Глава 1: Я, как и вы, не такой, как все
Глава 2: Детский ад
Глава 3: Все девочки верят сказочникам
Глава 4: Мамин бродяга. Бабушкин разведчик
Глава 5: Мой друг - генерал!
Глава 6: Киви жаждут моей смерти!
Глава 7: Легкий способ выбраться из френдзоны
Глава 8: Моё знакомство с шизофренией
Глава 9: Если друг оказался вдруг
Глава 10: Разбудите меня сейчас
Глава 11: Я - Курт Кобейн
Глава 12: Грибное путешествие
Глава 13: Доброе утро, ты в психушке
Глава 14: Моя девушка - псих
Глава 15: Мама, папа! Это – Дарина!
Так постепенно летели дни, и вот наступил новый год, а затем весна, потом лето. Меня повысили по службе, Дада поступила в университет. Мы поженились и ждали малыша, поэтому решили провести лето на свежем воздухе в той самой деревне. Было принято решение много вещей не брать, и мы налегке отправились в тихую деревушку моего детства. Всю дорогу в автобусе, я рассказывал любимой о своих детских приключениях, о том, откуда я знаю все созвездия и конечно о Максе. Дада внимательно слушала и над каждой историей громко смеялась, судя по всему будя весь автобус, потому что через некоторое время люди начали бубнить. Хотя нам было все равно. Мы были счастливы.
Добравшись до места и выйдя из автобуса, я, словно исказив время, оказался в прошлом. Первое на что я удивлённо обратил внимание, это то как, вокруг все разительно уменьшилось по сравнению с тем, каким казалось в детстве: огромные дома, длиннющие дороги, глубокие колодцы, широченные ручьи – теперь всё это стало таким крохотным. Я словно Алиса, которая съела пирожное и увеличилась. Это было очень необычно. Рассказав Даде о своих необычных ощущениях, я снова вызвал смех и она обняв меня, поцеловала в ушко и сказала, что я все такой же маленький фантазёр как и раньше. Мы шли от остановки до дома и я словно флешбеками видел себя бегающим по здешним местам. Вот здесь за деревом я прятался, будучи шпионом. А вот здесь все так же стоит заброшенная кабина грузовика, в которую я залезал и воображал себя водителем. Вот здесь за кустами был наш штаб. А вот здесь мы с Максом играли в футбол. Всё было на своих местах. Единственное, не хватало бабушек, по обыкновению сидящих на лавках у подъезда.
Добравшись до бабушкиной квартиры, я заметил некоторые изменения интерьера, стены были покрашены, и почти все старые вещи кроме серванта и трюмо были выброшены. В комнате, где я спал в детстве, с удивлением обнаружилось отсутствие ковра и наличие тумбы, на которой стоял новый телевизор. Похоже, что отец после смерти бабушки, решил освежить интерьер.
Я провёл Даде небольшую экскурсию по дому, показал фотографии моих предков, которые с трудом нашёл спрятанными под кроватью. Мы разложили вещи и, поскольку не взяли с собой ничего из еды, я отправился в местный магазинчик, построенный на месте того самого, в который я бегал покупать себе вкусности. Деревенский магазин, хоть и построен относительно недавно, внутри по антуражу целиком и полностью выглядел как раньше. Встав в очередь, я заметил на себе изучающие взгляды других покупателей и продавщицы. Ссылаясь на то, что я выгляжу помятым после поездки или потому что меня здесь раньше никто не видел, я постарался не придавать этому значения. Выбрав подходящий кофе и решив про запас взять сигарет, я озвучил свои пожелания продавщице и почувствовал как между мной и человеком, стоящим позади меня, влез юноша моего возраста, со словами:
– Мне только сигарет, извините.
Я был не против этого, потому что уже купил нужный мне товар, а сосед позади меня никак не отреагировал на происходящее. Да и действительно, чего устраивать скандал, пятисекундное дело. Это и отличает деревню от города, а именно отношение людей к жизни. Получив покупки, я вышел из машины временем под названием «деревенский магазин» и направился в сторону дома. Как вдруг услышал такой знакомый, хоть и погрубевший голос:
– Урбан?
