Лига искусствоведов

Ватиканские музеи наконец представили завершенную реставрацию величественного Зала Константина — одного из знаменитых станц Рафаэля.

Грандиозный проект, длившийся десять лет, принес сенсационное открытие: в ходе тщательной работы реставраторы обнаружили, что две фигуры в зале были созданы лично Рафаэлем, а сам мастер начал подготовку к дальнейшей росписи перед своей смертью.

Долгое время считалось, что Зал Константина был полностью расписан учениками Рафаэля уже после его кончины. Однако новые данные опровергают эту теорию.

«Эта реставрация переписывает часть истории искусства. Теперь в нашем каталоге на два Рафаэля больше»,
— заявила Барбара Ятта, директор Ватиканских музеев.

Шедевр, соперничающий с Сикстинской капеллой

Станцы Рафаэля, названные в честь великого мастера Возрождения, были заказаны папой Юлием II в 1509 году. К моменту смерти Рафаэля в 1520 году (ему было всего 37 лет) проект остался незавершенным. Трое его учеников — Джулио Романо, Джанфранческо Пенни и Рафаэллино дель Колле — закончили роспись Зала Константина, следуя эскизам учителя.

Сцены из жизни императора Константина прославляют победу христианства над язычеством. Однако теперь мы знаем, что сам Рафаэль успел внести вклад в эту работу.

Технический прорыв: как определили авторство Рафаэля

Ключом к открытию стали исторические свидетельства о том, что Рафаэль предпочитал писать маслом по стене, а не использовать традиционную фресковую технику (водные пигменты по сырой штукатурке).

Масло давало более насыщенные цвета, но требовало особого подхода: Рафаэль изобрел метод, при котором к стене крепилась поверхность из натуральной смолы (для масляной живописи). Именно поэтому обнаружение масляных следов в изображениях двух аллегорических женских фигур — «Правосудия» и «Дружбы» — позволило реставраторам уверенно заявить: это работа кисти самого Рафаэля. Остальные части зала выполнены в традиционной технике, поскольку его ученики так и не освоили масляный метод учителя.

Более того, под некоторыми фресками были найдены металлические гвозди — вероятно, они должны были удерживать смоляную основу для дальнейшей масляной живописи. Увы, смерть Рафаэля прервала этот эксперимент.

«Это как раз тот момент, когда он покинул [этот зал]»,
— отметила Барбара Ятта.

Эксперимент, не имеющий аналогов

«С исторической, критической и технической точек зрения это действительно открытие»,
— подчеркнул Фабио Пьяченти, один из реставраторов.
«Техника, которую разработал и применил Рафаэль, была экспериментальной для того времени и больше нигде не встречается в настенной масляной живописи».

Реставрация Зала Константина началась в марте 2015 года и завершилась в декабре 2024-го. Примечательно, что зал не закрывался полностью — посетители могли наблюдать за процессом.

Теперь же, с новым открытием, этот шедевр обретает еще большую ценность, подтверждая гений Рафаэля даже в последние годы его жизни.

Не спешите говорить «произошло от наскальных рисунков». С вами не согласится один из величайших эрудитов античности!

Гай Плиний Секунд, он же Плиний Старший, названный так в отличие от своего племянника, Гая Плиния Цецилия Секунда, или Плиния Младшего.

Плиний Старший наиболее известен как автор 37-томной «Естественной истории» – крупнейшего энциклопедического сочинения античности. Написал и множество других трудов, но они, увы, до нас не дошли.

Из писем его племянника известно, что Плиний Старший отличался необыкновенным трудолюбием. В любое время и в любом месте он был занят чтением и составлением заметок. Он не расставался с чтением, или ему читали в дороге, в бане, за обедом, после обеда, причём отнималось время и у сна. Он искренне полагал потерянным всякий час, не отданный умственным занятиям. При этом твёрдо веровал, что нет столь дурной книги, из которой нельзя извлечь хоть какой-либо пользы. Погиб он от удушья, пытаясь спасти людей во время извержения вулкана Везувий 24 или 25 августа 79 года н.э., но не в знаменитых Помпеях, а в другом древнеримском городе – Стабии в возрасте около 60 лет…

Итак, в своей «Истории» Плиний Старший поведал легенду о древнегреческом гончаре Бутаде Сикионском, с именем которого легенда связывает изобретение изобразительного искусства.

