Трепанация черепа

Это был беззаботный теплый май, душу грело скорое окончание девятого класса, предвкушение лета, шатание по дворам с компанией парней и девчонок, первые поцелуи и прогулки до позднего вечера, обманчивые ощущения взрослости и самодостаточности, неизменным атрибутом которых должны были быть и сигареты. Все баловство с «сигами» как раз и началось той весной, примерно в марте или апреле, сейчас уже трудно вспомнить, но это и не важно, так как курение было не в затяг и делало меня чуточку круче, ставя вровень с ребятами старше и авторитетней. Настоящая затяжка и истинное ощущение вкуса дыма случились на Борисовских прудах, мы с нашей компашкой лазили по яблоням (вероятно отголоски детства в жопе), радостно передавая друг другу единственную сигарету, тогда это было нормой, ровно как и одна жвачка на семерых. Мы уже достаточно высоко забрались и все находились в относительно неестественных позах, когда дошла очередь до моих законных затяжек. Получив «бычок», при этом растянувшись на ветке как неудачно забравшийся кот, я сделал вдох и ощутил доселе неведомые ощущения в легких — горечь, остроту и жжение. То ли вытянутое положение тела, то ли слишком сильный вдох, но, так или иначе, это был первый настоящий затяг, после которого, под ободряющий хохот друзей, я свалился с дерева и еще долго ловил головокружение, не от падения, нет, а от распространяющегося по сосудам, венам и клеткам организма никотина. Подобные ощущения с головокружением (дало по шарам, так мы это тогда называли) я испытывал следующие несколько месяцев, вначале после каждой сигареты, потом только утром или после долгого перерыва, например в школе или когда находился дома, где я не курил (пока еще не курил), так как родители были не в курсе моей укореняющейся, прорастающей в сознание пагубной привычки. Естественно, время от времени, я попадался, мама чувствовала запах дыма, не взирая на мою конспирацию, среди методов которой были такие уловки как: держание сигареты спичками, чтобы не пахли руки, зажевывание вони изо рта семечками, жвачками, иногда луком, за два часа до дома не курить и прочей хрени, но запах от одежды зажевать было сложно, а учитывая, что тусовались мы зачастую по подъездам, попросту невозможно. Случались недели, когда гулять меня выпускали через день, наказывая за курево, однако страдальческими мольбами и обещаниями бросить, которые, к слову сказать, больше дня-двух не держались, я отпрашивался на улицу, но скоро все повторялось снова и я вновь оставался дома. Несколько лет я говорил сам себе, что смогу бросить курить в любой момент, и, наверное, это так и было, но не бросил, став к окончанию школы заядлым курильщиком, не стеснявшимся дымить перед взрослыми, получающим иногда от родителей деньги на сигареты, чтобы не стрелял у друзей и прохожих.

В восемнадцать лет я пошел учиться на права, а в девятнадцать уже вовсю рассекал на вазовской «восьмерке» в цвете мокрый асфальт. Курить в машине было для меня, почему-то, особым кайфом и как помниться чадил за рулем очень часто, каждые 15-20 минут, а учитывая, что ездил много (тусовки, девочки, друзья), то и выходило, вероятно, больше двух пачек в день. Одним словом, гадил я в свой организм прилично и осознанно, немного остепенившись с количеством выкуриваемых сигарет годам к двадцати шести, незадолго до рождения первого ребенка, практически перестав курить в машине и на балконе. На работе продолжал курить стандартно — 2-3 перекура в час, иногда по две сигареты за раз, если было с кем поболтать. Еще немного остепенился около тридцати, пройдя, так сказать, ТО организма, сдав всевозможные анализы и сделав массу исследований, включая МРТ головного мозга и УЗИ сердца. Записался в спортзал, занимался с тренером, затем самостоятельно, летом проезжал по 80 километров на велосипеде за раз, был доволен собой и своей физической формой, курить не бросил, зависнув на уровне пачки в день. Дважды читал книгу Алена Карра и по-прежнему не мог избавиться от тяги к этому дерьму, силы воли хватало дня на три, потом все окружающие меня люди, особенно близкие, начинали раздражать и бесить, появлялась дикая нервозность и злоба, которые чудесным образом исчезали после выкуренной сигареты. Таких неудачных попыток бросит курить у меня было штук 10, но все они заканчивались зеркально, то есть ничем, потом я и вовсе перестал думать про это, четко уверовав, что не смогу избавится от этой гадости. Наверное было смешно смотреть со стороны на такого как я, выходящего из спортзала после силовой тренировки или в дальнейшем после тренировки по тайскому боксу, идущему к машине и закуривающему. Дебилизм, согласен.

День последней сигареты наступил 17 июня 2017 года, мне 37 лет, 22 из которых я курю, сука, ведь это больше половины сознательной жизни, но сейчас не о цифрах. Подготовка к сосудистой катастрофе, как мне помниться, началась недели за полторы до предстоящего кошмара, чересчур назойливо побаливала голова, но таблетка цитрамона решала эту проблему, и я снова бессмертный и непобедимый отправлялся на работу, в магазин, гулять с детьми или тренироваться. И вот тот роковой день наступил: пятнадцатиминутная разминка на эллипсе, далее четыре подхода на пресс, затем упражнение на грудь с разогревочным весом, после которого я больше не смог встать. Бомба замедленного действия, которая с момента моего рождения жила в левой теменной области головного мозга, никак себя не выдавая, не имея симптомов и не доставляя никакого дискомфорта, взорвалась. Артериовенозная мальформация (сокращенно АВМ) лопнула, залив левое полушарие кровью, мгновенно лишив меня возможности управлять правой половиной тела, адекватно мыслить, оценивать и воспринимать информацию. Нет, больно мне не было, я спокойно закончил подход, потом резко закружилась голова, все стало как в тумане, ледяной пот по всему телу и какое-то полоумное состояние сознания — мгновенно все стало каким-то не реальным и в тоже время понятным и простым, как будто наделись очки с цветными стеклами. «Скорая» на удивление приехала крайне быстро, прошло минут пять от вызова бригады моим другом до ее прибытия. Я отчетливо запомнил успокаивающие слова женщины-врача (- Не волнуйся, лечение уже началось.) и испуганный взгляд медбрата, они поняли, что у меня произошел инсульт, также это и поняла прибежавшая жена, одному мне казалось, что у меня защемило нерв где-то в позвоночнике, мне необходим укол и вообще, мне завтра на работу. Естественно, ни завтра, ни послезавтра на работу я не попал, а смог приехать вместе с другом-напарником только в конце августа, совершив до этого незабываемый трип по больницам и реабилитационным центрам.