Я обернулся и увидел паренька, который влез между нами в надежде поскорее получить порцию никотина. Сомнений быть не могло, это - Макс. Он был всё такой же опрятно одетый паренёк, с длинными светлыми волосами, видневшимися из-под бейсболки. На нём были недорогие джинсы и кроссовки, и в целом он создавал впечатление обычного парня, если бы не одно но, это его улыбка. Он улыбался мне в 32 зуба, как и раньше, и, безусловно, радовался нашей встрече, что подтверждали его блестящие в сумерках и потемневшие со временем до тёмно-синих глаза.
– Макс? – глупо переспросил я, хотя точно знал ответ.
– Здорова, дружище! – уже не шепелявивший Макс подбежал ко мне и крепко по-братски обнял, словно человека, которого ждал всю свою жизнь. – Как ты? Рад тебя видеть, Урбан!
– И я рад тебя видеть, Макс! Ты повзрослел! – я понимал, что это звучало очень глупо. Почему-то с Максом я постоянно нёс всякую несусветную чушь.
– Неужели? Быть не может? Ну, ты – Урбан! – стал остро отшучиваться он. Но мне было всё равно, я невероятно счастлив был встретить моего друга.
Я пригласил Макса на чашку кофе, и мы побрели от старого нового магазинчика в мою сторону. Макс рассказывал свои неиссякаемые истории из жизни, о том, как он успел обручиться и стать отцом, о своей службе в армии и что однажды даже имел проблемы с законом. Ещё Макс рассказал, что стал свидетелем какого-то убийства, которое раскрыли только благодаря нему. Подойдя к дому, мы уселись на лавочку, и закурив, Макс отломил от старой вишни свисавший рядом прутик и начертил на земле прямоугольник, а потом выдохнув большой клубок дыма произнес:
– Значит так, солдат. Это наша последняя война! Всё или ничего! Назад дороги нет.
А затем ловко расчертил план наступления. Я подавал ему предметы, которые находил поблизости, и мы громко смеясь, вспоминали детство. Макс поведал, что в те годы ему пришлось переехать жить к тёте, и собственно поэтому он всё детство прожил не здесь.
– Пошли я тебя с женой познакомлю, – предложил я всё-таки Максу.
– Так ты женат? А чего молчишь? Пошли, конечно, Урбан!
Мы поднялись на второй этаж, и я позвонил в дверь. Через некоторое время Дада через дверь спросила «кто там?» и я ответил: «Мы!». После пяти секундой паузы дверь открылась, и я увидел через щель выглядывающие удивленные глаза моей возлюбленной.
– Не пугай меня! – довольно грубо изрекла Дада и открыла дверь полностью.
Мы с Максом вошли в квартиру бабулечки и встали на пороге. Дада удивлённо уставилась на меня, и я от смятения впал в некий ступор, а после паузы, указывая в сторону Макса, произнес:
– Знакомься, милая, это мой друг детства – Макс.
Дада смотрела на меня, не отрываясь, и её глаза становились всё шире, а спустя пару секунд, она стала медленно отводить взгляд в угол, куда я указывал рукой, а затем снова на меня:
– Не пугай меня! – задрожал голос Дады, и она неуверенно закачала голой. – Не пугай меня! Умоляю!
Макс стоял, будто статуя, и смотрел на Дарину не отрываясь, его взгляд стал дико пугающий и неживой.
– Это какая-то шутка, милый? Да? – умоляющим голосом заверещала Дада. – Скажи, что это шутка!
Я не мог в это поверить. Неужели всё-таки мои родители правы? Неужели доктор, которого я тогда так невзлюбил, действительно хотел мне помочь? Боже, я действительно чёртов психопат! Я не верю, этого не может быть. Всё же было нормально. Я вылечился. Я завёл жену. У меня вот-вот должен появиться ребенок. Зачем ты снова появился в моей жизни?
Макс, словно слыша мои внутренний голос, повернулся ко мне и, глядя мне в глаза, произнес:
– Тебя бросили, Урбан. Ты никому не нужен. Только я один твой друг. Только я один тебя люблю.
