Адмирал

Средиземноморская эскадра германского Императорского флота.

В 1912 году в составе Кайзерлихмарине было сформировано новое оперативное соединение — Средиземноморская эскадра. В нее включили недавно введённые в строй линейный крейсер «Гёбен» и лёгкий крейсер «Бреслау». На тот момент эти корабли были лучшими представителями своих классов, обладая высокими боевыми и мореходными характеристиками. Так, например, линейный крейсер «Гёбен» имел на вооружении десять 283-мм орудий, размещенных в пяти башнях главного калибра, а также двенадцать 150-мм и двенадцать 88-мм орудий вспомогательного калибра, что позволяло кораблю эффективно противостоять любому противнику. Также, помимо внушительного количества орудий различных типов, корабль имел четыре торпедных аппарата, а его главный броневой пояс достигал ширины в 270 мм. При таком тяжёлом вооружении и бронировании корабль тем не менее мог развить высокую скорость хода — до 28,5 узлов. Эти характеристики делали «Гёбен» опасным и грозным противником.

Не менее грозным противником был и лёгкий крейсер «Бреслау», построенный по проекту  крейсеров типа «Магдебург» — одному из самых удачных конструкторских решений времён Первой мировой войны. Корабль имел на вооружении двенадцать 105-мм орудий, два торпедных аппарата и 120 морских мин. Толщина бронепояса достигала 60 миллиметров, а скорость хода доходила до 27,5 узлов. На момент введения в строй лёгкие крейсеры типа «Магдебург» не имели аналогов в мире, став самыми передовыми по сочетанию вооружения, брони и скорости кораблями в своём классе.

Средиземноморская эскадра Кайзерлихмарине состояла только из двух кораблей, однако в случае крупного конфликта их должны были поддержать флоты союзников Германии в Средиземном море — Италии и Австро-Венгрии. К тому же сами корабли были прекрасно вооружены и укомплектованы обученными экипажами под командованием контр-адмирала Вильгельма Сушона, опытного военно-морского офицера и дипломата.

Начало Первой мировой войны: бегство из Адриатического моря

28 июля 1914 года Австро-Венгрия объявила войну Сербии, тем самым начав Первую мировую войну. В этот момент «Гёбен» находился в австро-венгерском порту Пола, проходя плановый ремонт. Получив известие о начале войны, контр-адмирал Сушон принял решение немедленно остановить ремонт и покинуть Адриатическое море. Несмотря на то, что пока военные действия велись только между Австро-Венгрией и Сербией, Сушон понимал, что, скорее всего, за последнюю вступятся как минимум Франция и Российская империя, а в дальнейшем и Великобритания. Это заставит Германию исполнить свои союзнические обязательства перед австро-венгерским правительством. Французский и британский флоты имели подавляющее превосходство над силами Средиземноморской эскадры Германии, а посему им бы не составило особого труда перекрыть  Адриатическое море, где на тот момент находилися «Гёбен»,  и в дальнейшем легко уничтожить его. Единственным выходом, который видел Сушон, был немедленный прорыв в Средиземное море, где можно было либо заняться рейдерством, используя в качестве баз снабжения и ремонта порты союзной Италии, либо же попробовать прорваться в Германию через Гибралтар.

Вечером 28 июля «Гёбен» отправился из Полы в итальянский порт Бриндизи, намереваясь там пополнить запасы угля. Однако по прибытии туда 1 августа «Гёбен» получил отказ в обслуживании на основании того, что Рим принял решение сохранить нейтралитет в нарастающем европейском конфликте. Эти действия дали понять Сушону, что Италия вряд ли будет исполнять свои союзнические обязательства перед Германией. Об итальянских базах снабжения и ремонта можно было забыть. Тем не менее адмирал всё равно твёрдо решил прорваться в Средиземное море, что ему удалось сделать уже 2 августа. В тот же день вблизи итальянского города Таранто к «Гёбену» присоединился «Бреслау», а к вечеру Сушон получил телеграмму из генштаба ВМФ о приведении эскадры в полную боевую готовность.

