Война + Корабль

Спасибо @serj1226 за донат, отправленный в поддержку моего!

30 ноября 1853 года в ходе Крымской войны русская эскадра под руководством адмирала Нахимова за несколько часов уничтожила турецкий флот в битве в гавани города Синоп на черноморском побережье Турции, чем спровоцировала вступление в войну на стороне Османской империи, Великобритании и Франции, опасавшихся усилению позиций Российской империи на Черном море ( Наполеоновские войны. Священный союз. Крымская война ). Синопская битва считается последним крупным сражением парусников в истории, однако все же его нельзя назвать сражением чисто парусных судо, так как с турецкой стороны в нем участвовали еще и парусно-паровые корабли.

Изобретение первого винтового парохода "Архимед", построенного в 1838 году английским фермером Френсисом Смитом, стало настоящим прорывом в области морского сообщения, так как переход от гребных колёс к гребным винтам кардинально улучшил ходовые качества пароходов. Это, в свою очередь, повлияло и на развитие военно-морского флота. До изобретения винтового двигателя адмиралы скептически смотрели на паровые судна, так как их большие размеры, огромный расход топлива и уязвимые гребные колёса по бортам делали из них обузу для морской эскадры, а поэтому поначалу из боевых кораблей паровыми машинами оснащались только сравнительно слабые в боевом отношении пароходофрегаты, появившиеся в первой половине XIX века. Однако развитие винтового двигателя вскоре наглядно показало, что паровой корабль в бою был куда манёвреннее своего парусного коллеги, а также, почти не теряя скорости, мог идти против ветра, что для парусника было просто невозможно. После окончания Крымской войны все мировые державы моментально упразднили парусный флот и массово перешли на паровые корабли.

Одновременно с развитием парового двигателя развивалось и вооружение кораблей. Были изобретены бомбические орудия, которые метали ядра с пороховым зарядами. Такие снаряды, помимо нанесения повреждений корпусу корабля, также поражали осколками её команду и вызывали сильные пожары на борту. Это, в свою очередь, поставило перед адмиралами вопрос о защите своего флота от обстрела, что, в конечном счете, привело к созданию нового типа корабля - броненосца. Первым броненосным паровым кораблём, пригодным для плавания в открытом море, стал французский броненосец La Gloire (Слава), спущенный на воду в 1859 году. Корпус корабля был сконструирован из деревянных и металлических частей. Металлические киль и шпангоуты имели двойную обшивку, внутренний деревянный слой снаружи был дополнительно обшит стальными панцирными поясом из плит толщиной в 110—119 мм. В 1860 году свой броненосец появился и у англичан. HMS Warrior (Воин) имел цитадельное бронирование - его броня прикрывала только центральную часть корпуса, защищая машины и артиллерийскую батарею. Несмотря на то, что эти два корабля никогда не участвовали в сражениях, они послужили настоящим трамплином в развитии мирового военно-морского флота нового типа, и вскоре по их образцу начали строить военные корабли по всему миру. В России первыми броненосными кораблями были введённая в строй в 1862 году канонерская лодка "Опыт", построенная на отечественных верфях, и заказанная в Англии плавучая батарея "Первенец", поднявшая флаг в 1863 году.

Первое боевое столкновение между бронированными паровыми кораблями произошло во время гражданской войны в США. 8 марта 1862 года в Хэмптон-Роудс (собирательное название портов и якорных стоянок в устье Чесапикского залива, расположенного между штатами Виргиния и Мэриленд) эскадра Конфедератов предприняла попытку прорвать морскую блокаду северян, отрезавшую от международной торговли крупные южные города Норфолк и Ричмонд. Имея в своем распоряжении броненосец "Вирджиния", южане сумели уничтожить два мощных корабля противника и тяжело повредили третий, тем самым неуклонно продвигаясь к победе. Однако в ночь на 9 марта к месту сражения прибыл броненосец северян "Монитор", который сумел оказать сопротивление "Вирджинии". 9 марта броненосцы устроили между собой ожесточённую перестрелку, однако не смогли пробить броню друг друга, так как не имели на своих бортах бронебойных орудий. Видя бесполезность огня, командиры обоих кораблей попытались протаранить друг друга, и после нескольких неудачных попыток "Вирджинии" наконец, удалось врезаться носом в своего противника. Корабли сцепились, и южане уже готовились пойти на абордаж, однако в последний момент "Монитор" выскользнул из-под противника, дав выстрел в упор и едва не проломив каземат (замкнутое бронированное помещение, предназначенное для защиты орудий) "Вирджинии". Перестрелка возобновилась, и на этот раз южанам впервые улыбнулась удача - один из их снарядов угодил в выступающую над палубой боевую рубку "Монитора" и тяжело ранил его капитана Джона Уордена, который после этого, боясь потерять в сражении свой корабль, приказал отступить. Южане не бросились в погоню за своим противником, так как на "Вирджинии" практически закончились боеприпасы, а её корпус расшатался от попаданий снарядов и сильно протекал. Также, не решаясь рисковать единственным крупным кораблем Конфедератов, командир "Вирджинии" приказал начать отступление. Моряки обеих сторон падали с ног от усталости, проведя несколько часов боя в гулких железных кораблях, сотрясающихся каждые несколько минут от артиллерийских попаданий.

Бой на Хэмптонском рейде привлек пристальное внимание всего мира, для которого стало очевидным окончательное бессилие деревянных кораблей против броненосцев, в результате чего темпы строительства последних в ведущих морских державах многократно увеличились. Была также продемонстрирована слабая приспособленность обычной корабельной артиллерии того времени к пробиванию брони, что привело к быстрому росту мощности корабельной артиллерии, а также к разработке иных способов уничтожения кораблей - таранов, торпед и мин. С развитием технологий броненосцы активно совершенствовались, а очередным прорывом в области военного кораблестроения стало создание класса кораблей Дредноут ("Неустрашимый"), получившего такое название по имени первого корабля этого класса, построенного в Англии 1906 году. Дредноуты обходились без нагромождения второстепенных орудий небольшого калибра, отдавая предпочтение принципу "только большие пушки", а их броневая защита была сконцентрирована вокруг орудийных башен, артиллерийских погребов и турбинных двигателей. Появление "Дредноута" породило поток аналогичных и улучшенных кораблей этого типа и заставило все передовые военные флоты - французский, итальянский, австрийский, русский, американский, японский, немецкий - последовать примеру Великобритании. Пытались не отставать от нового вектора развития и страны, не имевшие возможности строить мощные корабли. Так, Турция заказала дредноуты в Британии, а в Латинской Америке разразилась гонка морских вооружений между Аргентиной, Бразилией и Чили, которые делили заказы между американскими и британскими верфями. На пороге начала Первой мировой войны передовыми кораблями класса дредноут были английские линкоры типа "Куин Элизабет". Эта серия кораблей превосходила своих предшественников по огневой мощи и скорости, а также на них впервые было введено нефтяное отопление котлов.

Военный флот с энтузиазмом воспринял такую новинку, созданную наукой, как беспроволочный телеграф. С его помощью командиры кораблей не только обменивались сообщениями, но и по направлению радиосигнала могли определять позиции вражеских судов, нарушавших радиомолчание. Однако морская радиотелеграфия в 1914 году имела один серьезный недостаток - она могла передавать только азбуку Морзе, в результате чего для передачи сообщения требовалось записать послание, закодировать его, передать на другой корабль, декодировать его на борту принявшего сигнал судна, записать расшифровку и передать ее на мостик. Такая процедура занимала обычно 10-25 минут, что делало телеграф практически бесполезным в качестве средства тактических команд в режиме боя, в котором ситуация менялась в течение нескольких минут. Поэтому отдача команд в сражениях по-прежнему осуществлялась при помощи флагов.

