Великая Отечественная война + Сборная модель

Продолжение этой темы

Пластиковые модели самолетов ВОВ

Модель самолета Ju-88 A4 3/1 ВВС Венгрии, Россия 1943 год. Масштаб 1/48.

К моменту начала Второй Мировой войны 1 сентября 1939 года на вооружении практически всех стран-участниц конфликта состояли средние танки. Однако три основных параметра танка (подвижность, огневая мощь и защищённость) были развиты у них неодинаково. Немецкие танки, в угоду высокой мобильности (ключевое требование тактики Блицкрига) имели довольно тонкую броню. В Британии не было как таковых средних танков, их нишу делили крейсерские и пехотные, при этом крейсерские были подвижны, но имели лишь противопульное бронирование, а пехотные наоборот защищались очень хорошо, но были медлительны и неповоротливы. Аналоги крейсерских танков были и у СССР - быстроходные колёсно-гусеничные БТ. Был и полноценный средний танк - трёхбашенный Т-28, имевший неплохую огневую мощь и подвижность, но недостаточное бронирование при значительных габаритах. Единственным танком, который мог похвастаться вполне мощной пушкой, противоснарядной бронёй и хорошей мобильностью был французский SOMUA S-35, не лишённый впрочем собственных недостатков, в первую очередь - малой численности.

Однако примерно в это же время в КБ Харьковского завода №183 под руководством Михаила Ильича Кошкина разрабатывался новый танк - дальнейшее развитие линейки БТ, в котором пожертвовали возможностью перехода с гусениц на колёса в угоду возможности увеличения защищённости и огневой мощи. История разработки и испытаний машины весьма драматична и стоила жизни Михаилу Кошкину, однако в результате был создан танк, ставший в последствии легендарным - Т-34. Его мобильность, пусть и уступавшая БТ, была более чем достаточной для среднего танка. 40-45-мм круговое бронирование, расположенное под рациональными углами, обеспечивало защиту от всех основных противотанковых средств Вермахта на реальных дистанциях боя (исключая высокомощную 88-мм пушку). Собственное же основное вооружение, представлявшее из себя 76.2-мм (трёхдюймовую) пушку Л-11 было скорее под стать тяжёлому танку. Немецкие танкисты, солдаты, офицеры, командный состав и лично фюрер были крайне неприятно удивлены наличием «у страны, неспособной наладить выпуск зубных щёток» такого танка.

Однако не стоит идеализировать. «Тридцатьчетвёрка» не являлась супероружием, а была просто удачно спроектированным новым танком. В первое время их было слишком мало в бронетанковых частях, да и машины первых выпусков страдали от «детских болезней». Танк обладал отвратительной эргономикой, был тесным и неудобным, приборы наблюдения были архаичными, двигатель, трансмиссия и ходовая не отличались надёжностью (что частично компенсировалось простотой обслуживания и ремонта даже в полевых условиях). Нарекания вызывала и пушка Л-11, и качество брони. Всё это неудивительно, если учесть поспешность введения нового танка в серийное производство, а также условия этого самого производства - эвакуация заводов, дефицит квалифицированных кадров и качественных материалов, логистический кошмар и постоянная гонка за количеством продукции. Качество танков производства разных заводов было неодинаковым, например детища завода №112 «Красное Сормово» отличались самым низким качеством, за что сами танкисты их прозвали «сормовские уроды».

Однако время шло, ситуация несколько стабилизировалась - было остановлено победное шествие Вермахта по стране, заводы «обживались» на новых местах, налаживались линии снабжения. Работы над основным средним танком РККА велись без остановок, и приносили свои плоды. Повышалось общее качество сборки машин и комплектующих, повысилось и качество брони. Уже в марте 1941 года короткоствольная пушка Л-11 была заменена на серийных машинах на орудие Ф-34 с длинной ствола в 41 калибр. Характеристики новой пушки существенно превосходили Л-11. Помимо этого, в конструкцию танка вносились десятки более мелких изменений - одни для повышения технологичности и, соответственно, ускорения темпов выпуска; другие для улучшения качества готового изделия. Зимой 1941-42 годов была введена сварка под флюсом, что существенно повысило стойкость сварочных швов. Также для повышения защищённости некоторые Т-34 получили дополнительное экранирование, что доводило толщину брони до 75 мм. Впрочем, практика не стала массовой из-за снижения подвижности и проходимости потяжелевшей экранированной машины, снижался также и ресурс двигателя, трансмиссии и ходовой.

Т-34/76 обр. 1942 г с минным тралом и Т-34/76 обр. конца 1943 г.

Своей «вершины» танк Т-34/76 достиг к середине-концу 1943 года (до появления глубоко модернизированной версии Т-34/85 с новой трёхместной башней в расширенном погоне и 85-мм орудием). В принципе, конструкция Т-34 имела определенные резервы по массе и позволяла нарастить толщину бронирования, тем не менее, этого сделано не было. Основные изменения «Тридцатьчетверки» в первой половине 1943 состояли в увеличении ресурса двигателя, совершенствовании эргономики и повышения ситуационной осведомленности танка.

Т-34/76 и Т-34/85

«Пламенное сердце» Т-34, дизельный двигатель В-2, после избавления его от «детских болезней», представлял собой качественный и вполне надежный танковый двигатель. Тем не менее, он часто выходил из строя до срока по причине отвратительной работы воздухоочистителей. Начальник 2-го управления Главразведуправления Красной Армии генерал-майор танковых войск Хлопов, наблюдавший за испытаниями Т-34 на Абердинском полигоне, отмечал:

«Недостатки нашего дизеля — преступно плохой воздухоочиститель на танке Т-34. Американцы считают, что только саботажник мог сконструировать подобное устройство».

В течение 1942 года ситуация несколько улучшилась, но все же по-настоящему качественные воздухоочистители «Циклон» Т-34 получили только в январе 1943. И это значительно увеличило ресурс их двигателей. Последний теперь зачастую даже превосходил табличные значения.

Вторым важным новшеством стал переход на новую пятискоростную коробку передач. Впервые она была применена на Т-34 в марте 1943, а в июне уже использовалась повсеместно на всех танковых заводах, производивших «Тридцатьчетверки». Кроме того, была немного модернизирована конструкция главного фрикциона, и все это в совокупности привело к значительному облегчению работы механиков-водителей. До этого времени управление танком требовало большой физической силы, в определенных обстоятельствах усилие на рычаге достигало 32 кг. Кроме того, было очень сложно «воткнуть» новую передачу во время работы главного фрикциона, а вот сжечь его – очень даже легко, отчего многие танкисты перед атакой поступали проще. Они включали стартовую 2-ую передачу, но при этом снимали с двигателя ограничитель оборотов. Это доводило дизель до скорости вращения в 2300 об/мин, а скорость танка на этой передаче до 20-25 км/ч, что, конечно, сильно снижало ресурс двигателя. Новая КП и усовершенствованный фрикцион не требовали ни «чудо-богатырей» за рычагами танка, ни ведения боя на одной передаче. Управление после этих нововведений стало вполне удовлетворительным. Хотя трансмиссия Т-34 так и не стала образцовой и все еще содержала ряд заведомо архаичных решений, но после указанных нововведений «тридцатьчетверка» стала более надежной и неприхотливой в эксплуатации и простой в управлении.

