Брестская крепость + Вторая мировая война

Всем известен подвиг крепости Брест. Имеющей звание Героя.

Мало кому известен подвиг самого города Брест. Он остался в тени героической своей дочери , крепости Брест .

22 июня 1941 года — одна из самых страшных дат в истории нашей страны. В этот день началась Великая Отечественная война, и уже с первых минут враг столкнулся с невероятным сопротивлением советских людей. Одним из таких примеров мужества стала оборона Брестского областного военкомата.

Этот бой до сих пор хранит много вопросов, и даже спустя десятилетия историки и очевидцы спорят о деталях того боя. Только одно остаётся бесспорным: защитники военкомата, несмотря на превосходство врага, сражались до последнего, став символом стойкости и героизма.
Оборона Брестского военкомата 22 июня 1941 года до сих пор полна загадок. Одна из главных — почему здание по улице Дзержинского, 19, не сохранилось? Согласно советскому справочнику «Брест» (1987 год), здание было разрушено гитлеровцами до основания уже к вечеру 22 июня. Однако другие источники, включая воспоминания старожилов, утверждают, что здание военкомата было уничтожено только в 1944 году. Точное число погибших защитников также остаётся неизвестным.Брестский областной и городской военкомат располагался в двухэтажном кирпичном здании с массивными железными воротами. Начальником военкомата был майор Михаил Яковлевич Стафеев. Один из сотрудников, старший политрук(соответствует капитану РККА) Самуил Львович Ушеров, оставил подробные воспоминания о событиях того дня.

Майор Михаил Яковлевич Стафеев. Начальник военкомата.

Перед рассветом 22 июня началась артиллерийская канонада. Ушеров, услышав стук в дверь, узнал голос майора Стафеева, который приказал всем срочно прибыть в военкомат. Уже через 20 минут после начала обстрела сотрудники военкомата, как военные, так и гражданские, были на месте. Вскоре к зданию начали стекаться жёны и дети военнослужащих, а также военнообязанные запаса, которые просили оружие. В распоряжении защитников было лишь 20 карабинов и винтовок, несколько автоматов и небольшой запас патронов. Дополнительное оружие удалось получить из областного управления милиции и штаба погранотряда. Все попытки связаться с вышестоящими инстанциями оказались безуспешными. Штабы 6-й и 42-й дивизий, а также Обком партии уже эвакуировались( в спешке оставив множество секретных документов). Стало ясно, что началась настоящая война. В городе царил хаос: диверсанты стреляли из чердаков и балконов, уголовники, выпущенные из тюрьмы диверсантами, а по слухам родственниками= охрана ушла на вокзал и эвакуировалась, грабили магазины и квартиры.

Защитники военкомата решили эвакуировать семьи и важные документы. Инженер-автомеханик М. Я. Модарский смог завести грузовик, на котором вывезли 18 женщин и детей. Однако машина не вернулась обратно. Тем временем политрук запаса, заместитель директора молочного завода, принёс два бидона мороженого, чтобы накормить плачущих детей.

К 7 часам утра к зданию военкомата подошёл отряд немцев. Защитники встретили их ружейно-пулемётным огнём. Немцы, залёгшие под обстрелом, вскоре повторили атаку. Майор Стафеев, раненный в самом начале боя, продолжал руководить обороной. Несмотря на превосходство врага в живой силе и вооружении, защитники смогли отбить несколько атак. Гитлеровцы попытались проникнуть в здание через окна второго этажа, используя пожарную лестницу, но были отбиты прицельным огнём.

Однако вскоре противник подтянул артиллерийское орудие и начал методично обстреливать здание. Под обломками рухнувших стен погибли многие защитники. Пулемёт вышел из строя, закончились боеприпасы. Майор Стафеев, получивший второе тяжёлое ранение, сохранял выдержку и продолжал руководить обороной. По не понятной причине - немцы прекратили обстрел и отошли. Защитники решили воспользоваться передышкой и попытаться прорваться из окружения. Раненых вынесли во двор, но при попытке перелезть через забор на улицу Советских пограничников на них напали немцы.Которые попросту оставили засаду , провоцируя своим псевдо- уходом защитников на прорыв. Раненых расстреляли на месте. Среди погибших был и майор Стафеев.

