Когда Трофим Николаевич окончательно разуверился в своей способности руководить людьми, он решил стать пастырем для отары собственных баранов, пардон, альтер эго.
Во время ревизии оказалось, что стадо это — весьма тучное: преоритеты в нем устанавливал "семьянин", который почитал за основу благополучия экономический фактор; вожаком же, сам себя считал "СверхъЯ", но на поверку, власть его ограничивалась лишь непомерными амбициями и гордыней; "Охотник" занимался поиском дел для вышеупомянутых баранов, каждое из которых "семьянин" проверял на предмет рентабельности, а "Сверх Я" забраковывал все подряд по различным причинам, кои, в конечном итоге, сводились к одной главной — не царское это дело.
Жена Трофима Николаевича, каждую ночь норовила прирезать "СверхЯ", чтобы не путался под ногами у "Семьянина", а спала всегда только с "Охотником".
— Он мечтатель, без которого "Охотник" будет искать посредственные пути, а "Семьянин" реализовывать их рутинно — без надежд на перспективы карьерного роста. — Защищал Трофим Николаевич "СверхъЯ", делая ему исскуственное дыхание рот в рот каждое утро.
— А еще блядун, каких поискать, воон какой гарем себе собрал в инете из порнороликов — огрызалась жена, натачивая нож, готовя инструмент к следующей ночной резне.
— С точки зрения экономии бюджета, — робко возражал Семьянин, — резать нужно не Сверхъя, по крайней мере не в первую очередь, а Игрока. Он слишком много времени отнимает у Пахаря...или компьютер зарежь, но тогда Охотника рабочего инвентаря лишишь, оголодает жеребец, плохо супружеские обязанности выполнять станет.
Услышал все эти разговоры воскресший СверхъЯ, и решил сбежать из отары.
Долго он брел по чертогам Подсознания, покамест на пути не повстречался кряжистый мужичок - борода лопатой об окровавленном топоре в правой руке.
— Ты кто? — удивленно спросил СверхъЯ незнакомца, до сего момента полагавший, что знает всех баранов в стаде Трофима Николаевича.
— Я — Расчленитель, учу жить баранов самостоятельно, расчленяя отару на неравные части.
— Пойдем со мной — месть вершить священную, да место мне в чертогах Подсознания искать. — предложил ему СверхъЯ.
— Ага, щас, только переоденусь.— ответил Расчленитель, скинул забрызганный кровищей фартук мясника, и напялил сутану священника.
— Это еще на кой? — поинтересовался СверхъЯ.
— На той, чтобы стадо, на части поделенное, не воссоеденилось вновь.
Пришли Расчленитель и СверъЯ к Трофиму Николаевичу, и уговорили его поставить ненадолго Расчленителя главным в стаде.
Трофим согласился, ибо СверхъЯ попросил, а его лишаться никак не хотелось.
Следующей ночью, когда жена к Охотнику ластиться стала, Расчленитель в сутане прыг в женовское стадо, и давай там орудовать топором — веревки, женовских овец, их в куче удерживающих, рубить: отделил Охотницу, замуж за Охотника выдал, кровавыми брызгами с топора брачный союз скрепил; Семьянина на Матери женил; Игрока на Сериальщице; Пахаря на Домохозяйке...
— А где СверхъОна? — обеспокоенно спросил СверхъЯ Расчленителя.
— Детки Трофима Николаевича и Екатерины Сергеевны, по малолетству, "темную" СверхъОне устроили, отметелили ножками шаловливыми до полусмерти...в коме СверхъОна сейчас, на днище чертогов Подсознания на койке лежит...
Спустился тогда СверхъЯ в глубины подсознания Екатерины Сергеевны, встал на колени пред койкой болезной, взял "СверхъОну" за руку, стал ей оды любовные посвящать, да по зазнайству в инет попутно их заливать.
Зажили Трофим Николаевич с Екатериной Сергеевной, с той поры, лучше прежнего, токма конфуз изредка приключался следующий: СверхъЯ от СверхъОной ни на шаг не отошел, точно Орфей от Эвридики, но на оды его любовные, из гордыни в инет залитые, периодически чужие жены клевали, путая СверхъЯ с Охотником... оно и немудрено, ибо буковки на экране, порою, не только с хвастливым СверхъЯ спутать можно, но даже и с Игроком - троллем.
Когда детки Трофима и Кати подросли малость, СверхъОна из комы вышла, глянула на своего верного СверхъЯ, а он из барана, в козла переродился, но симпатичного, а главное, любящего.