Тем не менее, стратегические приказы отдавались все же через телеграф, и, разумеется, противники активно перехватывали сообщения друг друга в попытке их расшифровать. 26 августа 1914 года немецкий крейсер "Магдебург" сел на мель в русских территориальных водах, и его сигнальные книги с действующим ключом были восстановлены и пересланы в Англию. В октябре этого же года торговый шифр, захваченный с немецкого парохода, также был получен в Лондоне. Позже в том же месяце третья шифровальная книга, использовавшаяся немецкими адмиралами в море и выброшенная за борт старшим офицером группы немецких миноносцев, недавно потопленных в небольшом сражении у берегов Голландии, случайно попала в сети британской рыбачьей лодки и также была передана в Адмиралтейство. Эти три документа раскрывали английским криптологам важные секреты немецкой морской сигнализации, позволяя им читать вражеские передачи зачастую даже в "реальном времени", то есть с той же быстротой, с которой они декодировались предполагаемыми получателями. Германский морской штаб быстро обнаружил, что перемещения их судов становятся известны неприятелю, но этот успех английской разведки они приписали не расшифровке сообщений, а шпионажу. Подозрения немцев вызвали голландские рыболовные суда, промышлявшие в районе Доггер-Банки в центральной части Северного моря. Немцы считали их британскими, несущими ложные флаги и по радио передававшими результаты наблюдений в Адмиралтейство.

Благодаря перехвату радиосообщений 24 января 1915 года опрометчивая вылазка германских линейных крейсеров завершилась боем у Доггер-банки и гибелью немецкого броненосного крейсера "Блюхер". За пять месяцев до этого, в августе 1914 года, британцы провели вылазку крейсерских сил, которая привела к сражению в Гельголандской бухте и гибели трёх германских лёгких крейсеров, находившихся в море без прикрытия тяжёлых кораблей. После этих неудач кайзер Германской империи Вильгельм II издал указ, запрещавший выход в море крупных кораблей без его личной санкции, в результате чего следующие 18 месяцев немецкий флот в основном держался поблизости от своих внутренних баз и обдумывал свою стратегию, не вступая в крупные сражения с противником.

Не очень активно шла и подводная война, так как после инцидента с американским пассажирским лайнером "Лузитания" и последовавшим за этим дипломатическим скандалом, едва не втянувшим США в Первую мировую войну, немцы стали очень острожно ввести себя на море. 7 мая 1915 года немецкая субмарина U-20 в Кельтском море в 19 км от берегов Ирландии, торпедировала "Лузитанию", идущую по маршруту Нью-Йорк - Лондон, ввиду того, что германское военное командование расценило лайнер как вспомогательный крейсер, перевозящий на своем борту боеприпасы. Официальный представитель правительства Германии в США Бернхард Дернбург в последующих разбирательствах заявил, что Германия в соответствии с Гаагскими конвенциями и декларациями о законах и обычаях войны, имела право на уничтожение судна вне зависимости от присутствия на его борту гражданских лиц, так как акватория Кельтского моря с 18 февраля официально объявлена военной зоной. После этой трагедии, унесшей жизни 1197 человек, в Великобритании и США развернулась пропагандистская кампания о варварстве немецких подводников. Командиры немецких подлодок были объявлены нелюдями, что дало следующий виток в нарастании жестокости и насилия в войне на море. Уже 19 августа 1915 года экипаж английского судна-ловушки "Баралонг", идущего под нейтральным американским флагом, атаковал немецкую субмарину U-27 и хладнокровно расстрелял тех, кто пытался выбраться из тонущей подводной лодки. В конце концов, чтобы разрядить обстановку, кайзер Вильгельм II 9 сентября 1915 года заявил, что впредь немецкие атаки будут производиться на однозначно британские военные корабли, а грузовые суда, согласно морскому призовому праву, будут не уничтожаться, а захватываться. Это обязательство на время отсрочило вступление США в войну.

Германия с началом Первой мировой войны оказалась в морской блокаде, организованной британским флотом, которая лишила немцев возможности вести торговлю за пределами Европы. Корабли британцев перекрыли для противника Ла-Манш, а также Северное море на протяжении 249 км между Шетландскими островами (Шотландия) и Норвегией. Из-за морской блокады импорт и экспорт в Германской империи сократился более чем на половину, что привело к нехватке продовольствия и ресурсов в стране, в результате чего за годы войны от последствий блокады в Германии погибло около 700 тысяч человек. Германский флот неоднократно выходил в море в период с 1914 по 1916 год, чтобы ослабить британскую блокаду и восстановить доступ к жизненно важным импортным товарам. Кульминацией этих попыток стало Ютландское сражение, считающееся крупнейшим морским сражением в истории по общему водоизмещению и огневой мощи кораблей, участвовавших в нём.

Весной 1916 года немецкие корабли сделали шесть вылазок в район Северного моря, придерживаясь тактики молниеносных атак против целей, находящихся достаточно недалеко от германских баз, чтобы было возможным отступить, прежде чем тяжелые корабли британского военного флота смогут вмешаться. В середине мая адмирал немецкого Флота открытого моря Рейнхард Шеер разработал план новой вылазки, согласно которому его корабли должны были совершить набег на Сандерленд и тем самым выманить часть сил британского флота в море, где бы их уже поджидали немецкие дредноуты. Также было решено использовать в этой операции дирижабли, которые должны была уберечь немцев от неожиданного появления основных сил британцев, однако из-за сильного ветра их применение оказалось невозможным. Из-за изменившихся погодных условий был переделан и общий план операции, который теперь состоял в выходе немецкого флота к проливу Скагеррак, расположенному между норвежским побережьем Скандинавского полуострова и полуостровом Ютландия, соединяющий Северное море с Балтийским морем для нарушения коммерческого судоходства.

Немцы приняли меры для снижения вероятности раскрытия своей операции. Соблюдалось радиомолчание, а радиосигнал с флагманского линкора "Фридрих дер Гроссе" сначала передавался на радиостанцию в Вильгельмсхафене и уже оттуда на корабли флота. Таким образом, создавалось впечатление, что германские дредноуты стоят в базе. Тем не менее, британская разведка сумела перехватить и расшифровать часть немецких сообщений об истинных перемещениях из флота.

Утром 31 мая свыше 250 британских и немецких боевых кораблей вышли навстречу друг другу, чтобы совершенно неожиданно для немцев встретиться лицом к лицу возле Ютландского побережья Дании. Помимо множества легких крейсеров, миноносцев и субмарин, которые составляли большую часть каждой из сторон, в эскадрах противников находились и крупные корабли: с британской стороны 28 дредноутов и 9 линейных крейсеров, с немецкой - 16 дредноутов и 5 линейных крейсеров. В распоряжении британцев были и 4 новейших быстроходных линкора класса "Куин Элизабет". Около 14:00 разведывательные группы противников обнаружили друг друга, после чего британский лёгкий крейсер открыл огонь по замеченному немецкому эсминцу. За этим в бой вступили линейные крейсеры сторон. Из-за плохой связи у британцев германским кораблям удалось нанести им более серьезные повреждения. Кроме того, попадания пришлись на корабли с ослабленной броневой защитой и с системой предварительной подготовки боеприпаса. Из-за попаданий на кораблях начались пожары в подбашенных отделениях, где находилось слишком много зарядов, готовых к подъему в орудийные башни. Численное преимущество британцев стремительно исчезало. Появление четырех британских быстроходных линкоров поддержки возобновило перевес в их пользу, однако выжившие линейные крейсера обнаружили, что оказались лицом к лицу с основной группой немецких дредноутов. Когда они повернули назад навстречу своему основному флоту, начался "бег на север". В течение этой фазы огонь 15-дюймовых орудий быстрых линкоров нанес тяжелые повреждения немецкому линейному крейсеру "Зейдлиц", тем самым нарушив строй эскадры Шеера, в результате чего около шести часов вечера немецкие дредноуты неожиданно оказались под огнем британских кораблей, после чего Шеер поспешно приказал начать отступление и исчез в наступающей темноте туманного вечера, спускавшегося над Северным морем.

