Аномалия + Сталкер

Предыдущая часть: Глава 1. Совсем другое время

Тьма не собиралась отступать. Я пытался ползти, но руки и ноги были настолько ватными, что шевелить ими удавалось с трудом. Вообще создавалось ощущение, что я парю где-то в безвоздушном пространстве, барахтаясь как младенец.

Не знаю сколько прошло времени, но в один момент тьма резко будто съежилась в одну точку, а затем взорвалась ослепительно белой вспышкой.

Я вас уверяю, все происходящее не видели мои глаза. Я будто ощущал это нутром, мозгом. Душой, если хотите.

Да, и если бы мои глаза видели наяву такую вспышку, то ходить мне слепым до конца жизни.

После этого все закончилось. Я внезапно и без какого-либо перехода осознал себя лежащим на брусчатке, устилавшей площадь Ленина. Вокруг меня тысячи людей, испытавших, скорее всего, тоже самое, пытались прийти в себя. Кто-то уже вставал и отряхивался, другие — лежали без сознания. Несколько жителей, видимо оклемавшихся быстрее остальных, решительно двинулись к уже вставшему на сцене полковнику. Послышались выкрики:

— Уроды, чем вы нас шарахнули!
— Эксперименты проводите на людях!

— Твари, мы вас ща уроем, нас больше!

— Пиздец вам, гондоны!

Отвернувшись от любителей справедливости, я начал искать глазами Ксюшу. Не могла же ее толпа далеко унести, в конце концов неведомая хрень случилась почти сразу после того, как нас разделили.

Но любимой нигде не было. Я лихорадочно бросался от одного человека к другому, спрашивал каждого, видели ли они где-то поблизости девушку с рыжими волосами, белой шапке и бежевой куртке. Тщетно. В лучшем случае мне отвечали, что не видели, а в худшем — посылали нахрен.

Мои поиски прервала речь полковника, который, решил пресечь зарождающиеся протесты и снова взял в руки микрофон.

— Ну ка все блять успокоились! — он взял в руки пистолет и выстрелил поверх голов идущих на него людей. Толпа испуганно остановилась.

— Ни военные ни руководство города не имеют отношения к произошедшему пять минут назад. Стерлитамак-16 попал под воздействие Зоны Аномального Контроля. Я уже говорил, что территория дестабилизирована по неизвестной нам причине. То, что мы ощутили, было проявлением нестабильности Зоны. Видимо произошло самое худшее.

Он сделал паузу, набрал в грудь воздуха и продолжил:

— Могу с уверенностью заявить, что Зона расширилась и поглотила наш город.

Площадь захлестнул испуганный шепот. Пыл моментально утих даже у тех, кто еще минуту назад хотел показать военным, где их место. Люди оторопело стояли и ждали продолжения речи Мещерякова. Я вам врать не буду, сам встал на месте, неуверенно ожидая новых слов военнослужащего. Шутка ли! Десятки тысяч жителей Стерлитамака-16 в одну минуту оказались на смертельно опасной территории. Отличный Новый год! Паника потихоньку начинала сдавливать мне горло.

— Поскольку город оказался в Зоне, на этот случай давно есть соответствующие протоколы! — продолжил полковник. — Жителям, как я уже сказал, предписано соблюдать комендантский час. С восемнадцати ноль ноль до восьми утра. Всех жителей без исключения в скором времени эвакуируют, точные даты мы назовем позднее...

Мещеряков говорил и говорил. По его словам, выходило, что город защищают некие установки, которые блокируют вредоносное аномально излучение Зоны. Их мощностей хватит до эвакуации, утверждал он, а от мутантов и прочих любителей сожрать двуногую добычу всех жителей города будут защищать солдаты, стоящие на немногих выходах из города. Смертельные аномалии в городе, добавил он, также появляться не должны из-за работы устройств.

Он сделал небольшую паузу и гаркнул в микрофон:

— Теперь напоминаю, что у нас комендантский час и чрезвычайная ситуация! Всем живо по домам!

— Да пошел ты нахуй! — возмутился один из стоящих перед сценой пьяных мужиков. — Ты нам тут лапшу не вешай, я в такую хуйню верить не собираюсь. Решили педики тут тотальный контроль устро...

Фраза оборвалась на полуслове выстрелом Мещерякова. Говоривший несколько секунд постоял на месте, хватаясь за грудь и пытаясь вдохнуть холодный воздух, после чего упал замертво.

— Я сказал: живо по домам!

После этого началась самая настоящая облава. Окружившие площадь силовики начали хватать всех, кто был близко, проявлял недовольство или попросту выглядел странно. Их избивали дубинками, заламывали просто так, без церемоний оттаскивали к грузовикам. Интересно, как я эти машины сразу не приметил.

Поняв, что запахло не просто жареным, но уже, похоже, паленым, я еще раз окинул взглядом площадь. Понял, что Ксюшу я найти не могу, и попытался убежать. Только я развернулся, как получил удар по лбу. Я упал на спину, схватился за голову, в который раз за последние пол часа, и застонал. Мозги еще до сих пор не пришли в себя после странного воздействия Зоны. Если верить полковнику, конечно, и это действительно был удар аномальной территории. А тут до кучи череп ожидало новое потрясение в виде дубинки.

Тут же меня куда-то потащили. На мои вопли о правах и о том, что я ничего не имел против действий военных, никто не обращал внимания.

Меня дотащили до грузовика. Стоявший возле него молодой солдатик открыл заднюю дверь. Державшие меня военные засунули меня внутрь, будто мешок картошки. Сзади донесся лязгающий звук закрывшегося замка.