Первое медицинское учреждение, в которое меня привезла машина скорой помощи, была ГКБ № 13. Дорогу до больницы я практически не запомнил, балансируя где-то между приглушенным сознанием и сном. Происходящее в самой больнице тоже окутано поволокой забытья, например, я совершенно не помню, как мне делали компьютерную томограмму мозга, не помню, как оказался абсолютно голым в палате интенсивной терапии. Временное просветление сознания случилось на самой реанимационной каталке, где от врачей я узнал, что у меня сильнейшее кровоизлияние в левом полушарии, что я не их пациент и что они уже вызвали консультационную нейрохирургическую бригаду из «Склифа». Удивительно, но данная информация меня совершенно не тронула или я не совсем адекватно осознавал весь масштаб трагедии. Кстати, был еще один отложившийся в памяти момент: это когда в ПИТ поместили девушку с натуральным психическим расстройством, то ли от передозировки наркотиками, то ли от жизни, но канифолила она матом весь персонал на чем свет стоит, выла зверем, кусалась, вырывалась, дралась, плевалась и была в итоге привязана к кровати, получив внутривенно внушительную дозу успокоительных.

Мое путешествие продолжилось на реанимобиле прибывшей консультационной бригады «Склифа», приехавшие врачи изучили снимки КТ, посмотрели на меня, оценили шансы довести меня живым. И вот уже на полном ходу мы мчимся с включенными проблесковыми маячками и сиреной по улицам Москвы к приемному отделению НИИ скорой помощи им. Н.В. Склифосовского. Саму поездку, а также приемный покой и все производимые со мной манипуляции я детально не запомнил, так, какие-то обрывки из приходящего и снова уплывающего сознания, в виде установки катетеров в руки, шею и самого противного катетера — уретрального. Далее поплыли дни в отделении реанимации и интенсивной терапии (ОРИТ), тягучие дни без осознания времени и времени суток — в палате постоянно горел свет, постоянно менялся закончивший дежурство медперсонал. Я находился под постоянным мониторингом основных жизненных показателей: манжета на руке для измерения давления, несколько датчиков в области сердца, измеряющий пульс зажим на указательном пальце и бесконечные, одна за другой, капельницы. Как сводящий с ума кошмар отложилось в памяти постоянное, бесперебойное (в палате нас было четверо) пикание приборов над головами и звуки накачивающихся манжет. Еду мне не давали, как я узнал потом, это было частью подготовки к операции. Дважды в палату пускали жену, которая и сообщила мне о предстоящей костнопластической трепанации черепа, эта новость меня не ошарашила, не испугала, я просто чувствовал приближение смерти и мгновенно осознал неизбежную необходимость хирургического вмешательства, поняв, что это единственный шанс на жизнь. Приходил пообщаться и оценить состояние мой спаситель — врач-нейрохирург Лукьянчиков Виктор Александрович, заведующий I нейрохирургическим отделением, также заглядывал клинический ординатор Сергей Сергеевич, объяснял детали операции, подбадривал и советовал настраиваться на лучшее. За день до операции из палаты ОРИТ меня отвезли в рентгенологический кабинет для проведения церебральной ангиографии сосудов головного мозга — это сложная и неприятная процедура, вначале которой делается надрез в паховой артерии для установки катетера, затем вводится контраст и делаются снимки для точного определения локализации кровоизлияния. В самой палате запомнилось два человека: женщина, которая полностью была лишена возможности двигаться и говорить, медсестры за ней неплохо ухаживали, переворачивали, меняли памперсы и обтирали, с приезжавшим сыном они общались посредством сжимания пальцев (два раза — ответ ДА, один раз — НЕТ); вторым был полностью слепой, но отлично слышавший дедушка, он практически не спал, вынимал катетер и как следствие был привязан, затем на каждые шаги в палате реагировал остро и с пристрастием, постоянно прося отвязать и выпустить его. Вот так вот с шутками и прибаутками дожил я до дня операции, врачам все-таки удалось меня стабилизировать, переведя из критического состояния в крайне тяжелое. Примерно в шесть часов вечера пришел медбрат с машинкой для стрижки волос, кое-как усадил меня (как раз я смог увидеть висящие на стене часы), накинул простыню и обрил голову, сказал, что ждем операционную, уложил меня обратно и удалился. Через некоторое время, собрав остатки сил, мне удалось сесть самостоятельно, я следил за часами, спрашивая каждого из дежуривших сотрудников ОРИТ о том, когда меня заберут, видимо чувствовал приближение конца, да еще и родственники умершие приснились накануне. Полдвенадцатого вечера вернулся подстригавший медбрат, выкатил каталку и быстро помчал по коридорам «Склифа», лампочки длинных пролетов сменялись плафонами лифтов и вот она, холодная, светлая, с особым запахом продезинфицированного воздуха нейрохирургическая операционная. Меня дружно и быстро переложили на ледяной стальной операционный стол, слезы затекали в уши, но я улыбался и верил, что справлюсь, выживу, вернусь, прекрасно понимая, что все эти люди, свет огромной лампы над головой, масса приборов могут оказаться последними картинками в этом мире. Затем состоялся не долгий разговор с девушкой-анестезиологом, она сообщила мне, что сегодня я у нее третий, спросила (чего я не знал) кто будет меня оперировать, а увидев вошедшего нейрохирурга радостно выдала, что мне крайне повезло и этот врач — «золотые руки». Кстати, не стоит недооценивать чрезвычайно сложную и важную профессию врача-анестезиолога — это комфортный уход в сон, постоянный контроль жизненных показателей пациента, расчет дозировки наркоза с предполагаемым временем операции, участие в реанимационных действиях в случае ЧП и правильное возвращение оперируемого. В финале разговора, кое-как подписал левой рукой согласие на введение наркоза, выслушал напутствия думать только о хорошем и приятном... И ведь думал, думал о маленькой доченьке, в этот день ей как раз исполнялось девять месяцев, думал о жене и старшем сыне, думал о маме и бабушке, думал что не могу их подвести, не могу умереть, не могу их так расстроить... И вот уже кислородная маска на лице, какие-то движения с катером на руке и все, картинка свернулась, так стремительно и бесповоротно наступила темнота.