Бутад из Сикиона первым придумал лепить из глины портретные изображения. Но благодаря дочери. Она обвела при светильнике по контуру тень любимого юноши, уезжавшего в далёкие края, дабы запечатлеть для себя его образ. По этим линиями, её отец, наложив глину, создал рельеф. А когда тот затвердел, подверг обжигу вместе с другими его глиняными изделиями.

Плиний рассказывает эту легенду после пространных рассуждений на многих страницах о происхождении и развитии искусства живописи. При этом упоминает все известные ему имен художников; знаменитые картины и многое-многое другое по избранной теме.

Многие исследователи полагают, что Бутад - историческое лицо, гончар, который жил и работал в VII или VI в. до н.э.

Изложенное Плинием о Бутаде хоть и легенда, но содержащая историческое зерно. И со временем она претерпела ряд изменений. Так художникт периода романтизма рубежа XVIII-XIX веков и ампира начала XIX века «забыли» про Бутада. Их привлёк сюжет об изобретении живописи девушкой, желавшей запечатлеть облик своего возлюбленного (в тексте Плиния имя дочери гончара не называется).

В таком виде легенда о дочери Бутада пережила многие века. Девушку стали именовать «Корой Сикионской» (др.-греч. Кора - девушка), или именем нимфы Каллирои (др.-греч. «Прекраснотекущая»). Вполне вероятно, что в действительности она переехала в Коринф из Сикиона вместе с отцом, предположительно, около 600 г. до н.э.

В образе прекрасной нимфы, рисующей тень от профиля своего возлюбленного, Кора из Сикиона запечатлена на многих рисунках, картинах и гравюрах.

В 1840-х годах, при строительстве здания Нового Эрмитажа в Санкт-Петербурге архитектор Лео фон Кленце в своём проекте предусмотрел и «Галерею истории древней живописи». А мюнхенский художник-академист Иоганн Георг Хильтенщпергер оформил несколькими панно на медных досках в технике энкаустики (живописи восковыми красками), посвящёнными истории живописи и скульптуры. Эту необычную технику выбрали с целью создать ощущение аутентичности древней живописи. На одном из панно как раз изображена легенда о дочери Бутада (Государственный Эрмитаж, зал № 241).

А впоследствии «Естественная история» Плиния Старшего стала одной из первых книг, напечатанных в XV веке после изобретения печатного станка.

Ныне же его работа – мощный незаменимый источник по культуре, медицине, науке, искусству и мифологии Древнего Рима. И особенно он ценен как свидетельство утраченных объектов, будь то фрески, архитектура или ювелирные изделия, описания которых сохранились лишь на его страницах.

Плиний Старший восстаёт из веков настоящим универсалом античности, человеком, объединившим в себе умения администратора, военачальника, философа и учёного.

Слова его племянника могли бы стать дядиной эпитафией:

«Самый счастливый человек - тот, кто делает достойное запоминания или пишет то, что стоит читать. Самый счастливый из всех - кто способен на оба дела. Таким человеком был мой дядя…»

И по сей день труды Плиния служат примером любознательности и целеустремлённости. Его «Естественная история», как сплав научных сведений, мифов, наблюдений и культурной информации явилась уникальным трудом своего времени. Он неутомимо систематизировал всё известное: от небес до болот, от слонов до насекомых, от деревьев до вулканов…

В римском Историческом национальном музее медицинского искусства хранится череп, который с большой долей вероятности принадлежит Плинию.

В вулканологии в его честь назван особый вид извержения вулкана, характеризующийся мощными взрывными выбросами газо-пепловой смеси под большим давлением и значительными пепльными осадками. Такой тип извержения называют плинианским.

В 1651 году итальянский астроном Джованни Баттиста Риччоли назвал в честь Плиния Старшего кратер на Луне диаметром 41 км между морями Ясности и Спокойствия.

