Соколов усмехнулся. Он знал Елену еще со студенческих времен – такой же колючей и бескомпромиссной, какой она была сейчас.
— Нет, Лена, я не из комиссии. Это я, Саша.
Елена резко обернулась. На ее лице отразилось удивление, которое тут же сменилось легким раздражением.
— Соколов? Какими судьбами? И что ты вообще здесь делаешь? Тебе же прочили блестящую карьеру в Академии наук?
— Все так, — Соколов подошел к столу и с интересом оглядел лабораторию. — Но, похоже, судьба распорядилась иначе. У меня к тебе деловое предложение, Лена. И весьма необычное.
— Деловое предложение? — Елена скрестила руки на груди. — От тебя? Ты же всегда был чистым теоретиком, витающим в облаках. А я, знаешь ли, предпочитаю иметь дело с реальностью.
— Вот именно о реальности я и хочу с тобой поговорить, — Соколов достал из кармана фотографию, сделанную в зоне Тунгусского падения. На ней были видны странные искажения пространства, словно изображение преломлялось через невидимую линзу. — Это реальность, Лена. И она куда удивительнее, чем ты можешь себе представить.
Елена взяла фотографию и присмотрелась. Ее скептицизм начал давать трещину. Она никогда не видела ничего подобного.
— Что это? — тихо спросила она.
— Это аномалия, Лена. Аномалия, которая может изменить все, что мы знаем о мире, — Соколов вкратце рассказал ей о проекте "Звезда", об аномальной активности в районе Тунгуски и о своей новой должности.
Елена слушала, затаив дыхание. Ее рациональный ум боролся с охватившим ее волнением. Это было невероятно, почти безумно, но чертовски заманчиво.
— И ты хочешь, чтобы я присоединилась к тебе? — наконец спросила она. — Бросила все свои исследования и отправилась в сибирскую глушь, чтобы изучать непонятно что?
— Я хочу, чтобы ты помогла мне понять, что это, Лена, — ответил Соколов. — Твой ум, твои знания они нам необходимы. Мы стоим на пороге величайшего открытия в истории человечества. И я хочу, чтобы ты была его частью.
Елена молчала, обдумывая его слова. С одной стороны, это был огромный риск. Она могла потерять все, чего добилась, ради погони за призраком. С другой стороны, это был шанс прикоснуться к чему-то по-настоящему великому, разгадать тайну, которая не давала покоя ученым уже полвека.
— А что с безопасностью? — наконец спросила она. — КГБ в курсе?
— Конечно, — Соколов кивнул. — Нам выделили куратора. Опытный офицер, Виктор Зайцев. Он будет обеспечивать безопасность группы и следить за секретностью.
— А ты ему доверяешь? — Елена с сомнением покачала головой. — Эти ребята из органов они не привыкли верить в чудеса.
— У меня нет выбора, Лена, — Соколов пожал плечами. — Но я надеюсь, что Зайцев – профессионал. И потом, когда он увидит все своими глазами.
— Если увидит, — перебила его Елена. — Ладно, Соколов, ты меня почти убедил. Но у меня есть одно условие.
— Какое? — Соколов напрягся.
— Никакой идеологии, — твердо сказала Елена. — Только наука. Чистая наука. Никаких лозунгов, никакой политики, никаких "ради светлого будущего". Только факты, эксперименты и уравнения. Ты согласен?
— Абсолютно, Лена. Это и есть мой подход.
Елена протянула ему руку.
— Тогда договорились. Когда вылетаем?
Москва, Лубянка, кабинет Виктора Зайцева, 1957 год.
Виктор Зайцев, подтянутый мужчина с жестким, волевым лицом, сидел за своим столом, изучая личное дело Александра Соколова. Фотография молодого ученого, его биография, характеристики, отчеты о благонадежности – все говорило о том, что Соколов был блестящим ученым, но абсолютно не приспособленным к реальной жизни человеком.
Зайцев хмыкнул. Очередной "ботаник", возомнивший себя искателем. И ему, Зайцеву, поручено охранять этого "искателя" и его команду от опасностей, которые тот, наверняка даже представить себе не мог. Аномалии, радиация, дикие звери да мало ли что может случиться в этой богом забытой тайге? А еще ведь и шпионы наверняка рыщут, охотятся за секретами.
Зайцев отложил дело Соколова и взял другое – Елены Морозовой. Эта оказалась покрепче. Характер нордический, выдержанный. Беспощадна к врагам советской власти. В деле упоминались какие-то её разработки, связанные с "квантовой запутанностью", но Зайцев, хоть и был человеком образованным, в этих материях разбирался слабо. Для него главное, что Морозова – не истеричка, не паникерша, и в случае чего сможет за себя постоять.