Операция продолжалась около шести часов, со слов нейрохирурга без проблем не обошлось — вначале мальформация от него спряталась, затем, когда ее удалось обнаружить, открылось новое кровоизлияние и все-таки команде врачей удалось справиться, удалить гематому, иссечь АВМ, собрать все обратно (кость поставили мою) и спасти мне жизнь. Отдельно хочется рассказать о выходе из наркоза — это несравнимо ни с чем. Первым просыпается главный процессор — мозг, сознание как будто летит обратно в тебя, на огромной скорости разрывая белою пелену за глазами, именно пелену и искры я видел при выходе. После открываются глаза, видя все в какой-то дымке, всего по два, все предметы раздвоились, и соединить картинку не удается, нет согласованной работы двух полушарий. Самостоятельное дыхание возвращается следом, вначале только слабые вдохи, выдохов нет и где-то на пятом вдохе начинаешь чувствовать торчащую из горла трубку аппарата искусственного дыхания, чувствовать и давиться ею — эти потуги видит медперсонал отделения реанимации и интенсивной терапии, быстро подходят, отключают аппарат и, не церемонясь, удаляют трубку. Я сам дышу (горло от трубки аппарата ИВЛ болело еще пару недель), боюсь открыть глаза, боюсь двоения, боюсь дневного света в палате, он очень яркий и очень режет глаза. Сказать честно, то у меня даже не было осознания и уверенности в том, что я жив. Лежу вот так с закрытыми глазами, проговариваю про себя фамилии, имена, отчества и даты рождения родных, вспоминаю самые яркие моменты жизни, пытаюсь наладить связь нового себя с внешним миром. Делаю попытки пошевелить ногой, но, увы, все они безрезультатны, ноги как будто нет. То же самое проделываю с рукой, тут лучше, немного могу сжать пальцы, но совершенно не понимаю, где рука находится относительно тела. Голову и горло сдавливает повязка (перебинтовали в виде шапки-ушанки), чувства ужасной сухости во рту и жажды усиливаются с каждой секундой. Я снова открываю глаза, каким-то скрипучим голосом прошу сестер попить, не отказывают, наливают в специальную поилку и поят из рук. Это первая жидкость не внутривенно за пять дней, я точно живой. Все-таки какая ответственность ложиться на нейрохирурга, в его руках твоя память, твоя речь, твои движения, эмоции, твоя жизнь и ведь задача стоит не просто прооперировать, но и не разрушить то, что пощадил инсульт. Благодаря поистине «золотым рукам» Лукьянчикова Виктора Александровича ничего сверх убитого кровоизлиянием не пострадало.

Часам к двенадцати дня пришли две молоденькие девушки, вероятно ученицы одного из «Медов», практика у них в «Склифе», возить каталки с выздоравливающими. Неумело выкатили меня из реанимации, минут пять решали, как проще добраться до кабинета компьютерной томографии. Консенсус между собой они не нашли и с первой попытки до кабинета КТ мы так и не доехали, уперлись в наглухо запертую дверь лаборатории, развернулись и поехали искать новый путь. Меня это не напрягало, только стыки плитки на полу сильно отдавали в голову, но я все равно улыбался, радовался продолжению жизни, ликовал, что смог перенести костнопластическую трепанацию черепа. Через двадцать минут блужданий нужный кабинет был найден, снимки КТ сделаны и вот я уже в общей палате I нейрохирургического отделения, ставшего мне домом на три последующие недели. Жена меня встречала около палаты, приехала проведать в реанимацию, но ей сообщили, что я успешно прооперирован, активирован и переведен в отделение. В этот же день супруга наняла для меня сиделку, так как у нас двое детей, причем доченька грудничкового возраста, и ухаживать за мной полноценно, просто не представлялось возможным. Татьяна, так звали сиделку, оказалась добрым, опытным и терпеливым человеком, первую неделю кормила меня с ложки (сам я не мог попасть в рот), все три недели пересаживала меня на инвалидную коляску, отвозила в туалет, на перевязки, процедуры и покататься по коридору, брила меня и умывала, разговаривала и подбадривала меня. Ежедневно приезжала жена, один раз удалось провести и сына, соврав охране, что он старше на четыре года, через день навещали мама, бабушка и друзья. Все эти визиты были настоящим спасением, если бы не родные и близкие мне люди, даже сложно представить что могло быть — справляться с этим в одиночку, объявив болезни бой, попросту не возможно.

Первые три дня пребывания в общей палате в глазах не было резкости, ровно как и памяти, три дня подряд я читал одну и туже страницу в книге, мгновенно забывая прочитанное. Еще через несколько дней, обживаясь, начал понемногу общаться с сопалатниками. Из интересных людей был Дмитрий, мой ровесник, лежал в «Склифе» уже месяц в ожидании операции по клипированию аневризмы. Дима периодически ходил на перекуры, куда в шутку звал и меня, так я еще вдобавок отчетливо и маняще слышал запах дыма после его возвращения. Посещали мысли попросить Татьяну снарядить меня на улицу, вывезя на инвалидной коляске к курилке. Но память, а точнее ее отсутствие сыграли мне на руку, я как рыбка все быстро забывал, в том числе и тягу к этой отраве. Раз в день я получал капельницу и укол, дополнительно, перед сном, ходила дежурная сестра и предлагала укол с обезболивающим. Как-то я согласился и крайне пожалел, ну, во-первых, особо ничего не болело, а во-вторых, от этого обезболивающего укола можно сразу делать второй обезболивающий. Медсестра с таким остервенением воткнула шприц в задницу и с такой скоростью влила лекарство, что у меня от боли и напряжения чуть зубы не раскрошились. А что, отличная терапия, больше я таких уколов не просил, хотя и предлагали. Кормили скудно и не очень вкусно, но мне хватало, я даже просил жену мне ничего дополнительного из еды не привозить, только шоколадки, сладкого хотелось непомерно. Помню один из ужинов, раздавали манную кашу и запеканку, причем в одной тарелке сразу, хорошо, что не суп со вторым на обед так замиксовали.

Еще из выздоравливающих в нашей палате был Александр, лет около 70, перенес декомпрессионную трепанацию черепа. Охал, стонал и ходил в утку, каждый божий день к нему приезжала жена Лена, привозила домашнюю еду, кормила и заботилась о нем. Самое интересное начиналось вечером после отъезда Лены. Александр свешивал ноги с кровати, минут 15 ждал, что супруга точно не вернется, шаркал в туалет, где обоссывал все вокруг, возвращался и начинал вещать о своей жизни. По большей степени истории были интересные, рассказывал про работу архитектором, про свою спортивную машину, проскальзывали интеллигентные анекдоты и необычные повествования, но притворщиком он был отменным. Позже поступил абхазец с запоминающейся фамилией Торба, его готовили к операции по удалению опухоли в головном мозге, о которой он не догадывался (родственники ему приврали, сказав что у него маленькая гематома). Отличный и веселый был мужчина, говорил много, задорно ругал уборщиц и разнощиц еды. Из лексикона был понятен только мат, а вот обычные слова превращались в кашу, что говорило о существенном поражении мозга. Его многочисленная абхазская родня ведрами привозила еду, которую он успешно раздавал всей палате, увы, но владелец мини-отеля в Пицунде, операцию не перенес.

Спустя полторы или две недели массажей, тренировок в сидячем и лежачем положении, вооружившись четырехопорной тростью, надев жесткий корсет на голеностопный сустав, выслушав рекомендации от врача-реабилитолога, я отправился в свою первую полусамостоятельную прогулку по длинному, казавшемуся тогда непреодолимым коридору I нейрохирургии. Сиделка и супруга держали и корректировали меня с двух сторон, рука привязана к туловищу, чтобы не сгибаться в просящий жест (сам я это не мог контролировать), нога описывает характерную амплитуду инсультника и с силой шлепает в пол. Черти что, одним словом, а не ходьба, но я все равно был рад, рад таким простым и обыденным вещам, просто встать и пойти. Таких попыток ходить, в условиях очень быстро заканчивающихся сил, за три недели я совершил порядка пяти. На ежедневном медицинском обходе я неустанно донимал своего доктора вопросами: когда я нормально пойду, когда смогу сесть за руль, а можно ли потом ходить на тренировки. Мой спаситель улыбался и говорил, что думаю я не о том и что мне несказанно повезло. После этих слов у меня наворачивались слезы, и я благодарил Бога за второй шанс, благодарил за то, что оставил меня с семьей, с детьми — жить меня оставил.