Огромный шаг вперед сделали приборы наблюдения танка. К сожалению, узкий погон башни не позволял ввести пятого члена экипажа и тем самым разделить обязанности наводчика и командира танка (о чём конструкторы задумывались ещё с 1941 года). Тем не менее по части ситуационной осведомленности экипаж Т-34 произведенного летом 1943 года на порядок превосходил «тридцатьчетверки» более ранних образцов. На Т-34 образца 1941 года, командир танка располагал панорамным прибором ПТ-К и двумя перископическими приборами, расположенными по бортам танка. Увы, ПТ-К оказался не вполне хорош по конструкции, а самое главное, был установлен чрезвычайно неудачно. Хотя теоретически он мог обеспечить обзор на 360°, по факту командир Т-34 мог видеть только вперед и сектор 120° вправо от направления движения танка. Боковые «перископы» были крайне неудобными. В результате обзор командира раннего Т-34 был весьма ограничен и имел множество «мертвых», недоступных для наблюдения зон. Иное дело – командир Т-34 образца 1943-го! С лета этого года на «тридцатьчетверке» появилась, наконец-то, командирская башенка, снабженная 5 визирными щелями, а на ней располагался наблюдательный перископический прибор МК-4, имевший круговой обзор. Теперь командир мог и по-быстрому оглядеть поле боя, пользуясь визирными щелями, или вдумчиво изучать его посредством МК-4, значительно более совершенным, нежели ПТ-К.

МК-4 представлял собой не советское изобретение, а копию английского прибора Mk IV, который устанавливался на британских танках, поступавших в СССР по ленд-лизу. Разумеется, советские военные и конструкторы тщательно изучали «ленд-лизовскую» технику, и составляли перечень удачных решений иностранных танков, рекомендуемых к внедрению на отечественной бронетехнике. Так вот, прибор Mk IV обычно занимал в этом перечне самую первую строчку, и можно только пожалеть, что МК-4 не пошел в серию раньше. Это тем более обидно, что в СССР конструкция этого прибора была известна по меньшей мере с 1939 года! Как бы то ни было, Т-34 обр.1943 г. получил один из самых совершенных наблюдательных приборов мира, а его расположение на люке командирской башенки обеспечивало великолепные секторы обзора. Тем не менее, многие танкисты в мемуарах отмечали, что в бою практически не пользовались возможностями командирских башенок, а люк иной раз и вовсе держали открытым. Естественно, в таком положении использовать командирский МК-4 было невозможно. Почему так?

Вернемся к Т-34 обр. 1941 г. Танк оснащался телескопическим прицелом ТОД-6, при помощи которого командир, исполняя роль наводчика, наводил танковое орудие на цель. Этот прицел был весьма совершенным по конструкции, единственным существенным его недостатком было то, что его визир изменял положение вместе с орудием: таким образом, командиру приходилось тем сильнее нагибаться, чем выше был угол возвышения орудия. Но все же ТОД-6 совершенно не подходил для наблюдения за местностью. А вот на Т-34 обр. 1943 г. командир, выполняя обязанности наводчика, имел в своем распоряжении не один, а два прицела. Первый, ТМФД-7 выполнял тот же функционал, что и ТОД-6, но был более совершенным и качественным. Тем не менее и он, конечно, не подходил для наблюдения: для того, чтобы осмотреть поле боя из ТОД-6 или ТМДФ-7 требовалось вращать всю башню. Однако в распоряжении командира модернизированной «тридцатьчетверки» был и второй, перископический прицел ПТ4-7, который, имея все тот же угол обзора в 26°, мог вращаться на 360° без поворота башни. К тому же ПТ4-7 был расположен в непосредственной близости от ТМДФ-7. Таким образом в бою командир, желая осмотреть местность, имел возможность, не меняя положения тела, «переключиться» с ТМДФ-7 на ПТ4-7 – и многим было этого достаточно, так что многие командиры действительно не испытывали потребности использовать в бою командирскую башенку и МК-4. Но это не делало последние бесполезными – в конце концов, даже участвуя в сражении танк не всегда ведет огневой бой, и, находясь, к примеру, в засаде, командир имел возможность пользоваться визирными щелями командирской башенки и МК-4.

Иными словами, обеспечение командира в обоих его ипостасях – и командира, и наводчика танкового орудия качественно улучшилось. Но это было еще не все. Дело в том, что в Т-34 обр. 1941 г. заряжающий не имел почти никакого обзора, за исключением возможности использовать боковые перископы командира танка. Толку, правда, от этого не было практически никакого – в силу крайне неудачного расположения последних. А вот на Т-34 обр. 1943 г. заряжающий располагал собственным прибором МК-4, размещавшимся на крыше башни и имевшим полноценный, хотя, по всей видимости и не круговой обзор – его ограничивала командирская башенка. Кроме того, в распоряжении заряжающего имелось 2 визирные щели. Механик-водитель получил более удобные средства наблюдения, состоявшие из двух перископических приборов. Что до стрелка-радиста, то он также получил «обновку», диоптрический прицел вместо оптического, но это почти ни на что не повлияло: этот член экипажа как был, так и остался почти «слепым».

В завершении рассказа о приборах наблюдения на Т-34 обр. 1943 г. следует упомянуть о качестве оптики. Известно, что качество германских приборов оставалось непревзойденным, но советская довоенная оптика, хотя и была несколько хуже, все же отвечала своим задачам. Однако Изюмский завод оптического стекла, занимавшийся ее выделкой, в 1942 году подвергся эвакуации, что, увы, сильно сказалось на качестве его продукции. Однако ситуация постепенно улучшалась, и к середине 1943 производителям удалось обеспечить качество, вполне сопоставимое с мировым. Иными словами, примерно к середине 1943 года танкисты РККА наконец-то получили тот танк, о котором мечтали в 1941 и 1942 годах – развитие Т-34/76 достигло своей вершины. В таком виде «тридцатьчетверка» выпускалась до самого сентября 1944-го, когда с конвейера завода №174 в Омске сошли последние 2 машины этого типа. На конвейерах его сменил уже Т-34/85.

Т-34/76 образца 1943 года имел классическую компоновку. Экипаж танка состоял из четырёх человек — механика-водителя и стрелка-радиста, располагавшихся в отделении управления и заряжающего с командиром, выполнявшим также функции наводчика, которые находились в двухместной башне. Длина корпуса - 5.92 м, общая длина с пушкой вперёд - 6.62 м, ширина - 3.0 м, высота - 2.52 м, боевая масса достигла 30.9 тонны. Броневой корпус — сварной, собиравшийся из катаных плит гомогенной стальной брони марки 8С высокой твёрдости. Броневая защита танка противоснарядная, равнопрочная, выполненная с рациональными углами наклона. Что до толщины брони - тут можно с некоторыми оговорками сказать «всё по 45». Лобовая часть состояла из сходящихся клином броневых плит толщиной 45 мм: верхней, расположенной под углом в 60° к вертикали и нижней, расположенной под углом в 53°. Между собой верхняя и нижняя лобовые бронеплиты соединялись при помощи балки. Борта корпуса в нижней своей части располагались вертикально и имели толщину в 45 мм. Верхняя часть бортов, в районе надгусеничных полок, также состояла из 45-мм броневых плит (у более ранних версий - из 40-мм), расположенных под углом в 40°. Кормовая часть собиралась из двух сходившихся клином броневых плит: верхней 45-мм, расположенной под углом в 47° и нижней 40-мм, расположенной под углом в 45°. Крыша танка в районе моторно-трансмиссионного отделения собиралась из 16-мм броневых листов, а в районе подбашенной коробки имела толщину в 20 мм. Днище танка имело толщину 13 мм под моторно-трансмиссионным отделением и 20 мм в лобовой части.