Я не стал сопротивляться и бездумно орать в маленькое зарешеченное окошечко. Все равно, млять, бесполезно. Обернулся и посмотрел на помещение, освещаемое тусклой продольной лампой и светом из оконца. Две металлические скамьи были приварены к стенам военного грузовика. В дальней части, ближе к кабине водителя, сидели пятеро пьянющих кадров. Заплетающимися языками они что-то обсуждали вполголоса. Я сел на свободную часть скамьи и оглядел остальных. Помимо накидавшихся в честь праздника уважаемых гражданинов в кузове сидели еще четверо. Один смахивал на уголовника. Классические наколки на кистях, сухое лицо, с будто прикипевшим к нему злобным выражением.

Понятно, с этим дел не имеем. Ну его к лешему.

Рядом с ним, напротив меня, закинув ногу на ногу, сидел мужик лет сорока-сорока пяти. Происходящее, казалось, не доставляет ему никакого неудобства. Он слегка улыбался, вел себя расслаблено и постоянно окрикивал пьяньчуг в другом конце грузовика, подшучивая над ними.

Справа от меня находился зашуганный молодой парнишка. Я сразу его узнал — он жил через несколько домов от меня в маленькой квартире со своей матерью. Она у него еще заболела какой-то непонятной болезнью, из-за которой на время оцепили весь квартал. Женщину госпитализировали. Причем произошло это еще осенью. Из больницы ее так до сих пор и не выписали.

— Гришка, ты что ли?

— Дядь Саша? — обрадовался он.

— Да какой я дядя, сколько раз говорить можно.

— Простите... прости, да, — парень оживился, придвинулся поближе. — А куда нас повезут, не знаете?

Я не успел ответить, как влез уголовник:

— Куда, бля, мусора повезти могут? В обезьянник только.

— Да документы сверят и отпустят, — вставил сидящий напротив меня мужик. — Ничего страшного, чего париться-то.

Уголовник недобро зыркнул на него в ответ.

— Это тебе че париться. А у меня две ходки, чалился уже. Щас по базе пробьют и все — повесят за каждый стаканчик, который в ментов кидали. Суки, комендантский час ввели. Пиздят как дышат, нет никакой... Как там ее. Нестабильности в Зоне. Пахан Батый давно бы нам сказал, будь че неладно, прикрыл бы бригаду.

— Ну по тебе видно, что ходки у тебя были, — весело отметил второй.

— Че сказал? Ты на мое лицо базар гнилой ведешь?..

— Все, мужики, хорош, — решил влезть я. — Еще драки тут не хватало.

Наступило молчание. Его прервал веселый мужик, протянув мне руку.

— Азамат, будем знакомы.

Я представился в ответ, пожал ему руку. В этот момент грузовик тронулся и мы поехали.

— Азамат, а ты чего такой веселый-то? — решился я на вопрос.

Тот усмехнулся.

— А чего грустить? Я какой-только хрени не навидался за свою жизнь. Спасатель я по профессии. Вот сюда на Новый год к родне приехал, кстати с праздником. Откуда я только людей не вытаскивал, думаете меня полиция и обезьянник испугают? Делать мне нечего. Говорю же: отпустят нас.

Ехали мы недолго. Гриша молчал, уголовник делал вид, что спит, а Азамат рассказывал истории с работы. Вскоре грузовик остановился, двери открылись и нас под конвоем отвели в камеру.

В обезьяннике было несколько зарешеченных помещений, отделенных друг от друга стенами. Почти все они были заполненные. Пятерку пьяниц распихали по разным камерам, а нас отвели в самую дальнюю.

Обезьянник был довольно просторный, посреди потолка висела тусклая лампочка. Света ее хватало на то, чтобы видеть все происходящее в камере, но читать с такой яркостью я бы не стал. По бокам протянулись двуярусные нары. Вполне комфортные условия, скажу я вам. Еще бы оливье принесли, было бы замечательно.

На одном из дощатых настилов снизу сидел незнакомец. Мужчина был одет в грязный плащ с лежащим на плечах капюшоном. Он поднял глаза, молча осмотрел новых соседей. Лицо его выдавало любителя выпить, поэтому он выглядел старше своих лет.
Держу пари, что ему не больше тридцати.

— Мы тут попередохнем все скоро, а они тюрячку наполняют. Вот идиоты, а, — произнес он, продолжив нас разглядывать.

Взгляд сокамерника остановился на Грише. Внезапно он покраснел, сорвался с места и кинулся к нему, протянув руки.

— Убью суку!

Я оттолкнул сидевшего рядом парнишку, бросился навстречу к неизвестному и толкнул его в бок. Он отшатнулся, но быстро смог восстановить равновесие. По лицу было видно, что он удивлен. Вряд ли он рассчитывал, что за паренька кто-то вступится. В этот момент в него влетел Азамат. Он обхватил его, как-то хитро и незаметно для меня подставил ему подножку, перебросил через левый бок и впечатал спиной в бетонный пол.

Мужик застонал и, жестом показав, что с него пока хватит, подполз к своим нарам. Рядом с ним, кстати, уже уселся уголовник.

Мы с Азаматом вернулись на места, Гриша тоже поднялся с пола. Сели лицом к неизвестному и ждали, пока тот соизволит объяснить, что за херня только что произошла.

Однако мужик то ли обиделся, то ли не хотел ничего говорить. Он злобно зыркнул на Гришу и откинулся назад к стене, запрокинув руки за голову.