А прочесть отзывы родителей о журнале "Лучик" можно здесь и здесь.

Видеообзор июньского номера журнала:

Английский художник Джон Уильям Уотерхаус был страстным поклонником поэзии Альфреда Теннисона. Его знаменитая картина «Волшебница Шалот» иллюстрирует трагическую героиню одноименной баллады, вдохновленную легендой о Короле Артуре.

Хотя прерафаэлиты (Холман Хант, Россетти) первыми обратились к этому сюжету, Уотерхаус интерпретировал его позднее, сочетая детализированную манеру с импрессионистичной легкостью. В его версии Шалот изображена в момент рокового решения: покинув башню, она плывет к Камелоту, держа в руках цепь, символизирующую разрыв с прежней жизнью. На носу лодки — гаснущие свечи, предвещающие ее скорую гибель.

Уотерхаус создал три работы, раскрывающих историю Шалот в обратном порядке:
- «Волшебница Шалот» (1888) — финальный эпизод, где героиня плывет к смерти.
- «Волшебница Шалот, смотрящая на Ланселота» (1894) — момент рокового взгляда, разрушившего чары.
- «"Я устала от теней", сказала Волшебница Шалот» (1915) — сцена у ткацкого станка, выражающая ее тоску.

Прообразом Шалот, вероятно, стала жена художника — Эстер Кенуорти Уотерхаус, сама занимавшаяся живописью. Пейзаж мог быть навеян видами Сомерсета или Девона, где часто бывала пара.

Образ Шалот отражает викторианские идеалы женственности, но также читается как предостережение: попытка вырваться из предписанной роли приводит к гибели. Ее бунт против пассивного существования и подавленных желаний обречен — зеркало трескается, а жизнь угасает.

Уотерхаус мастерски соединил поэзию Теннисона с визуальной драматургией, создав один из самых пронзительных образов в искусстве XIX века. Его Шалот остается символом романтического трагизма и вечного конфликта между долгом и свободой.

Будет интересно - лекция о художниках-прерафаэлитах

Пётр Захаров-Чеченец был талантливым художником, и сам Брюллов по некоторым источникам называл его своим потенциальным преемником. Многие исследователи считают его прототипом героя поэмы «Мцыри», тем более что М. Ю. Лермонтов тоже ему позировал. При этом в биографии этого мастера много мифов и белых пятен. Дата рождения его определена условно, и лишь не так давно удалось точно установить точную дату смерти. К тому же в исследование творчества вмешивалась политика.

В 1819 году во время Кавказской войны был уничтожен аул Дади-юрт. Руководивший операцией генерал Алексей Николоевич Еромолов описал это так: «Желая наказать чеченцев, беспрерывно производящих разбой, в особенности деревни, называемые Качкалыковскими жителями, коими отогнаны у нас лошади, предположил выгнать их с земель Аксаевских, которые занимали они, сначала по условию, сделанному с владельцами, а потом, усилившись, удерживали против их воли. При атаке сих деревень, лежащих в твердых и лесистых местах, знал я, что потеря наша должна быть чувствительною, если жители оных не удалят прежде жен своих, детей и имущество, которых защищают они всегда отчаянно, и что понудить их к удалению жен может один только пример ужаса.

В сем намерении приказал я Войска Донского генерал-майору Сысоеву с небольшим отрядом войск, присоединив всех казаков, которых по скорости собрать было возможно, окружить селение Дадан-юрт, лежащее на Тереке, предложить жителям оставить оное, и буде станут противиться, наказать оружием, никому не давая пощады. Чеченцы не послушали предложения, защищались с ожесточением. Двор каждый почти окружен был высоким забором, и надлежало каждый штурмовать. Многие из жителей, когда врывались солдаты в дома, умерщвляли жен своих в глазах их, дабы во власть их не доставались. Многие из женщин бросались на солдат с кинжалами.