Раздался стук в дверь, и на пороге появился сам Соколов. Зайцев кивком указал ему на стул.
— Присаживайтесь, Александр Петрович. Значит, говорите, аномалии?
— Да, товарищ майор, — Соколов присел на краешек стула, явно чувствуя себя не в своей тарелке. — Аномалии, не поддающиеся объяснению с точки зрения современной физики.
— А с точки зрения товарища Сталина, они, значит, поддаются? — Зайцев испытующе посмотрел на Соколова. Тот дернулся.
— Товарищ Сталин был великим…
— …физиком-теоретиком, — закончил за него Зайцев. — Это я знаю. Ладно, оставим политику. Рассказывайте, что там у вас за аномалии.
Соколов начал рассказывать, увлекаясь все больше и больше. Он говорил о гравитационных флуктуациях, временных сдвигах, странных мутациях у животных и растений. Зайцев слушал внимательно, стараясь не показывать, что половину терминов он не понимает. Но одно он уловил четко: дело серьезное. И опасное.
— Значит, вы считаете, что это окно в другой мир? — уточнил он, когда Соколов закончил.
— Возможно, — Соколов пожал плечами. — Пока у нас нет точных данных. Но все указывает именно на это.
— А что, если этот "другой мир" окажется враждебным? — Зайцев нахмурился. — Вы об этом подумали?
— Мы должны быть готовы к любому развитию событий, — серьезно ответил Соколов. — Именно поэтому вы с нами, товарищ майор.
Зайцев кивнул. Да, именно поэтому. Он здесь, чтобы защищать этих увлеченных ученых от них самих же. И от всего остального, что может выползти из этой аномальной дыры.
— Ладно, — сказал он, поднимаясь. — Когда вылетаем?
— Через три дня, — ответил Соколов. — Нам еще нужно получить оборудование и подготовить все необходимое.
— Хорошо, — Зайцев протянул Соколову руку. — Я буду на связи. И помните, Александр Петрович, главное – это безопасность. Ваша, вашей команды и интересов государства.
— Я понимаю, товарищ майор, — Соколов крепко пожал ему руку.
Когда Соколов ушел, Зайцев снова открыл его личное дело. "Одержим идеей", — прочитал он в одной из характеристик. "Что ж, — подумал Зайцев, — посмотрим, насколько крепка его одержимость. И что окажется сильнее – любопытство ученого или инстинкт самосохранения".
Москва, секретный склад НИИ, 1957 год.
Александр, Елена и Виктор встретились на огромном, полутемном складе, где хранилось оборудование, предназначенное для экспедиции. Ящики, контейнеры, какие-то непонятные приборы, мигающие лампочками, – все это создавало атмосферу таинственности и предвкушения.
Соколов, воодушевленный, как ребенок в магазине игрушек, бегал от одного ящика к другому, проверяя комплектность. Елена, с присущей ей скрупулезностью, изучала инструкции к сложным приборам, изредка задавая Соколову уточняющие вопросы. Зайцев же, молчаливый и собранный, осматривал периметр склада, проверяя надежность охраны и выискивая потенциальные угрозы. Его мало интересовали научные приборы; его заботой была безопасность – группы и груза.
— Это генератор анизотропного поля, — с гордостью заявил Соколов, похлопывая по массивному металлическому устройству. — Он позволит нам стабилизировать временные флуктуации в зоне аномалии. По крайней мере, в теории.
— А на практике? — скептически поинтересовалась Елена, не отрываясь от чтения. — Есть гарантия, что он не превратит нас в лепешку?
— Гарантий в нашем деле нет, — развел руками Соколов. — Но мы рассчитали все возможные риски. Поверь мне, Лена, это лучшее, что у нас есть.
— "Лучшее, что у нас есть," — передразнила его Елена. — Звучит не очень обнадеживающе.
— А это что за штука? — Зайцев подошел к небольшому ящику, от которого тянулись толстые кабели, заканчивающиеся странными насадками.
— Это прототип экстрактора, — пояснил Соколов. — Он предназначен для сбора образцов аномальной материи. Если, конечно, мы ее найдем.
— А если она найдет нас первой? — хмуро спросил Зайцев, с подозрением разглядывая устройство.
— Тогда импровизируйте, товарищ майор, — Соколов подмигнул ему. — На то вы и КГБ.
Зайцев промолчал, но по его взгляду было ясно, что шутку он не оценил. Он привык иметь дело с реальными, осязаемыми угрозами, а не с какими-то абстрактными "аномалиями". Но приказ есть приказ, и он будет его выполнять, даже если ему придется сражаться с невидимым врагом.
Работа на складе кипела несколько часов. Ученые проверяли и настраивали оборудование, Зайцев инструктировал немногочисленную охрану, выделенную для сопровождения груза. К вечеру все было готово. Ящики погрузили в специально оборудованный самолет, который должен был доставить экспедицию в Сибирь, как можно ближе к зоне отчуждения.