Башня — двухместная, сварная, с кормовой нишей. C 1942 танк Т-34 оснащался башней улучшенной формы, отличавшейся большей шириной, меньшим наклоном бортов и кормы и близкой к правильному шестиугольнику формой в плане. Из-за характерной формы, такие башни были известны как «шестигранные» или «башни-гайки». Новая башня отличалась несколько большим внутренним объёмом, но всё равно оставалась тесной и по-прежнему двухместной. Ещё одним существенным изменением стало введение в 1943 году командирской башенки цилиндрической формы, устанавливавшейся на крыше башни. Лоб, борта и корма башни защищались 45-мм бронёй, крыша имела толщину 20 мм. В тех случаях, когда на Т-34 применялись литые башни, их толщина увеличивалась до 52 мм, но это не давало прироста защиты: дело в том, что литая бронесталь имеет меньшую стойкость, чем катанная, так что в данном случае утолщение брони лишь компенсировало ее слабость. При этом бронирование Т-34 имело рациональные углы наклона, что в ряде боевых ситуаций позволяло надеяться на рикошет вражеского снаряда как минимум 50-мм, а в некоторых случаях — и 75-мм калибра.

Основным вооружением была 76-мм пушка образца 1940 года (Ф-34). Длина ствола этого орудия равнялась 41.5 калибрам / 3162 мм, а начальная скорость бронебойного снаряда — 662 м/с. Орудие устанавливалось на цапфах в лобовой части башни, в спаренной с пулемётом установке. Вертикальная наводка в пределах −5°30′…+26°48′, осуществлялась при помощи винтового механизма, горизонтальная наводка — исключительно поворотом башни. Для наведения на цель использовались телескопический прицел ТМФД-7, имевший поле зрения 15° и увеличение в 2,5× и перископический панорамный ПТ-4-7, обеспечивавший поле зрения в 26° при том же увеличении, но отличавшийся меньшей точностью из-за погрешностей, вносимых механизмом связи между прицелом и орудием. С 1943 года на Ф-34 устанавливался также боковой уровень для ведения огня с закрытых позиций. Боекомплект орудия был увеличен до 100 выстрелов (против 77 у более ранних машин). В боекомплект могли входить выстрелы с калиберными и подкалиберными бронебойными, осколочно-фугасными, шрапнельными и картечными снарядами. Калиберный бронебойный снаряд снаряд пробивал от 70 до 84 мм стали под прямым углом с дистанции 500 м, подкалиберный же - 92 мм. Подкалиберные снаряды из-за наличия в них карбида вольфрама были на протяжении всей войны в дефиците и в боекомплект линейных танков включались лишь при наличии вероятности отражения танковых атак. Вспомогательное вооружение танка составляли два 7.62-мм пулемёта ДТ. Один из них размещался в спаренной с пушкой установке и имел общие с ней углы наведения. Другой (курсовой) находился в шаровой установке в верхней лобовой плите корпуса, его углы наводки составляли ±12° в горизонтальной плоскости и −6…+16° в вертикальной. Боекомплект пулемётов составлял 50 дисков (3150 патронов).

Механик-водитель в небоевых условиях осуществлял наблюдение за местностью через открытый люк. Для обзора в бою он располагал двумя перископами, способными закрываться броневыми заслонками для защиты от пуль и осколков. Стрелок-радист своих приборов наблюдения не имел, единственным средством обзора местности для него мог служить диоптрический прицел курсового пулемёта, имевший поле обзора всего в 2—3°. В обоих бортах башни имелись простые смотровые щели, закрывавшиеся с внутренней стороны защитным триплексным стеклоблоком. На части танков выпуска 1943 года на люке командира устанавливалась командирская башенка, снабжённая пятью смотровыми щелями с защитным стеклоблоком, обеспечивавшими круговой обзор. Кроме этого, в поворотной крыше башенки устанавливался дополнительный перископический смотровой прибор МК-4. Из-за загруженности командира функциями наводчика, эффективность командирской башенки оказалась меньше ожидавшейся. С 1943 года Т-34 оснащались симплексной радиостанцией 9-РМ, работавшей на расширенном диапазоне частот. На танках ранних выпусков, из-за дефицита радиостанций, ими оснащались только машины командиров подразделений и лишь небольшая часть линейных танков. В дальнейшем ситуация с выпуском радиостанций постепенно улучшилась, но окончательно к полной радиофикации танков смогли перейти только во время выпуска Т-34/85. Для внутренней связи между членами экипажа служило телефонное танковое переговорное устройство ТПУ-3-бис.

На всех модификациях Т-34 устанавливался V-образный 12-цилиндровый четырёхтактный дизельный двигатель жидкостного охлаждения со струйным распылением топлива и двухвальным распределительным механизмом модели В-2-34, разработанный под руководством Константина Фёдоровича Челпана. Двигатель В-2 изначально разрабатывался для применения в авиации и имел все присущие этому достоинства и недостатки. Максимальная мощность двигателя — 500 л.с. при 1800 об/мин, номинальная — 450 л. с. при 1750 об/мин, эксплуатационная — 400 л.с. при 1700 об/мин. Таким образом, удельная мощность Т-34 обр 1943 г. снизилась до 16.2 л.с./т, что ограничило максимальную скорость по шоссе до 54 км/ч, а по пересечённой местности - 18-30 км/ч. Объём двигателя — 38880 куб.см. Ресурс двигателя до первого ремонта — 50 моточасов. Для очистки поступающего в двигатель воздуха использовались два воздухоочистителя типа «Циклон», значительно повысивших надёжность работы двигательной установки. Внутренние топливные баки на Т-34 располагались по бортам корпуса, в промежутках между кожухами пружин подвески. Танки ранних выпусков имели шесть внутренних баков общей ёмкостью 460 л, на машинах поздних выпусков число внутренних баков было доведено до восьми, а их общая ёмкость — до 540 л. Лишь после этой переделки запас хода стал соответствовать заявленным 300 км. Танк мог комплектоваться тремя цилиндрическими бортовыми баками ёмкостью 90 л. каждый. В качестве топлива применялось «ДТ зимнее» — всесезонно, или «ДТ летнее», при температуре наружного воздуха более +5°С. Маслосистема двигателя включала два маслобака ёмкостью по 40 литров. Система охлаждения — жидкостная. Полная заправка составляла 80 литров воды. Два трубчатых радиатора системы охлаждения двигателя устанавливались по обе стороны от него. Выхлопная система двигателя — прямоточная, глушители звука отсутствуют. Состоит из двух выхлопных патрубков в корме танка. В состав трансмиссии Т-34 входили: многодисковый главный фрикцион сухого трения (сталь по стали) усовершенствованной конструкции; пятиступенчатая коробка передач с постоянным зацеплением шестерён; механизм поворота, состоявший из бортовых многодисковых фрикционов сухого трения (сталь по стали) и бортовых ленточных тормозов с обшивкой феродо; одноступенчатые бортовые передачи.

В ходовой части Т-34 использовалась свечная подвеска Кристи, унаследованная им от серии танков БТ. С каждого борта ходовая часть состояла из пяти больших сдвоенных опорных катков диаметром 830 мм, направляющего колёса (ленивца) спереди и расположенного сзади ведущего колеса. Конструкция опорных катков могла существенно отличаться в зависимости от завода-производителя и года выпуска: использовались штампованные или литые катки, обрезиненные или с внутренней амортизацией, а выпущенные СТЗ летом 1942 года — и вовсе без амортизации. Опорные катки крепились на балансирах, соединённых с пружинами подвески, находившимися внутри корпуса танка, в прикреплённых к бортам коробах. Цельнолитое ведущее колесо имело ступицу, отлитую вместе с дисками и ободами, между которыми располагались шесть роликов. Рабочая поверхность ролика, с которой соприкасаются гребни траков, выполнена в виде желобка — для лучшего зацепления с гребнем трака и уменьшения его износа. Гусеницы — стальные, гребневого зацепления, состоявшие из чередовавшихся гребневых и «плоских» траков. Имела ширину 500 мм, число траков - 72. Для улучшения проходимости, на траки могли устанавливаться грунтозацепы («шпоры») различной конструкции, крепившиеся болтами к каждому четвёртому или шестому траку.