• Всем привет, друзья!

• * * *

Детали тех событий до сих пор остаются неизвестными. Было ли здание разрушено авиацией, танками или артиллерией? Сколько именно человек погибло в том бою? Эти вопросы, возможно, так и останутся без ответа. Но одно ясно точно: имена защитников военкомата заслуживают вечной памяти и благодарности потомков. Военные и гражданские. Коммунисты и беспартийные . Мужчины, женщины, дети .

Не полный список тех, кто сражался в тот день:

• Майор Михаил Яковлевич Стафеев – областной военный комиссар, погиб

• Лейтенант Михаил Трофимович Рощин – помощник начальника 2-й части, погиб

• Батальонный комиссар Тимофей Фёдоров

.ич Уланов – ответственный секретарь партийной комиссии

• Интендант 3-го ранга Николай Афанасьевич Лимонников – начальник 1-й части, выжил

• Капитан Серафим Васильевич Белов – начальник 2-й части

• Интендант 2-го ранга Устин Иванович Кащеев – начальник 5-й части

• Майор Николай Павлович Забуркин – городской военный комиссар

• Старший политрук Самуил Львович Ушеров – выжил

• Дмитрий Иванович Богданов – заведующий отделом устной и печатной пропаганды

• Соломон Наумович Иоффе – лектор обкома партии, выжил

• М.Я. Мадорский – инженер-механик областного земельного отдела, выжил

• Фёдор Дмитриевич Ромма – первый секретарь РК ЛКСМБ, выжил

• Аркадий Иванович Аршинов – старший инспектор райфинотдела, выжил

• Фёдор Громыко – работник райкома комсомола

• Александр Волков – работник райкома комсомола

• Иван Терентьевич Герасименко – секретарь первичной комсомольской организации «Заготзерно», выжил

• Андрей Будник – красноармеец, погиб

• Евгений Корзун – красноармеец

• Василий Толкачёв – красноармеец

• Младший лейтенант Степан Иванович Алейник – начальник 1-й части Каменецкого РВК, выжил.

• Старшина Румянцев

• Григорий Кирилович Бараненков – заместитель политрука

• Красноармеец Жванский, погиб

• Военврач 2-го ранга Давид Емельянович Гимпельсон, погиб

• Техник-интендант Иван Завадский, погиб

• Лейтенант Филимонов, погиб

• Техник-интендант 1-го ранга Александр Васильевич Лещёв

• Политрук Пожиток

• Красноармеец Бобр

• Женя Лаврищев – ученик 2-й средней школы 8-го класса

• Корягин, выжил

• Красноармеец Ленчевский, погиб

https://dzen.ru/id/5c82451866134c00b3f55a90

https://dzen.ru/id/5c82451866134c00b3f55a90

К очередной годовщине начала Великой Отечественной некоторые СМИ договорились до того, что 22 июня 1941 года первым встретила гитлеровские полчища и дала им отпор конкретная национальность. А именно некий "кыргызский полк Брестской крепости".

Беглый гуглёж показал, что тема раскручивается с 2017 года:

Но к 2025-у содержание постов и концентрация акцента на конкретной национальности достигла апогея. Некий "историк Р. Алиев сотоварищи" из Новосибирской Кыштовки, ранее был известен как автор книг о Брестской крепости, но теперь нашел, как уверяет, в архивах Вермахта уникальные донесения о "храбрых кыргызах", о "кыргызском полку крепости".

Эту новость #дружбынародов распространяют госСМИ вроде симонянковских (видно на скринах).

Мало того, рупор президента "РГ" и вовсе дописалась до сепаратистского высера: "граждане Киргизской ССР" :)))

Теперь-то понятно, что изначально Маяковский наверняка писал о паспорте и гражданстве так: "Смотрите, завидуйте, я - гражданин Киргизского (Армянского, Узбекского и пр.) Союза!" Но кровавый режим его заставил переписать на политкорректное "Советского Союза":)

"Историк Алиев" ссылается на некие документы, обнаруженные в архивах Фрайбурга (https://de.m.wikipedia.org/wiki/Bundesarchiv-Militärarchiv). Мол, там нашлись те самые донесения о "кыргызском полку Брестской крепости".

