А вот скупые строки военного донесения уже о подвиге Тюленева:
«14 июля 1915 года у р. Руделя, отделившись от своего разъезда, бросились в атаку на немецкий разъезд, изрубили 11 человек и 3-х взяли в плен унтер-офицер Иван Командинъ, драгун Гариф Шайдулла, драгун Иван Тюленев».
Драгун, младший унтер-офицер 5-го драгунского Каргопольского полка,
Иван Владимирович Тюленев (1892 - 1978).
Заслуги перед Отечеством :
Крест IV степени - за отличие в бою 11 сентября 1914 года, когда,
"будучи в разъезде у д. Холупки-Сечки окруженным противником, прорвался через неприятельские цепи и присоединился к эскадрону, дав ценные сведения о противнике и его тыле".
Крест III степени - за лихую разведку на реке Бзуре 15 марта 1915 года.
Крест III степени, замененный крестом II степени, - за то, что 14 июля 1915 года вместе с двумя сослуживцами атаковали немецкий разъезд, изрубили 11 человек и троих взяли в плен.
(трое против 14 далеко не каждый решиться на такую схватку)
Крест III степени - награжден 6 ноября 1915 года великим князем Георгием Михайловичем в память годовщины войны.
Крест I степени - награжден в начале февраля 1917 года.
Имя генерала армии Ивана Владимировича Тюленева (1892–1978), талантливого русского полководца, незаслуженно забыто потомками. Мало кто помнит, что он являлся бессменным командующим Закавказским фронтом, вынесшем на себе всю тяжесть летне-осеннего удара немецко-фашистских войск в 1942 г. на кавказском направлении, а затем освобождал бескрайние горные и степные пространства Северного Кавказа в 1943 г. После войны Иван Владимирович еще несколько десятилетий продолжал военную службу. Итого 65 календарных лет в армии!
В самом конце жизни полководца его совокупные заслуги перед Родиной были отмечены по достоинству – в 1978 г., за несколько месяцев до смерти, ему было присвоено звание Героя Советского Союза.
А начиналась военная карьера полководца не менее замечательно. На фронтах Первой мировой войны, своей храбростью он снискал не меньшую, хотя и только солдатскую славу, став полным кавалером Георгиевского креста.
Генерал опубликовал несколько книг своих воспоминаний, однако ни в одной из них он не мог в полной мере описать перипетии той «незнаменитой» войны.
Многие годы заботливо и кропотливо восполняла пробелы биографии полководца его дочь Наталья Ивановна Тюленева, работавшая в Российском государственном военном архиве с документами 5-го драгунского Каргопольского полка, в котором служил И.В. Тюленев, собиравшая письма и воспоминания друзей семьи, хранившая рукописи полководца.
Когда Иван Тюленев стал драгуном, полк имел уже более чем 200-летнюю историю – в мае 1707 г. он был сформирован в Москве из монастырских разночинцев, которых посадили на коней. В мировой войне полк принял участие с первых ее дней. 20 июля 1914 г. он был отправлен в Варшаву, куда прибыл 28 июля. Полк осуществлял разведку боем в направлении Варшава – Ново-Място – Тарнав.
Приведем вкратце боевую летопись каргопольцев. В конце августа – начале сентября 1914 г. в составе 9-й армии 5-й драгунский Каргопольский полк участвовал в Галицийской битве, где особенно отличился при взятии г. Сандомира. В октябре полк в ходе Варшавско-Ивангородской операции участвовал в боях за г. Ловач, а в ноябре в составе 2-й армии – в Лодзинской операции. В декабре Тюленев с однополчанами в составе 19-го армейского корпуса 5-й армии участвовал в арьергардных боях на р. Пилипе.
В феврале–апреле 1915 г. в составе 5-го Сибирского армейского корпуса и 2-й армии 5-й драгунский полк занимал позиции на левом берегу р. Бзуры в Польше. В апреле–мае с боями отходил в район г. Шавли и закрепился на позициях у деревни Дубиясы в районе Эйнорапы-Кляришки. С июня по сентябрь полк вел оборонительные бои, отходя вместе с отступающей армией в направлении Эйнорапы – Двинск, а с середины октября, после стабилизации фронта, занял позиции на р. Западная Двина в районе деревни Лаврецкая.
С осени 1915 г. по июнь 1916 г. полк занимал позиции на правом берегу Западной Двины в районе Лаврецкая – Царьград. С начала июля 1916 г. входил в состав 6-го Сибирского корпуса 12-й армии. С ноября находился в составе сводного отряда 5-й армии, занимая позиции на правом берегу Западной Двины в районе ст. Штокмангоф, а с февраля по июнь 1917 г. в районе деревень Капостня – Надзин. В августе–сентябре 1917 г. принимал участие в Рижской операции на Северном фронте.
