В тот день я точно помнил, что выключил утюг.
Но дым, валивший из-под двери, говорил обратное. Я рванул в комнату, пнул дверь ногой и застыл на пороге.
Утюг мирно лежал на доске. А вот шкаф — горел.
Не просто тлел, а именно горел, будто внутри у него был камин. Но самое странное — пламя было изумрудного цвета и совершенно не жгло. Я осторожно сунул руку в огонь — тепло, как от чашки кофе.
— Ну и дела, — пробормотал я.
Из шкафа раздался голос:
— Да уж.
Я отпрыгнул.
— Кто здесь?!
— Я, — ответил шкаф. — Только не паникуй.
— Ты… говоришь?
— Ну да. А ты думал, твои вещи просто так иногда исчезают?
Я замер.
— То есть… это ты?
— Ну а кто ещё? Домовой? — шкаф фыркнул. — Ладно, шучу. На самом деле я — портал.
— Куда?
— В другое измерение. Там, например, твои наушники. И твой старый кошелек. И та самая девушка, которая тебе тогда улыбнулась в метро.
Я почувствовал, как сердце ёкнуло.
— И… как туда попасть?
— Просто шагни внутрь.
Я глубоко вдохнул и сделал шаг.
Огонь обнял меня, как старый друг.
А потом я оказался внутри шкафа. В полной темноте.
— Эй! — крикнул я.
В ответ — тишина.
Я потянулся вперёд, нащупал стенку, потом другую. Шкаф оказался гораздо просторнее, чем снаружи.
— Так, — пробормотал я.
И вдруг услышал шорох.
— Кто здесь?
— Мы, — раздалось откуда-то снизу.
Из темноты выплыли… носки.
Мои пропавшие носки.
— Вы… вы говорите?
— Ну да, — сказал полосатый носок, который я потерял ещё в прошлом году. — Мы тут все говорим.
— А где я?
— В измерении упущенных возможностей и безвозвратных потерь — ответил мой старый кнопочный телефон, который я потерял много лет назад где-то на озере.
— Здесь живут все, кого ты не догнал, все слова, которые не сказал, и все двери, в которые не постучался. И, конечно же, всё то, что ты так легкомысленно ронял из рук, не глядя: рассыпавшиеся монеты, выскользнувший из кармана телефон, и даже тот самый паспорт, который ты «точно положил в сумку».
Я огляделся. В темноте начали проступать очертания: тут — мой старый плеер, там — ключи от предыдущей квартиры, а вон — та самая девушка из метро, которая так сильно мне понравилась, но с которой я так и не осмелился заговорить. Она сидела в кресле и что-то читала.
Девушка подняла глаза от книги, которую держала в руках. Ее пальцы слегка дрожали.
— Привет! — мило улыбнулась она.
— Привет… — растерялся я.
— Ну вот и ты, — сказала она тихо, и в уголках ее глаз собрались лучики смешинок, но сами глаза оставались грустными. — Я гадала, когда ты появишься.
Я сделал шаг назад, натыкаясь на гору старых бумаг.
— Ты... ты меня знаешь? — голос сорвался на фальцет. Сердце бешено колотилось где-то в районе горла.
Она отложила книгу и провела ладонью по стене, словно стирая невидимую пыль.
— Знаю. Тот день в метро, восемь часов утра. Ты смотрел на меня через толпу. У тебя был... — она сделала паузу, — этот странный ритуал: ты трижды поправил наушник, прежде чем войти в вагон.
Я почувствовал, как по спине пробежали мурашки. Она запомнила именно эту мою дурацкую привычку, о которой я сам не задумывался.
— И... ты обратила на это внимание? — выдавил я, чувствуя, как холодеют кончики пальцев.
— Обратила. В тот момент ты выглядел таким... настоящим.
Я ощутил, как кровь приливает к лицу. Тот самый день, когда я так и не решился подойти.
— Я... я собирался... — начал я, но слова застряли в горле комом.
— Знаю, — она кивнула, и в этом движении была вся невысказанная грусть этого мира. — Ты собирался многое. Как и все здесь. Добро пожаловать, — сказала девушка. — Теперь ты один из нас.
— Но... А я то... Что я здесь делаю...
— А кто сказал, что ты не потерялся? — хором спросили зимние варежки, которые мне в детстве подарила бабушка, а я их забыл в автобусе.
Я задумался.
И тут до меня дошло.
Ведь правда — я же искал себя всю жизнь.
— Чёрт…
— Да, — кивнула девушка и печально улыбнулась. — Теперь ты это понял.
А шкаф тихонько хихикнул и плавно закрылся.
И теперь я пишу это оттуда.
Привет из шкафа!