"Внутри крепости нам оказывал ожесточенное сопротивление кыргызский полк", - цитирует Алиев некие донесения безымянных гитлеровских офицеров.

Самих документов и даже их ксеро- или фотокопий историк не предоставляет (если у кого они вдруг есть, было бы интересно почитать в комментах эти первоисточники).

Внезапно гораздо более серьезно к цитатам офицеров отнеслись в АиФе. Там тема "кыргызских защитников Брестской крепости" не педалируется, зато цитируются с фамилиями конкретные вояки: Шлипер, Клегель, Циммер:

Само собой разумеется, что среди защитников Бреста были люди многих национальностей, и киргизы в том числе. В донесениях, приводимых АиФом, упоминаются "русские солдаты" ибо для всего мира советский человек автоматически был "русским" без деления на русского, еврея, калмыка или чукчу. Поэтому тем более удивительно, что в донесениях 40-х годов внезапно нашлись  конкретные упоминания конкретной национальности, проживавшей в СССР.

Вместо постскриптума.

А теперь без эмоций и перетягивания одеяла. Просто сухие факты. Уроженцев и жителей Киргизской ССР, оказавшихся в крепости 22 июня 1941 года, было 19 человек. Вот их имена:

1. Абдурашид Абдукадыров

2. Ахмат Абдувапов

3. Бегиджан Ахраров

4. Иван Балабаев

5. Бердибай Бурганбаев

6. Платон Вагов

7. Иван Данченко

8. Сергей Зобнин

9. Григорий Кубышкин

10. Кузнецовы: Борис, Лата, Нонна

11. Федор Курлов

12. Даткажан Мамаразиев

13. Сергей Манохин

14. Дуйше Нуров

15. Курбанбай Сапаралиев

16. Якуб Тургунов

17. Кемиль Турдумамбетов

18. Анатолий Фесенко

19. Майдун Хайдаров.

Так что честнее помнить конкретных героев или общий подвиг советского народа, а не тянуть одеяло на себя, пользуясь святой датой.

Делая приборку в катере (проект 371 бис "Адмиралтеец"), среди кипы бумаг технической документации обнаружил журнал ВМФ "Морской сборник" №6 за 2011 год.

В журнале обнаружил интереснейшую статью Константина Борисовича Стрельбицкого "Июнь 1941-го: моряки в обороне Бреста". Порывшись в интернете нашел форум, посвященный обсуждению этой статьи и решил выложить ее здесь.

Оборона Брестской крепости в первые дни и недели войны является ныне широко известной героической страницей Великой Отечественной. Важнейшая заслуга в её открытии принадлежит писателю-фронтовику Сергею Сергеевичу Смирнову, поиск которого на многие годы вперёд задал тон в изучении истории обороны Бреста горячим летом 1941-го…
…Собирая материалы по этому эпизоду начального периода войны, автор «Брестской крепости» сразу же установил, что здесь плечом к плечу сражались бойцы Красной Армии и военнослужащие различных структур НКВД. К сожалению, в сферу поиска С.С.Смирнова так и не попали представители ещё одного тогдашнего «силового» наркомата – Военно-Морского Флота: те, которых война застала в самом Бресте, и те, которые в первые её часы выступили по направлению к нему. Историческая справедливость требует пролить свет на этот фрагмент истории участия Советского ВМФ в минувшей войне…

…К 30-летию Великой Победы в издательстве Главного управления навигации и океанографии Министерства обороны СССР вышел в свет сборник воспоминаний «Гидрографы в Великой Отечественной войне 1941 – 1945». Благодаря своему небольшому тиражу и грифу «Для внутриведомственной продажи» эта книга до сих пор остаётся малоизвестной даже для историков флота, не говоря уже об исследователях обороны Бреста в 1941 году.