Свои яркие страницы в историю 5-й драгунского Каргопольского полка вписал и молодой драгун Иван Тюленев. Вот как описывали его современники:
«Среднего роста, необычайно крепко сбитый и отличавшийся правильным телосложением, Иван Владимирович в седле превращался в настоящего кентавра, будто срастаясь с конем. Почти незаметно было, как он управлял им, казалось, умное животное заранее угадывало малейшее желание всадника».
Хотя в кавалерии Тюленев оказался почти случайно. Еще до войны призывная комиссия определила его во флот, чему тот очень обрадовался, поскольку, будучи уроженцем волжского села Шатрашаны, что в Симбирской губернии, уже много походил на рыболовецких судах по Каспию и считал себя, как он сам признавался «бывалым моряком». Однако, «покопавшись» в недолгой биографии Тюленева, призывная комиссия выяснила, что он относится к «политически неблагонадежным»: его отец, да косвенно и он сам, принимали участие в крестьянском выступлении в годы Первой русской революции. Отец были осужден. Во флот Ивану Тюленеву путь был заказан. Так моряк стал кавалеристом.
5-й драгунский полк, в который был распределен Иван Тюленев, располагался в Казани. Служба кавалериста оказалась очень сложной и тяжелой. Как вспоминал сам И.В. Тюленев, «унтеры не давали нам вздохнуть. Только одна уборка коней занимала пять часов, да к ним еще семь часов конностроевых занятий. Весь день мы носились как угорелые из казармы в конюшню, из конюшни в казарму, из казармы на плац, с плаца в манеж и так до отбоя. Но это еще можно было вынести. Мы и дома привыкли работать от зари до зари. Куда труднее обстояло дело с обучением. Тяжело давалась нам конная подготовка…» Не удивительно, что впервые разглядел Казань Тюленев лишь после того, как прослужил в полку целую зиму: «Вышел в первый раз из казармы, вроде как из тюрьмы, к тому же с «прицепом» — в сопровождении бывалого солдата».
Оказавшись на фронте, в Польше, полк уже в первые дни добился небольшой победы: у местечка Ново-Място на реке Пилице драгуны атаковали немецкий батальон велосипедистов, захватив с полсотни пленных.
Однако уже скоро стало ясно, что война принимает затяжной и кровопролитный характер. «Весь 1914 год наш полк бесцельно колесил по полям Западной Польши, а враг тем временем продолжал наступать. Мы больше не верили в то, что война скоро закончится, и совсем уже перестали верить в ее успешный исход, - вспоминал И.В. Тюленев. – Падала в полку дисциплина, солдаты все чаще роптали, поминали недобрым словом самодержца, затеявшего эту бессмысленную бойню».
В один из осенних дней 1914 г. Ивану Владимировичу выпал случай совершить свой первый геройский поступок. Прирожденные храбрость, смекалка, волевые качества и честность выдвинули его среди однополчан. «Однажды в район деревни Вулька от нашего взвода был выслан дозор, который должен был разведать, не занят ли противником ближайший населенный пункт. Разъезд остановился в лощине, оружие у всех нас было наготове. Дозор подал знак, что деревня свободна. Но когда мы стали входить в нее, нас неожиданно атаковал взвод немецких улан. Они с гиком и свистом скакали навстречу нам по деревенской улице. Офицер Бжизицкий поспешно подал команду «Направо кругом», т. е. отходить, и первый повернул коня.
Но мы не выполнили приказа взводного. Надоело нам то и дело бегать от врага. Как-то само по себе получилось, что мы пришпорили коней и бросились на атакующих немцев. Те, не ожидая контратаки, дрогнули. Трое немцев, остановив коней на всем скаку, вылетели из седел.
Мы стали преследовать улан, захватили еще пленных. Когда вернулись на исходную позицию, офицера Бжизицкого в лощине не было.
«Куда он запропастился?» — ломали мы голову. Посовещались, перекурили и вдруг видим — на высоте маячат всадники. Подумали, что немцы снова изготовились к бою. Оказалось, это наш командир взвода Бжизицкий с двумя солдатами. Отсюда, с горки, он наблюдал, как мы контратаковали немецких улан. Увидев, что опасность миновала, Бжизицкий спокойно подъехал к нам.
— Ваше благородие, — доложил я ему честь по чести, — вышибли мы из деревни немцев, взяли пленных и трофеи…
Этот бой Бжизицкий расписал в полку так. что нам никто проходу не давал, все дивились нашему геройству. А ведь геройства-то никакого и не было».