Дада смотрела на меня и не прерываясь причитала:
– Пожалуйста, хватит. Хватит! Хватит, милый. Прекрати.
В моей голове прогремел взрыв, и я пытался собрать из осколков мысли, чтобы быстро принять решение. Однако у меня это не получалось.
– Пожалуйста, солнце. Хватит. Пожалуйста. Ты меня пугаешь! – перешла на крик Дада.
Я бросился к Дарине и обнял её, словно озаренный, нашёл нужное решение:
– Шучу, шучу, конечно! Прости. Прости. Я думал, что это смешно…
Дада оттолкнула меня и влепила сильную пощёчину. Я снова попытался её обнять, но она стала сопротивляться.
– Всё, всё. Прости. Я – дурак. Я, я… не хотел тебя напугать. Прости.
Дарина отталкивала и била меня своими маленькими кулаками в грудь, а Макс встал сзади неё и продолжал свою речь:
– Урбан, они тебя обманывают, они тебе лгут, они тебя не любят. Только я твой друг, Урбан. Я настоящий, а они нет.
Мысли в моей голове вырывались наружу пламенем, и мигом потухали, накрываемые цунами, а затем моментально застывали в воздухе, когда температура падала к точке кипения азота. Я не знал, что сказать, я был напуган, я был ошарашен, я был раздавлен открывшимися обстоятельствами. Вся моя жизнь стала ложью. Я действительно чёртов псих, и люди вокруг лишь хотели мне помочь с самого детства, а я их ненавидел, я считал, что они желают мне зла. Какой же я идиот!
Дада, уже успокоившись, еле-еле стучала мне в грудь и почти перестала плакать, а Макс продолжал свою речь, как заевшая пластинка. Я его не слушал и всем видом показывал, что не замечаю. Я взял Даду за плечи и, чуть отодвинув от себя, улыбнулся и спросил:
– Ну, чего ты? Прости. Я думал, что ты подыграешь.
– Чёртов псих! – крикнула Дада и ткнула меня кулаком в грудь, загнув при этом нижнюю губу, показывая обиду.
Макс стоял и качал головой в разные стороны.
– Не верь... – я едва слышал доносившиеся от него фразы. – Урбан, дружище. Это всё ложь.
Я взял Даду за руку и повел на кухню, чтобы налить воды. Макс следовал за нами и продолжал повторять свою «шарманку». Мне казалось, что ещё миг, и моя голова лопнет. Будто кто-то растряс улей, который так давно сидел в моей голове, и мысли принялись жалить мою голову изнутри. Дада успокоилась, и я, ещё несколько раз извинившись перед ней, наконец, вымолил прощение.
Я не могу подвергать опасности свою любимую. Я боюсь причинить ей вред. Каково ей со мной таким? Сегодня я вижу Макса? А завтра приму её за грабителя и пристрелю, или удушу ночью, представив себя мангустом, а её коброй. Моя милая, Дариночка, я так тебя люблю. Я боюсь за тебя. Так не может больше продолжаться. Таким как я не место рядом с тобой. Таким как я не место на этой земле. Я – ненормален. Я – опасен. Я – психопат.
Ошметки идей летели одна за другой в мою голову, попадая в самую цель и выбивая меня из реальности. Туман окутывал мою больную фантазию, и я доживал остаток вечера по инерции. Отвечал на вопросы своей возлюбленной, о чём-то шутил, поел, сходил в душ. Хотя в тот момент в моей голове летели миллиарды прогнивших мыслей. Мой мир перевернулся. А всё это подогревал Макс, который не на секунду не отходил от меня и с каждым словом вбивал гвозди в остатки моего разума. Я чувствовал, как схожу с ума с каждой секундой. Ещё мгновенье и я уже не смогу себя контролировать. Я цеплялся разумом за редкие проблески своего потухающего сознания, и, возвращаясь, пытался удержаться в нём. Всё тщетно. Я обратно проваливался в поток червивого бреда, который когда-то называл фантазией. Я должен с этим что-то сделать, я не могу причинить вред своей любимой. Так не может продолжаться.