На этом Ютландское сражение могло завершиться, но Шеер решил повернуть назад для того, чтобы прийти на помощь поврежденному легкому крейсеру "Висбаден", который отстал от основной группы, и дредноуты противников вновь сошлись в бою. В момент столкновения британская эскадра развернулась в ряд, а немцы двигались колонной - такая относительная позиция, известная под названием "Т", была весьма выгодна для британцев. Они могли использовать большее число своих орудий, чем корабли германского флота, шедшие один за другим и поэтому представлявшие собой легкую цель. Десять минут артиллерийской перестрелки, за которые немцы получили в общей сложности 27 попаданий крупнокалиберных снарядов, а британцы только два, убедили Шеера вновь повернуть прочь в темноту, сгущавшуюся на востоке, и вывести из сражения дорогие дредноуты, оставив свои линейные крейсера и легкие корабли прикрывать отступление главных сил. Исходившая от них угроза торпедной атаки заставила британцев также повернуть прочь. Пока британская эскадра осуществляла поворот, Шеер успел удалиться от противника на расстояние в 20 км. Многие германские корабли, включая эскадру уязвимых додредноутов (класс судов, предшествующий дредноутам), остались, чтобы прикрыть отступление Шеера. Они провели серию сражений с британцами, в результате которых обе стороны понесли ощутимые потери. Утром 1 июня Шеер привел свой флот домой. Потери немцев в Ютландском сражении составили: один линейный крейсер, один додредноут, четыре легких крейсера и пять миноносцев. Британцы потеряли три линейных крейсера, четыре броненосных крейсера и восемь миноносцев. В сражении погибло 6094 британских и 2551 немецких моряков.

Столь значительная разница в потерях позволила кайзеру Вильгельму II объявить о победе немецкого флота в Ютландском сражении. Однако в реальности дело обстояло иначе. Хотя немецкий флот и потерял меньше судов, чем его британский коллега, его уцелевшие корабли пострадали гораздо сильнее, в результате чего соотношение тяжелых сил противников изменилось не в пользу немцев. В подобных обстоятельствах немецкие корабли более не могли бросить вызов британцам и в своих новых вылазках не осмеливались выходить за пределы внутренних вод. А самое главное, морская блокада Германии так и не была снята, что означало неминуемое ухудшение экономического положение Германской империи, что, в конечном счете, послужило одной из причин поражения немцев в Первой мировой войне.

Продолжение следует.

Во время Второй мировой войны одной из задач японского флота была поддержка наземных войск, сражавшихся на островах. Ситуация, между тем, складывалась так, что под давлением атакующих сил японцы постепенно стали отступать, сдавая остров за островом. Так, одна из крупнейших битв — за остров Гуадалканал закончилась поражением и эвакуацией оставшихся японских войск. Однако никто не собирался дать им возможность сделать это спокойно, и произошедшее осталось в истории под названием «бой у острова Реннелл».

После того, как Япония потерпела поражение в морском сражении за Гуадалканал 12-15 ноября 1942 года, её наземные силы были вынуждены довольствоваться небольшими поставками с «Токийского экспресса». Который, впрочем, не обеспечивал и минимально необходимого количества провизии, медикаментов, боеприпасов и подкреплений. Так что 31 декабря 1942 года было решено отвести войска на остров Нью-Джорджия.

В рамках операции «Кэ» японцы планировали пустить на прикрытие эвакуации всю доступную авиацию. Американцы же расценили сосредоточение ВВС как признак подготовки контрнаступления и стали действовать, исходя именно из этого умозаключения. В первую очередь им требовалось заменить потрёпанные войска на свежие, и с этой целью на остров планировалось отправить конвой TG62, состоящий из четырёх транспортов и четырёх эсминцев. Прикрывать конвой должно было боевое соединение TF18, чьей задачей было завязать бой с японским флотом, который должен был прибыть для поддержки японского наступления.

Между островами Реннелл и Гуадалканал действовало соединение контр-адмирала Роберта Гиффена в составе тяжёлых крейсеров Wichita, Chicago и Louisville, лёгких крейсеров Montpelier, Cleveland и Columbia, эскортных авианосцев Chenango и Suwannee и восьми эсминцев. Другие американские силы в составе нескольких авианосцев и трёх линкоров размещались на расстоянии 400-640 км.

Вскоре у американцев начались проблемы. Во-первых, японские корабли так и не показались. Во-вторых, Гиффен 29 января 1943 года в 21:00 должен был у Тулаги соединиться с четырьмя эсминцами, но из-за медленных авианосцев отстал от графика. Контр-адмирал в 14:00 решил оставить их под прикрытием двух своих эсминцев и увеличил скорость, выстроив корабли противолодочным, но не противовоздушным строем.

Чем и воспользовались японцы. Американцы были обнаружены подводными лодками, которые передали сведения авиационным соединениям в Рабауле. Оттуда взлетели 16 торпедоносцев Mitsubishi G4M и 16 торпедоносцев Mitsubishi G3M, которые к закату приблизились к эскадре Гиффена. К тому моменту американцы были в 80 км от Реннелла и 260 от Гуадалканала. Они заметили неопознанные самолёты при помощи радара, но мер, кроме радиомолчания, не предприняли. Кроме того, после захода солнца самолёты прикрытия вернулись на далеко отставшие от соединения авианосцы Chenango и Suwannee.

Хотя американцы продолжали видеть 31 самолёт на радаре, они всё ещё шли прямым курсом. Это позволило японцам зайти с востока, где их не было видно на тёмном небе, тогда как корабли отлично просматривались. В 19:19 самолёты Mitsubishi G4M произвели атаку, но попаданий не добились, зато потеряли одну машину. Почти сразу Гиффен приказал прекратить маневрирование и продолжить идти прямым курсом на Гуадалканал.

В 19:38 в атаку пошли Mitsubishi G3M. Они поразили двумя торпедами крейсер Chicago — нанесли тяжёлые повреждения и вывели из строя его двигатели. Крейсер Wichita тоже был поражён, но торпеда не взорвалась, а ценой атаки стала потеря двух торпедоносцев.

В 20:08 Гиффен наконец приказал сменить курс и скорость, а затем и прекратить зенитный огонь в надежде скрыться в темноте. Chicago был взят на буксир крейсером Louisville. Контр-адмирал сообщил о происшествии адмиралу Уильяму Хэлси, и тот принял решительные меры: к утру должно было быть восстановлено авиаприкрытие, а с TF18 планировалось соединить эскадру авианосца Enterprise. К 8 часам утра соединение Гиффена наконец получило прикрытие и заодно буксир Navajo для повреждённого крейсера.