Боевое крещение и невероятная удача

К 3 августа «Гёбен» и «Бреслау» покинули Мессину и взяли курс к Алжиру — крупнейшей колонии Франции в Африке. Сушон не сомневался в скором вступлении в войну Франции. Он принял самостоятельное решение приблизиться к побережью французских колоний, чтобы в случае оправдания его ожиданий незамедлительно атаковать транспортные корабли и порты нового противника. В 18:00 того же дня Сушон получил радиограмму об официальном объявлении войны Германией Франции. Адмирал принял решение атаковать французские порты в Алжире — Филиппвиль и Бон, где происходила погрузка для транспортировки в метрополию частей XIX корпуса французской армии.

На рассвете 4 августа, находясь вблизи намеченных целей, Сушон получил радиограмму от главы генштаба Кайзермарине Альфреда фон Тирпица, которая гласила: «Союз с правительством Османской империи заключён. Немедленно отправляйтесь в Константинополь». Но Сушон решил отложить выполнение указания генштаба, сперва осуществив задуманную атаку на французские порты. Через несколько часов «Гёбен» и «Бреслау», вывесив на флагштоках флаги Российской империи, избегая обнаружения, вплотную подошли к Филиппвилю и Бону и открыли огонь. Стрельба продолжалась несколько минут, после чего Сушон принял решение взять курс на Константинополь. Несмотря на непродолжительность обстрела, ущерб, нанесённый «Гёбеном» и «Бреслау», был значительным: три транспортных корабля получили тяжёлые повреждения, портовые районы Филиппвиля и Бона объяли пожары, погибло большое количество солдат, готовившихся к отправке во Францию. Были потери и среди гражданского населения. В результате отправка XIX корпуса французской армии в Европу задержалась на несколько дней.

Стоит отметить, что Средиземноморской эскадре Кайзерлихмарине невероятно повезло в тот день уйти безнаказанными. Французский адмирал Огюстен де Лапейрер, в распоряжении которого было пятнадцать линкоров и три линейных крейсера, полагая, что Сушон попробует вырваться из Средиземного моря через Гибралтар, послал туда большую часть своих сил, а оставшиеся распределил на защиту транспортных кораблей. Однако расчёт де Лапейрера оказался полностью провальным.

Не менее крупным везением для «Гёбена» и «Бреслау» стала мирная встреча с линейными крейсерами британского флота «Индомитебл» и «Индефэтигебл» в 9:30 утра 4 августа. Великобритания к этому времени ещё не вступила войну, поэтому британские корабли беспрепятственно пропустили германские крейсеры вглубь Восточного Средиземноморья. Лишь в одиннадцать часов вечера того же дня Великобритания официально объявит войну Германской империи…

Курс на Константинополь

5 августа «Гёбен» и «Бреслау» вновь прибыли к итальянскому побережью, остановившись у города Мессина. Здесь Сушон получил ультимативное требование местных властей — покинуть город в течении суток. Также было принято сообщение о начале войны между Великобританией и Германией. Сушон, пользуясь суточной передышкой, с помощью  германских торговых судов заправил топливом свою эскадру. За имеющееся время удалось погрузить порядка 1400 тонн угля. В этот момент вблизи Мессины появился британский флот, который, встав поодаль, стал ожидать выхода «Гёбена» и «Бреслау» в нейтральные воды.

Корабли, поджидающие германскую эскадру, были частью Средиземного флота Великобритании под общим командованием адмирала Арчибальда Милта. Его силы включали в себя 3 линейных, 4 броненосных и 4 лёгких крейсера, а также 14 эсминцев. Имея полное численное преимущество, британцы могли уверенно расправиться с «Гёбеном» и «Бреслау», однако адмирал Милт совершил критическую ошибку. Полагая, что германская эскадра попробует прорваться через Гибралтар в Атлантику, он сосредоточил свои корабли для блокировки путей к Гибралтарскому проливу, оставив для прикрытия маршрута, ведущего к Константинополю, только лёгкий крейсер «Глостер». Неравномерное распределение сил стало для британцев фатальным.

6 августа «Гёбен» и «Бреслау» покинули Мессину и взяли курс на Константинополь. На их пути оказался только один крейсер — «Глостер». Капитан британского корабля, увидев приближающиеся превосходящие силы противника, принял решение не вступать в бой и отступил. Путь до Константинополя для Сушона был открыт.