Большую часть дня продолжалось сражение самое упорное, и ни в одном доселе случае не имели мы столько значительной потери, ибо, кроме офицеров, простиралась оная убитыми и ранеными до двухсот человек. Со стороны неприятеля все, бывшие с оружием, истреблены, и число оных не менее могло быть четырехсот человек. Женщин и детей взято в плен до ста сорока, которых солдаты из сожаления пощадили как уже оставшихся без всякой защиты и просивших помилования (но гораздо большее число вырезано было или в домах погибло от действия артиллерии и пожара). Солдатам досталась добыча довольно богатая, ибо жители селения были главнейшие из разбойников, и без их участия, как ближайших к линии, почти ни одно воровство и грабеж не происходили; большая же часть имущества погибла в пламени. Селение состояло из 200 домов; 14 сентября разорено до основания». Сходную версию можно встретить и у других исследователей, например, известного востоковеда Джона Баддели. Однако среди выходцев из Чечни активно продвигается альтернативная версия, что это была расправа по политическим или экономическим мотивам. В итоге дебаты идут давно, и мнения кто прав-кто виноват часто зависят от политических и общественных взглядов. Сейчас на этом месте мемориал. Но покорение Кавказа - это уже совсем другая история.

Среди взятых в плен оказался мальчик, которому на вид было около трёх лет. По распространённой версии ребёнок отдан на воспитание казаку Захару Недоносову из станицы Бороздиновской, у которого воспитывался до 1823 года. По имени Недоносова ребёнок получил свою фамилию и отчество, а имя ему выбрал сам А. П. Ермолов. По другой версии Недоносов был солдатом. Но есть также мнение, что вышеперечисленное – домыслы, а подтверждённых документально данных о первых годах жизни будущего художника вообще нет. Известно, что он был крещён в 1823 году в Мухровани, в 30 верстах от Тифлиса, там располагался штаб Кавказского гренадерского полка. В это время ребёнок, предположительно, был на попечении командира батальона Грузинского гренадерского полка И. О. Симонича. Н. Н. Муравьёв-Карсский, хорошо знавший Симонича во время его кавказской службы, называет его человеком храбрым, доброй души, чадолюбивым отцом, но командиром «нераспорядительным и дурным». Тем не менее, за вверенными ему детьми он следил хорошо.

В Тифлисе Пётр Захаров прожил около пяти лет. Там в 1824 году его взял на воспитание генерал Пётр Николаевич Ермолов, брат А. Н. Ермолова. Помимо чеченца Петра в доме воспитывался лезгин Павел. В одном из писем П. Н. Ермолов писал: «Паша лучше учится, он и всегда был старательнее, а Петруша упрям очень», в другом, что дети серьёзно заболели. Далее сведений о Павле нет, и исследователи считают, что он вскоре умер. Генерал отмечал интерес воспитанника к рисованию и однажды писал своей матери: «Странный мальчик Петрушка! Я о моём чеченце. Кроме обучения грамоте, он рисует все, что попадается под руку. Видимо, будет художник, и неплохой». Выйдя в отставку, А. Н. Ермолов переехал с семьёй в Москву. Он активно принимал участие в судьбе воспитанника.

Ермолов, видя талант ребёнка, хотел сразу отправить его в Императорскую Академию художеств в Санкт-Петербурге, но президент академии Алексей Оленин заявил, что 10-летний мальчик слишком мал для обучения в Академии, и порекомендовал нанять частного преподавателя. В Москве П. З. Захаров обучался у художника-портретиста Льва Александровича Волкова. В 1830 году в письме, П.Н. Ермолов писал адъютанту своего брата Н.В. Шимановскому: «Ты знаешь, что он [Захаров] отдан был к живописцу, начал рисовать весьма изрядно и показывает большие способности, но время уходит, ему уже 14-й год, и я боюсь, чтоб он не вырос так, что уже и нельзя будет его отдать в Академию». При поступлении в Академию Художеств возникла проблема: согласно уставу Академии того времени в это заведение не брали на казённое обучение крепостных и инородцев. Захарова под опеку взяло Общество поощрения художников. Учился он в Академии у А. Н. Зауервейда, в 1835 получил малую серебряную медаль. Во время учёбы он активно принимал участие в академических выставках. В 1836 году в «Художественной газете» Н.В. Кукольник писал о выставке: «С особым удовольствием должны мы упомянуть о небольших картинах Заболотского, Печенкина, Захарова и Плахова».