— Мужик, ты бы это, — начал я, — уважил бы нас тут, рассказал, что за белочка к тебе пришла такая?

Тот поморщился, но промолчал.

— Слушай, к тебе же обращаются, — это уже Азамат решил поддержать разговор. — Нам тут сидеть долго, давай ка ты поделишься своей нелюбовью к молодому.

— Сука он, а не молодой, — фыркнул он. — Украл у меня одну вещь несколько месяцев назад.

Я взглянул на Гришу. На него было жалко смотреть, парень, казалось, вот-вот расплачется.

— Это правда?

Тот молча кивнул и отвернулся от нас.

М-да, история, мать ее. Ну сидеть нам тут непонятно сколько, так что будем вытягивать. Пацана наверное трогать не буду, насядем на мужика.

— Классный Новый год, ребята, да? Давайте скрасим обстановку непраздничной историей. Слышь, мужик, вещай давай, что украл, да как.

Азамат согласно закивал. Неизвестный понял, что мы от него не отстанем, поворчал и начал нехотя рассказывать:

— Искатель я, в Зону хожу. Нелегально естественно. Звать меня Басня...

Басня, слышал о таком. Я конечно с нелегалами дел за все это время никаких не имел, но частенько захаживал бары, где они собирались. Басней искателя назвали за то, что балаболил много. Вслух я, конечно же, ничего не сказал. Искатель тем временем вспоминал:

— Большие люди заказали мне еще осенью товар один из Зоны вытащить. Дали небольшой контейнер специальный, соответствующие координаты. Даже перед постами отмазали, я из города вышел как по маслу. Время патрулей на периметре дали, аванс большой наликом вручили. В общем все должно было быть отлично, благо идти еще было недалеко, всего пять километров от Большой стены. В условленном месте действительно находилось то, что я должен был доставить...

— Что именно?

— Слышь, я не на допросе, — огрызнулся тот. Потом посмотрел на меня и Азамата и объяснил, — штука небольшая, похожая на кристалл агиденита, только зеленого цвета, а не красная.

Агиденит, кто не слышал о таинственном минерале из Зоны. Какой только сфере его сейчас не использовали. От военной до медицинской. От строительной и аэрокосмической до криминалитета и создании наркотиков. Да, этот кристалл каким-то образом умудрялись применять в множестве направлений, в том числе и варили из его запрещенку.

По сути именно из-за агиденита в зону ходят научные экспедиции, а также караваны для добычи, из которых обратно возвращаются дай бог половина людей. И нет, дело не в том, что добытчики лезут без оружия и без сопровождения военных. Просто сдохнуть в Зоне проще простого.

И нелегальные искатели, конечно же, тоже хотят урвать свой кусок агиденита. Куда без них-то.

— ...Вернулся обратно в город, — рассказывал Басня. — К заказчику сразу не пошел, я всегда после ходки в Зону домой сначала. Ну вот около подъезда меня пацан кирпичом и приложил. Рюкзак упер. Я потом уже по камерам, которые во дворе установлены, посмотрел кто был. Этот недоумок лицо не закрыл. Искал, искал, но не нашел его. А тут он сам ко мне пришел, тепленький.

По словам искателя, после того, как он прошляпил товар, на него очень и очень серьезно обозлился заказчик. Ну вот и пошел незадачливый наш искатель в Зону отрабатывать, агиденит таскать нелегально. Запас удачи мужик, видимо, весь израсходовал, так как после очередной вылазки его и повязали прямо возле периметра. Вот так Басня оказался здесь.

— Гриш, а ты чего молчишь? — толкнул я паренька. — Так все было?

— Так, дядь Саш.

— Ну а накой ты на криминал пошел? У тебя же тогда все хорошо было, мать не болела еще. Бабла захотелось?

Он всхлипнул и кивнул головой.

— А ноешь-то ты сей?.. — я остановился на полуслове. В голове у меня сложился небольшой пазл. Маленький такой, из двух элементов всего. Во дурак, а.

— Гриш, у тебя мать в больницу увезли из-за этого вот таинственного артефакта зелененького?

Парень еще раз всхлипнул, кивнул и отвернулся к стенке.

— Она, — еле слышно произнес он, — в чудовище превратилась. За один день. Обросла какими-то листами, корнями. Убила двух барыг, пришедших ко мне в квартиру. Сам чудом спасся.

Твою ж мать. Какой интересный город. Прожил тут несколько лет уже, но до взрыва на объекте за городом все было спокойно. Что за чертовщина-то началась. Ладно, парня, наверное, трогать сейчас не буду.

— Слышь, искатель. Ты чего такое вынес из Зоны, что у него мать мутировала?

— Я же сказал, сам не знаю, что за товар был. Мне заказали — я доставил. Ну почти доставил. Единственное условие было, что камень не должен покидать холодильник. Тот маленький контейнер.

Звучит это все, конечно, как полная муть. Но с чего бы мне и не верить. Аномальная Зона, чудеса всякие... Кстати о ней.

— Басня, вопрос к тебе еще один, не устал? — ехидно поинтересовался я. Тот фыркнул но головой кивнул.

— Ты же искатель. В Зону значит ходишь, да? Скажи нам, что это за хрень случилась пару часов назад?

Лицо Басни стало совсем грустным.

— Это, мужики, означает, что нам всем пиздец. Зона пришла в этот город. Че, наверху комендантский час ввели, да?

— Ага. А по голове-то что так больно ударило? Военные учудили что? — спросил внезапно Азамат.