Что до боевого применения Т-34 обр. 43 г., то тут нет особого смысла выделять его из общей эксплуатации «тридцатьчетвёрок». Танки данного типа широко применялись во всех операциях РККА с момента своего поступления в части во второй половине 1943 года, сначала - в одном строю с более ранними модификациями, позже - с новыми Т-34/85. Трофейные машины не стеснялись использовать как в Вермахте, так и в армиях союзников Германии - Финляндии, Румынии, Венгрии. Примечательно, что финны ценили этот тип «тридцатьчетвёрки» даже выше, чем Т-34/85, считая наиболее сбалансированной версией танка, сочетавшей в себе как высокие ходовые качества, так и огневую мощь и защищённость. Особо подчёркивалась точность боя этих машин. Не закончилась служба Т-34/76 и с окончанием Второй Мировой, однако в послевоенное время они значительно быстрее были отправлены на покой, либо переделаны в тягачи и БРЭМ, чем Т-34/85, которые эпизодически мелькают в боевых сводках из стран «третьего мира» и в наши дни.

Т-34/76 и M4A3 Sherman

Основным и самым главным преимуществом Т-34 образца 1943 года, как, впрочем, и любой другой «тридцатьчетвёрки» всё же была технологичность и ремонтопригодность, что обеспечило их массовый выпуск и упростило эксплуатацию. За годы выпуска Т-34/76 было произведено 35 330 данных танков, и это без учёта почти 30 тысяч Т-34/85! Для сравнения: Рейху удалось выпустить 8573 экземпляра среднего танка Pz.Kpfw.IV (ближайшего аналога Т-34) всех модификаций, включая специальные за всё время войны. При соотношении 8:1 советские танки могли позволить себе уступать немецким по некоторым характеристикам без влияния на общий итог. Именно потому Т-34 и стал «танком победы», равно как и американский M4 Sherman - благодаря массовости, доступности и быстрому восполнению боевых и прочих потерь.

Т-34/76 и Pz.Kpfw.VI Tiger

Представлена модель Т-34/76 образца 1943 года, подбитого и брошенного экипажем. Модель не имеет исторической привязки, подобную картинку можно было нередко наблюдать осенью 1943 года на Украинском фронте. Модель фирмы ICM в перепаке «Моделиста» с фототравлением от Microdesign, наборной гусеницей от MSD и другими дополнениями, мини-диорама самодельная, масштаб 1/35.

Обзор набора, дополнений, отчёт о сборке и покраске модели и создании виньетки тут:

Т-34/76 обр конца 1943 г. сгоревший на мини-диораме (1/35 Моделист (ICM) c доработками). Заметки по сборке

При написании статьи использованы материалы из источников:

Т-34 — Википедия (wikipedia.org)

Вершина "тридцатьчетвёрки" с 76,2-мм пушкой, или Т-34 образца 1943 года против Т-IVH (topwar.ru)

Танк Т-34 76 🔥 описание боевой машины, особенности, ттх (army-today.ru)

Гроза Великой Отечественной войны, легендарный средний танк - Т-34 - MegaObzor

На этом пока всё! Следующая работа также будет на заказ, и тоже в новинку для меня. Потому подписывайтесь, а также заходите в мою группу Вконтакте, где можно обсудить лично всякие вопросы и даже заказать изготовление модели (https://vk.com/warminiarts), а также подписывайтесь в Инстаграмме, где много фото, и ничего лишнего (https://www.instagram.com/warminiarts_lugansk/). А сейчас - благодарю за внимание и хорошего времени суток!

Немцы почти всегда очень скрупулезно, дотошно, подходили к делу ведения войны и подготовки личного состава к ней. Вот и эти бумажные модельки советской боевой техники на начальных этапах Великой Отечественной выпускались в Германии, причем выпускались в промышленных масштабах. Данные бумажные модели назывались "Полевыми определителями танков" и были чем-то вроде учебного пособия.

Когда солдаты собирали такие модели лично, то лучше знакомились с советской техникой, запоминали ее визуально, заучивали уязвимые места различных типов танков. Если судить о том, что данная практика просуществовала лишь на начальных этапах Великой Отечественной, то она не слишком сильно помогла Германии. Возможно, немцы решили в дальнейшем не тратить ресурсы своего ВПК на изготовление подобных пособий.

Внеочередная "Тридцатьчетвёрка", внеочередной "Школьник Свердловска"🤭. На постройку данной модели, меня сподвиг поход в музей УГМК, где находится прототип данной модели (фото с прототипом будут чуть позже). Об этом у меня был пост.

Что было приобретено для создания этой модели:
- база, это модель Т-34/76 от "Звезды";
- башня "формочка" MSD, в этом наборе есть вариант с командирской башенкой;
- точёный ствол Zedval;
- дополнительные баки SPM (взял только кронштейны);
- набор катков MSD.

Работы по "башне танка". Дрова от MSD и от сюда плохая стыкуемость, облой и полосы по кругу (видимо следы от фрезерной обработки прессформы). Все зашлифовал и подогнал. Установил точёный ствол. Шпаклевкой сделал имитацию сварки на маске орудия и установил два наблюдательных прибора. Посадочный диаметр башни меньше отверстия в корпусе, в процессе переходное кольцо.

Работы по "корпусу". Убрал отливы и углубления под шанцевый инструмент. Убрал крепления задних баков и заново сделал болты. Убрал болты крепления печки. Обработал, собрал и установил катки от MSD, ну и пару родных катков. Установил кронштейны баков и запасные траки с имитацией крепежных болтов. Сплёл тросик из медной проволоки.

Далее покраска. Тут почти все стандартно. Добавил только самодельный фильтр на последних этапах и покрасил гусеницы не в черный, как обычно, а в черный металлик. Получилось лучше сделать высветления. Грязные танки я не люблю, а тут конкретный "музейный экспонат", так что без особых художественных эффектов.

На 100% схожесть не претендую. Старался передать образ в общих чертах.

В ходе любой войны появляются новые виды вооружения. Часть из них хуже или лучше выполняют свою задачу, затем теряют свою актуальность, сменяются более совершенными и забываются всеми, кроме узкого ряда специалистов и любителей военной истории. Другая же часть продолжает жить в поколениях, становясь символом, образом, и даже обретая некоторую одушевлённость. Вторая Мировая война породила множество таких символов, одним из которых, несомненно, стал советский бомбардировщик Петлякова Пе-2, известный под прозвищем «Пешка». Про него сняли фильм, его изображения многократно появлялись на марках, открытках, тематических плакатах. Популярность ему обеспечили массовость, широкое распространение и стремительный, хищный внешний вид. Пе-2 неоднократно становился героем передач более патриотического, нежели исторического или технического толка. В таких сюжетах ему поют дифирамбы, называя «бомбардировщиком, летавшим как истребитель», превозносят его эффективность, мощность и живучесть. Есть и альтернативные источники, согласно которым «Пешка» не оправдывает даже причисления его к типу «пикирующий бомбардировщик», ибо к пикированию не был приспособлен; что самолёт был опасен для «своих» лишь немногим менее, чем для врагов; называют самолёт ненадёжным, «сырым», трудноуправляемым. Как всегда, в действительности всё было намного сложнее, и зерно истины есть в обоих точках зрения. Попробуем разобраться по порядку.