В 1836 году Пётр Захаров окончил Академию со званием свободного художника. Это звание присваивалось лицам, окончившим полный курс академического образования и получившим малую серебряную медаль. Также Захаров получил звание почётного гражданина. Почётные граждане были освобождены от телесных наказаний, им разрешалось иметь сады, загородные дворы, ездить в карете парой и четвёркой, а также давались иные сословные привилегии. В апреле 1837 года в отчете Общества поощрения художников сообщалось: «Захаров и Печенкин, обязанные своим образованием и успехами попечению Общества, из коих первый доставил на академическую выставку картины "Велисарий", "Гадание в карты" и несколько портретов, а последний — три картины, изображающие русские сцены, удостоились звания художников Императорской Академии художеств и выбыли из числа наших воспитанников. Комитет, в уважении их доброй нравственности и оказанных успехов на поприще изящных искусств, наградил их единовременно». В письме к П.Н. Ермолову Захаров писал: «Картина "Велизарий" большого успеха не имела, кроме хорошего мнения от членов Академии. Во время акта Алексей Николаевич Оленин обласкал меня как нельзя более и благодарил за успехи. Картину же купил с выставки господин Ульянин за триста пятьдесят рублей».

Захаров стал достаточно востребованным портретистом, который попеременно жил то в Москве, то в Петербурге. Тогда же он добавил к фамилии слово «чеченец». Одни считают, что он это сделал по идейным соображениям, чтобы подчеркнуть свою национальность. Другие – что фамилия Захаров была распространённой, и художник хотел выделяться на фоне коллег-однофамильцев.

Среди позировавших Захарову-Чеченцу людей был и М. Ю. Лермонтов. Есть мнение, что художник был прототипом героя «Мцыри». На это могут указывать первые строчки поэмы: «Однажды русский генерал/ Из гор к Тифлису проезжал;/ Ребенка пленного он вёз…»

В биографию художника часто вмешивалась политика. Это видно даже если сравнить статьи о художнике в википедии на русском и английском языках. В обоих случаях присутствует версия, что в 1836 году Пётр Захаров стал ухаживать за Глафирой Львовной, дочерью Льва Волкова, у которого молодой художник когда-то учился живописи. Захаровым даже якобы был написан портрет своей возлюбленной. Но родители сочли эту партию для своей дочери неудачной. Глафиру увезли на Кавказ и выдали замуж за некого французского эмигранта Бертье де-ла-Гарда. В англоязычной статье даже подчёркивается, что девушку принципиально выдали за первого встречного, вероятно, потому что она возжелала выйти замуж за чеченца, зато тот позже стал успешным человеком. Однако, например, исследовательница творчества художника М. Х. Шахбиева утверждает, что это – неправда. Дочь художника Глафира родилась, по её данным, только в 1829 году. Семья Бертье де-ла-Гард в России действительно жила, и это были богатые дворяне, связавшие жизнь с флотом. Дочь простого художника в качестве невесты их вряд ли бы заинтересовала (имя и отчество жениха википедия предусмотрительно не уточняет).

Достоверно известно, что художник мечтал продолжить учёбу за границей, но не смог этого сделать. В англоязычной статье википедии утверждается, что он «получил рекомендацию на стипендию для изучения искусства в Италии», однако его имя лично вычеркнул из списка Николай I, который не желал, чтобы Академия давала стипендии инородцам. Однако пенсионерские поездки давались тем, кто на конкурсной основе получал большую золотую медаль. Конкурс ежегодно проводился среди выпускников, которые писали картину на заданную тему, и победитель был только один. Нет никакой информации о том, что Захаров вообще принимал участие в этом конкурсе. Но уже в то время у него были проблемы со здоровьем, он был болен чахоткой. Среди его заказчиков были дочь Николая I великая княгиня Мария Николаевна и её будущий муж Максимилиан, герцог Лейхтенбергский.