Искатель помотал головой, вздохнул и, глядя в пол, сказал.

— Не, солдаты и ученая шушера из "Парадокса" тут вообще не причем. Эта хрень называется Эхо Большого взрыва. Ну или просто Эхо. И я никогда бы и не смел подумать, что почувствую это за пределами периметра.

Смертельные аномалии, опасные мутанты, анархисты и бандиты ждут по ссылкам:
https://author.today/u/nikkitoxic
https://t.me/anomalkontrol

Кап-кап-кап-кап. Четыре капли. Пауза. Восемь капель. Затем еще пять. Пауза. Восемь. После четыре, и за ними две.

Сорок восемь, пятьдесят восемь, сорок две.

Со стороны покажется, что человек, сидящий около крана в ванной комнате и считающий капли — свихнулся. Но могу заверить вас, что это не так.

Просто не так давно я вляпался в одну очень некрасивую историю.

Сорок восемь, пятьдесят семь, сорок девять, прокапал кран.

И нет, дело не в сантехнике. Числа будут появляться где угодно. Мне теперь кажется, что, если меня закопают заживо, то они найдут меня и под двумя метрами земли.

Несколько дней назад я возвращался с длительного похода в Зону Аномального Контроля. Да, проник я туда, конечно же, нелегально. Осуждайте, если хотите.

За пару километров до периметра мне попался неприметный дачный домик. Годы нахождения в проклятом месте сделали свое: стекол в окнах у него не было, стены местами обрушились. Но мне повезло найти там комнату и устроиться для отдыха. Пытаться пробраться через Большую стену на свободу днем было равно самоубийству. Какой-нибудь из патрулей все равно тебя найдет и пристрелит.

Места около этого участка периметра спокойные, зверья почти нет, аномалии появляются редко. Поэтому я допустил жесточайшую ошибку для искателя: задремал.

Уже стемнело. Меня разбудил яркий свет настойчиво елозящий по комнате. Светилось что-то снаружи, но что именно — было не разглядеть. Я тогда замер и боялся даже вдохнуть. Если это экспедиционная группа ученых под охраной военных — пристрелят. Новая и неизвестная аномалия — может среагировать на движение. О последствиях промолчу.

Но светящихся во тьме мутантов я еще не видел.

Внезапно свет погас. Глаза несколько секунд привыкали к окутавшему комнату мраку. Аккуратно нащупав пистолет, я пытался увидеть источник погасшего света.

Лучше бы я этого не делал. За окном появился силуэт. Мне удалось разобрать очертания высокого, очень сгорбленного, в форме вопросительного знака, человека. У него была длинная, почти метровая, шея, подвижная будто змея. Левой рукой он опирался на деревянную палку, а в правой держал что-то напоминающее старую керосиновую лампу. Только больших размеров.

Я вжался в стену так, что у меня заболела спина. Какой-то жуткий и неестественный холод охватил мое тело, и тут я понял, что больше не могу пошевелиться. Существо повернуло голову в мою сторону, наклонилось к оконному проему и просунуло в него голову. Длины его мутировавшей шеи хватило ровно настолько, чтобы морда твари оказалась прямо напротив моей.

Изуродованная морщинистая серая кожа покрывала его голову. Старые, уже седые волосы свисали с черепа и почти касались меня. Глаз у монстра не было, как и впадин под них. На лице выделялись только обвалившийся нос, которым он медленно нюхал воздух, и рот, медленно что-то шепчущий.

Правая рука монстра вытянулась и пролезла вслед за шеей в дом, с грохотом затащив лампу. Через мгновение ослепляющий свет залил помещение. Я даже дернуться не смог, всех моих усилий хватило на то, чтобы кое-как опустить веки.

Люди говорят, что перед лицом смертельной опасности страх уходит и остается только чувство полного безразличия. Не верьте. Не знаю, кто эти люди, но паника у меня только усилилась.
Очень мне не хотелось стать кормом для мутанта.

Свет проникал даже сквозь закрытые веки. Внезапно, мне удалось различить в центре яркой вспышки что-то похожее на глаз. Тогда я списал это на разыгравшееся от страха воображение. Ну не может же человек видеть с закрытыми глазами, верно?

Шепот твари усилился и я понял, что он бормочет слова. Да, их было не разобрать, но это была речь. Жуткий, нечеловеческий голос, похожий на демона из рядового фильма ужасов, будто впивался в мозг и оставлял на нем ожоги. Слушать его было физически больно, голова трещала, и, в тот момент, когда я подумал, что мне уже окончательный и бесповоротный конец, все закончилось. Свет погас, шепот смолк.

Еле-еле я разлепил глаза и посмотрел на чудовище. Он поднес лампу к моему лицу. В самом центре конструкции находился... глаз. Не человека, нет, он явно был больше, с тремя сросшимися зрачками по центру. Глаз смотрел на меня несколько секунд, после чего мутант убрал лампу. Я внезапно обнаружил, что меня больше ничего не сковывает. Терять такой шанс было нельзя, поэтому, ободрав руку о кирпич стены, я вылез из-под нависшей надо мной морды твари, дополз до входа и выскочил из дома.

Все пожитки — рюкзак, пистолет и термос, который я достал перед тем, как задремать, — остались около монстра. Мне было плевать. Главное жив.

Как добрался до периметра и пересек его, не попавшись солдатам, не помню. Как добрался до дома и покормил пса в будке — тоже.