Пе-2 и ещё один самолёт-символ - штурмовик Ил-2

Работы по проекту, в результате ставшим Пе-2, были начаты в середине 1938 года группой конструкторов под руководством Владимира Михайловича Петлякова в ЦКБ-29. Это ЦКБ принадлежало Спецтехотделу НКВД и представляло собой интересную организацию — весь костяк конструкторского бюро состоял из заключенных — «врагов народа» и «вредителей». Заключенными были и все фактические руководители бюро, в том числе и Петляков (формальными руководителями считались работники НКВД). Эта практика не была чем-то из ряда вон выходящим в СССР — в подобных условиях, например, создавал свои истребители и Поликарпов. Проект, над которым трудился Владимир Михайлович и его группа не имел ничего общего с тем, чем он в конце концов стал — это был проект тяжёлого двухмоторного высотного истребителя сопровождения ВИ-100 (Высотный Истребитель Сотой серии). Самолёт должен был оснащаться мощным вооружением и летать на высоте 10 000 м со скоростью 630 км/ч. Для этого на него установили пару мощных двигателей с турбокомпрессорами, гермокабину и наступательное вооружение из пары пулемётов и пары пушек; оборонительное вооружение состояло из одного пулемёта винтовочного калибра, а в качестве дополнительного вооружения истребитель мог брать кассетные бомбы. Было построено два прототипа, которые начали вполне успешно проходить серию испытаний (первый полёт - 22 декабря 1939 года). Однако...

Экспериментальный ВИ-100

В связи с надвигающейся войной концепция «глубокой авиационной операции», в которой высотный истребитель играл важную роль, будучи защитой «воздушных дредноутов» ТБ-7 и «крейсеров» ТБ-5 и ТБ-3, была отменена и в мае 1940 года Петлякову было поручено срочное задание:

«…за полтора месяца переделать ВИ-100 в трёхместный пикирующий бомбардировщик ПБ-100 без гермокабин и турбокомпрессоров с мощным оборонительным вооружением…».

Нужно сказать, что в этот период серьезное внимание руководства Советских ВВС привлекла новая тактика бомбометания — с пикирования. Первыми начали применять эту тактику летчики американского флота. В Германии концепция пикирующего бомбардировщика была развита далее. Его сочли идеальным инструментом авиационного сопровождения массированного удара наземных моторизованных войск. Высокая точность бомбометания с пикирования позволяла бомбардировщику поражать сравнительно небольшие цели на поле боя и в его ближайших окрестностях — танки, бронемашины, доты и т.д. Пикировщики в какой-то степени даже могли компенсировать полевую артиллерию, не поспевающую за танковыми колоннами. Ознакомиться с немецкими пикировщиками, закупленными у Рейха, смогли в СССР, и концепция прижилась и нашла горячую поддержку в ВВС РККА. Испытания опытных «ВИ-100» были прерваны. С июля 1940 года в ОКБ Петлякова направили около 300 специалистов из ОКБ Яковлева, Ильюшина, Архангельского и других.

Неясно, насколько команде Петлякова помогла целая орава несработавшихся, мало знакомых друг с другом людей, но в указанный срок ВИ-100 был переработан. Гермокабины убрали, на моторах М-105Р вместо турбонагнетателей поставили обычные нагнетатели с приводом от самого двигателя. Визуально ПБ-100 отличался смещением кабины штурмана вперёд, к кабине пилота. Все изменения были сделаны на бумаге — строить опытный самолёт было некогда, к тому же изначальный ВИ-100 успел пройти лётные испытания и показал хорошие данные. 23 июня 1940 года самолет был принят к серийному производству; выпуск поручили московскому заводу No.22. Полный комплект рабочих чертежей завод получил в июле 1940 года, а к его концу изготовил первый пикировщик. В том же году после введения новой системы обозначения самолетов по фамилиям руководителей КБ бомбардировщик ПБ-100 переименовали в Пе-2. Коллектив Петлякова тем не менее оставался в структуре НКВД (то есть заключёнными).

Серийное производство Пе-2 разворачивалось очень быстро. Весной 1941 года эти машины начали поступать в строевые части. 1 мая 1941 над Красной площадью в парадном строю пролетел полк Пе-2. К началу войны ВВС получили 458 бомбардировщиков. В масштабах Советских ВВС это было не так уж много. Например, в западных военных округах на 22 июня 1941 помимо устаревших машин имелось всего 42 Пе-2 — не все самолёты успели перегнать в строевые части. К началу военных действий машина была еще плохо освоена летчиками. Здесь сыграли свою роль и сравнительная сложность самолета, и принципиально новая для советских летчиков тактика бомбометания с пикирования, и отсутствие самолетов-спарок с двойным управлением, и конструктивные дефекты, в частности недостаточная амортизация шасси, приводившая к подскокам («козлению») и плохая герметизация фюзеляжа, увеличивавшая пожароопасность. Кроме того, малоопытным был летный состав быстро растущих Советских ВВС. Например, в Ленинградском округе более половины летного состава окончило авиационные училища осенью 1940-го и имело совсем немного часов налета. Несмотря на перечисленные трудности, части, вооруженные Пе-2, успешно сражались уже в первые месяцы Великой Отечественной войны. Днем 22 июня 1941 года 17 самолетов Пе-2 5-го бомбардировочного авиаполка разбомбили Галацкий мост через реку Прут. Этот скоростной и достаточно маневренный самолет мог действовать днем в условиях превосходства противника в воздухе. Так, 5 октября 1941 экипаж ст. лейтенанта Горслихина принял бой с девятью немецкими истребителями Bf.109 и сбил три из них.

Пе-2 и Messerschmitt Bf.109F-2

Накопленный боевой опыт вынуждал внести ряд изменений в первоначальную конструкцию машины. Первым подверглось ревизии вооружение. Четыре пулемета ШКАС винтовочного калибра не обеспечивали должного отпора немецким истребителям, которые господствовали в небе. На 13-й серии Пе-2 было принято кардинальное решение — правый передний ШКАС заменили пулеметом системы Березина УБ калибра 12.7 мм. То же самое сделали с подфюзеляжной точкой. Это сразу увеличило огневую мощь самолета. Пулемет УБ был весьма эффективным оружием с большим весом пули и высокой начальной скоростью и практически не уступал немецкой авиапушке MG FF. С 22-й серии на Пе-2 установили усовершенствованные моторы М-105РА. Выпуск Пе-2 постоянно возрастал. К 1 декабря 1941 года их число достигло 1626. Пе-2 уже строили четыре завода: No.22, No.39, No.124, No.125. В ходе серийного производства менялся внешний вид машины. Уменьшилась площадь остекления носа фюзеляжа, некоторой переделке подвергся хвост.

Продолжалось дальнейшее совершенствование самолета. На 83-й серии пулемет ШКАС у штурмана заменили на крупнокалиберный УБ. Установка при этом осталась шкворневой. На 105-й серии сменили радиополукомпас РПК-2 на более современный РПК-10. Со 110-й серии (в июне 1942) шкворневую установку у штурмана заменили экранированной турелью-башней. Параллельно была усилена бронезащита и установлен переносной пулемет ШКАС у стрелка. Его можно было перебрасывать с борта на борт примерно за 30 секунд. Стрелок-радист вел огонь через небольшие круглые окошечки, расположенные по бортам кабины. Известны случаи, когда физически очень сильные стрелки стреляли из этого пулемета «с рук» через верхний люк кабины, прикрытый от набегающего потока небольшим откидным козырьком. Изменялись также электро- и гидросистемы, бензосистема и т.п.