Поэтому практически вне их внимания остался интереснейшей фактологический материал по заявленной нами теме, содержащийся в воспоминаниях капитана 1-го ранга-инженера запаса Григория Фёдоровича Кузьмина.

В звании лейтенанта и в должности начальника гидрографической партии Гидрографического отдела Пинской военной флотилии (ПВФ) он встретил утро первого дня войны именно в Бресте, причём оказался там старшим, но далеко не единственным советским военным моряком:

«В партии имелось около десяти вольнонаёмных специалистов (геодезисты, нивелировщики, топографы и промерщики), остальные – прикомандированные старшины и матросы, – вспоминал Г.Ф.Кузьмин. – Всего около 80 человек». Он же объяснил своим читателям, почему сразу столько военных моряков встретили войну в Бресте: напомним, что он был «начальником гидрографической партии, которая к концу мая 1941 г. приступила к подготовке к съёмке и промеру реки Западный Буг. Река эта пограничная, оценивалась как вероятное направление действий флотилии. Никаких карт или сведений о навигационных условиях этой реки у нас не имелось. Фашистская Германия, оккупировавшая Польшу, долгое время не давала согласия на производство работ. Наконец весной 1941 г. на флотилию поступило сообщение из Москвы о благоприятном завершении переговоров, - вспоминал Г.Ф.Кузьмин. – К началу июня всё было готово к выходу на работы. … 11 июня партия прибыла в Брест и обосновалась у окраины города, на обоих берегах реки Мухавец, в нескольких километрах от её впадения в Западный Буг. Поблизости находилась Брестская крепость и коммутатор речной связи».

У гидрографов ПВФ сразу же начались обыкновенные, во многом рутинные «полевые работы», о которых их начальник вспоминал впоследствии кратко: «Производили нивелировку, прокладывали теодолитные ходы, намечали точки для постройки дополнительных геодезических знаков с целью сгущения сети триангуляции, устанавливали футштоки и вели наблюдения за колебаниями уровня воды, выполняли топографическую съёмку прибрежной полосы».
Так как все работы велись на советском берегу Западного Буга, непосредственно в пограничной полосе, то, как вспоминает Г.Ф.Кузьмин, ему «приходилось обращаться к пограничникам ежедневно… Командование гарнизона и старшие пограничные власти были готовы оказать нам любую помощь, без чего успешная работа была бы невозможной». В первый день войны эти контакты с «сухопутчиками» окажут морякам-пинцам неоценимую помощь, о чём мы ещё скажем ниже, а пока вернёмся к воспоминаниям Г.Ф.Кузьмина о последних мирных днях: «С первых дней пребывания в Бресте мы стали очевидцами учащавшихся нарушений советской границы немецкими самолётами. Помню, как отчаянно ругался капитан из штаба 17-го пограничного отряда. В его обязанности входило составление докладов по поводу этих нарушений, а он считал, что зарвавшихся фашистов давно пора проучить огнём, а не урезонивать дипломатическими нотами.
И ещё бросалось в глаза исключительно пристальное внимание к нам немцев. Стоило кому-нибудь из нас выйти к реке или подняться на сторожевую вышку для рекогносцировки местности, как тут же к противоположному берегу подъезжала легковая автомашина с офицерами, которые, маскируясь кустарником, вели наблюдение до тех пор, пока мы не удалялись». Навсегда запомнились офицеру-гидрографу события последнего мирного дня: «21 июня провели рекогносцировку на участке в несколько десятков километров вверх и вниз по реке. Сопровождавший нас начальник Брестской пограничной комендатуры был поражён тем, что наше появление не вызвало ожидавшегося переполоха, казалось, будто граница, как он выразился, вымерла. Это обстоятельство очень озадачило и даже встревожило капитана, тем не менее он пообещал сходить с нами в более дальний рекогносцировочный поход по реке на следующий день, 22 июня». Однако, «завтра была война»…

