Петербург, конец двухтысячных. Коммуналки уже сменились дорогими квартирами, кофе варят на каждом углу, но в окне одного старого дома — мазок за мазком — рождается пейзаж. Это не просто картина.
Это — один из тех образов, что приходят не от стремления удивить, а от внутренней необходимости. Как старое дерево тянется к свету, так и художник не может не писать. На обороте — надпись рукой мастера: «Санкт-Петербург, 2009».
Гафур Мендагалиев. Имя, хорошо известное тем, кто хоть раз соприкасался с миром живописи вне банальных выставок. Участник «Кочевья» — арт-группы, которая в своё время не вписывалась в рамки официального искусства, а теперь — часть музейной летописи. Его картины есть в Париже, в Мюнхене, в Нью-Йорке. Где только их нет. Но везде они — словно из одного мира: густые краски, уверенные мазки, живая ткань полотна. И всегда — эмоция.
Машина по производству денег, 2008, 43,6 х 30,5 см, б., гуашь.
Сфинкс и матрос Г.Мендагалиев, 2009, холст, масло, 35х50см
Кот на крыше Г.Мендагалиев, 2009, холст, масло, 35х50см
Картина «Пейзаж», созданная в 2009 году, не требует многословного описания. Это тот случай, когда хочется просто стоять и смотреть. Плотный масляный слой, мастихин и кисть — инструменты, знакомые каждому художнику. Но у Мендагалиева они звучат иначе. Неуловимо, почти на уровне интуиции. Цвета, которые при дневном свете одни, а при вечернем — совсем другие. Рельеф, что цепляет взгляд. Это не копия природы — это её художественный след. То, что остаётся после того, как впечатление осело в душе.
Такую вещь не выбираешь спонтанно. Она находит тебя сама. Может быть, вы пройдёте мимо, а потом, через неделю, вернётесь. Или будете вспоминать её, пока не поймёте, что она должна быть с вами.
Редкость этой картины не только в её эстетике. Это подлинник, отмеченный рукой автора, с историей и биографией. Такие вещи нечасто появляются на рынке. У них — музейный путь, частные собрания, где они живут закрытой жизнью. Но сейчас у кого-то из нас есть возможность эту жизнь продолжить.
Очень скоро эта работа окажется на аукционе. Не как товар, а как событие. Как шанс стать частью истории искусства, в прямом смысле — вписать своё имя в продолжение линии, которую начал художник. Интересно получилось — со временем у нас выработалась почти странная, но по-своему правильная традиция. Не прятать редкости под замок, не ставить заградительные ценники, а просто... начинать с одного рубля. Как в старые добрые времена, когда не цена определяла вещь, а внимание к ней.
Так и тут — пейзаж от Мендагалиева уйдёт с молотка без стартовой оценки. Пусть каждый сам решит, сколько стоит для него тишина, выложенная мастихином на холст.