За несколько дней до выписки мне сняли повязку и швы, даже не швы, а скобы. В процедурном кабинете меня усадили на стул и специальным инструментом, похожим на увеличенный извлекатель канцелярских скрепок, быстро удалили железяки из головы, только и было слышно металлическое звяканье в лотке. Итак, спустя три недели, Татьяна усадила меня на коляску и отвезла к выходу, где я кое-как перегрузился в машину друга и мы поехали домой. Уличное движение, идущие по тротуарам люди, пролетающие вывески, дома и машины, все это в прямом смысле кружило голову. Настоящее замешательство вызвали ступеньки в подъезде, я просто не мог понять или не мог вспомнить, как по ним подниматься, спасибо двум лифтерам, поднявшим и занесшим меня.

Дома, с помощью жены, стула внутри ванны и чудес эквилибристики, мне удалось помыться, вот это было настоящее блаженство, после трех недель непонятных обтираний. Про сигареты и пагубную 22-х летнюю привычку курить я и думать забыл. Через три дня меня, бледного, похудевшего на 10 кг, отправили в реабилитационный центр, где я провел месяц, пройдя два полных курса восстановительного лечения, но это уже, заслуживающая отдельного внимания, история.

Гамма-нож Лекселла — установка для уничтожение опухолевых элементов в головном мозге пучком радиации, направленным строго в зону неопластического роста, при этом окружающие ткани получают минимум облучения и не страдают от его пагубного влияния.

Второй весомый аргумент в пользу радиохирургического лечения — не требует применения наркоза.

Преимущества:

— Не нужно делать трепанацию черепа;

— Неинвазивность;

— Минимальный риск осложнений;

— Отсутствие необходимости в общем наркозе и интубации трахеи;

— Отсутствие кровопотери;

— Короткий реабилитационный период;

— Возможность амбулаторного лечения;

— Высокая точность и эффективность лечения;

— Отсутствие радиационного воздействия на окружающие ткани.

Недостатки:

—Высокая стоимость процедуры.

Возможные побочные эффекты:

— Тошнота и рвота;

— Головная боль;

— Выпадение волос;

— Покраснение и сухость кожи головы;

— Потеря аппетита;

— Проблемы со слухом;

— Повышенная усталость и слабость;

— Нарушения памяти или речи;

— Нарушение сна;

— Временное нарушение мозговой активности.

Здоровья Вам и Вашим родным. Берегите себя.

В госпитале им. А.А. Вишневского впервые проведена операция по назоликвореи методом эндоскопической пластики.

Операция по назальной ликвореи длилась 3 часа и проводилась под общим наркозом. Специалисты отоларингологичекого отделения госпиталя совместно с главным специалистом Министерства обороны РФ профессором В.В. Дворянчиковым выполнили пластику ликворной фистулы основания передней черепной ямки эндоназально.

Заместитель начальника ЛОР отделения госпиталя им. А.А. Вишневского П.А. Овчинников: «ЛОР-врачи нередко сталкиваются с ситуациями, когда за незначительными симптомами скрываются серьезные нарушения. Жидкое отделяемое из носа не всегда возникает при насморке, а может свидетельствовать о назальной ликвореи. Это явление заключается в истечении ликвора - цереброспинальной жидкости, обеспечивающей питание и обмен веществ в головном мозге. Принцип оперативного лечения состоит в проведении нейрохирургической операции с трепанацией черепа и твердой оболочки мозга и удалении из головного мозга полости с ликвором. Нам впервые в госпитале им. А.А. Вишневского удалось провести данную операцию путем эндоскопической пластики. Суть операции состоит в следующем. Выкраивается септальный хрящ с перегородки носа и имплантируется для прикрытия костного дефекта черепа. Сверху накладывается выкроенный со средненосовой раковины лоскут на питающей ножке с фиксацией биологическим клеем».

Диагностика назальной ликвореи.

Спинномозговая жидкость прозрачна, не вызывает раздражения кожи вокруг носа и выделяется, как правило, с одной ноздри. Она подтекает с постоянной интенсивностью, но объем ликвореи может увеличиться при повышении внутричерепного давления (при наклонах, кашле, чихании).

Дополнительные симптомы - головные боли, носовое кровотечение, головокружение, рвота, заложенность носа, шум в ушах.

Ликворея устраняется путем проведения консервативного лечения и хирургическим вмешательством.

В случаях, если пациент не получил адекватную терапию, могут наблюдаться опасные инфекционные осложнения (например, менингит).

Источник 3hospital.ru

Да ладно, больше 3000 плюсов за 12 часов у моего поста? Я очень сильно и приятно удивлен!!!! Реально думал, что не больше 200 будет. Спасибо ОГРОМНОЕ всем сочувствующим, переживающим, таким же больным, как и я, и просто мимо проходящим!

Сейчас попробую некоторые вещи пояснить и раскрыть поподробней, заодно некоторые найдут для себя ответы на вопросы, которые задавали мне в комментариях.

Остеохондрома выглядела так

Она образовалась где-то 8-10 лет назад именно после удара головой об дверной косяк и все это время мне не мешала. У меня не было никаких болей, единственное когда надавить на саму шишку было больнее, если давить с таким же усилием на любую другую точку черепа. Первая причина, по которой я решился на удаление, эстетическая. Потому что лет через 5-7 я облысею, а здоровья потом точно больше не будет, поэтому лучше сейчас. После этого снимка появилась вторая причина. Чисто теоретически можно было бы и дальше с ней жить и постоянно наблюдаться, но я уже был настроен решительно. Диаметр по описанию 2.5 см в горизонте и около 2 см по вертикали.

Вырезали целиком по кругу и отдали на гистологию, как сувенир обратно не отдадут)))

Кстати, вопрос к тем, у кого были операции подобного плана. С вами беседовал доктор перед операцией и объяснял сам механизм процесса? Все благоприятные и неблагоприятные последствия?

Мне всё честно разложили по полочкам.

Операции по удалению опухолей из головы занимают 5-6 часов, рекорд моего доктора 15,5 часов (его слова). Так как внутрь черепа мне не лазили, моя операция заняла 2.5 часа. Опасность была в том, что остеохондрома у меня близко расположена к центру черепа, где проходит вена, в которую сливается вся кровь, прошедшая через мозг. Называется эта вена синус. Я ни разу не медик, поэтому пишу все со слов доктора, который пояснял мне максимально доступным языком. Если пережать синус на 2/3 у человека отнимутся конечности, полностью пережатый синус вызывает смерть. Поэтому во избежание повреждения синуса, остеохондрому обпилили вокруг и обломали череп у синуса. Т.е. представляете, вам надо выпилить круг, но из-за ширины электролобзика не можете полностью это сделать и поэтому выламываете остатки.  