В 1840 году Захаров поступил на службу в департамент военных поселений Военного министерства в качестве рисовальщика. В письме он сетовал: «Потеряв здоровье и при том надежды быть отправленным за границу, я покорился судьбе, решил избрать хоть немного, но верный кусок хлеба». Также он писал: «Был государь, и я сам видел, как на моих работах писал „хорошо“». Во время работы художник создал 60 рисунков обмундирования и вооружения российской армии, из которых к настоящему времени найдено 37. Однако вскоре болезнь обострилась, и он был вынужден оставить службу.

В конце апреля 1842 год художник переехал в Москву и поселился в доме Петра Николаевича Ермолова в Чернышевском переулке (ныне Вознесенский пер., 6). В 1843 году Академия Художеств за портрет А. Н. Ермолова присвоила Захарову-Чеченцу золотую медаль и звание академика.

Последние годы художник прожил в Москве. Там он сблизился с семьёй известного медика И. П. Постникова. Иван Петрович Постников (1813 – 1882) – хирург, сын московского купца 3-й гильдии Петра И. Постникова. В доме Постниковых бывали А .И. Герцен, Н. А. Некрасов, Т. Н. Грановский, Н. И. Надеждин, Ермоловы, братья Языковы и не только. 14 января 1846 года в церкви Покрова Богородицы в Кудрине Захаров венчался с сестрой Постникова Александрой Петровной. Шафером на свадьбе был генерал Алексей Петрович Ермолов. Невеста, как и жених, тоже страдала от чахотки и вскоре умерла. 15 июня её отпели в той же церкви, где прошло венчание. В конце лета умер и сам Захаров-Чеченец. Могила его долгое время считалась утраченной, но была найдена в 2017 году благодаря усилиям М. Х. Шахбиевой.

Из работ Захарова известны написанные маслом портреты генерала А. П. Ермолова, доктора Ф. И. Иноземцева (1844), профессора Тимофея Грановского (1845), Н. А. Постниковой (1845) и рисованные карандашом портреты семейства Постниковых, доктора Ивана Петровича Матюшенкова, композитора Петра Булахова, самого художника. Упомянутые произведения находятся в Третьяковской галерее. Самым ранним из приобретенных П.М. Третьяковым произведений является «Портрет доктора Ф.И. Иноземцева» (1844). Иноземцев был известным медиком, педагогом и общественным деятелем. Его портрет в 1880-х продала тёща художника. К тому моменту все её трое детей умерли, она осталась одна и остро нуждалась в деньгах.

Сохранилось письмо Н.А. Постниковой к коллекционеру от 7 марта 1883 года: «Милостивый государь Павел Михайлович, если Вы не отдумали купить у меня портрет Ф.И. Иноземцева, то вот настал черёд и ему поступить на съедение после моих китайских бобиков и саксонских пастушек. Но так как этот портрет — мой последний ресурс, .мне приходится крепко держаться той цены, которая была нормой художника, т.е. 1000 рублей». Сколько именно заплатил женщине Третьяков, неизвестно. Помимо портрета Иноземцева она продала свой собственный портрет и групповой семейный.

В 1929 году несколько работ Захарова из коллекции Третьяковской галереи были переданы в Чечено-Ингушский республиканский краеведческий музей в Грозном. В 1962—1963 годах ещё несколько картин («Чеченец в бурке», «Портрет неизвестного», три рисунка) были переданы во вновь созданный музей изобразительных искусств Чечено-Ингушетии. После депортации чеченцев о художнике стали забывать, а некоторые его работы приписали другим мастерам. Во время войны в Чечне музей был разграблен, а картины пропали. В 2012 году портрет Краевского кисти Захарова был продан на аукционе Сотбис более чем за один миллион фунтов стерлингов.

Другие работы мастера

Она сокращается только при поднятии мизинца, в противном случае она не видна. Моисей Микеланджело поднимает мизинец, поэтому эту крошечную мышцу видно.

Это всего лишь одна из многих деталей этого шедевра.