Вскоре американцы вновь были обнаружены японскими самолётами-разведчиками, которые особо тщательно отслеживали местоположение Chicago. Для охоты на него в 12:15 30 января поднялись 11 торпедоносцев Mitsubishi G4M с авиабазы в Кавьенге. Японцы были обнаружены австралийской станцией слежения на Соломоновых островах, их прибытие к TF18 ожидалось около 16:00.

Хэлси, однако, решил не ждать атаки. В 15 часов он повёл авианосцы и большую часть TF18 в сторону острова Эфате на Новых Гибридах, оставив для прикрытия Chicago и буксира шесть эсминцев и десять патрульных истребителей с Enterprise. В 15:54 радар этого авианосца обнаружил появление японцев, несмотря на то, что Enterprise был уже в 69 км от повреждённого крейсера. С его палубы поднялись ещё 10 истребителей. Попытка поднять истребители с эскортных авианосцев Chenango и Suwannee не удалась.

Японские торпедоносцы сначала направились в сторону Enterprise, но вступив в контакт с четырьмя его истребителями, повернули к Chicago. Истребители и эсминцы сопровождения смогли сбить два торпедоносца ещё до начала атаки, но остальным всё же удалось сбросить свой «груз». Первым под прицелом оказался эсминец La Vallette — в него попала одна торпеда, причинившая тяжёлые повреждения и выведшая из строя машины. В крейсер же попало четыре торпеды: одна под мостик, а другие — в технические отсеки.

Командир Chicago приказал покинуть корабль. Крейсер затонул кормой вперед через 20 минут, погибло 62 человека. Японцы же потеряли ещё шесть торпедоносцев. Navajo теперь взял на буксир La Vallette и с остальными эсминцами смог прибыть на остров Эспириту-Санто. Японские торпедоносцы вернулись на место боя в надежде продолжить атаку, но американцев обнаружить не смогли. Конвой, который прикрывал TF18, смог прибыть на Гуадалканал и заменил наземные войска.

Японские СМИ поспешили объявить, что в результате боя у острова Реннелл потопили линкор и три крейсера, тогда как США тщательно скрывали гибель Chicago. Хэлси возложил вину за поражение на Гиффена, и начальство с ним согласилось. Впрочем, для Гиффена это никакого негативного эффекта не имело.

Американцы смогли провести замену войск на Гуадалканале, но потеряли тяжёлый крейсер и были вынуждены распылить силы для защиты как от японских атак с воздуха, так и для блокирования путей для прибытия японского флота — его появления всё ещё ожидали, поскольку оценили упорство японских ВВС. Тем самым Япония удачно отвлекла внимание противника от эвакуации сил с Гуадалканала с помощью победы у острова Реннелл, и союзники обнаружили отступление наземных сил уже после его окончания.

Материал подготовлен волонтёрской редакцией «Мира Кораблей»

Королевский флот Великобритании в период Второй мировой войны пополнился линкорами типа King George V, спроектированными на основе положений Вашингтонского морского соглашения 1922 года. Четвёртый корабль серии, HMS Anson, провёл не очень длительный срок службы, что показательно относительно послевоенной ситуации.

Великобритания, в отличие от большинства остальный подписантов, стремилась соблюдать положения Вашингтонского и Лондонского морских соглашений, поскольку это позволяло сдерживать расходы на разработку, строительство и обслуживание кораблей. Однако Германия, Франция, Италия и Япония, а позднее и США, прямо или косвенно нарушали положения договора, строя линкоры с большим водоизмещением и калибром.

К середине 1930-х стало ясно, что Королевский флот начинает отставать в качестве линкоров от более современных “соседей”. Тогда же началась разработка будущего типа King George V. Несмотря на предположительное неисполнение договора другими державами, британцам срочно требовались новые линкоры, поэтому перед закладкой с целью экономии времени не вносились изменения, которые бы вышли за пределы норм соглашения.

Четвёртый корабль типа был заложен 20 июля 1937 года на верфях фирмы Swan Hunter & Wigham Richardson в Уолсленде. Предполагалась дать ему имя в честь бывшего командующего Гранд-Флитом Джона Джеллико, но в феврале 1940 года линкор был переименован в HMS Anson в честь адмирала Джорджа Ансона.

Как и все корабли серии, HMS Anson имел длину в 227 м, ширину 31,4 м, осадку 10 м, а полное водоизмещение достигало 46 090 тонн. Энергетическая установка мощностью 110 000 л.с. состояла из четырёх турбин Parsons с редуктором, работавшими на четыре гребных вала. Пар вырабатывался восемью адмиралтейскими котлами. Скорость составляла 27,6 узла, при форсаже — 29,2.

Бронирование было довольно внушительным. Так, основной бронепояс имел толщину 370 мм, прикрывая более половины корпуса. Имея в высоту 7,1 м, этот бронепояс был самым высоким среди всех тогдашних линкоров. Пояс имел траверзы толщиной от 254 до 305 мм над броневой палубой и до 51 мм под ней. Главная броневая палуба над цитаделью имела толщину 127-152 мм, а нижняя броневая палуба прикрывала остальную часть корабли и имела толщину 64-127 мм в носу и 114 мм в корме. С другой стороны, башни универсального калибра и рубка были бронированы крайне слабо и имели 25 мм и 76-102 мм соответственно.

Главный калибр линкора состоял из десяти 356-мм/45 орудий, скомпонованных в две четырёхствольные и одну двуствольную башни. Впервые на британских линкорах были установлены универсальные орудия — 8×2 133,4-мм (5.25 inch Mk I). Зенитное вооружение при вступлении в строй имело в своём составе 8×2 133-мм/50 орудий и 4×8 40-мм/40 «пом-помов» (впоследствии часто переделывалось). Кроме того, на борту имелось четыре самолёта Supermarine Walrus.

HMS Anson спустили на воду 24 февраля 1940 года, но достроен он был только 22 июня 1942 года — сказалась необходимость дождаться получения и установки радаров и новых зениток.

После проведения испытаний корабль был назначен в Северные конвои. С 12 сентября 1942 года он прикрывал конвой QP 14, с 29 декабря обеспечивал дальнее прикрытие конвоя JW 51B, но не принял участия в бою в Баренцевом море 31 декабря с немецким соединением. В январе 1943 года HMS Anson сопровождал конвои JW 52 и RA 52.

Пока линкор «работал» на Севере, британцы замаскировали под него линкор HMS Centurion — корабль-мишень, некогда линкор типа King George V 1911 года постройки. Начиная с операции «Вигорес» в июне 1942 года он удачно вводил в заблуждение итальянцев и немцев действиями у Мальты. Они довольно долго считали, что HMS Anson находится на Средиземном море, что, в первую очередь, защищало британские конвои на Мальту от атак итальянских легких сил, а также отвлекало авиацию от этих конвоев и упрощало защиту конвоев в Арктике.

В июле 1943 года HMS Anson прекратил сопровождение конвоев и вошёл в состав особого соединения, проводившего отвлекающие манёвры с целью скрыть подготовку к высадке на Сицилию, а в октябре в рамках операции «Лидер» прикрывал авианосец USS Ranger, наносивший удары по порту Будё в Норвегии, где стояли немецкие транспорты.

С февраля 1944 года HMS Anson с французским линкором Richelieu прикрывал удары с авианосца HMS Furious, а в апреле стал флагманом соединения в рамках операции «Вольфрам», нацеленной на уничтожение немецкого линкора Tirpitz.

С июня 1944 года по март 1945 года линкор стоял на ремонте, после чего с систершипом Duke of York был приписан к британскому Тихоокеанскому флоту в качестве флагмана 1-й эскадры. Но отбыл из Сиднея только 15 августа, когда боевые действия де-факто прекратились. HMS Anson присутствовал при капитуляции японцев Гонконге, а затем — в Токийском заливе.