Получив вести от «Глостера», Милт приказал эскадре Траубриджа преследовать врага, всё ещё не веря, что германский флот не собирается идти к Гибралтару. Вместе с тем была и упущена возможность превосходящими силами разбить германскую эскадру. 9 августа Адмиралтейство потребовало от Милта немедленно начать погоню за «Гёбеном» и «Бреслау». Чтобы задержать противника, Милт приказал «Глостеру» отойти, всё ещё ожидая, что Сушон повернёт на запад, однако командиру крейсера было очевидно, что германские корабли не станут этого делать. Лёгкая артиллерийская дуэль, завязавшаяся между «Глостером» и «Бреслау», не замедлила германское продвижение к берегам Греции.

К исходу 10 августа эскадра уже стояла у Дарданелльского пролива, ожидая офицального разрешения войти в территориальные воды ещё пока нейтральной Османской империи. Вскоре разрешение было получено. «Гёбен» и «Бреслау» смогли уйти от преследования.

Неудача британского флота в поимке «Гёбена» и «Бреслау» в дальнейшем дорого обойдется странам Антанты, особенно Российской империи. Пока же за промах расплатился только адмирал Арчибальд Милт — его сняли с должности главнокомандующего Средиземноморским  флотом Великобритании.

Боевой путь «Гёбена» и «Бреслау» только начинался…

Материал подготовлен волонтёрской редакцией «Мира Кораблей»

Before we're through with them, the Japanese language will be spoken only in hell.
Vice Admiral William Halsey Jr., December 7, 1941.

К тому времени, когда мы с ними покончим, на японском языке будут говорить только в аду.
Вице-адмирал Уильям Хэлси мл., 7 декабря 1941 г.

Ссылка на оригинальный пост https://web.telegram.org/a/#-1001771887284

Почувствовав слабость своего оппонента, германское верховное командование решило воспользоваться моментом и провести операцию по захвату контроля над Рижским заливом, чтобы ликвидировать угрозу с моря северному флангу Восточного фронта. Русский флот, базировавшийся в Рижском заливе, долгое время сковывал действия немецких войск на суше огнем своей дальнобойной артиллерии.

Германский Императорский флот

Основным замыслом операции, получившей кодовое название «Альбион», было подавление береговых батарей и захват островов Эзель, Моон и Даго с целью установления контроля над Рижским заливом, а также недопущение выхода русских сил из залива.

Для достижения успеха в планировавшейся операции германское командование сосредоточило крупные силы. Это наглядно демонстрируется количеством кораблей, задействованных в сражении, — более трёхсот против чуть более ста русских. Среди этих сил были: линейный крейсер Moltke, линкоры König, Bayern, Grosser Kurfürst, Kronprinz Wilhelm и Markgraf, а также пять устаревших линкоров, 9 легких крейсеров, 6 подводных лодок, более пятидесяти эсминцев и большое количество минных тральщиков, патрульных кораблей, транспортов, плавучих баз и прочих судов обеспечения.

Помимо военно-морских сил, в операции участвовали части 23-го армейского корпуса в составе 42-й пехотной дивизии, двух бригад велосипедистов, некоторых резервных и ландштурменных полков и специальных частей, всего около 23 тысяч человек и 5 тысяч лошадей (им предстояло десантироваться на острова), а также шесть дирижаблей и свыше ста боевых самолётов.

К руководству операцией были привлечены опытные командиры. Флот возглавил вице-адмирал Эрхард Шмидт, участник Ютландского сражения. Общее же командование было отдано генералу Оскару фон Гутьеру, одному из наиболее успешных командиров Первой мировой войны.

Русский Балтийский флот

Русский флот в Рижском заливе уступал по количеству кораблей германскому почти в три раза. Более того, в заливе отсутствовали линкоры. Флот состоял из двух устаревших броненосцев — «Слава» и «Гражданин», а также трёх крейсеров, трёх канонерских лодок, 26 эсминцев, 7 миноносцев, 3 подводных лодок, 3 минных заградителей и других кораблей и судов. В сумме количество кораблей всех типов составляло чуть более ста единиц.