Перед вылетом Соколов собрал всех в небольшом кабинете при складе.
— Друзья, — начал он, — мы стоим на пороге великого открытия. Нас ждет неизвестность, опасности, возможно, разочарования. Но я верю, что мы справимся. Мы команда. И вместе мы сможем разгадать тайну Тунгусской аномалии.
Елена, до этого момента сосредоточенно изучавшая карту зоны, подняла голову и посмотрела на Соколова. В ее глазах мелькнул огонек – не то азарт, не то предвкушение.
— Надеюсь, у тебя есть план, Соколов, — сказала она. — Потому что пока все это выглядит как чистой воды авантюра.
— План у меня есть, — уверенно ответил Соколов. — И он прост: добраться до эпицентра аномалии, разбить лагерь, провести исследования и установить контакт.
— Контакт? — переспросил Зайцев, нахмурившись. — С кем?
— С тем, что находится по ту сторону, — Соколов сделал многозначительную паузу. — С иной реальностью, если хотите.
Зайцев покачал головой. Он все еще не мог до конца поверить в то, во что ввязался. Инопланетяне, другие измерения – все это казалось ему бредом сумасшедшего. Но он видел, как горят глаза Соколова, видел увлеченность Елены, и понимал, что эти двое настроены серьезно. И, возможно, они действительно знают, что делают.
— Ладно, — вздохнул он. — Допустим. Но что, если эта "иная реальность" не захочет идти на контакт? Что, если они враждебны?
— Тогда будем защищаться, — просто ответил Соколов. — У нас есть оружие, есть средства защиты. И есть вы, товарищ майор, — он ободряюще хлопнул Зайцева по плечу. — Я уверен, что мы со всем справимся.
— А если не справимся? — тихо спросила Елена, глядя в окно на темнеющее небо. — Что, если это билет в один конец?
Наступило молчание. Каждый задумался о том, на что он идет, о том чем рискует. Но в глазах не было страха. Было любопытство. Была решимость. Было желание узнать правду, какой бы она ни была.
— Тогда — нарушил тишину Соколов, — тогда мы, по крайней мере, умрем, зная, что попытались. Что заглянули за грань. И, возможно, открыли путь другим.
Он обвел взглядом своих спутников – Елену, упрямую и гениальную, Зайцева, недоверчивого, но надежного. Они были такими разными, но их объединяло одно – стремление к неизведанному. И сейчас они были одной командой, готовой шагнуть в неизвестность.
— Ну что, — сказал Соколов, поднимаясь, — пора. Нас ждет "Звезда".
Они вышли из кабинета и направились к самолету, который уже ждал их на взлетной полосе, готовый унести их в самое сердце Сибири, навстречу тайне, которая могла изменить мир.
В небе над Сибирью, на борту самолета, 1957 год.
Самолет летел сквозь ночь, монотонно гудя двигателями. Елена спала, положив голову на плечо Соколова. Зайцев, сидевший напротив, сосредоточенно чистил свой табельный пистолет. Соколов смотрел в иллюминатор на бескрайнее море тайги, расстилавшееся под ними.
Он думал о том, что их ждет. О том, что они могут найти. О томикак это путешествие изменит их всех. Он верил, что они на пороге великого открытия. Но он также знал, что за это открытие, возможно, придется заплатить высокую цену.
Внезапно самолет тряхнуло. Зайцев насторожился, Елена проснулась.
— Что это было? — спросила она, протирая глаза.
— Не знаю, — ответил Соколов. — Кажется, мы попали в зону турбулентности.
Снова тряхнуло, на этот раз сильнее. В кабине пилотов раздался встревоженный голос:
— Внимание, борт "Звезда"! Мы наблюдаем аномальные показания приборов! Теряем высоту!
Соколов и Зайцев переглянулись.
— Похоже, — сказал Зайцев, вставая, — приключения начинаются.
Он пошел в кабину пилотов, чтобы выяснить обстановку. Соколов пристегнул ремень Елены и свой собственный.
— Не волнуйся, — сказал он ей. — Мы справимся.
Елена кивнула, но в ее глазах читалось беспокойство.
Самолет продолжало трясти. За окном сверкали молнии, хотя грозы никто не прогнозировал. Казалось, сама природа противилась их вторжению в запретную зону. Зону которая хранила свои тайны и не собиралась раскрывать их просто так.
В этот момент они еще не знали, что это только начало. Настоящие испытания были впереди. И очень скоро им предстояло узнать, на что они готовы пойти ради разгадки тайны. Тайны, сокрытой в самом сердце аномалии, в тени Холодной войны.