О первом дне Великой Отечественной в Бресте Григорий Фёдорович Кузьмин оставил поистине бесценные свои воспоминания, текст которых ещё ожидает своего анализа со стороны исследователей обороны Бреста, и поэтому мы перепечатываем его здесь полностью: «На рассвете мы проснулись от гула канонады. Быстро одевшись, я побежал на коммутатор. Но связь уже была нарушена, телефонистка плакала, на вопросы не отвечала. Взвиваются зелёные ракеты, поблизости рвётся снаряд. Догадка о том, что началась война, стала переходить в уверенность. Приказываю готовить имущество и материалы к эвакуации. На грузовике мчусь в погранотряд. Начальник погранотряда – майор Кузнецов очень озабочен, ничего определённого не говорит, но обещает выдать винтовки. Еду обратно. Уже довольно светло, над крышами проносятся немецкие самолёты, разбрасывают листовки. Приостанавливаюсь, чтобы подобрать одну. Из толпы возбуждённых горожан протягивают несколько штук, все одинаковые. Читаю на ходу. Запомнилась примитивность текста, топорность языка. Вернувшись на базу партии, тороплю со сборами. Видим – вдоль берега идут немецкие автоматчики. Обстреливают нас. Но обошлось без потерь. Прибегаем в погранотряд и сообщаем об автоматчиках. Нам дают несколько винтовок. Штабные подразделения погранотряда и мы вместе с ними поспешно выстроились и в 5 ч. утра под командование майора Кузнецова вышли из расположения части. На северо-восточной окраине Бреста отряд занял оборону и в течение нескольких часов сдерживал наступление немцев. Однако напор намного превосходящих сил противника, отсутствие поддержки с флангов вынудили нас отойти. Как только мы вышли в поле, налетели «мессершмитты». Гонялись они чуть ли не за каждым человеком. Омерзительное это состояние, когда идёт на тебя самолёт, бьёт и бьёт из пулемёта и видишь уже физиономию стервятника, а сделать ничего не можешь. Чистая случайность, что никто из партии не погиб. После ухода «мессеров» опять собрались вместе. К вечеру подошли к городу Кобрин, что в 40 км от Бреста. Остановили проходящий буксир и на нём к утру 23 июня прибыли в расположение отряда кораблей флотилии, которые спешно пришли для огневой поддержки войск. Командовавший отрядом начальник штаба флотилии капитан 2 ранга Г.И.Брахтман был обрадован нашему возвращению и поспешил доложить об этом командующему флотилией, который беспокоился о нашей судьбе».

Как известно, к началу войны в Тереспольском укреплении на Западном острове на базе Окружной школы младшего начальствующего состава Пограничных войск НКВД Белорусской ССР были развёрнуты внештатные курсы шофёров, которые возглавлял старший помощник начальника отделения Отдела тыла Управления погранвойск старший лейтенант Ф.М. Мельников. Его жена Татьяна Григорьевна Мельникова впоследствии вспоминала о первых часах войны, в частности, следующее: «…добежали до конюшни и спрятались с бойцами – человек 12… Был морячок с катера. Знал мужа. Его ранило в руку, рука распухла…». Бывший вместе с ней их сын Борис Фёдорович Мельников вспоминал об этом эпизоде следующим образом: «…Мы вместе с группой раненых солдат бросились от моста к конюшням, что были расположены слева от моста [Прим. Л.Г.Бибик – Мост с Тереспольского укрепления в Цитадель]. Помню в этой группе бежал моряк (на нём была морская форма), он обслуживал два небольших катера, которые обычно стояли возле моста. Моряк был ранен в левую руку, пуля, очевидно, засела в кости, так как рука сильно распухла и посинела. Он бежал, придерживая здоровой рукой раненую». Напомним, что Т.С.Кобец был по своей штатной должности командиром отделения мотористов, и направление его в Брест для обслуживания неких катеров было, таким образом, абсолютно объяснимо. Таким образом, упомянутый в воспоминаниях обоих Мельниковых моряк – это, без сомнения, именно он.