Главным преимуществом русских сил были береговые батареи на островах Эзель, Даго и Моон (в том числе с четырьмя тяжелыми 305-мм береговыми орудиями на южной оконечности острова Эзель), которые контролировали входы в Рижский залив.

Для защиты островов на суше были задействованы 15 батальонов, 5 эскадронов, 140 пулемётов, 60 полевых и 108 береговых орудий, однако, нравственное и моральное разложение солдат из-за революционных событий было критическим.

С конца августа 1917 года обороной Рижского залива командовал вице-адмирал Михаил Коронатович Бахирев, талантливый и опытный флотоводец, участвовавший в подавлении Боксерского восстания в Китае, а также отличившийся в годы Русско-японской и Первой мировой войн. Его сослуживец, контр-адмирал Пилкин, дал позднее Бахиреву такую характеристику: «Это был умный, простой и добрый человек. Ему верили, к мнению его прислушивались, он был представителем старых, прежних морских традиций и был очень популярен во флоте.»

Подчиненный  Бахиреву контингент войск лишь формально являлся боевой силой — большинство матросов и солдат не исполняли приказания. В итоге оборона Рижского залива напоминала карточный домик, который мог моментально развалиться от лёгкого дуновения ветра.

Оборона Моонзунда: беспримерное мужество и малодушное предательство

Утром 12 октября 1917 года Германский военно-морской флот вплотную подошел к острову Эзель и начал обстрел береговых батарей. Подавив огнём две российские батареи на северо-западной стороне острова, начал высаживаться десант, который постепенно продвигался вглубь острова. Русские гарнизонные войска и артиллеристы, которые должны были сковывать действия противника, попросту бежали, будучи морально разложенными революционными событиями. Лишь малая часть войск всё же не оставила свои позиции, героически оказывая отчаянное сопротивление неприятелю.

Завладев большей частью Эзеля, германские силы начали продвижение к следующему острову — Моону, рассчитывая на легкую победу, однако вскоре возникли трудности.

Во-первых, при подходе к Эзелю на минах подорвались два линкора: Bayern и Grosser Kurfürst. Несмотря на то, что повреждения были незначительны, это вынудило Шмидта временно ограничить применение линкоров, а также направить к острову тральщиков для ликвидации минных заграждений, а также 7 эсминцев и крейсер Emden на прорыв в залив. Они встретили неожиданно ожесточенное сопротивление русских эсминцев и канонерок, среди которых были «Генерал Кондратенко», «Грозящий», «Десна» и «Разящий». Уступая численно превосходящим силам, русские моряки смогли нанести существенные повреждения противнику, что вынудило его отступить.

Во-вторых, главная артиллерийская батарея острова Эзель — Церель — по-прежнему держала под контролем вход в Рижский залив через Ирбенский пролив. Батареи вели бой и не давали противнику зайти в залив. Но судьбу Цереля решило приближение германских войск с суши. Утром 15 октября на помощь батарее был направлен броненосец «Цесаревич» вместе с 3 эсминцами, однако он ничего сделать не смог. Батарея была брошена революционными солдатами и на огонь германских линкоров не отвечала. Вечером того же дня после недолгих переговоров батарея сдалась.

В целом в первые дни Моонзундского сражения русский Балтийский флот показал, что, несмотря на революционные события и моральное разложение в частях, он по-прежнему оставался боеспособной единицей, способной героически сражаться с превосходящими силами противника. Чтобы сковать планы неприятеля, Бахирев приказал установить минные заграждения между островами Эзель и Моон. Эта задача была поручена  в том числе и минному заградителю «Припять», однако экипаж корабля провёл собрание, на котором постановил — в море не выходить, мин не ставить. Столь малодушное поведение членов команды «Припяти» в самый разгар битвы ухудшило и без того сложную ситуацию защитников Рижского залива.