Перед сном я пообещал себе, что больше никогда не ступлю даже одной ногой на эту проклятую землю. Заснул я быстро, под тихое бормотание какой-то трансляции на ноутбуке.

Глубокой ночью меня разбудило непонятное чувство тревоги. Открыв глаза, я начал оглядываться в полумраке, пытаясь понять, что не так. Ноутбук ушел в спящий режим, но все равно тихонько гудел, будто там кто-то разговаривал. Я потянулся к нему, открыл. На экране высветилась вкладка с музыкой. Проигрывалась композиция под названием 00:00:00. Видимо, что-то сбилось. Я ведь ясно помнил, что не слушал никакую музыку перед сном. Еле слышные слова складывались в монотонное жужжание, и, чтобы разобрать их, я прибавил звук. Из динамиков донеслось:

— Семьдесят один, ноль два, сорок один... Семьдесят один, ноль два, тридцать один... Семьдесят один...

Дослушивать набор чисел у меня не было никакого желания, поэтому, выключив ноутбук, я лег досыпать остаток ночи.

***

Весь следующий день я решил провести дома. Искал в интернете подработку на первое время. Позвонил одному товарищу, он пообещал узнать, нужен ли в его конторе кладовщик. Занялся разными делами по дому.

К вечеру, устав за день, я упал на диван и начал щелкать пультом. Слегка разомнул шею, что-то она затекла, будто бы. Говорящие головы с экрана вещали про очередной конфликт на ближнем востоке, подорожание цен, стабилизацию экономики и тому подобные вещи. Слышал я это и двадцать лет назад.

На улице зашумел дождь, барабаня по крыше моего домика. Я слегка отвлекся от телевизора и прислушался к звуками, доносящимися с улицы.

Кажется? Вроде нет, тихо. Блять, что-то скрипнуло, твою мать!

Я панически боялся отодвинуть сейчас шторку и увидеть ту тварь. Хотя я прекрасно понимал, что мутанты не могут покидать пределы зоны. Никак. Это аксиома, постоянная величина, похлеще скорости света в вакууме.

Резко дернул штору. Ну конечно, никого во дворе нет. Тьфу! Блядское воображение.

Я вернулся к телевизору. Ведущая передачи, привлекательная молодая девушка, объясняла что-то своему собеседнику:

— Все на самом деле, я имею ввиду те изменения, которые мы можем наблюдать за последний финансовый год, происходят в нашей экономике, потому что мы имеем пятьдесят два, тридцать, двадцать восемь...

Какое длинное число. Новая ключевая ставка у ЦБ, что ли, хах! Тогда коротковатое даже какое-то... Так, стоп, чего это она там говорит? Я прибавил громкость.

— ...Пятьдесят два, двадцать девять, пятьдесят пять. — Девушка в телевизоре резко повернула голову в мою сторону и посмотрела прямо на меня, сквозь экран.

Ее лицо застыло. Она смотрела на меня, не отрываясь и не моргая, при этом продолжая говорить:

— Пятьдесят два, двадцать девять, двенадцать. Пятьдесят два, двадцать девять, ноль два...

Твою мать! В потемках я нашарил пульт и выключил ящик. Что за чертовщина происходит? Какого хуя! Мне же не могло привидеться? Или могло?..

В попытках успокоиться я ходил по комнате туда-сюда. Тело охватила мелкая и мерзкая дрожь. Я бесился с произошедшей ситуации и пугался ее одновременно.

Решив, что без алкоголя в таком не разберешься, я собрался и пошел в круглосуточный магазин. Он находился в полутора километрах от моего дома, так что, пока я до него добирался, обходя образовавшиеся после дождя лужи, мне стало легче.

В магазине я схватил первую попавшуюся бутылку коньяка и подошел к кассе. Продавец, немолодой уже мужчина, уставший за день, спросил меня дежурно о товарах по акции. Я помотал головой и достал наличку, чтобы расплатиться.

— Вы какой-то серый, с вами все хорошо? — спросил он. Я утвердительно кивнул.

— Тогда с вас тысяча восемьсот пятьдесят два, ноль ноль, ноль ноль, пятьдесят один, пятьдесят девять. Пятьдесят...

Я замер, схватив бутылку и перевел взгляд на продавца. Он немигающе смотрел на меня и произносил число за числом. Стоящий за мной в очереди мужчина удивленно посмотрел на него:

— Эй, мужик, ты чего. — Затем он взглянул на меня. — Вы че, знакомы? Это розыгрыш какой-то?

Но я уже выбегал из магазина и не слушал его.

Через несколько минут я уже залетел в свой дом и заперся в ванной. Сел на пол и сделал несколько крупных глотков коньяка, за который даже не заплатил. Так в раздумьях я просидел.... Да не знаю сколько. Коньяка осталось на треть бутылки. Пришло понимание, что мне плохо. Нет, не тошнит. Чувство, будто мышцы, нагруженные тренировкой, безустанно болят. Ныло все тело, но самое большое напряжение чувствовалось в шее.

Но одно за это время я понял. Эти все числа были обратным отсчетом. Часы, минуты, секунды, сука! И он преследовал меня всюду. Я искренне не понимал, как что-то подобное может происходить за пределами аномальной зоны... Твою мать! Зона!

По порядку. Сначала мне встретился ранее неизвестный мутант с фонарем. Остался жив. После возвращения из-за периметра в первую же ночь я услышал обратный отсчет из аудиозаписи на ноутбуке. Затем от лица телеведущей, а потом в магазине.