Скромно умолчал И.В. Тюленев о своей роли в этой маленькой дерзкой операции. Как вскоре после окончания Гражданской войны рассказывал товарищам по Ленинградским Высшим кавалерийским курсам другой бывший драгун 5-го Каргопольского полка будущий Маршал Советского Союза Константин Рокоссовский, эту атаку возглавил как раз Иван Тюленев, на тот момент – уже известный комбриг прославленной буденновской Первой Конной армии, кавалер трех орденов Красного Знамени.
Кстати о Рокоссовском. Он пришел в полк уже после начала войны. Духовная близость сделала друзьями будущих военачальников. Удивительное трудолюбие и упорство, честность и скромность, доброжелательность к сослуживцам и полное отсутствие зазнайства – вот свойственные им обоим черты. Иван Тюленев всю жизнь называл Рокоссовского просто Костей…
В одном из дел, хранящихся в военно-историческом архиве, есть ходатайство о замене драгуну ефрейтору Константину Рокоссовскому, состоявшему в партизанском отряде 5-й кавалерийской дивизии, одной Георгиевской медали на другую, более высокой степени: «22 июля 1916 г. Приказом конному отряду генерала Казнакова от 7 окт. 1915 г. драгун Константин Рокоссовский за подвиг, оказанный им 20 июля 1916 г., награжден Георгиевской медалью 4 ст. № 848400 и... вторично награжден Георгиевской медалью 4 ст. №168310 за подвиг, оказанный 6 мая 1916 г. Прошу ходатайствовать о замене Георгиевской медалью 3 ст. Полковник Петерс».
А вот скупые строки военного донесения уже о подвиге Тюленева:
«14 июля 1915 года у р. Руделя, отделившись от своего разъезда, бросились в атаку на немецкий разъезд, изрубили 11 человек и 3-х взяли в плен унтер-офицер Иван Командинъ, драгун Гариф Шайдулла, драгун Иван Тюленев».
Характерно, что каждый из двух полководцев был крайне скуп на рассказы о себе, зато о подвигах однополчанина говорил подробно и ярко.
«Чего толковать обо мне, - говорил Рокоссовский тем же слушателям кавалерийских курсов. – В нашем Каргопольском были настоящие герои, такие как Иван Тюленев, который за бесстрашную удаль и необыкновенную воинскую предприимчивость получил полный бант Георгиевского кавалера – четыре креста».
И.В. Тюленев и К.К. Рокоссовский на отдыхе в Сочи. Август 1949 г.
Все свои награды Иван Тюленев вскоре после начала Гражданской войны сдал в фонд революции и долго о них не вспоминал. Только в середине 1950-х, работая над воспоминаниями, заказал архивную справку о наградах и получил такой ответ:
«В приказах по 5-му драгунскому Каргопольскому полку от 3 августа 1915 г. за № 118 § 1 в списке нижних чинов, награжденных Георгиевскими медалями 4 ст., значится драгун 1 эск. Тюленев Иван, срок службы 1914, награжденный георг. медалью за № 37071;
от 10 ноября 1915 г. за № 156 § 3, значится драгун 1 эск. Тюленев Иван, награжденный Георгиевским крестом 3 ст. за № 55125;
от 26 июня 1916 г. за № 119 § 6, значится младший унтер-офицер 1 эск. Тюленев Иван, награжденный георгиевским крестом 2 ст. за № 618;
от 9 июля 1916 г. за № 126 § 6, значится драгун 1 эск. Тюленев Иван Владимирович, срока службы 1914 г., награжденный Георгиевским крестом 4 ст.;
от 5 февраля 1917 г. за № 20 § 6, значится младший унтер-офицер 1 эск. Тюленев Иван, награжденный Георгиевским крестом 1 ст. за № 13690.
Итого: четыре креста и одна медаль.
Последнюю свою боевую награду Тюленев получил незадолго до Февральской революции и отречения императора Николая II. К этому времени он, как и многие солдаты, был убежден в неспособности царской власти удержать Россию от сползания в пропасть... Да и революционная пропаганда делала свое дело.
В своей книге «Через три войны» И.В. Тюленев так описывает визит Николая в расположение 5-й армии, который произошел поздней осенью 1916 г.:
«Бледное, болезненно-испитое лицо царя-полковника, щуплая фигурка, вялость в движениях, штатская посадка на коне разочаровали даже тех, кто последние дни не ел, не пил — скорее бы увидеть самодержца всея Руси. «Ну и папаша, ну и отец... — подталкивали мы локтями друг друга. — Теперь понятно, почему Гришка Распутин да немцы, дружки царицы, управляют страной. Да какой же из него главнокомандующий? Пропала матушка-Россия!»
