Хочу поделиться одной интересной историей с консультации.
Началось всё как обычно. В сообщения группы мне написала девушка (будем звать её Мария). Причём изначально Мария написала даже не по поводу консультации, а попросила поделиться книгами из моих рекомендаций и написала сразу 7 книг по психологии и философии (что мне показалось странным).
Через два месяца Мария написала снова. На этот раз она попросила прислать условия консультаций. Я спросил её о том, какая проблема её беспокоит, на что она ответила:
– Меня беспокоит усталость без видимых причин, проблема с налаживанием отношений в новом коллективе, отсутствие желания учиться. Ещё я хотела бы узнать, с какого возраста вы принимаете людей на консультации.
Я отправил условия консультаций и сказал, что самому молодому человеку, которого я консультировал было 17 лет (потом перепроверил и оказалось, что 19). Девушка прочитала условия и спросила:
– Меня всё устраивает, но проблема ещё заключается в том, что я очень молода. Мне 15 лет. Вы смогли бы провести консультацию для ребёнка моего возраста?
Это первый интересный момент, потому что для меня вопрос оказался моральной дилеммой. Насколько я знал, психолог или психотерапевт должны сообщать родителям про обращение к ним человека в возрасте до 18 лет, в противном случае родители имели право обратиться в суд. С другой стороны, я не психолог и не психотерапевт (о чём всех предупреждаю), поэтому описал ситуацию с точки зрения закона и объяснил, что меня не сковывают никакие юридические обязательства. Технические моя консультация – это просто разговор. Девушка взяла время подумать, и через три недели мы назначили консультацию.
Второй интересный момент наступил, когда девушка прислала описание проблемы. Это было самое точное и лаконичное описание, которое я встречал: четыре абзаца, три проблемы, одно уточнение. Каждая мысль на своём месте. Проблема, пример, тревожные мысли, ничего лишнего. Как-будто текст писал журналист. Тогда же я подумал, что может это розыгрыш, и на самом деле Мария не старшеклассница. Но зачем притворяться?
Наконец, третья интересность касалась самой консультации.
Не буду пересказывать всю историю девушки (она оказалась старшеклассницей), обозначу только несколько штрихов. С самого детства Марии приходилось несколько раз переезжать, что каждый раз создавало проблемы с адаптацией в новой школе: девушка была необщительной и дети настороженно к ней относились. К этому прибавлялось то, что Мария росла с младшим братом (10 лет) и воспитывала их только мама (папы не стало, когда Марии было 3 года). Причём мама сама настаивала на том, чтобы Мария не ходила в школу, потому что дети её обижают.
Всё это выливалось проблемы, которые обозначила Мария:
– Мне тяжело общаться, потому что я боюсь, что люди меня отвергнут или я окажусь навязчивой.
– Я не знаю, нужно ли мне ходить в школу (Мария училась дистанционно).
– Я боюсь превратиться в свою тревожную маму.
Я не буду описывать процесс консультации и конечное решение, потому что до сих пор самым интересным элементом истории для меня остаётся личность Марии, 15-летней девушки, которая читает по 100 страниц в день, пишет, как журналист, но страдает от одиночества, и как следствие, проблем с социализацией.
За этот год я консультировал разных людей, мужчин и женщин, из разных городов и стран, и каждый раз мне грела душу мысль, что везде есть люди, которые хотят психологических перемен. При этом я всегда спокойно относился к самым трагическим историям из детства – историям одиночества и насилия. Каждая история трогала меня, но я понимал, что решать проблему нужно в «здесь и сейчас».
В Марии я впервые увидел человека с потенциалом, который не может его защитить, потому что не обладает полной самостоятельностью. Я надеюсь, что помог ей, но после разговора я впервые испытал бессилие. Бессилие от мысли, что есть миллионы людей, которые не просто живут с тревогами, а копят их в неспособности преодолеть.
И мне очень хочется верить, что одной такой тревогой стало меньше.