В феврале 1946 года линкор недолгое время пробыл “яхтой” для генерал-губернатора Австралии — герцога Глостерского, после чего 29 июля 1946 года вернулся в метрополию, где и находился на активной службе до ноября 1949 года. После этого его перевели в резерв, а в 1951 году корабль ушёл в бухту Гэр-Лох, где был поставлен на прикол и законсервирован. 17 декабря 1957 года его продали компании Shipbreaking Industries на металлолом.

Таким образом, HMS Anson, был далеко не самым слабым линейным кораблём не только Великобритании, но и среди флотов других стран, хотя и соответствовал положениям Вашингтонского морского соглашения. После войны HMS Anson стал жертвой распространённого мнения о бесполезности линкоров и был списан. Его боевой путь так и не отметился чем-то особенно значительным, но не спиши его британцы, мог бы он стать чем-то вроде американских USS Missouri или USS Wisconsin? К сожалению, история не имеет сослагательного наклонения.

Материал подготовлен волонтёрской редакцией «Мира Кораблей»

«ПРИКАЗ вице-адмирала Нахимова, по эскадре Черноморского Флота, 17 ноября 1853 года.
Располагая припервом удобном случае атаковать неприятеля, стоящего в Синопе, в числе 7 фрегатов, 2 корветов, одного шлюпа, двух пароходов и двух транспортов, я составил диспозицию для атаки их, и прошу командиров стать по оной на якорь и иметь в виду следующее: 1) При входе на рейд,бросать лоты, ибо может случиться, что неприятель перейдёт на мелководие и тогда на возможном близком от него расстоянии, но на глубине не менее 10 сажень. 2) Иметь шпринг на оба якоря, если при нападении на непрятеля будет ветр N, самый благоприятный, тогда вытравить цепи 60 сажень, иметь столько же и шпрингу, предварительно заложенного на битенг; идя же на фордевинд при ветре O или ONO, во избежание бросания якоря с кормы, становиться также на шпринг, имея его до 30 сажень, и когда цепь вытравленная до 60 сажень дёрнет, то вытравить ещё 10 сажень, в этом случае цепь ослабнет, а корабли будут стоять кормою на ветр на кабельтове; вообще со шпрингами быть крайне осмотрительными, ибо они часто остаются недействительными от малейшего невнимания и промедления времени. 3) Пред входом в Синопский Залив, если позволит погода, для сбережения гребных судов на рострах, я сделаю сигнал спустить их на воду и тогда иметь их у борта на протовулежащей стороне неприятеля, имея на одном из них, на всякий случай, кабельтов и верп. 4) При атаке иметь осторожность, не палить даром по тем из судов, кои спустят флаги; посылать же для овладения ими не иначе как по сигналу адмирала, стараясь лучше употребить время для поражения противящихся судов или батарей, которыя без сомнения не перестанут палить, если бы с неприятельскими судами дело было б кончено. 5) Ныне же осмотреть заклёпки у цепей, на случай надобности расклепать их. 6) Открыть огонь по неприятелю, по второму адмиральскому выстрелу, если пред тем со стороны неприятеля не будет никакого сопротивления нашему на них наступлению; в противном случае, палить как кому возможно, соображаясь с расстоянием до неприятельских судов. 7) Ставь на якорь и уладив шпринг, первые выстрелы должны быть прицельные; при этом хорошо заметить положение пушечного клина на подушке мелом, для того, что после в дыму не будет видно неприятеля, а нужно поддерживать быстрый батальный огонь; само собою разумеется, что он должен быть направлен, по тому же положению орудия, как и при первых выстрелах. 8) Атакуя неприятеля на якоре, хорошо иметь, как и под парусами, одного офицера на грот-марсе или салинге, для наблюдения при батальном огне за направлением своих выстрелов, и буде они не достигают своей цели, офицер сообщает о том на шканцы, для направления шпринга. 9) Фрегатам Кагул и Кулевичи, во время действия, остаться под парусами, для наблюдения за неприятельскими пароходами, которые, без сомнения, вступят под пары и будут вредить нашим судам, по выбору своему. 10) Завязав дело с неприятельскими судами, стараться по возможности не вредить консульским домам, на коих будут подняты национальные их флаги. В заключение я выскажу свою мысль, что все предварительные наставления, при переменившихся обстоятельствах, могут затруднить командира, знающего своё дело, и потому я предоставляю каждому совершенно-независимо действовать по усмотрению своему, но непременно исполнить свой долг. Государь Император и Россия ожидают славных подвигов от черноморского флота; от нас зависит оправдать ожидания.
(Мор.Сб.)»

«СИНОПСКОЕ СРАЖЕНИЕ 18 ноября 1853 года. (Из донесения вице-адмирала Нахимова).

Вице-адмирал Нахимов, по приказанию генерал-адьютанта княза Меньшикова, крейсируя у берегов Анатолии с кораблями: Императрица Мария влагманский, капитан 2 ранга Барановский, Чесма кап. 2 ранга Микрюков и Ростислав, кап. 1 ранга Кузнецов, увидел отряд турецких судов, расположенный в Синопе под защитою 5-ти береговых батарей, и решился тесно блокировать этот порт, в ожидании из Севастополя кораблей Святослав и Храбрый, повреждённых штормом 8-го ноября, дабы вместе с ними атаковать неприятеля. Погода была постоянно мрачная, с беспрестанным дождём, свежим восточным ветром и довольно сильным волнением от NO; несмотря однако ж на это, эскадра держалась весьма близко к берегу из опасения, чтоб неприятель не вышел из порта ночью, и пользуясь попутным ветром, не возвратился бы в Константинополь. 16 ноября к отряду в.-а. Нахимова присоединилась эскадра контр-адмирала Новосильского, состоящая из 120 пуш. кораблей: Париж кап. 1 ранга Истомин, Великий Князь Константин кап. 2 ранга Ергомышев, Три святителя кап. 1 ранга Кутров, и фрегатов: Кагул кап.-лейт. Спицын и Кулевичи кап.-лейт. Будищев. На другой же день, адмирал отдал по эскадре приказ о намерении своём атаковать неприятельский флот, и пригласил на флагманский корабль Императрица Мария, второго флагмана и всех командиров судов, для сообщения им своего плана действий и нужных по этому случаю наставлений.

Предполагая атаковать неприятеля двумя колоннами, в.-а. Нахимов назначил в первую, ближайшую к неприятелю, корабли: Императрица Мария, под своим флагом, Великий Князь Константин и Чесма; вторую же поручил вести контр-адмиралу Новосильскому, имевшему Флаг свой на корабле Париж; за ним, в линии, должны были следовать, — Три Святителя и потом Ростислав. Фрегатам Кагул и Кулевчи -предписано остаться под парусами, для наблюдения за неприятельскими пароходами. Якорь приказано бросать со шпрингами, по возможности ближе к неприятелю, имея, на всякий случай, вепны и кабельтовы готовыми для завоза на барказах. Консульские дома и вообще город предписано щадить, поражая рассчитанным огнём лишь неприятельские суда и батареи.

Утром 18-го числа шёл дождь и дул шквалистый OSO ветер, — самый неблагоприятный для завладения неприятельскими судами, ибо разбитые, они легко могли выброситься на берег.