Словно в подтверждение моих слов кран в ванной начал капать. Я сел напротив и начал считать. Кап-кап-кап-кап. Четыре капли. Пауза. Восемь капель. Затем еще пять. Пауза. Восемь. После четыре, и за ними две.

Сорок восемь, пятьдесят восемь, сорок две. Вот мы и вернулись к началу повествования.

Сорок восемь часов пятьдесят восемь минут, сорок две секунды.

Осталось понять — до чего? Обратный отсчет утверждает, что мне осталось чуть больше двух суток. И что потом? Куда бежать, кого спрашивать? Позвонить в полицию и сказать, что вот, мол я нелегально пролез в зону, кое как там выжил, вернулся обратно, а меня начал преследовать мистический обратный отсчет.

Зона.

Кажется, я говорил, что, не вернусь туда никогда? А у меня будто бы есть выбор?

***

Проник через периметр я как по маслу. КПК пришлось оставить дома: он постоянно вещал обратный отсчет. Бесил. За временем я следил с помощью обычных наручных часов. Правда видеть стрелки я начал немного хуже. Да и в целом перед глазами будто стояла какая-то пелена. Она сгущалась и сгущалась, словно сумерки.

Я списал это на проблемы со зрением из-за волнения. Еще бы! Даже кожа вон посерела. Видать недостаток каких-то витаминов.

На исходе отсчета, когда мне оставалось десять минут, я добрался до того самого домика, где я повстречался с монстром. По пути из-за мути перед глазами я чуть не вляпался в песчанку. Препоганая аномалия, но свезло.

Честно, я не знал, что найду в этом доме. Просто идти мне было действительно некуда.

Я вошел внутрь, пошатываясь: ноги уже не держали, а руки, будто бы не слушались и стали ватными. Сквозь пелену я увидел лежащего на полу мутанта. Видимо сдох. Отлично. И что мне делать теперь?! Тварь. Я протянул руку, чтобы ударить труп, однако сделать у меня этого не получилось. Рука неестественно вытянулась, слегка уменьшившись в объеме, и упала вниз, вдоль туловища, из-за чего часы слетели с нее прям на тушу монстра.

Зрение почти совсем пропало. Ноги отказывались держать, из-за чего я упал рядом с умершей тварью и попытался ползти. Знаете, получалось это неуклюже, учитывая, что правая рука у меня была нормальная, а левая — как непослушная змея.

Через мгновение тьма накрыла меня. Глаза перестали видеть. Я пытался щупать вокруг руками, но это ни к чему не приводило.

Все, смерть. Слепой в зоне — стопроцентный покойник. Без вариантов вообще. Не загрызут, так через два метра попаду в аномалию. От бессильной злобы я начал бить правой рукой по полу. Почувствовал, что ободрал кожу о старые доски после второго удара. Но мне было это не важно. Слез не было. Почему-то я был уверен в том, что глаза выпали из черепа после того, как у меня отказало зрение. Не знаю почему.

Очередной удар пришелся не на пол, а на что-то. С интересом я начал ощупывать предмет и понял, что это та самая керосиновая лампа. Точнее то, что ее напоминало.

Внезапно ко мне вернулось зрение. Не то, что было прежде, слегка уже был угол обзора, все виделось в каких-то мутных зеленоватых тонах, но я видел!

Видел себя. Свою руку, держащую лампу. Видел изнутри. Я встал, держа предмет на вытянутой руке. Откуда-то внезапно появились силы. Интересно. Осмотрел себя вставшего. Глаза действительно выпали. Провалы на их месте начали затягиваться кожей. Серой кожей. Конечности вытянулись, как и шея. Я покрутил своим новым глазом-лампой. Было чудно осознавать все мое тело целостно, а глаз отдельно в керосинке.

Но самое главное я знал. Обратный отсчет закончился. Я был в этом уверен также сильно, как и в том, что солнце взойдет на востоке. Хотя это зона, здесь, говорят и не такое бывает.

Краем уха я услышал двух... нет, трех искателей, идущих метров в двуста от меня. Ого, я теперь я так точно расстояние определять могу! Мне нравится. Я направился к выходу, чтобы найти людей. Они думают, что вышли почти к периметру, да-да. Пусть.

Интересно, что я еще могу? Не знаю. Но одно я сейчас знаю точно. Я хочу есть. Надо зажечь мой глаз в лампе, чтобы видеть. Видеть еду.

Правда это были уже не мои мысли.

Петр Сергеевич сидел около окна и задумчиво глядел вдаль. Он не сводил взгляда от Большой стены, которую было видно за целый километр.

Дело шло к вечеру. Старик налил себе чай и продолжил смотреть в окно. Между его покосившимся от времени домиком и стеной было сплошное чистое поле без единого кустика — закрытая территория. Днем подходы к этому участку периметра контролировали военные, а ночью Петр Сергеевич заступал на свою вахту.

Его село эвакуировали вскоре после образования аномальной территории. Незадолго до катастрофы Ольга, его жена, вместе с оставленной погостить у них внучкой Диной уехала в Уфу к подружке.

Проклятая земля появлялась далеко не один день, все заняло несколько месяцев. Но военные тогда оцепили Уфу сразу же, не позволив никому выехать. Болезнь какую-то нашли в городе, старик уже и не помнил какую точно. От нее Оля и скончалась, о чем Петру рассказали уже после добрые люди. А внучка его пропала без вести.

Затем военные пришли к нему в село. Вывезли всех, кто желал. Один Петр эвакуироваться отказался. Не хотелось ему уезжать далеко от места, где пропала внучка и погибла его Оля. Сын несколько раз приезжал и уговаривал его переехать в Оренбург, но старик был непреклонен.

