об этих существах придавали им ещё больше сакрального смысла: они часто олицетворяли гармонию с природой и могли помогать тем, кто следовал Пути.

Эти существа были не только символами защиты, но и носителями знания и духовной силы.

Вот, например, Му Ду, прозаик (и по совместительству обладатель звучного имени) времён Тан, однажды заметил:

"Быкоголовые демоны и змеетелые божества не в силах сравниться с иллюзорной природой стихов Ли Хэ."

Так подчеркивалась многослойность и витиеватость стихов поэта.

🎭 Из защитников в враги

Но с демонами, как это часто бывает, история обошлась не самым благородным образом, со временем их социальный рейтинг резко упал.

На закате Цин их начали связывать с тайными сообществами, которые не справились с ролью помощников революции.

В эпоху Республики "быкоголовых демонов" и "змеетелых божеств" записали в реакционеры — учёных, цепляющихся за конфуцианские догмы.

И вот приходит Мао Цзэдун, который выводит метафору на новый уровень. Теперь под "быкоголовыми демонами" и "змеетелыми божествами" он подразумевал всех, кто мешал революции: учёных, зажиточных, сектантов, повстанцев и просто тех, кто мечтал о возврате к старым порядкам.

Враги народа с китайской спецификой в результате это не какие-то то там скучные буржуины и капиталисты (хотя и они конечно тоже) а "быкоголовые демоны и змеетелые божества"

Спасибо за внимание 🌟

Если вам понравился этот пост и вы хотите узнать больше интересных фактов и историй из китайской культуры и истории, подписывайтесь на мой канал в Телеграме - t.me/sinology_ru