В 9 часов пополуночи, эскадра спустила гребные суда, а в 9 1/2 ч. сигналом адмирала приказано приготовиться к бою и идти на синопский рейд. Когда показан был полдень, корабли, готовые к бою, под всевозможными парусами летели на рейд, имея национальные флаги - на брам-стеньгах. Несмотря на дождь и пасмурность, неприятель нас заметил: над его пароходами клубился дым и суда его начали исправлять свои шпринги. Приблизившись ещё, усмотрено, что семь турецких фрегатов и три корвета расположены лунообразно, под прикрытием четырёх батарей: одной об восьми и трёх о шести орудиях; за боевою линиею стояли два военные турецкие парохода и два транспорта, а в глубине залива два купеческие брига.

В 1/2 1-го часа, по первой пушке турецкого флагманского 44 пуш. фрегата Ауни-Аллах, открыт был огонь со всех неприятельских судов и батарей. Корабль Императрица Мария (капитан 2 ранга Барановский) был засыпан ядрами и книпелями, большая часть его рангоута и стоячего такелажа перебита, - у грот-мачты осталась только одна нетронутая ванта; корабль Императрица Мария, имея ветер с кормы, храбро шёл вперёд, действуя батальным огнём по неприятельским судам, которые проходил и отдал якорь против адмиральского фрегата Ауни-Аллах. Не выдержав и получасового огня, фрегат Ауни-Аллах отклепал цепи и, не спуская флага, выбросился на берег к батарее № 6. Тогда корабль Императрица Мария обратил огонь свой исключительно на 44-х пушечный фрегат Фазли-Аллах (называвшийся прежде Рафаилом, и взятый у нас, в 1829 году); вскоре и сей последний, загоревшись, последовал примеру своего флагмана, - бросился на берег, и стал на мель против города. Итак, не имея более противника, на корабле Императрица Мария ударили дробь и завели верп на SSW, чтоб поворотясь, действовать по батарее № 5, и по судам, сопротивлявшимся второй колонне с большим ожесточением; но последнее оказалось излишним, - вторая колонна действовала превосходно.

Корабль Великий Князь Константин, (капитан 2 ранга Ергомышев) приняв скулою град ядер, книпелей и картечи, - стал на якорь, вскоре после адмиральского корабля Императрица Мария, и задержавшись на шпринге, открыл сильный огонь правым бортом, по батарее № 4 и 60 пуш. фрегатам Навек-Бахри и Несими Зефер. Меткими выстрелами с бомбической батареи, корабль Великий Князь Константин взорвал на воздух фрегат Навек-Бахри, через 20 минут по открытии огня; - взрыв этот осыпал обломками и телами батарею № 4, которая временно прекратив огонь, - хотя и действовала потом, но уже заметно слабее. Поворотившись на шпринге, корабль Великий Князь Константин стал бить фрегат Несеми-Зефер и 20 пуш. корвет Неджми-Фешан. В час пополудни якорная цепь неприятельского фрегата была перебита и его отбросило ветром на остатки моллы, против греческого предместия; вскоре, корвет также выбросился на берег к батарее № 5, и на корабле Великий Князь Константин ударили отбой.

Корабль Чесма (капитан 2 ранга Микрюков) до взрыва неприятельского фрегата Навек-Бахри, действовал также по нём, и по батареям № 4 и № 3; потом, заворотившись к батареям, срыл оныя.

Корабль Париж (капитан 1 ранга Истомин), по флагом контр-адмирала Новосильского, при наступлении на неприятеля, шёл рядом с кораблём Императрица Мария, и вслед за ним брося якорь, занял место по диспозиции. Открыв страшный батальный огонь по батарее № 5, по 22 пуш. корвету Гюли Сефид и по 56 пуш. фрегату Дамиад, - он взорвал на воздух корвет в 1 ч. 5 м. пополудни. В то же время дрейфовал мимо него адмиральский фрегат Ауни-Аллах; поразив его продольными выстрелами и отбросив на берег фрегат Дамиад, корабль Париж потравил цепь, и вытянув шпринг, стал бить двухполосный 64 пуш. фрегат Низамие. В 2 часа, фок и бизань мачты Низамие были сбиты, а фрегат сдрейфовал к берегу, где он вскоре и загорелся. Тогда Париж снова поправил шпринг и начал действовать по батарее № 5. Нельзя было довольно налюбоваться прекрасными и хладнокровно рассчитанными действиями корабля Париж; адмирал приказал было изъявить ему свою благодарность во время самого сражения; но к сожалению не на чём было поднять сигнал, - все фалы были перебиты.

Корабль Три Святителя (капитан 1 ранга Кутров), начал действовать по фрегатам: Каиди Зефер и Низамис; одним из первых неприятельских выстрелов, перебило у него шпринг; повернувшись же по ветру, он подвергся метким, продольным выстрелам батареи № 6, через что рангоут его сильно пострадал. Завезя на баркас верп *(32-го Фл. Эк. мичман Варницкий, отряжённый на барказ и полубарказ, для завезения верпа кораблю Три Святителя, и находясь сам на последнем, был ранен щепою в щёку от ядра - в тоже время затопившего полубарказ. Несмотря на это, мичман Варницкий мгновенно, со всеми людьми, перескочил на барказ и, ни мало не потерявшись, исполнил своё дело под сильным огнём неприятеля), под сильным неприятельским огнём и заворотив снова корму, он очень хорошо действовал по 54-х пуш. фрегату Каиди-Зефер и другим судам, и принудил фрегаты броситься к берегу.

Корабль Ростислав (капитан 1-го ранга Кузнецов) прекрасно поместился против батареи № 6 и 24 пуш. корвета Фейзе-Меабуд. Сначала он действовал также по фрегату Низамие, но потом, оставя фрегат кораблю Париж, - сосредоточил свой огонь на корвет и на батарею № 6, сильно вредившую кораблю Три Святителя; корвет был отброшен на берег, а батарея уничтожена **(Граната, ударив в одно из средних орудий корабля Ростислав, разорвала оное, разбила палубу и бимс, и зажгла кокора и занавес, навешенную для подачи картузов нижнего дека и находившуюся прямо против разбитого орудия; при этом несчастном обстоятельстве 40 человек матросов были ранены и обожжены. В этом числе, кроме прислуги у орудия, пострадали и столпившиеся кокорники и прислуга орудий верхнего дека, находившаяся над разбитым орудием. Происшедший таким образом пожар немедленно был потушен, но горящие части занавеса, попадали в люки крют-камерного выхода. Некоторые люди, из назначенных в крюткамеру, опасаясь за неё, бросились к дверям; но мичман Колокольцев запер двери и велел накрыть люки и клапаны, с хладнокровием принялся тушить падавшие и тлевшие обрывки занавеси).

Между тем, в исходе 1-го часа, вышел из за своей линии, турецкий батарейный 20 пуш. пароход Таиф, в 450 сил. Фрегаты Кагул и Кулевичи погнались за ним, но пароход, лежавший сначала на SW, стал бесперстанно менять курс,- то останавливая машину, то идя вперёд, то назад; наконец пустил машину полным ходом вперёд и, обменявшись с фрегатами несколькими залпами, быстро вышел из их выстрелов. В половине 2 часа показался из-за мыса пароход-фрегат Одесса, под флагом генерал-адъютанта Корнилова. На пароходе Одесса был поднят сигнал, следовавшим за ним пароходам Крым и Херсонес "атаковать неприятеля, поставив его в два огня". В это время фрегаты Кагул и Кулевичи спустились к флоту и действовали на те пункты, где ещё продолжалось сопротивление. Пароход Таиф, шедший к SSO, увидя наши пароходы, снова переменил курс; Одесса лёг на пересечку ему и сблизился с ним. Вскоре мрачность закрыла от нас действие пароходов. В 4 часу, в решительный момент битвы, пароходы, подойдя ко флоту, произвели на нём общее "ура" и тотчас же поместились, для соответствующих их назначению действий и для отвода кораблей от берега. Погоня за неприятельским пароходом оказалась безуспешною, по значительному преимуществу хода парохода Таиф, и ограничилась перестрелкою, при которой, на пароходе Одесса был убит 1 унтер офицер, ранен 1 рядовой и подбит штурвал.