Военные, входящие в состав охраны периметра, или Большой стены, как называл его Петр, неоднократно объясняли ему, что он живет вплотную к закрытой территории — санитарному поясу шириной в километр, опоясывающему зону. И жить он тут не должен, утверждали солдаты. Петр лишь махал на них рукой, да прогонял.

Формально его дом находился не в санитарной зоне, а на самой границе, так что насильно его вывезти не могли.

Со временем он подружился с бойцами из местного подразделения и, даже выпросил у них разрешение на патрулирование местности. Командующий частью полковник добродушно согласился, выделил ему завалявшуюся на складах двустволку и отправил охранять участок Большой стены, размером в пару километров.

Вот уже несколько лет Петр выходил по ночам на боевой пост, зорко следя, чтобы ни один человек незаконно не проник на территорию зоны. Однако ночное дежурство, на которое он отправился ровно два месяца назад, поменяло его жизнь полностью.

Все начиналось обыденно. Старик проснулся ближе к вечеру, поделал дела по хозяйству. Когда густые сумерки накрыли село, он взял пачку патрон, ружье и, перекрестившись, отправился к периметру.

Шел уже второй час ночи. Петр остановился около стены, облокотился на нее и достал из рюкзака термос с крепким чаем. Хлебнул и прислушался. На этом участке в стене был пробой, небольшой, примерно метр на метр. Последствия попытки прорыва одних отмороженных личностей, которые, обвешались оружием, достали откуда-то гранатомет, и решили днем попытаться подорвать стену. Сделать это у них получилось, а вот проникнуть в зону — нет. Военные тогда быстро положили отряд, а стройбат заделал дыру арматурой и сеткой рабица. Обещали пригнать технику и залить все бетоном, но так дело и не дошло.

Каждый раз, останавливаясь около этого пробоя, старик пытался прислушаться. Приходившие к нему в гости военные говорили о страшных звуках, доносящихся из зоны, завываниях, трещании и тому подобных страшилках.

Петр охотно верил, но сам никогда ничего подобного не слышал. Вот и сейчас — тишина. Он помотал головой, глотнул еще чаю и потянулся за рюкзаком, чтобы убрать термос.

— Дедушка? — вдруг раздался в темноте чей-то голос.

От неожиданности Петр подпрыгнул и уронил термос. Чай расплескался по земле. Старик схватил ружье и начал беспорядочно оглядываться по сторонам.

— Кто здесь!? — крикнул он в пустоту. — Стрелять буду.

— Дедушка, это точно ты, я же слышу! — раздался радостный голос.

Петр вдруг осознал, что с ним разговаривает ребенок. Девочка. И голос ее доносится из-за стены.

Он аккуратно подошел к пробою в периметре и заглянул в зону. За паутиной рабицы и арматуры в темноте действительно угадывался детский силуэт. Петр ощутил, что его майка, надетая под кофтой, моментально пропиталась потом.

— Дедушка, ну ответь, — взмолилась девочка.

— К-кто... ты? — выдавил из себя старик.

— Дедушка, это же я, Динка! Наконец-то я тебя нашла! — обрадовалась девочка.

Петр зажмурился и потряс головой из стороны в сторону. Открыл глаза, посмотрел. Силуэт существа за периметром никуда не делся.

Все, доходился, подумал старик, отползая спиной вперед от пробоя. Нарвался таки на тварь. Сейчас бы живым ноги унести, да солдатам рассказать, глядишь успеют...

— Дедушка Петя, постой! — услышал он девчачий голос. — Помнишь, как ты мне давным-давно из дерева делал свисточки красивые? Ты их еще украшал ма-а-а-аленькими такими птичками? Ну помнишь же!

Он остановился. Действительно, когда Дина еще даже в школу не ходила, он мастерил ей манки на птиц. Уж очень нравились они девочке. Факт из давно позабытого прошлого заставил старика застыть на месте.

— А еще ты меня Цветочек звал, — продолжил голос из-за стены. — А еще...

Девочка перечисляла долго. И многое она сказала из того, что знать могла только она. Или жена Петра. Но Ольга была давно мертва, так что об этом он даже и не задумался. В конце концов старик сдался и расплакался.

— Динка, ты... Это и правда ты, — он протер влажные глаза и попытался присмотреться к силуэту за стеной. Однако у него не получилось рассмотреть деталей даже с фонариком. Все что он увидел — очертания 12-летней девочки.

— Внученька, родненькая, как же так получилось-то? Я уж всякую надежду потерял... Скажи мне: почему ты все такая же маленькая? Столько ведь лет прошло.

— Я пока не могу тебе рассказать, дедушка, — серьезно, совсем не по-детски ответила Дина. — В зоне все не так, как у вас. Прости меня, мне нужно бежать. Еще встретимся!

— Нет, Динка, стой! — Петр вцепился в арматуру и затряс ее изо всех сил. Но его внучка уже растворилась в темноте.

Старик сидел около стены до тех пор, пока не показались первые лучи солнца. Нехотя он встал, собрал раскиданные вещи и отправился в свой старенький домик, где сразу же улегся спать.

Он бы счел все происходящее сном, или же игрой старого рассудка, заболевшего какой-нибудь дрянью, но Дина снова пришла к стене через пару дней. А затем еще раз, и еще.