12 января 1942 года в авиационной катастрофе погиб В.М. Петляков. В 1943 году руководителем КБ был назначен В.М. Мясищев, тоже бывший «враг народа», а впоследствии известный советский авиаконструктор, создатель тяжелых стратегических бомбардировщиков. Перед ним встала задача модернизации Пе-2 применительно к новым условиям на фронте. Авиация противника быстро развивалась, новые истребители немцев превосходили Пе-2 по скорости примерно на 50 км/ч, к тому же у них заметно усилилось вооружение и бронирование. Ситуация требовала привести характеристики Пе-2 в соответствие с возможностями новых самолетов противника. При этом следовало учесть, что максимальная скорость Пе-2 выпуска 1942 года даже несколько снизилась по сравнению с самолетами довоенного выпуска. Здесь сказались и дополнительный вес, обусловленный более мощным вооружением, броней, и ухудшение качества сборки (на заводах в основном работали женщины и подростки, которым при всем старании не хватало сноровки кадровых рабочих). Отмечались некачественная герметизация самолетов, плохая пригонка листов обшивки и т.д. Резко улучшить летные характеристики Пе-2 можно было только увеличив тягу двигателей. Поэтому со 179-й серии моторы М-105РА заменили на форсированные М-105ПФ взлетной мощностью 1210 л.с. Мотор М-105ПФ первоначально предназначался для истребителей и был рассчитан на установку пушки. Эти двигатели ставили на Як-1, Як-7 и ЛаГГ-3. Особенностью М-105ПФ было то, что он оптимизировался для малых и средних высот полета, поэтому после его установки максимальная скорость Пе-2 на высотах до 4000 м выросла, а выше, наоборот, упала. Несколько ухудшились и высотные характеристики. Тем не менее установку М-105ПФ можно считать прогрессивной, поскольку был достигнут выигрыш в наиболее важном для советско-германского фронта диапазоне высот. У земли максимальная скорость самолета выросла примерно на 25 км/ч.

Новый крупный шаг в совершенствовании бомбардировщика был сделан на 205-й серии. В 1944 году были приняты меры по улучшению аэродинамики самолета: поставлены обтекатели на щитках пикирования, улучшена герметизация самолета, модернизирована турель у штурмана, изменена нижняя крышка капота мотора, поставлены новые всасывающие патрубки, перенесена вперед мачта радиоантенны вместе с трубкой Пито. Чуть позднее, на 211-й серии, внутри крыла разместили балки наружных бомбодержателей, ранее располагавшиеся в каплевидных выступах под крылом, а также начали использовать винты ВИШ-61П. В целом, хотя машины выпуска 1944 года и стали тяжелее примерно на 300 кг, их максимальные скорости на разных высотах выросли на 5-30 км/ч. Мелкие усовершенствования Пе-2 продолжались и далее. На 265-й серии удалось резко увеличить дальность радиосвязи благодаря установке новой радиостанции. На 275-й серии усилили оборону самолета с хвоста, установив гранатомет ДАГ-10 на 10 гранат АГ-2 (гранатометы ставили не на все машины). Гранаты представляли из себя чугунный шар со взрывчатым веществом и размещались в кабине стрелка-радиста (две кассеты по пять штук). Выброшенная из самолета граната сначала тормозилась небольшим парашютом, а затем через 3-5 секунд разрывалась на пути преследующего истребителя. Как утверждали лётчики, попасть такой гранатой по самолёту было крайне маловероятно, но оказываемый на вражеского пилота психологический эффект зачастую вынуждал его прекратить преследование. С 301-й серии изменили верхний люк стрелка-радиста. С 354-й серии на часть машин стали ставить индивидуальные выхлопные патрубки, а с 359-й серии все машины оборудовались ими. Менялись прицелы, радиооборудование, кислородное оборудование, приборы.

Пе-2 и конструктивно схожий Messerschmitt Bf.110G-2

Помимо производственных серий, существовало и множество специальных модификаций — разведывательных, учебных, истребительных (Пе-3); с различными двигателями, вариантами вооружения, другими изменениями. Выпуск Пе-2 прекратился зимой 1945-1946 годов. Всего было построено 11 247 экземпляров всех модификаций — больше, чем любых других советских бомбардировщиков. После окончания войны Пе-2 быстро сняли с вооружения советской авиации и заменили более совершенными Ту-2. Однако они достаточно широко эксплуатировались в армиях других стран — Польши, Болгарии, Югославии, Чехословакии, Финляндии (купленные у СССР ещё до войны, либо переданные немцами трофейные) и в Китае.

Туполев Ту-2 ВВС Китая

Конструктивно бомбардировщик Пе-2 поздних серий - двухмоторный свободнонесущий моноплан с низкорасположенным крылом и двухкилевым оперением. Длина самолёта — 12.66 м, высота — 3.925 м, размах крыла - 17.6 м при площади 40,5 м². Масса пустой машины — 6200 кг, нормальная взлётная — 7775 кг, максимальная — 8715 кг. Фюзеляж монококовой конструкции, с гладкой обшивкой из широких и длинных листов дюраля; каркас из П-образных шпангоутов, верхних и нижних лонжеронов и стрингеров. Фюзеляж состоял из следующих частей: носовая часть с передней кабиной, средняя часть фюзеляжа и центроплан (между лонжеронами которого находился бомбоотсек), хвостовая часть с кабиной стрелка-радиста и съёмным хвостовым коком. Кабина лётчика и штурмана впереди-внизу имела большое остекление, предназначавшееся в первую очередь для бомбометания с пикирования. Вход в переднюю кабину производился через откидываемый вниз входной люк с лесенкой. Крыло самолёта Пе-2 состояло из трех частей: центроплана и двух отъемных трапециевидных консолей. Стыки центроплана с консолями располагались сразу за мотогондолами. Каркас крыла — клепаная цельнометаллическая жесткая ферма из двух лонжеронов, нервюр и работающей обшивки, подкрепленной набором стрингеров. На консолях устанавливались элероны с дюралевым каркасом и полотняной обтяжкой, и решётчатые тормозные аэродинамические щитки. Оперение состояло из двух половин цельнометаллического стабилизатора с рулями высоты и двух килей-шайб. Рули направления и высоты имели металлический каркас и обшивку из полотна.

На бомбардировщике устанавливались два 12-циллиндровых V-образных мотора М-105ПФ по 1210 л.с. каждый; двигатель являлся глубокой модернизацией французского Hispano-Suiza 12Y, выпускаемого по лицензии в СССР с 1934 года. Моторы снабжены двухскоростным нагнетателем, переключение которого производилось электрическим механизмом. Запуск двигателей производился сжатым воздухом. Охлаждение моторов — комбинированное. Основное — жидкостное охлаждение водой или антифризом. Для регулировки температуры охлаждающей жидкости на крыле и центроплане установлены жалюзи, при открытии и закрытии которых регулируется скорость встречного потока воздуха, проходящего через водяные радиаторы. Общая ёмкость системы охлаждения составляет по 75 литров на каждый мотор. Также охлаждается моторное масло в радиаторах, установленных снизу под моторами. Винтомоторная группа самолёта снабжена металлическими трехлопастными винтами с изменяемым в полете шагом ВИШ-61П, диаметр винта 3.2 м. Максимальная скорость бомбардировщика — 540 км/ч на высоте 4000 м и 452 км/ч у земли, крейсерская — 412 км/ч. Практический потолок — 8700 м, максимальная скороподъёмность — 9.8 м/с. Каждый мотор устанавливался на сварной мотораме в мотогондоле и закрывался капотом. Задняя часть мотогондолы служила отсеком для основной стойки шасси и имеела небольшой бомбовый отсек. Горючее располагалось в девяти бензобаках: фюзеляжном и восьми крыльевых. Все баки цельносварные из лёгкого сплава и протектированы сырой резиной. Полная заправка топливом у Пе-2 составляла 1484 литра, что обеспечивало дальность 1200-1500 км. В качестве моторного горючего применялся авиационный бензин Б-78. Все баки имели систему заполнения нейтральным газом. На первых сериях самолёта использовался технический азот, возимый на борту в баллонах, затем стали использовать охлаждённые и очищенные выхлопные газы моторов.