Батареи № 5 и 6 продолжали до 4 часа беспокоить нас изредка, калёными ядрами, которые впрочем не произвели нам особенного вреда. Корабли Париж и Ростислав разрушили эти батареи.

Неприятельские суда, брошенные на берег, были в самом бедственном состоянии, и потому приказано прекратить огонь; они не спускали флагов, от панического страха, которым были объяты их экипажи: на фрегате Насими-Зефер лишь спустили флаг без сопротивления, по приказанию проезжавшего мимо его парламентёра, который был послан для объявления городовому начальству, что эскадра пришла для истребления турецких военных судов, и не желает вредить городу. Транспорты и купеческие суда затонули от попавших в них ядер; фрегаты Фазли-Аллах (Рафаил), Низамие и Каиди-Зефер, корвет Неджми-Фешан и пароход Эрекли, зажжённые по-видимому своими экипажами, взлетали на воздух один за другим. Взрыв фрегата Фазли-Аллах (Рафаил) покрыл горящими обломками турецкую часть города, обнесённую древнею зубчатою стеною; это произвело сильный пожар, который ещё увеличился от взрыва корвета Неджи-Фешан. Пожар продолжался во всё время пребывания нашего в Синопе; никто не приходил тушить его и ветер свободно переносил пламя от одного дома к другому.

По свозе раненых и пленных фрегаты: Ауни-Аллах и Несими-Зефер и корвет Фейзи-Меабуд, как оказавшиеся совершенно избитыми и негодными, были отбуксированы к берегу вне города, и сожжены. В числе пленных находился начальник эскадры вице-адмирал Осман-Паша, раненный в правую ногу, командир фрегата Фазли-Аллах (Рафаил) и командир корвета Фейзи-Меабуд.

Ночью, пароходы отводили корабли от берега из опасения, чтобы с переменой ветра, не нанесло горящие турецкие суда на нашу эскадру. Тотчас по окончании сражения, корабли наши начали исправлять повреждения своего такелажа и рангоута. Должно сознаться, что только неутомимая ревность к службе и знание морского дела офицеров и нижних чинов, - могли, в продолжение 36 часов времени, поставить эскадру, потерпевшую капитальные повреждения в корпусе, рангоуте, такелаже и парусах, - в состояние предпринять плавание в глубокую осень чрез всё Чёрное море.

20-го утром, корабли начали сниматься: более всех обитый корабль Императрица Мария, - с сильными повреждениями мачт, с грот-брам-стеньгою вместо грот-стеньги, грот-марса-реем вместо грота-рея, и вместо тех штатов и вант, которых сплес(?)ить не представлялось возможности, кабельтовы, - предоставлено было буксировать пароходу Крым, на котором находился начальник пароходного отряда К. А. Панфилов, при конвое фрегатов Кулевчи и Кагул, - прямо в Севастополь. Корабль Великий Князь Константин, на который В. А. Нахимов перенес свой флаг после сражения, без брам-стенег и с повреждёнными мачтами и стеньгами, не имея возможности ставить марсели, иначе как в три рифа, вышел на буксир парохода Одесса. Корабль Три Святителя, так же без брам-стенег и без крюйс стеньги, - парохода Херсонес, и Ростислав, также с повреждёнными мачтами и стеньгами – парохода Громоносец (накануне только прибывшего из Севастополя). Остальные корабли Париж и Чесма, менее повреждённые, следовали без помощи пароходов. За синопским мысом эскадра встретила большую зыбь от NO, так что пароходы принуждены были отдать буксиры. Ночью ветер скрепчал, отойдя к O-ту, и суда направились под парусами в Севастополь.

22-го утром ветер стих, пароходам велено было опять взять корабли на буксир. После полдня три корабля взошли в Севастополь благополучно, а к ночи и остальные.

Благополучное прибытие эскадры, в такой крепкий ветер, и волнение доказали, что исправления на судах были сделаны с совершенным знанием морского дела.

В сражении убит Кор. Шт. прапор. Высота. Ранено: коман. кор. Императрица Мария кап. 2 р. Барановский, получил сильную контузию в бок и ноги, перебитою снастью; 40 эк. Мичман Зубов, легко в голову щепою; 42 эк. Мичман Костырев, в кисть правой руки, вероятно потеряет 3 пальца; 32 эк. Мичман Варницкий, в правую руку щепою, не тяжело; Кор. Шт. шт.-кап. Родионов, лишился правой руки близ плеча; Кор. Шт. прапорщ. Плонский лишился правой ноги ниже колена; Кор. Мор. Арт. Поруч. Антипенко, легко обжогою.

Кор. Париж имеет: нижних чинов убитых 1, раненых 18, повреждений: в наружной обшивке 16 пробоин, корма, галлереи, гальюн; с левой стороны на баке-борт, коечные сетки, гондек-портов 2 и шлюп балок 2.

Кор. Великий Князь Константин имеет убитых 7, раненых 24, повреждений: в наружной обшивке 30 пробоин, корма, галлереи, гальюн, бизань-руслени, часть палубы, шлюп балка 1 и портовых ставней 3; также все мачты, бушприт 1 стеньга и 1 марс.
Кор. Три Святителя имеет убитых 7, раненых 20, повреждений: в наружной обшивке 48 пробоин, корма, галлереи, 3 бимса, 4 порт. став., ватер кейсов 2, палубные доски в знач. числе, бушприт, все мачты, грота и фока реи.

Кор. Императрица Мария имеет убитых 16, раненых 55, повреждений: в наружной обшивке 60 пробоин, вся кормовая часть, галлереи, гальюн, палуба, портовых ставней 3, бушприт, фок и бизань мачты, грота рей и грот стеньга.

Кор. Чесма имеет раненых 4, повреждений: в наружной обшивке 20 пробоин, и также корма, галлереи, гальюн, бушприт, грот-мачта, грота-рей и грот-марса-рей.

Кор. Ростислав имеет убитых 5, раненых 104, повреждений: в н наружной обшивке 25 пробоин, палуба, корма, галлереи, гальюн, 2 бимса, вант-путенсов 6, шхофутные сетки, бушприт, все мачты, грота и фока реи и грот стеньга.

Парох. Одесса имеет убитых 1, раненых 1.

Фр. Кагул имеет раненых 1.

Фр. Кулевчи имеет раненых 2.

(Мор. Сб.)»

1. Нахимов Павел Степанович.

2. Меншиков Александр Сергеевич.

3. Корнилов Владимир Алексеевич.

4. Истомин Владимир Иванович.

1-4: «Портреты лиц, участвовавших в событиях войны 1853, 1854, 1855 и 1856 годов. - Б. м., Б. г.». http://elib.shpl.ru/nodes/1033

5. Ергомышев Лев Андреевич.

6. Кутров Константин Синадинович.

7. Спицын Александр Петрович Спицын. https://ru.wikipedia.org/wiki/Спицын,_Александр_Петрович

8. Микрюков Виктор Матвеевич.