Последствия и сверхвозможности.

Никаких отрицательных последствий у меня пока не выявилось. Тьфу, тьфу, тьфу. Память в порядке, все функции организма работают как и раньше.Хотя есть грешок, пошутил над женой, спросил : " Кто ты, женщина?" . Хотела треснуть мне ложкой по лбу за это, но сдержалась. Она переживает, а я дурачусь.

Сверхвозможностей тоже не открылось. Никаких. Печалька. А так хотелось предвидеть результаты спортивных матчей. Попанчики, вы меня понимаете))))

Обычно все наоборот(((

Со мной лежал сосед, вчера выписали, молодой парень 26 лет. В 22 года катался на роликах, упал, потерял сознание на 2 дня. В больнице обнаружили опухоль в районе левого виска внутри черепа. Делали 2 операции по удалению опухоли. Последнюю в октябре прошлого года. Если смотреть ему в лицо прямо, то видно, что левая сторона приплюснута, стоит пластина. Он говорит слегка замедленно и подбирает слова, как иностранец, потому что забывает их.

-Когда тебе делали операцию?

-Месяц начинается на "О", после него идет ноябрь

-Октябрь?

-Да

,,,,,,,

-Какую кашу давали на завтрак?

-Я знаю, но не помню...

,,,,,,,,

-Тебе здесь делали первую операцию?

-Нет, в другой больнице

-В какой?

-Я не помню, там есть рядом метро, название состоит из букв (рисует в воздухе буквы и произносит их одновременно) В; О; С; С;.....

-Площадь Восстания?

-Да

Из-за этого не смог по телефону объяснить своей маме, что приехать за ним надо к 10, а не к 9, как приехала она. В воздухе рисовал 10, но она не видела на другом конце связи.....

При этом очень добрый и вежливый. Носил мне еду из столовой по своей инициативе, когда уехала моя жена. Я отнекивался и хотел сам идти, но пока одевался он уже все приносил. Ярик, я надеюсь, ты поправишься!!!

Фото моё, текст мой

Пошли темы про больницу и операции и так как я в данный момент валяюсь в больничке после операции то решил немного описать свои ощущения от такого чудного процесса как трепанация черепа.

Погнали))

До 30 лет я не знал что такое головная боль, как в том анекдоте: как это может болеть , это же кость! При этом у меня уже было два сотрясения мозга в 5 и 10 лет и очень красивый шрам на полголовы. Поэтому когда уводился из армии и прибавилось немного мозгов перестал носить короткие стрижки дабы не смущать никого своей "красотой". Кстати пару раз чуть не получил люлей за шрам, "высоко интеллектуальные"люди думали что я панк и специально так выстриг волосы)))

И жил я как все, пока пару раз подряд не приложился своей головушкой об низкий дверной проём в гостях на даче у любимой тещи. Вскочила шишка. Ничего страшного, пройдёт, подумалось мне. Но не прошла она ни через месяц, ни через год, ни через пять(((

Итак мне уже далеко за 30 и несмотря на то, что обладаю повышенной лохматостью, волосики на голове стали редеть и стало мне печально. Лысина, конечно, не причина для самоубийства, но череп то должен быть правильной формы и пошёл я к хирургу в районную поликлинику.

В поликлинике заведующая хирургическим отделением просто потрогала мою шишку, расспросила то да се и назначила операцию там же, в поликлинике. Без рентгена!!!!

Я ей поверил, что ничего страшного. Жена меня отговаривала до последнего момента, но я был непреклонен. Хотел сразу подстричься налысо, но почему-то не стал, просто выбрил вокруг шишки волосы.

В поликлинике мне сделали местный наркоз и разрезали кожу на шишке. И вот я понял по задумчивому сопению заведующей какая-то херня непонятная. В принципе я прикидывал и самые худшие расклады, но не верил в них, в них верила моя жена , однако я ошибся, а жена, как всегда, оказалась права))). Врач думала, что у меня атерома, неопасная подкожная опухоль, которую можно удалить вот так, простым хирургическим методом, но она ошиблась. Шишка оказалась каким-то костяным наростом, плюс рядом проходит вена и мне просто все обратно зашили. По идее я мог бы устроить скандал, кричать что все сволочи, врачи-убийцы, но я не стал. Про неё, врача, говорили только хорошее до этого, и никто не застрахован от ошибок. Хреново что на мне, но, слава Богу, никто не умер и не стал инвалидом. Чувствуя свой косяк врач мне быстренько оформила КТ обследование на котором и выяснилось, что шишка не простая и нихрена не золотая, а растёт во все стороны, в том числе и вниз и проточила черепную кость до минимума. Кстати, во время КТ делают инъекцию какой хрени, чтобы сосуды были лучше видны на снимках. Медсестра предупредила, что кратковременно меня бросит в жар, но е-моё, меня не просто бросило в жар, на пару секунд в районе поясницы, задницы и ляжек стало так горячо и влажно, что мне показалось что я исполнил жидкого и даже стал принюхиваться, не сильно ли воняет)))) К счастью 😅, просто показалось))))

Доктор, пожилой бодрый мужичок, который делал описание моего обследования, сказал, что такими вещами не шутят и лучше удалить и дал телефон какого-то профессора. Настроение было паршивое. Месяц как уволили с работы, которой отдал 15! лет, тут ещё эта шишка-хер пойми с какими последствиями, сын-выпускник, который готовится к ЕГЭ с репетиторами, недостроенная дача...В общем вы меня понимаете...

Решил до конца закончить лечение этой долбаной шишки. При этом я уже понял, что если начинать звонить этому профессору, то это будет не бесплатно. Позвонил, вежливый голос пожилого человека расспросил меня о диагнозе и почему то о месте работе. Я покраснел, хотя никто не видел, и пробурчал "безработный " (до этого, когда спрашивали о моей работе с гордостью говорил "начальник.......", да, приземлили меня знатно) и подумал что начинается какой то развод. Собеседник дал мне номер телефона нейрохирурга и сказал позвонить ему, а он передаст обо мне всю информацию. Точно развод, был уверен я. Но нейрохирургу позвонил.

Я снова ошибся. Нейрохирург был настоящий, больница, в которой, мы встретились, тоже. Профессор оказался не профессором, а академиком и у него столько заслуг и званий, что я удивлён почему его не отлили в бронзе при жизни, а нейрохирург настолько крут, что количество вылеченных им людей не сосчитать. Мне реально повезло. А когда сквозь кашель спросил : Сколько? Доктор улыбнулся и сказал: "Бесплатно, вы же житель Нашего чудесного города? Титан у Родины ещё есть!"