После Февраля Тюленев, как один наиболее уважаемых солдат полка, был направлен в составе делегации в Петроград. Делегацией был получен такой наказ: узнать о заключении мира, о передаче земли крестьянам и потребовать, чтобы при дележе земли не забыли о тех, кто сидит в окопах. Но о земле делегация ничего не узнала, а продолжение войны солдат совсем не радовало.
И.В. Тюленев служил в полку до середины июня 1917 г., пока не был откомандирован в Казань. 5-й драгунский Каргопольский полк продолжал существовать до апреля 1918 г. пока, как многие и многие другие части русской армии он самораспустился...
Как говорилось в последнем приказе по полку: «Каргопольский полк, просуществовавший около 211 лет, выйдя от грани абсолютизма и дойдя до грани социализма в эпоху полной хозяйственной разрухи и народного бедствия, умер».
Начиналась история новой армии – Рабоче-Крестьянской – в которой бывший драгун и Георгиевский кавалер, крестьянин Симбирской губернии Иван Тюленев занял свое достойное место.
Несколько слов следует сказать о битве за Кавказ, в которой генерал армии И.В. Тюленев проявил недюжинное полководческое мастерство и выдержку. Битва за Кавказ – весьма необычное сражение в истории Великой Отечественной войны. В одном из послевоенных интервью И.В. Тюленев так определил особенности кавказского театра военных действий: большая (около 1 тыс. км) протяженность фронта; сильно пересеченная горами и ущельями местность; наличие трех оперативных направлений – грозненско-бакинского, туапсинского и участка Главного Кавказского хребта; наличие морей по флангам; резкие смены климатических поясов в зависимости от высоты; изолированность фронта от центра страны.
В конце июля 1942 г. кавказская группировка врага (группа армий «Б») насчитывала 167 тыс. солдат и офицеров, 1130 танков, 4540 орудий и минометов, до 1 тыс. самолетов. Между тем, Закавказский фронт, которым тогда командовал Тюленев, в 1941-1942 гг. уже отправил из Закавказья в Действующую армию десятки готовых частей и соединений и сотни маршевых подразделений и к лету 1942 г. располагал лишь незначительным количеством готовых соединений (20 стрелковых дивизий и бригад, 3 кавалерийских дивизии, 3 танковых бригады), прикрывавших по периметру все Закавказье. Бронетанковые силы насчитывали 202 танка, в большинстве своем – архаичные модели типа Т-26, Т-60. Фронт располагал 164 исправными самолетами, а также около 250 самолетами разных типов в запасных авиаполках и авиашколах. Артиллерия насчитывала 922 орудия и 746 минометов (калибром свыше 50 мм).
Тем не менее, огромным напряжением сил, И.В. Тюленеву и его штабу уже ко второй половине августа 1942 г. удалось создать устойчивый фронт обороны в предгорьях Кавказа и на грозненско-бакинском направлении. В сентябре – ноябре 1942 г. Закавказский фронт провел целый ряд оборонительных операций – Моздок-Малгобекскую, Нальчикско-Орджоникидзевкую, Новороссийскую, Туапсинскую. С декабря 1942 г. советские войска начали подготовку к контрнаступлению, а в январе 1943 г. перешли в стратегическую контрнаступательную операцию – Северо-Кавказскую – в ходе которой к середине февраля 1943 г. была освобождена большая часть территории Северного Кавказа.
Нетрудно себе представить какое моральное и физическое напряжение много месяцев кряду испытывал человек, руководивший советскими войсками на Кавказе и несший полную ответственность за исход операций. Круглые сутки он кочевал на «додже» по земле или в «дугласе» по воздуху вдоль громадной протяженности линии фронта из штаба в штаб, давая распоряжения, споря, вступая в конфликты.
В частности, он неоднократно вступал в «дискуссии» с всемогущим Л.П. Берией, который несколько раз выезжал на Кавказ в качестве представителя Государственного Комитета Обороны и фактически подменял собой армейское руководство. Принципиальная позиция И.В. Тюленева по многим вопросам в итоге поставила крест на его дальнейшей карьере.
До конца войны он оставался командующим уже не действующего Закавказского фронта.
За руководство обороной Кавказа И.В. Тюленев был награжден одним из высших полководческих орденов – орденом Кутузова I степени – первым из командующих фронтами в советских Вооруженных Силах.
Генерал-армии-И.В.-Тюленев,-Маршал-Советского-Союза-Г.К.-Жуков,-Главный-маршал-авиации-А.Е.-Голованов,-Маршал-Советского-Союза-И.С.-Конев