В тех же данных, полученных от Л.Г.Бибик, мы находим ещё целый ряд упоминаний о катерах в Бресте. Так курсант уже упоминавшихся выше курсов шофёров Михаил Иванович Мясников писал, что «до войны наше отделение было прикреплено к Тютюнику. Потом получили 3 катера и Тютюник ушёл туда». Там же находим выдержку из воспоминаний самого Ивана Фёдоровича Тютюника, к началу войны в звании сержанта командовавшего автомобильным отделением транспортной роты 17-го Краснознамённого Брестского пограничного отряда Пограничных войск НКВД Белорусской ССР. Вот, что он вспоминал впоследствии: «…катеров было 11 штук. Я был командиром катеров. Моряк был из Пинской [военной] флотилии как инструктор по вождению на воде, какие знаки, какие сигналы по правилам движения на воде. 24.06.[1941] мы заканчивали курс подготовки. Нам была поставлена задача: отработать маневренность, причал [ ивание ] к берегу и отчаливание от берега, и мы занимались отработкой целый месяц. От завода был представитель, и я принимал катера и спускали на реку…». Таким образом, из вышесказанного можно сделать вывод о том, что катера в количестве 11 штук прибыли в Брест в первой половине мая и тогда же были спущены на воду реки Мухаевец, после чего на ней и на Западном Буге проходило обучение пограничников плаванию на них, планировавшееся до 24 июня 1941 года. Для этого из ближайшего оперативного объединения Советского Военно-Морского Флота, каковым являлась ПВФ, в 17-й погранотряд в Брест с флотилии был командирован «моряк-инструктор», кем был уже неоднократно упоминаемый нами выше Т.С.Кобец.

В музейной экспозиции Мемориального комплекса «Брестская крепость-герой» выставлена составленная в 1977 году Л.Г.Олешко «Схема расположения служб на Западном острове», на которой под номером «17» обозначена «Стоянка катеров». Судя по этой схеме, она находилась на реке Западный Буг несколько выше Терепольского моста. Однако известные нам к настоящему времени немецкие фотографии Брестской крепости конца июня – июля 1941 года не просто документально подтверждают наличие в крепости катеров, но и указывают реальное место их дислокации на момент начала агрессии. Первая из этих фотографий была сделана, очевидно, непосредственно в ходе боёв за крепость (на снимке запечатлены ещё дымящиеся развалины), и на ней ясно видны советские катера, находящиеся в полузатопленном состоянии у противоположного берега в реки, в районе бывшей польской «Сапёрной пристани». Очевидно, что до нападения противника они находились не просто на плаву, а, возможно, частично были вытащенные (носами) на берег. На снимке ясно просматриваются корпуса 7 катеров, по меньшей мере, один из которых имеет минимальные повреждения и находится на плаву практически без крена.

На другом снимке, сделанном с немецкого самолёта при облёте крепости уже явно после окончания боёв за неё, нам так же хорошо видна эта стоянка катеров, но уже с некоторыми изменениями: во-первых, больший обзор снимка позволяет нам предположить наличие чуть выше пристани по течению затопленных остатков ещё 2 катеров, а, во-вторых, в положении катеров у берега произошли некоторые изменения.

Ещё больше они заметны на третьем имеющемся в нашем распоряжении снимке, сделанном вновь с Тереспольского моста, откуда видны корпуса уже лишь 3 катеров (и, возможно – фрагмент четвёртого). Эти изменения мы можем объяснить либо тем, что немцы проявили к советским катерам определённый интерес, либо тем, что, скорее, их повреждённые деревянные корпуса под воздействием поступающей в них воды постепенно меняли своё положение. Но самое главное, что из этих трёх фотографий можно сделать однозначный вывод о том, какие именно это были катера.

Есть еще одно фото

Речь идёт о стандартных советских речных полуглиссерах типа «НКЛ-27». Проект этого служебно-разъездного катера на основе предшествующего ему туристско-прогулочного был разработан к 1934 году под руководством инженера Д.Т.Карпова в Москве в Центральном конструкторском бюро Главлесмаша Народного комиссариата лесной промышленности Союза ССР и поэтому получил шифр «НКЛ» (от сокращённого «Наркомлес»). Он был принят в Регистре СССР в категории «Р» (речные суда) как «пассажирский катер с деревянным корпусом для служебных перевозок на внутренних водных путях».