Я не верил происходящему. Я, совершенно случайный безработный человек, позвонил академику, который кстати был на заседании, он не отшил меня, а передал в руки крутого специалиста, который говорит что операция бесплатная???? Да не, я сплю, ущипните меня. Но это правда. Я не пишу здесь названия больниц и фамилии по одной причине: доктору я денег дал, сам. Я не хочу чтобы это на нем отразилось негативно, за то время пока я в больнице, доктор ночевал дома 1 или 2 раза, он делает каждый день операции, и не просто операции, а вскрывает людям черепные коробки и вырезает опухоли, здесь все лысые и моим шрамом никого не удивить, есть и по-красивее. Доктор не старше меня, но он седой как дед и я вижу какой заёбанный приходит ко мне вечером в палату, чтобы узнать мое самочувствие. Моя бывшая работа по сравнению с его просто отдых в пионерлагере! И это не взятка, это реальная благодарность.

Итак подготовка к операции.

Я получил все необходимые направления, чтобы на меня завели карточку в этой больнице. Операции такого масштаба вызывают стресс у организма и поэтому не желательно чтобы человек болел ещё чем либо. У меня был гастрит, но меня заставили сделать ФГДС и оказалось что уже не гастрит а язва. Курс каких-то мощных препаратов и через две недели язва зарубцевалась ( второе ФГДС) и дали добро на операцию ( про кровь, мочу, ЭКГ не пишу, все и так понятно). Ложусь в больницу. Анестезиолог провёл беседу, узнал про мои болячки, аллергии и т.д. И сказал не есть и не пить за 12 часов до операции. Операцию назначают на понедельник 9.00. В воскресенье вечером приходит медсестра и зовёт меня на клизму! За что? Я не хочу!!!!! Один раз в детстве у меня было подозрение на аппендицит и мне делали клизму. Этот вонючий пердячий позор я не забуду никогда . Я торжественно пообещал медсестре не обосраться на операционном столе и не стал делать клизму. Ещё позже, часов в 10 пришёл доктор и полчаса объяснял мне что он будет завтра со мной делать. Изначально мне хотели шишку ( так и не написал свой диагноз- остеохондрома теменной полости) счистить, но из-за боязни того, что вдруг снова она может начать расти, доктор решил просто вырезать кусок черепа и закрыть пластиной. И на листочке бумаге все так схематично, с вероятными последствиями , расчертил и рассказал.

Спал я спокойно.

Чтобы сдержать слово, данное медсестре, полчаса тужился на белом друге. Приехала жена, хотя накануне позвонил, все объяснил и сказал во сколько меня примерно привезут из операционной. В 8.30 пришла симпатичная медсестра с коляской, чтобы увезти меня на операцию. Я в принципе готов, сижу в одних трусах, забыл написать, жена меня побрила налысо, хотя это могли сделать медсестры. Но тут эта симпатичная улыбается и говорит: "Трусишки снимай, проказник" . Я , честно говоря, застеснялся, жена засмеялась и повеселела. Снял трусы, сел в кресло, меня укрыли одеялом и поехали. В операционной я перелег на каталку, при этом на меня смотрели три женщины и анестезиолог. Не, я понимаю, больница, я пациент, они профессионалы, но я все равно чувствовал себя как не очень комфортно, я голый, они все одетые...

Меня закатили в операционную. Надо мной лампы, медсестра вставила в руку катетер, одели напальчник-напульсник, на другой руке тонометр и тут меня затрясло. Я вроде спокоен, смотрю на экран, пульс 58, давление 110/70, все в норме, мыслей дебильных нет, но меня трясёт как осину на ветру. А доктора, медсестры, просто разговаривают между собой, о важном, неважном, у кого-то звонит телефон... Мой доктор садится у моей головы и начинает рисовать линии разреза, анестезиолог подносит к лицу кислородную маску и говорит о вводе наркоза через катетер, о возможной головной боли, я пытаюсь запомнить своё состояние и свои мысли перед отключкой и проваливаюсь в сон.

Очнулся я от ударов по щекам, боли нет, очень хочется спать дальше. Как ты себя чувствуешь? слышу чей-то то голос. " Хочу писать " - мычу я и снова отключаюсь. Ссать я реально захотел в момент, когда мы приехали в операционную.

Наркоз начал меня отпускать и я понял, что операция прошла, я жив, мне пока не больно, я ничего не помню и я по прежнему хочу в туалет. Мне говорили, что после операции всех обязательно кладут в реанимацию на два часа минимум и только потом переводят обратно в палату. Я пытаюсь осмотреться, тело плохо слушается, понимаю что в реанимации, стоит капельница, вижу медсестру за стеклом, которая не смотрит на меня. Кашлем привлекаю ее внимание, так как почему то болит горло и сложно говорить. Она подошла.

Я: я хочу в туалет

М/с: у тебя катетер стоит, дудонь прямо здесь

Провожу рукой по писюну и нащупываю трубку из него в какой-то пакет и теряюсь в догадках, толи я хочу писать или инородная трубка даёт такой эффект

- Снимите - прошу её, она качает головой : - Только перед переводом обратно в отделение. Сам не дергай, будет больно.

Снова засыпаю. Снов нет, просто проваливаюсь в темноту. Как такого отходника от этого наркоза не было, просто спал, никаких головокружений и галлюцинаций. В 2008 году мне удаляли фурункулы под общим наркозом. Вот там был отходняк, скажу я вам. Я перепутал сон с реальностью, я не ощущал времени, я орал матом на соседей, которых не видел, я снова ощущал себя в армии и орал на подчинённых чтобы они строились, кого-то обещал убить, короче был полный треш. Сейчас просто сон. Тихо и спокойно.

Прошло два часа, я очнулся, чувствовал себя по-бодрее, понимал, что голова перебинтована, мне сделали операцию, все идёт неплохо, но этот гребанный катетер в писюне... Пришла медсестра с отделения, которая меня привозила, на этот раз с каталкой, а не коляской, состыковали вместе две каталки:

-Перелазь!

Блять, я конечно очнулся и все понимаю и у меня работают руки- ноги, но перелазить я ещё не готов, тем более медсестёр минимум три и могли бы как-нибудь и помочь. Медсестра из реанимации откидывает простыню, под которой я лежал. Я как древнегреческая статуя лежу с перебинтованной башкой, которую я начинаю ощущать кг на 4 тяжелее, и тут мне начинают доставать катетер из него, замученного и замерзшего. Сука, как же больно, по моему мазок уролога не такой болезненный. Я так и не понял, когда мне долбанный катетер поставили, но вогнали его туда сантиметров на 5-7, не меньше.

В палату привезли, я поспал ещё пару часов и оклемался окончательно. Вставать в этот день запретили, жена кормила с ложечки. Первый раз в жизни сходил в утку по большому. То ещё удовольствие и цирковое представление. Хорошо кровать с электроприводом, поднял верхнюю часть до упора и хоть как-то организм прочувствовал знакомую позу и отделил лишнее, лёжа ничего не получалось, живот давит, а не получается))))

Вот так, я ещё в больнице, чувствую себя неплохо для человека дырой в голове, встаю, хожу, жду пока шрамы зарастут.

Всем кто прочёл до конца: спасибо и здоровья!