5, 6, 8: «Рерберг П. Ф. "Севастопольцы". Участники 11-ти месячной обороны Севастополя в 1854-1855 годах. - СПб., 1903-1907». http://elib.shpl.ru/ru/nodes/23079-rerberg-p-f-sevastopoltsy...

Одним из основных театров военных действий во время Второй мировой войны стало Средиземное море. В боях столкнулись ВМС Италии с одной стороны и союзные флоты Великобритании и Франции с другой. Однако ещё до начала боевых действий эти страны наращивали потенциал своих военно-морских сил, понимая их значимость, особенно в ближайшее время.

К лету 1940 года, уже через 12 дней после вступления в войну Италии, Франция капитулировала. Теперь только Королевский флот Великобритании мог оказать сопротивление итальянцам. Основные морские базы британцев были сильно удалены друг от друга, и пути сообщения проходили в опасной близости от итальянского побережья.

Для проводки каждого конвоя в британском Адмиралтействе разрабатывалась целая операция. Одну из таких, получивших кодовое название «Collar», и проводил Королевский флот. По плану требовалось провести три транспортных корабля в сопровождении 2-х лёгких крейсеров, эсминца и 4-х корветов из Гибралтара в Александрию. Один транспорт направлялся в Александирю, два других — на Мальту. Весь маршрут был разделён на две части контрольной точкой в районе Мальты. На первом участке безопасность обеспечивало «Соединение H». В него входили линейный крейсер Renown, авианосец Ark Royal, 2 лёгких крейсера и 9 эсминцев. На пути до Александрии прикрытие осуществлялось силами «Соединения D»: линкор Ramillies, тяжелый крейсер, два лёгких и 5 эсминцев. Общее командование осуществлял адмирал Джеймс Сомервилл.

Разведка итальянцев сработала довольно неплохо. Так, 25 ноября командование получило донесение, что из Гибралтара вышла британская эскадра. Скоро появилась информация ещё об одном соединении в районе острова Крит. Факты указывали на то, что Королевский флот готовится к проведению крупной операции. Штаб итальянских ВМС приказал разработать ответную. На перехват вышла эскадра под общим командованием адмирала Иниго Кампиони. В неё входили линкоры Vittorio Veneto и Giulio Cesare и 7 эсминцев. Ещё 7 эскадренных миноносцев сопровождали эскадру из шести тяжёлых крейсеров.

Итальянский флот должен был выйти в район острова Сардиния и там поджидать британцев. Утром 27 ноября эскадра Кампиони достигла контрольной точки. С кораблей начали взлетать катапультные самолёты для проведения разведки. Примерно в 9-10 утра они добились результата: была замечена группа британских кораблей. По сообщению пилота, она уступала по силе итальянцам, и адмирал Кампиони направился на перехват. Впереди шли 2 группы из трёх тяжёлых крейсеров, а также их эсминцы сопровождения. Линкоры расположились немного дальше.

Британцы тоже заметили своего противника. Самолёт-разведчик с авианосца передал информацию о приближении отряда крейсеров. Адмирал Сомервилл обдумывал свои дальнейшие действия, когда пришло сообщение о приближении «Соединения D». Теперь баланс сил был примерно равным. Это понял и адмирал Кампиони, имевший приказ вступать в бой только при полном превосходстве над противником.

Около полудня с флагмана Vittorio Veneto был отдан приказ развернуться и отступать. Но за это время обе стороны приблизились друг к другу на расстояние примерно 15 миль. Стало ясно, что боя не избежать. Адмирал Сомервилл расположил впереди свои крейсерские силы, за которыми шёл Renown и эсминцы. Более тихоходный Ramillies замыкал строй, а Ark Royal остался с конвоем. Ближе всего к британцам была 3-я дивизия итальянских крейсеров под командованием контр-адмирала Сансонетти, которая и заметила противника.

В 12:22 крейсер Fiume открыл огонь, через несколько минут к нему присоединились и другие крейсеры. Точность стрельбы оказалась довольно неплохой, и первые же снаряды упали рядом с крейсером Manchester. Следом за ним под огонь попал и Berwick. В него попало 2 снаряда, что заставило крейсер отойти под защиту Renown. В ответ британцы сосредоточили огонь на тяжёлых крейсерах Fiume и Trento. Вскоре  загрохотали и крупнокалиберные орудия — к сражению присоединился Renown. Этот противник был итальянцам не по зубам. Командир крейсерской группы, Анджело Якино, приказал отступать, прикрываясь дымовой завесой. Британцы не могли состязаться в скорости с итальянцами. Единственным их успехом стало накрытие эсминца Lanciere. В него попало 2 снаряда с лёгкого крейсера Manchester. Другой эскадренный миноносец, Ascari, взял поврежденного «собрата» на буксир.

В момент, когда крейсеры с обеих сторон обменивались залпами, на палубе авианосца Ark Royal шла подготовка к взлёту авиагрупп. Примерно в 12:40 первая группа из 11 торпедоносцев Swordfish появилась в небе над итальянской эскадрой. 5 самолётов выбрали своей целью тяжёлый крейсер Fiume, остальные 6 атаковали более крупную цель — линкор Vittorio Veneto. Торпедоносцы заходили в атаку несогласованно, что позволило итальянским кораблям избежать попаданий. Тем не менее адмирал Кампиони понял, что следующая атака может обойтись гораздо дороже.

Но тут в пределах досягаемости линкора показались британские лёгкие крейсеры. Vittorio Veneto открыл огонь с дистанции около 27 км. Британцы, поняв, что по ним ведёт огонь более опасный противник, начали ставить дымовую завесу. Снаряды линкора ложились довольно близко, но прямых попаданий не было. Спустя 10 минут стрельба прекратилась.

Адмирал Кампиони решил, что риск не оправдан, и эскадру необходимо вывести из боя. Позади осталась лишь пара эсминцев, один из которых был на буксире. Командующий отрядом, контр-адмирал Луиджи Сансонетти, запросил разрешение остаться и прикрыть отход повреждённых кораблей. Тяжёлые крейсеры Trieste, Trento и Bolzano охраняли эсминцы до тех пор, пока не стало ясно, что британские корабли не ведут погоню.

Последнюю атаку в тот день совершила авиация. Торпедоносцы Swordfish и бомбардировщики Skua добились лишь близких разрывов рядом с крейсером Bolzano. Вызванные адмиралом Кампиони ВВС атаковали британские корабли, но также безуспешно. На этом боевые действия 27 ноября завершились.

По итогу боя обе стороны не потеряли ни одного корабля. С британской стороны был повреждён тяжёлый крейсер Berwick, а с итальянской — эсминец Lanciere. Если в тактическом плане сражение окончилось ничьей, то стратегически оно являлось поражением Италии — Королевский флот Великобритании смог провести конвой, выполнив поставленные задачи.

Тем не менее командующего эскадрой, адмирала Сомервилла, вызвали в Лондон, где он давал показания перед комиссией. Его обвиняли в нерешительности, так как он дал итальянцам уйти. Но позже адмирал был оправдан. В свою очередь, адмирал Кампиони чётко следовал приказам командования — беречь корабли и вступать в бой только при полном превосходстве над противником. Имея большие силы, итальянцы могли навязать сражение англичанам. Однако Кампиони считал, что британская эскадра сильнее, и не стал рисковать. Вскоре он был снят с должности за чересчур осторожное командование. Таким образом, оба командующих не стали рисковать, тем самым упустив шанс разгромить своего противника.

Материал подготовлен волонтёрской редакцией «Мира Кораблей»