Открытый корпус безреданного катера полуглиссирующего типа (отсюда его краткое название – полуглиссер) изготовлялся целиком из древесины: набор – из ясеня и сосны, днище и обшивка – из 10-мм – 12-мм сосны, а палуба – из 5-мм фанеры. Габаритные размеры катера (для движения по реке и для перевозки по железной дороге) составляли 7,00 х 1,68 х 0,55 м (высота борта – 0,76 м), фактически же размерения «НКЛ-27» были несколько меньшими - 6,49  х 1,63 х 0,27 м. При полном водоизмещении в 1,45 т и наличие на борту 6 человек (рулевой-моторист и 5 пассажиров) скорость полного хода катера достигала 35 км/час, при которой на одной заправке бензина он мог пройти 250 км.

В качестве главного двигателя на катер устанавливался карбюраторный автомобильный бензиновый мотор ГАЗ-ММ мощностью 50 л.с., с помощь реверсивной муфты вращавший гребной винт фиксированного шага. Полубалансирный подвесной руль приводился в действие ручной румпельной рулевой машинкой со штуртросовой проводкой. Катер имел  бесштоковый речной якорь-верп, футшток, 4 световых сигнально-отличительных фонаря (топовый, кормовый и два – зелёный и красный – бортовых), а так же автомобильную фару в качестве курсового прожектора; из штатного противопожарного оборудования на борту имелось 2 пожарных ведра, 2 огнетушителя и кошма.

НКЛ-27 — катер-полуглиссер. На его базе была создана модификация ПГ-117. Катера ПГ-117 использовались Днепровской военной флотилией
Полуглиссер НКЛ-27 предназначен для разведки реки, для связи и для выполнения вспомогательных работ при устройстве переправ.
Полуглиссер НКЛ-27 входит в группу моторных средств понтонного парка Н2П (Н2П-41, Н2П-45).

Полуглиссера «НКЛ-27» нашли широкое признание у советских военных как ещё до начала войны, так уже и в ходе неё. В ходе боевых действий они широко применялись на реках для связи, разведки рек и их берегов, промера глубин, патрульной службы, перевозки раненых, а так же в качестве десантно-высадочных плавучих средств. В инженерных войсках Красной Армии «НКЛ-27» применялся для выполнения вспомогательных работ при устройстве переправ, входя, в частности, в группы моторных средств основного предвоенного советского понтонного парка Н2П.

Простота конструкции «НКЛ-27» позволяла различным небольшим судостроительным предприятиям страны ещё перед войной выпускать эти глиссера крупными сериями. Так известно, что в первом полугодии 1941 года только военным промышленностью было поставлено в целом 30 единиц полуглиссеров «НКЛ-27», из которых треть, как мы теперь знаем, оказалась к 22 июня 1941 года в Бресте.
Свой рассказ о «брестских» катерах, встретивших утро первого дня войны на границе с Германией, мы считаем необходимым завершить следующим историческим фактом: точно такие же полуглиссеры «НКЛ-27» из состава советской Днепровской военной флотилии закончили Великую Отечественную в мае 1945 года на реке Шпрее, став, таким образом, единственными кораблями Советского ВМФ, принявшими участие в битве за Берлин!»

Мое мнение: на форуме развернулась активная дискуссия на тему принадлежности катеров и их предназначение. В целом пришли к выводу, что базирование катеров в крепости, возле курсов шоферов, было вызвано необходимостью подготовки мотористов. Катера при этом предназначались для пограничных застав или отрядов, обеспечивающих охрану границы по р.Западный Буг.
Есть еще один момент. Как мы видим из описания катеров, они входят в группу моторных средств понтонных парков. В каких случаях применяются понтонные парки я думаю объяснять не надо. Особенно на пограничных реках. В группу моторных средств понтонного парка Н2П входило 3 буксирно-моторных катера и 3 полуглиссера.

Следующим постом выложу тему участия Пинской военной флотилии в первые дни войны, а также ее состав.

Источник:
http://forum.patriotcenter.ru/index.php?topic=16560.140