Minus inside😉

О первобытной медицине известно не очень много — «гиппократы» каменного века не вели дневников. Однако учёные знают, что доисторические нейрохирурги работали на высоком уровне: они могли вскрывать черепа соплеменников, причём так, что пациенты после операции жили долго и счастливо. Вот только в медицинских ли целях проводились операции? Корреспондент АНТРОПОГЕНЕЗ.РУ обратилась за подробностями к доктору исторических наук, кандидату биологических наук, ведущему научному сотруднику Института археологии РАН Марии Медниковой.

— Мария, добрый день! Наверняка не все знают, что такое трепанация. Можете рассказать простыми словами, что из себя представляет эта операция и как именно она проводится? И, главное, зачем?

— Трепанация — это любая преднамеренная хирургическая операция, нарушающая целостность свода черепа человека. Впрочем, существуют поверхностные трепанации, не нарушающие эту целостность. Выполняется она разными способами: с помощью скобления, прорезания или сверления. Иногда разные хирургические способы комбинируются.

В древности трепанации проводились ракушками, различными каменными орудиями и металлическими инструментами. Если говорить про технику проведения операций — благодаря антропологическим исследованиям выяснилось, что операция путём сверления — одна из древнейших в мире. Первая сквозная операция была сделана 10 тыс. лет назад!

На фото: Трепанированный череп из Перу.

— На территории какой страны?

— На территории левобережной Украины. Череп с самым древним свидетельством трепанации хранится в нашей стране, в Кунсткамере — потому что раскопки проводились в конце 50—х гг. XX века, когда ещё был СССР. Трепанированные останки нашли в могильнике Васильевка III. Выяснилось, что он принадлежали довольно пожилому мужчине по тем временам — ему было лет 50. Причём эта операция была сделана сверлением за несколько лет до смерти, потому что края повреждения очень хорошо зажили. Воздействию подверглась левая теменная кость — то есть область, которая располагалась ближе всего к затылку.

А несколько лет назад мы с коллегами опубликовали описание ещё одной очень древней находки, относящейся к эпохе верхнего палеолита. Мы описали фрагмент черепной крышки, найденной на территории Воронежской области, на стоянке Костенки 8 или Тельмановской стоянки, которая раскапывалась очень давно — в конце 50-х гг. прошлого века. Фрагмент черепной коробки принадлежал мужчине. Находка тоже хранится в Кунсткамере — там лежат самые важные трепанированные останки, обнаруженные на территории СССР.

На фото: Череп с двумя трепанациями из Энсишейм, Франция.

— Летом 2016 года BBC опубликовали подробную статью о том, что скелеты, найденные на юге России, говорят о ритуальных целях трепанации. Можете подробнее рассказать об этих находках?

— Как раз об этих находках мои коллеги вместе с зарубежными учёными опубликовали весной 2016 года статью в научном журнале. Но вообще эти находки появились ещё в конце 90—х гг. XX века. И я имела возможность включить некоторые из них в свою сводку данных по трепанации. В частности, я говорю о материалах из раскопок могильника «Вертолётное поле» в Ростове-на-Дону. Впервые на этот могильник обратила внимание местный антрополог Елена Батиева. Когда она обнаружила скелеты в слоях этого памятника, я предложила идею о том, что трепанации в их черепах были сделаны не с медицинскими, а с ритуальными целями. Насколько я помню, в кургане были обнаружены 7 человек со следами сквозного хирургического воздействия.

Очевидно, трепанации говорят о необычной активности местного знахаря в те далёкие времена. Но всё—таки, поскольку у людей из могильника «Вертолётное поле» не было найдено следов хронических заболеваний, которые могли бы запечатлеться в структуре костной или зубной ткани, становится понятно, что это была операция ритуального характера.

Если говорить о трепанациях и ритуалах, то нельзя не вспомнить так называемые символические трепанации. Это устоявшийся научный термин, и сначала он применялся к зажившим повреждениям свода черепа у кочевников, которые проникли на территорию современной Венгрии во время великого переселения народов, в первом тысячелетии нашей эры. И у очень многих кочевников были на голове округлые шрамы — причём они находились в строго определённых местах у представителей одного и того же племени.

— О чём это говорит?

— О том, что это было такое ритуальное шрамирование — трепанация, не доведённая до конца. И, возможно, эти шрамы наносились в момент посвящения — чаще представителям воинского сословия. То есть, в каком—то смысле, это был такой священный текст, который выделял воинов и противопоставлял их всем остальным.

На фото: Мурзак-Коба. Предполагаемая символическая трепанация на черепе женщины.

— Я слышала, что в древности люди верили: трепанация сделает их умнее…

— Собственно, главные цели древних трепанаций были обозначены ещё в XIX веке. Эти цели классифицировал в 1877 году Поль Брока — крупнейший французский хирург и анатом, один из основателей палеопатологии — изучения болезней древних людей. Он и обсуждал, какие причины могли побудить первобытных мужчин и женщин прибегать к такой радикальной операции. Неужели таким образом лечили головную боль, нервные конвульсии или эпилепсию? Или могли устранять последствия причинённых травм? Последующие исследователи неоднократно обращались к изучению целей трепанации. Собственно, я в своих работах тоже пыталась это сделать.

Тут очень важно соотнесение с археологическим контекстом останков трепанированных людей. Мы очень часто обращаем внимание на то, что трепанированные люди часто бывают погребены не так, как принято в этом же племени. Например, их трепанированная голова могла быть погребена отдельно от тела. Конечно, учёные, которые считают, что трепанации проводились исключительно в медицинских целях, относятся к этим находкам со скепсисом. Но всё—таки религиозные цели трепанаций доказаны абсолютно независимыми данными.

Вероятнее всего, многие трепанации связаны с обрядами перехода — это очень распространённое явление в традиционной культуре, где жизнь не представляла собой непрерывный период. Она была чётко разделена на отрезки. И по достижению определённого рубежа человек переходил в другое качество. Чтобы перейти в другое качество, он должен был испытать обряд посвящения.

— Можете привести примеры таких рубежных точек?

— Например, достижение ребёнком подросткового возраста, когда он должен приобщиться к ценностям взрослых. Следующие рубежи — брак и смерть человека. Приведу пример: года два назад я вместе с коллегами опубликовала описание находки в крымском гроте Мурзак—Коба — перед Второй мировой войной там были найдены скелеты — мужчины сорока лет и молодой женщины, которой ещё не исполнилось 25 лет. Ещё в 60—е гг. XX века выдающийся палеопатолог Дмитрий Рохлин обнаружил, что эта женщина испытала очень необычную по современным меркам операцию — ей были частично ампутированы оба мизинца…

— На руках?

— Да, на руках. А предварительно её, по мнению Рохлина, привели в бессознательное состояние ударом по голове.

Так вот, мы провели повторное радиологическое исследование останков этой женщины и определили примерное время, когда была сделана эта операция. Оказалось, что операция была сделана, когда девушка уже почти перестала расти, за несколько лет до смерти. Видимо, как раз тогда, когда она проходила подростковую инициацию. И, самое главное, при рассмотрении её черепа мы подробно описали шрам на её голове. Судя по всему, это была символическая трепанация, связанная со вступлением этой женщины в брак.