Внучка почти ничего не рассказывала деду, в основном слушала. Их встречи длились недолго, всего по несколько минут, затем девочка убегала. Старик так и не понял, как маленькое девочке удалось выжить среди аномалий и тварей, бродивших по зоне. Больше этого его удивляло то, что, судя по силуэту, видневшемуся в провале, Динка нисколечко не выросла.

Во время очередной встречи внучка задала Петру вопрос:

— Дедушка, а ты бы хотел увидеть... Ну-у... Где я живу?

— Да, внученька, конечно, — обрадовался "приглашению" он. — Только меня ж в зону не пустят, ты чего.

— А ты придумай что-нибудь, — весело ответила она. — А здесь, по зоне, я тебя проведу, не бойся.

И старик придумал. Он собрал последние сбережения и начал скупать тайком все необходимое для своего плана. Взрывчатку ему удалось собрать по старой памяти: десятки лет назад он проходил службу в горячей точке и вдоволь насобирал различных самоделок для потрошения пехоты противника.

Встречи с Диной продолжались. Девочка даже подарила ему рисунок — нарисовала вид на стену со своей стороны. Она сложила лист самолетиком и бросила в пролом. Чудом пролетев здоровенные арматурины самолетик врезался в сетку, откуда его и достал старик. Рисунок вышел неказистый, даже забавный. С того момента Петр хранил его в нагрудном кармане.

Старик вынырнул из воспоминаний и хлебнул еще чаю. Сегодня настал назначенный день. Сегодня он встретится с внучкой! Он разволновался, будто в детстве перед дальней поездкой. И пытался успокоиться, глядя из окна на стену.

Вечерело. Петр взял ружье, схватил два рюкзака: в одном лежала взрывчатка, а в другом — припасы на первое время. Проверил, не забыл ли чего, а затем отправился к стене.

Дину он прождал почти до двух часов ночи. Конечно же, он не сидел без дела. Успел заложить самодельную взрывчатку в пролом, несколько раз проверил снаряжение, не доверяя собственной памяти.

— Привет, дедуль, — донеслось из-за стены. — Ты готов?

— Готов, Цветочек, — заверил ее старик. — Отойди от стены подальше, сейчас тут громыхнет.

— Хорошо, только я хочу тебя предупредить, — остановила его девочка. — Ты меня когда увидишь, не пугайся. Все таки я изменилась за эти года...

— Да что может меня испугать, — браво ответил ей Петр. — Ну все, давай. Я сейчас подожгу.

Фитиль тянулся на добрых пять метров от стены. Он чиркнул охотничьей спичкой, подождал, пока она загорится, поджег шнур и отбежал подальше.

Громкий взрыв разорвал ночную тишину. Несколько маленьких осколков упало рядом со стариком, но его это не волновало. Он быстро, насколько это возможно, подбежал к стене и начал пролезать в расширившийся проем. Нужно было поторопиться, совсем скоро здесь будут военные, услышавшие грохот. Взрывчатка не разрушила всю стену, но уничтожила большинство арматуры, вынесла сетку рабица и отколола несколько кусков бетона.

Границы между обычным миром и аномальной зоной Петр почти не почувствовал. Лишь слегка пощекотало в затылке и отпустило. Он пролез на ту сторону и встал в полный рост, выглядывая внучку среди тучи поднятой пыли. Увидев силуэт, старик быстро подошел к нему и увидел Динку. Перед ним стояло стояла 12-летняя девочка с прозрачно-серой кожей, через которую были видны капилляры и вены. Глаз у существа не было, однако, несмотря на пустые глазницы, она точно узнала, что дед дошел до нее. Улыбнувшись и обнажив острейшие мелкие зубы девочка обняла Петра.

— А знаешь, внучка, я думал, что все будет гораздо хуже. Нам нужно уходить.

Девочка разжала объятия и радостно сказала:

— Я ждала этого столько лет. Пойдем со мной, я покажу тебе свой дом.

Прохожу прямо сейчас.

По началу туго, потом втянулся. На счётчике 100+ смертей. Допрохожу вторую локацию. Свалка. Так как пылесошу всё что вижу и тащу все плохо лежащие тайники с хабаром, неплохо упакован и уже полегче.

На самом деле тактика игры простая:

Правило первое.

Видишь аномалии, достаешь детектор и не уходишь пока не выциганишь артефакт. Это даёт доступ к нужному количеству кредитов.

Правило второе.

Из любой непонятной ситуации просто берешь... и съебываешься, на этом вообще построено 50% геймплея. Либо неожиданно съебаться, либо внезапно появится.

Игра нравится. Забагованная ужасно, но это даже мило. То нпс после автозагрузки появляется мертвым, зато с дорогим хабаром, то звук отвалится пока игру не перезапустишь, то не можешь дать аптечку раненному, так как по потолку носится провалившийся в текстуры мутант. Зона, мать его, аномалии на каждом шагу.

Сижу и ору от хохлятской озвучки. Нраица😆

Осень золотой листвой раскидала запахи
Помню, как-то шел домой я с хабаром за пазухой.
Ну а кто из вас, бродяги, в эти игры не играл?
А ночка темною была, ни луны ни звездочки
А нахлобучил джанк меня, да так, что сел на корточки.
Ну а кто из вас, бродяги, в эти игры не играл?
Вдруг у дома вижу я: гасятся цветные.
Тихой сапой на хода, эх, дела лихие.
Ну а кто из вас, бродяги, в эти игры не играл?
Мчит мой поезд на юга, лентою зеленой
90-е лихие я оставил дома.
И теперь волкам позорным до меня как до луны...