«Еще канул в Лету один год!
И нет ярких красок, чтобы вспомнить чем-нибудь хорошим этот год!
Прошел и как будто его не было!
Январь промчавшегося года начался с того, что из Туле были высланы два врача Н. З. Музалевский и А. Е. Замбржацкий, искусившиеся в писании рецептов на выдачу спирта и водки.
У квартир врачей стояли очереди как на Шаляпина, но
— Кончился пир их бедою!
В январе-же возникло дело о противозаконном освобождении от воинской повинности и бывший делопроизводитель уездного воинского присутствия В. В. Дмитриевский, наживший на таких делах состояние, попал не с „корабля на бал“, а из клуба в тюрьму. Многие, облагодетельствованные им лица, задумались о том:
— Что день грядущий им готовит?
Вот, пожалуй, почти все, что было интересного в январе.
Немного его было и в феврале.
Ушёл в отставку член городской управы И. И. Богатырев и гласные стали гадать на кофейной гуще кого бы им избрать.
Выходило так:
— Если бы к носу Павла Ивановича приставить глаза Ивана Кузьмича, а ко лбу последнего рот Сидора Карпыча, то кандидат в члены управы получился бы хоть куда. Почему выборы тянулись и все безрезультатно.
Произошло загадочное самоубийство учительницы В. М. Поликарповой, молодой, полной жизни девушки… Появились ещё „гастролёры“, разгромившие ряд магазинов и контор: банк, контору Соколова, страх[овое] о[бщест]во „Россия“, магаз[ин] П. И. Козлова, Зингер, бр[атьев] Зон и т. д. и т. д.
Март ознаменовался падением Перемышля и за это одно ему можно простить скуку остальных дней.
Впрочем, в этом месяце много говорили еще о бесхозяйственном сельскохозяйственном складе. Его решили „поднять“, но поднимают и до настоящего времени.
Апрель принес Туле нового члена управы А. Г. Змиева. Состоялся день „белого цветка“.
Вот и всё, что можно сказать про этот месяц.
Весёлый месяц май прошёл совсем не весело и отмечен рядом самоубийств.
Ужаснув смерть избрали себе две молодые девушки М. Куприна и Н. Тетеркина, которые связавшись вместе веревкой, бросились в Упу.
Застрелился полковник А. И. Павлин, служивший на оружейном заводе, застрелилась домовладелица Кузьмина и т. д. и т. д.
И. Ф. Митрохин привлек к себе общественное внимание. Был оштрафован на 2 тыс. руб. за продажу сахару выше цен таксы, а вслед затем исключен из членов Благородного собрания.
В июне раскрыта шайка, оперировавшая с поддельными удостоверениями на право получения спирта и водки.
Членом госуд[арственного] совета избран В. И. Карпачев.
И окончилась первая половина 1915 года.
Июль также не обошелся без „панамы“. Раскрыта организация, которая фабриковала… рецепты.
— Какие? — спросит недоумевающий читатель.— Ну, конечно, на спирт.
А вслед за этой „панамой“ раскрыта была ещё другая в благотворительном об[щест]ве оружейного завода, героиней которой явилась 18-летняя девушка З. Никитина.
— Из молодых да ранняя!
Она натворила подлогов на 4 тыс. руб., втянув в них и мать и малолетних братьев.
В августе не произошло значительных событий, за исключением зверского убийства извозчика Морозова.
В сентябрь произошло потрясающее для Тулы событие:
— В местных клубах закрыто было лото.
Сколько опечаленных дам, носящих в сердце траур по лото, ходило тогда в Туле.
В этом же месяце город посетила французская военная миссия.
В октябре Тулу посетил новый министр внутренних дел А. Н. Хвостов.
В этом же месяце председатель губернской земской управы Н. А. Руднев назначен был Вятским губернатором.
Вновь „воскресло“ лото в благородном собрании.
Произошла реабилитация И. Ф. Митрохина, штраф с которого сложили.
В газетах появились заметки:
— И. Ф. Митрюхин предъявляет к клубу миллионный (!) иск.
— И. Ф. Матрохин привлекает членов клуба к ответственности за клевету.
Ничего этого пока не случилось.
Как видите, октябрь был чреват „событиями“.
В ноябре на М[осковско]-К[урской железной] дороге „кораблекрушился“ поезд.
Прошла блестяще подписка на военный заем.
М. Д. Ершов назначен Воронежским губернатором.
В ноябре-же произошло необычное событие, а именно — пропал поезд в 28 вагонов, который шёл в Тулу.
Скоропостижная смерть постигла „Тульскую Зарю“.
В декабре Тульский вице-губернатор д. с. с. В. М. Страхов назначен был Волгоградским губернатором, а на его место назначен Мценский предводитель дворянства В. Н. Шеньшин.
Тулу посетили представители армий дружественных держав.
Вновь „скоропостижно“ и бесповоротно скончалось лото и „картало“.
И начавшись „панамой“, 1915 г. закончился также соляной „панамой“.
Такой уж „панамист“ был этот год.
— Неужели это все, что было в 1915 г.?,— спросит читатель.
— Нет, далеко не все, но многое.
Вне определенных месяцев туляки интересовались разоблачениями о психиатрической лечебнице, делом бывшего Чернского уездного предводителя дворянства К. В. Сумарокова, „поисками“… крепких напитков…
Всего не уложить в газетные строки...»