Расчищая малочисленные минные поля около Эзеля и Моона, германский флот уже к 14 октября был в одном шаге от залива. Чтобы не допустить этого, навстречу германскому флоту вышли эсминцы «Победитель», «Гром», «Забияка», «Константин» и канонерка «Храбрый». К ним присоединились броненосный крейсер «Адмирал Макаров» и броненосец «Гражданин». Ведя неравный бой с пятнадцатью эсминцами, крейсером Emden и линкором «Кайзер», в скором времени был выведен из строя и затонул «Гром», однако русским морякам удалось тяжело повредить один из эсминцев, а ещё четыре были выведены из строя, что вновь замедлило продвижение неприятеля.

Однако к 16 октября, после взятия мыса Церель на юге и расчистки большей части минных заграждений на севере, германский флот начал постепенно продвигаться вглубь Рижского залива. Понимая, что катастрофа неизбежна, вице-адмирал Бахирев принял решение об эвакуации частей Балтийского флота из залива на север. Для прикрытия отступления в Моонзундский пролив, где германские тральщики расчищали последние минные препятствия, были направлены броненосцы «Слава», «Гражданин», а вскоре к ним присоединились броненосный крейсер «Баян» и эсминцы «Туркменец-Ставропольский» и «Донской казак». Достигнув пункта назначения, русская эскадра открыла огонь, что заставило противника временно отступить. Однако к германским тральщикам на выручку пришли линкоры König и Kronprinz Wilhelm, которые имели подавляющую огневую мощь по сравнению с броненосцами.

Весьма скоро линкоры смогли нанести критический урон «Славе» — вышли из строя орудия носовой башни, броненосец получил три попадания ниже ватерлинии и принял в себя 1130 тонн забортной воды, но продолжал героически сражаться, выигрывая время для эвакуации Балтийского флота. Однако к 12:30 судьба корабля была предрешена — он приобрел большую осадку, исключающую его проход фарватером Моонзунда, экипаж броненосца был эвакуирован, а для того, чтобы «Слава» не досталась врагу, был отдан приказ открыть кингстоны и подорвать корабль. Чуть позже его дополнительно торпедировали. Броненосец не затонул полностью, став препятствием для прохода германского флота в Моонзундском заливе и сделав невозможным преследование русского флота.

Последствия

По сути, Германии удалось выполнить все цели операции «Альбион» — артиллерийские батареи и острова, охраняющие вход в Рижский пролив, были взяты, в плен попало более двадцати тысяч солдат и офицеров, а также были захвачены 40 самолетов, 130 пулемётов и 141 орудие. Угроза сухопутным войскам с моря была ликвидирована. Однако русскому флоту удалось ускользнуть от неприятеля, что делало успех неполным. Более того, на море русские моряки героически противостояли превосходящим силам врага. Балтийский флот смог избежать уничтожения в Рижском заливе, а значит мог продолжать борьбу.

В итоге русский флот потерял во время операции «Альбион» только броненосец «Слава» и эсминец «Гром», в то время как Кайзерлихмарине лишились четырёх миноносцев, одного тральщика и четырёх патрульных кораблей. Также были выведены из строя пять линкоров, один крейсер и шесть эсминцев. Людские потери в германских частях были незначительны — менее четырёхсот человек, однако значительная часть флота нуждалась в ремонте, из-за чего была окончательно утрачена боеспособность. Поэтому о каких-либо наступательных операциях на море немцам пришлось забыть примерно на год.

Оценивая результаты битвы, командующий русским Балтийским флотом в Рижском проливе вице-адмирал Михаил Коронатович Бахирев так завершил свой отчёт о сражении:

…некоторые вышеизложенные факты проявленного мужества показывают, что личный состав не совсем ещё забыл традиции Русского флота, и по рассказам много было случаев, где была проявлена высокая воинская доблесть отдельными лицами; но к сожалению, ни донесений об этих подвигах, ни представлений к наградам отличившихся у меня нет. В отчете мне пришлось говорить о многих печальных делах, которые не внесут светлых страниц в историю дорогого нам Русского флота, но ни умолчать о них, ни затушевать их я не считаю себя вправе, так как Моонзундский период – единственный, где принимали активное участие наши морские силы, в этот во всяком случае весьма интересный момент жизни нашей Родины.

Материал подготовлен волонтёрской редакцией «Мира Кораблей»

Сергей Викторович Кузьмин (род. 3 июня 1955, Киев) — советский и российский военный моряк-подводник, Герой Российской Федерации (4.01.1995). Вице-адмирал (15.12.2006).