Пе-2 имел довольно широкий спектр приборов и оборудования: авиагоризонт, гиромагнитный компас с креноскопом, вариометр, все необходимые указатели и счётчики. На самолёте отсутствовал автопилот, но чаще всего в нём и не возникало острой потребности. У радиста в кабине установлена радиостанция РСБ-3бис, у штурмана установлен радиополукомпас. Во второй кабине предусмотрена установка аэрофотоаппарата АФА-Б. Фотоаппарат устанавливался на самолёт только по заданию на фотографирование (разведка или фотоконтроль бомбометания). Первоначально на самолёте стояла истребительная ручка управления (в наследство от ВИ-100), затем заменённая на штурвал. На Пе-2 кабины не герметичны, для полётов на больших высотах устанавливалось кислородное оборудование в виде трёх кислородных баллонов в задней части фюзеляжа.

Кабина пилота Пе-2

Основным вооружением бомбардировщика были различные бомбы калибром от 2.5 до 500 кг. Самолёт имел внутрифюзеляжный отсек с четырьмя точками подвески, и ещё два отсека в задней части мотогондол, в которых монтировалось по одному бомбодержателю ДЗ-40 - на них подвешивались бомбы по 50-100 кг. На наружной подвеске на четырёх держателях ДЗ-40 можно было подвесить четыре бомбы ФАБ-250, либо две ФАБ-500. Нормальной считалась бомбовая нагрузка в 600 кг, перегрузочная — до 1000 кг. При бомбометании с пикирования можно было использовать только наружную подвеску бомб. В наследство от ВИ-100 оставался вариант загрузки бомбоотсеков кассетами К-76 или К-100. Кассета К-76 снаряжалась неоперенными 76,2-мм снарядами с авиационными взрывателями, а в К-100 загружались осколочные бомбы от АО-2,5 до АО-20. После испытаний применение кассет К-76 было признано опасным и запрещено, а кассеты К-100 были признаны малоэффективными. Стрелковое вооружение машины состояло из пяти пулемётов различного калибра. Наступательное вооружение — два неподвижных направленных вперёд пулемёта в носу фюзеляжа: справа УБ калибра 12.7 мм и слева ШКАС 7.62 мм. У штурмана стояла турельная установка ТСС-1 с крупнокалиберным пулемётом УБ с боезапасом 200 патронов. Снизу кабины стрелка-радиста под фюзеляжем монтировалась стрелковая установка МВ-2С таким же пулемётом. Дополнительно имелась бортовая установка ШКАС в кабине стрелка-радиста. Некоторые машины имели гранатомёт ДАГ-10 с 10 противосамолетными гранатами АГ-2.

Пе-2 активно применялся в частях фронтовой и морской авиации с первых дней Великой Отечественной войны и до её конца, а также в боях с Японией. Из-за недостатков тактики применения, отсутствия возможности обеспечивать надежное истребительное прикрытие Пе-2, при проведении операций начала войны не удавалось достичь высокой эффективности. В это время полки, летавшие на Пе-2, как правило, несли высокие потери как из-за аварийности, так и от противодействия противника. Так, 5 июля 1941 года приступил к боевой работе 410-й БАП особого назначения, сформированный из летчиков-испытателей. Полк сразу же включился в сражение под Смоленском, потеряв за 23 суток боевой работы весь свой самолётный парк — 33 самолёта.

В ходе битвы под Москвой Пе-2 наносили удары по колоннам и скоплениям войск противника, причем эффективность действий бомбардировщиков существенно снижалась ввиду отсутствия надлежащего оперативного планирования и недостаточности данных разведки. На Брянском фронте действовала 223-я БАД (Бомбардировочная авиа дивизия), понесшая в напряженных боях тяжелые потери (в среднем за 14 боевых вылетов теряли 1 самолёт). В оборонительных боях на подступах к Сталинграду наблюдалась примерно та же ситуация. Несмотря на то, что Пе-2 к тому времени был уже достаточно освоенной машиной, а экипажи многих полков накопили солидный опыт его боевого применения, настоящим пикировщиком он не стал — бомбометание с пикирования применялось крайне редко. Одним из лидеров в применении такой тактики стал 150-й БАП Ивана Семёновича Полбина. Однако, прибыв под Сталинград 13 июля 1942 года, уже 31 июля полк был отведен на переформирование — одиночные Пе-2 оказались очень уязвимыми на пикировании. Подобной была судьба многих других полков Пе-2, сражавшихся под Сталинградом: прибытие на фронт, 2-3 недели боевой работы, и отвод в тыл на переформирование, ввиду потери боеспособности.

Горизонтальное бомбометание с Пе-2, 1944 год

В Курской битве участвовали 1-й и 3-й БАК, вооруженные Пе-2. Первоначально Пе-2 наносили удары небольшими группами, а с 9 июля 1943 года перешли к массированным налетам, оказавшимся наиболее эффективными как с точки зрения причиняемого противнику ущерба, так и в отношении минимизации собственных потерь. Об интенсивности боевой работы «Пешек» в период советского контрнаступления свидетельствует тот факт, что в течение 15-17 июля экипажи 3-го БАК в ходе семи массированных налетов выполнили 722 боевых вылета. Экипажи 1-го БАК в конце сентября 1943 года впервые применили бомбометание с пикирования из замкнутого круга — так называемую «вертушку Полбина», которая существенно повышала защищенность пикировщиков от атак вражеских истребителей. Начиная с 1944 года более 1/4 всех боевых вылетов Пе-2 пришлась на удары по мостам и переправам. Эти удары были далеко не всегда эффективными ввиду ограниченного наряда самолётов и малого калибра сбрасываемых бомб. Основная же масса боевых вылетов приходилась на удары по целям в глубине 10-25 км от линии фронта, а резервы противника и его линии коммуникаций практически оставались без воздействия бомбардировщиков. Во Львовско-Сандомирской операции «Пешки» бомбили узлы сопротивления, командные пункты, артбатареи, скопления резервов. Плотность ударов доходила до 50-60 тонн бомб на 1 км². На завершающем этапе войны корпуса пикировщиков обеспечивали прорыв укрепленных рубежей противника, нанося удары по узлам сопротивления. При этом, несмотря на господство в воздухе советской авиации, случались и серьёзные потери. Так, 6-й гв. БАК с 11 февраля до 5 мая 1945 года выполнил почти 1800 боевых вылетов против крепости Бреслау, сбросив 1570 тонн бомб, при этом 11 февраля погиб командир корпуса И.C.Полбин, самолёт которого был сбит прямым попаданием зенитного снаряда.

Кроме непосредственных обязанностей бомбардировщика Пе-2 часто применялся в разведывательных целях. Оснащённый РЛС «Гнейс-2» самолёт мог использоваться в качестве ночного истребителя. В бою с истребителями Пе-2 был далеко не самой лёгкой мишенью. В случае правильного построения звена экипажи бомбардировщиков могли вести эффективный оборонительный огонь. Однако сам самолёт не отличался особой живучестью. И в случае, если вражескому истребителю удавалось выйти на дистанцию атаки, Пе-2 мог спасти только опыт летчика и активное маневрирование.

И у лётчиков, и у технического персонала мнение о Пе-2 было двояким. С одной стороны, он действительно отличался хорошими лётными данными, и без бомбовой нагрузки был способен тягаться в скорости с истребителями на малых высотах. С другой стороны, бомбардировщик был тяжёл в управлении (из воспоминаний пилота Пе-2 Николая Дмитриевича Буторина:

«...конечно, самолет тяжелый и моторы для него слабоваты. Мы называли его хорошо управляемый утюг»).

Пе-2 нуждался в высоком уровне подготовки как экипажей, так и наземного персонала, чего в военные годы трудно добиться. Бомбометание с пикирования требовало большого опыта пилота (в том числе потому, что самолёт не был оборудован автоматом вывода из пике), и в большинстве случаев экипажи бомбили с горизонтального полёта. А поскольку самолёт имел тяжёлую конструкцию из-за высокого запаса прочности, необходимого пикировщику, его бомбовая нагрузка была явно недостаточной для горизонтального бомбометания. Для уверенного поражения целей приходилось увеличивать либо количество самолётов, либо вылетов, что увеличивало риск. «Вертушка» же, или «Оборонительный круг» Полбина, была колоссальной нагрузкой для экипажей, выполнить её могли лишь опытнейшие пилоты, которых отбирал лично Полбин. Рядовым лётчикам она была недоступна. Из воспоминаний Буторина:

«Бомбометание с пикирования применялось по точечным целям. Если, например, надо бомбить железнодорожную станцию, где стоят эшелоны, зачем пикировать? Мы лучше девяткой накроем всю станцию сотками с горизонтального полета. Бомбометание с пикирования, когда его в полку освоили, применялось в особых случаях. Вот только попадать в точечные цели доводилось далеко не всем и не всегда. Однажды, например, были отобраны 24 экипажа для бомбардировки с пикирования автодорожного моста через Буг (среди отобранных был и экипаж Буторина). В этом вылете я замыкал строй. Так получилось, что двадцать четыре экипажа промазали, а я попал — разбил мост. И такой результат – в цель попала одна из 24 атакующих «Пешек», следует признать весьма удачным. Знаменитый генерал Иван Семенович Полбин, лично отобравший 24 экипажа и сам поведший их бомбить мост, говорил: «Будем сто раз пикировать. Кто-нибудь да попадет». Но сто раз пикировать на этот раз не пришлось… А ведь многие летчики вспоминали о том, как несколько дней мост бомбить приходилось, и все безрезультатно.»

Пе-2 и немецкий бомбардировщик Ju.188E-1

Немало хлопот доставляли и двигатели М-105ПФ, особенно техникам. Подготовка Пе-2 к вылету занимала около двух часов, зимой — дольше. В холодное время года из двигателей сливали воду с антифризом, а при температурах ниже -10°, ещё и масло. Перед вылетом подогретую воду и масло необходимо было залить, а затем прогревать двигатель. Чтобы поддерживать самолёты зимой в боеготовом состоянии, из них не сливали воду и масло, и запускали двигатели на прогрев каждые 1.5-2 часа, что расходовало и без того небольшой ресурс двигателя (ресурс М-105 довоенного выпуска составлял 125 часов, а у моторов выпуска времён войны — 90-100). Ещё цитата Буторина:

«Я помню, как на наш аэродром сел В-25 Митчелл. Техник горючее залил, обтер выскочившее из патрубков маслице и все. Мы же, когда прилетаем на стоянку, техники открывают все капоты, снимаются и чистятся свечи, проверяется работа карбюраторов. Очень много работы технарям».

Сами пилоты тоже не во всём были довольны Пе-2, не даром сохранилась фразочка из их фольклора: «На «Пешке» летать — тигра в жопу целовать. Страшно и никакого удовольствия». Объясняется это целым рядом факторов. Во-первых, Пе-2 имел высокую скорость полёта не только на высоте; взлётная и посадочная скорости его также были высоки, при этом он был склонен при посадке «заваливаться на крыло» и «козлить» — подскакивать на полосе из-за особенностей конструкции шасси. Из-за этого нередко случались аварии, иногда сопровождавшиеся списанием самолёта, а иногда и человеческими жертвами. Взлёт же с бомбовой нагрузкой свыше 600 кг, особенно с небольших фронтовых аэродромов порой был попросту невозможен. Во-вторых, довольно мощные моторы с одинаково направленным вращением винтов создавали мощный разворачивающий эффект, который тянул самолёт вправо. Если участь, что «Пешки» чаще всего взлетали тройками или пятёрками (чтобы легче строится в воздухе), любая ошибка на взлёте могла привести к выкатке машины за полосу, либо к столкновению. Вообще Пе-2 был довольно аварийным самолётом, за время войны около 29% потерь пришлись как раз на аварии и катастрофы. Ну и в-третьих, фактические характеристики самолёта зачастую не соответствовали «полигонным». Виной тому были некондиционные материалы (часто на обшивку шёл более толстый дюраль), несоблюдение технологии производства и брак, низкое качество сборки и покрытия, а также зимний камуфляж (известь сильно увеличивала сопротивление и снижала скорость, потому в боевых частях предпочитали машины не покрывать «зимником», либо покрывать частично). Впрочем, к концу войны качество самолётов заметно улучшилось.

Уже после окончания войны, для ознакомления с техникой СССР был организован облёт Пе-2 парой лётчиков из США и Франции. Первым полетел американец. Полёт шёл хорошо до момента посадки. Пилот шесть раз заходил на посадку и уводил машину ввысь; лишь с седьмой попытки он сел на бетон, но бомбардировщик принялся «козлить» и даже развернулся на 90°. Но обошлось, никто не пострадал. Американский пилот покинул кабину и сказал:

«Все советские лётчики — герои, если летают на такой технике».

Француз же от своей возможности опробовать Пе-2 благоразумно отказался. Конечно, это не значит, что Пе-2 был плохим самолётом. Просто он, как и любая другая боевая техника, имел как сильные, так и слабые стороны. И за его хорошие лётные данные, прочность и универсальность приходилось платить суровым управлением, опасными взлётом и посадкой и малой бомбовой нагрузкой. А с учётом массовости и широты выполняемых задач нельзя не признать, что Пе-2 стал одним из важнейших инструментов достижения победы.

Представлена модель Пе-2 позднего выпуска (более 300-й серии) из состава 34-го Гвардейского Бомбардировочного Авиаполка, Ленинградский фронт, декабрь 1944 года. Установлено вооружение из пары 250 кг бомб под центропланом и четырёх 100 кг бомб в бомбовом отсеке. Модель фирмы «Звезда», масштаб 1/72.

При написании статьи использованы источники:

http://www.airwar.ru/enc/bww2/pe2.html

http://pro-samolet.ru/samolety-sssr-ww2/bomberdir/80-bombard...

https://ru.wikipedia.org/wiki/Пе-2

https://histrf.ru/read/articles/pe-2-peshka-stavshaya-korole...

https://www.youtube.com/watch?v=pYfmHFBhc3A

https://vpk-news.ru/articles/52315

На этом пока всё! Подписывайтесь, а также заходите в мою группу Вконтакте, где можно обсудить лично всякие вопросы и даже заказать изготовление модели (https://vk.com/warminiarts), а также подписывайтесь в Инстаграмме, где много фото, и ничего лишнего (https://www.instagram.com/warminiarts_lugansk/). А сейчас - благодарю за внимание и хорошего времени суток!