С июля 1972 года — в ВМФ СССР. В 1977 году окончил Каспийское высшее военно-морское училище имени С. М. Кирова. Службу проходил на атомных подводных лодках Краснознамённого Северного флота в должностях командира электронавигационной группы БЧ-1 ПЛ «К-387»; с ноября 1981 — командира БЧ-1 534-го экипажа; с октября 1983 — помощника командира подводных лодок «К-517» и с сентября 1984 — «К-502»; с сентября 1985 — старшего помощника командира ПЛ «К-298». С 1976 года являлся членом КПСС.

В 1987 году окончил Высшие специальные офицерские классы ВМФ.

В августе 1988 года капитан 2-го ранга Кузьмин получил назначение на должность командира атомной подводной лодки «Б-414». Экипаж атомной подводной лодки был сформирован в августе 1988 года, и Кузьмин стал первым командиром. Сам корабль ещё только строился на Ленинградском Адмиралтейском объединении и был спущен на воду только 31 августа 1990 года. Позже в транспортном доке по Беломорско-Балтийскому каналу подлодка была переправлена в город Северодвинск, где достраивалась и проходила государственные, швартовые и ходовые испытания в Белом море с 1 по 17 декабря 1990 года. 31 декабря 1990 года на корабле был поднят Военно-морской флаг СССР. В марте 1991 года лодка была включена в состав Краснознамённого Северного флота.

Экипаж под командованием С. В. Кузьмина с момента приема корабля от промышленности ускоренно ввёл его в состав боевого ядра и выполнил три боевые службы с оценкой «отлично». Качественно и в установленные сроки подготовил материальную часть к несению боевой службы.

С 15 июля по 12 августа 1994 года под командованием С. В. Кузьмина атомная подводная лодка «Б-414» совместно с подводным крейсером «К-18» (командир капитан 1-го ранга Ю. И. Юрченко) совершила групповой арктический поход, посвященный 300-летию Российского флота, всплыв в географической точке Северного полюса. Руководил походом контр-адмирал А. А. Берзин.

В сложных гидрометеорологических условиях арктического бассейна, при сильном торошении льда было обеспечено безаварийное плавание подо льдами Северного Ледовитого океана. Впервые в истории Российского флота североморцы водрузили на «макушке» планеты Государственный и Андреевский флаги России. Поход продемонстрировал высокий уровень боевой выучки и мастерства российских подводников и их большие возможности в сложных условиях подводного плавания.

Указом Президента Российской Федерации от 4 января 1995 года за мужество и героизм, проявленные при исполнении воинского долга в условиях, сопряженных с риском для жизни, капитану 1-го ранга Кузьмину Сергею Викторовичу присвоено звание Героя Российской Федерации с вручением знака особого отличия — медали «Золотая Звезда».

В июне 1995 года С. В. Кузьмин назначен заместителем командира 24-й дивизии атомных подводных лодок Краснознамённого Северного флота. В 1997 году он заочно окончил с отличием Военно-морскую академию имени Н. Г. Кузнецова. С 1997 года — заместитель командира, а с апреля 2000 года — командир 33-й дивизии атомных подводных лодок Краснознамённого Северного флота. С 2001 года — командир 7-й дивизии атомных подводных лодок Северного флота.

9 июня 2001 года капитану 1-го ранга Кузьмину С. В. присвоено воинское звание «контр-адмирал».

С сентября 2002 года — начальник штаба — заместитель командира 11-й эскадры подводных лодок Краснознамённого Северного флота. 30 июня 2006 года контр-адмирал С. В. Кузьмин назначен на должность начальника Управления боевой подготовки Военно-Морского Флота Российской Федерации.

Указом Президента России от 23 ноября 2010 года вице-адмирал С. В. Кузьмин освобождён от занимаемой должности и уволен с военной службы.

Источники : https://zvezdaweekly.ru/news/20247231335-PdnVX.html

http://www.pravo.mgimo.ru/?q=node%2F24947

https://ru.m.ruwiki.ru/wiki/Кузьмин,_Сергей_Викторович_(воен...

https://warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=6437