Интересно, что следы вступления во взрослую жизнь были всем видны — это ампутированные пальцы. А вот следы символической трепанации были скрыты под головным убором или под причёской. То есть это был такой тайный знак. И это интересно, потому что говорит о том, как сложно приобщались люди к своему новому социальному положению. Это были довольно кровавые обряды, но люди мужественно их проходили.

На фото: Трепанированные черепа из Перу.

— Какие ещё «ритуальные» манипуляции с телом проводились в эпоху палеолита? Можете ли привести самые экзотические примеры?

— Если говорить про палеолит — то самой экзотической манипуляцией с телом стоит назвать именно трепанацию. Потом ледник, который покрывал Европу, растаял, и у людей появилось новое пространство для жизни. Началась эпоха среднего каменного века — мезолита, и в это время появились упомянутые выше ампутации. Следующая эпоха — неолита — тут пышным цветом расцветают техники манипуляций с человеческим телом. Это и есть эпоха господства трепанаций — причём в таком виде, в котором никто и не предполагал. Прежде всего я говорю о территории современных Франции и Германии.

Несколько лет назад я пересмотрела коллекцию в Париже, с которой как раз работал Поль Брока. Это впечатляющая коллекция, включающая в себя сотни черепов людей, которые были трепанированы задолго до смерти. И они жили с очень обширными отверстиями в черепе, причем состояние краев этих отверстий говорит о высоком проценте заживления. В неолите 90% прооперированных людей выживали и жили долгие годы.

— Пишут, что инки достигли в трепанировании высокого мастерства – более 80% «пациентов» выживало. Я так понимаю, подобного профессионализма европейские медики достигли только в XX веке. Как же это удалось инкам?

— Если сравнивать достижения инков и древних хирургов, которые жили на территории Европы 6—7 тыс. лет назад, то, пожалуй, древние европейцы были профессиональнее инков. Однако инки делали трепанации намного чаще, причём они пользовались техниками вскрытия черепной коробки, которые не так активно применялись в Евразии. В Перу чаще сверлили отверстия и прорезали мостики между ними. Но, кстати, этот способ был очень опасный и часто плохо заканчивался. Но если сравнивать трепанации хирургов XIX века и трепанации инков, то вторые тут будут выигрывать. Потому что в XIX веке из-за трепанаций в парижских и лондонских больницах умирало подавляющее большинство пациентов. Это была очень опасная операция. Собственно, до изобретения антибиотиков всё заканчивалось довольно плохо — каждый перелом черепа был инфицирован и примерно каждый третий больной погибал от гнойного заражения.

Что же умели люди в древности, чего не умели люди XIX века? Возможно, у древних людей был более высокий иммунитет. Кроме того, применялись различные средства растительного происхождения — первобытные знахари хорошо знали местную флору и умели её применять. А для остановки воспалительного процесса, например, использовались различного рода смолы и зола. Но, в принципе, это остаётся тайной — как в эпоху неолита хирурги могли так успешно проводить операции. И неизвестно, почему через тысячу лет смертность от трепанаций стала сильно больше. Этот вопрос ещё требует своего изучения.

— Я слышала, что есть находки черепов с несколькими отверстиями от трепанаций. А каков мировой рекорд по числу трепанаций, сделанных одному человеку?

— Если говорить про древние трепанации на территории нашей страны — то пять отверстий. Каждое отверстие было сделано в результате отдельной операции, а в конечном итоге все дырки слились в одно большое отверстие. Эти операции проводились в последние годы жизни молодой женщины, представительницы карасукской культуры Южной Сибири. Это второе тысячелетие до нашей эры.

На фото: Васильевка III. Трепанированный череп и микрофокусная рентгенограмма сквозного дефекта.

— И после пяти трепанаций женщина осталась жива и здорова?

— Да! Правда, последние операции, видимо, всё—таки вызвали осложнения, и через несколько месяцев после пятой трепанации она скончалась. Это мы выяснили благодаря изучению так называемой костной мозоли и следам возникшего воспалительного процесса на краях отверстия.

Если говорить про территорию Западной Европы, то там встречались скелеты с семью отверстиями. Людям делали серию операций, которые разделялись месяцами.

— Мы поговорили с вами про трепанацию в первобытные времена — а как часто она применялась в Средние века?

— Довольно часто. Средние века гораздо проще изучать — потому что остались письменные источники. Трепанации в эпоху палеолита мы изучаем только благодаря находкам палеантропологов и археологов.

В раннем Средневековье есть тексты целителей и медиков, например, арабского учёного Абу-л-Касима Аз-Захрави (Абулкасиса), который жил на рубеже X-XI веков. С одной стороны, он опирался на переведённые на арабский язык труды античных хирургов. А, с другой стороны, Абулкасис сам предложил свой усовершенствованный метод проведения трепанаций. В трактате «О хирургии и инструментах» автор приводит рисунки трепанационных инструментов и описывает ход операции.

Если говорить о более позднем Средневековье, то, безусловно, операции проводились, но не так часто. По-видимому, их делали представителям высшего слоя — королям и правителям. В письменных источниках остались имена этих людей.

— Назовите, пожалуйста, пару имён.

— Например, потомок Карла Великого — Карл Жирный (Толстый) (888 год), 14—летний король Кастилии Энрике (1214 год), Лоренцо — герцог Урбинский (1517 год). А рекорд поставил принц Нассау ский, который в 1591 году перенёс 27 трепанаций черепа. О простых людях мы ничего не знаем — о таких операциях не сообщалось в письменных источниках.

Скорее всего, трепанация относилась к сложной хирургической помощи для высшего сословия. Но, возможно, короли и правители занимали особое положение и считались медиаторами, которые осуществляли тесную связь с богом. И, может быть, именно поэтому применение таких рискованных операций было оправданным. Кроме того, обращаю ваше внимание на распространение сюжетов о трепанации в изобразительном искусстве позднего Средневековья и раннего Возрождения.

— Первое, что приходит на ум — картина Иеронима Босха «Извлечение камня глупости».

— Да, причём толкование её до сих пор неоднозначное. Искусствоведы совершенно по-разному её интерпретируют, потому что эта картина метафорическая — излечение камня глупости и трепанирование. Существует большое количество безымянных гравюр, посвящённых трепанации. Некоторые картины ещё рисовали менее известные по сравнению с Босхом художники— Адриан Брауэр — его картина хранится в «Эрмитаже». В общем, мы видим, что тема трепанации была в Средневековье и в эпоху Возрождения в центре внимания.

На иллюстрации: Картина Иеронима Босха «Извлечение камня глупости» («Операция глупости»).

— Практикуется ли трепанация в современной «народной медицине» у каких-либо племён?

— Да, конечно. Например, этнологи и антропологи уже давно исследуют племя Кизии. Об этом племени датчане сняли несколько фильмов в 80—90-е гг. XX века, их можно найти в интернете. В 50-е годы один путешественник по имени Маргеттс познакомился с фермером, которому местный знахарь в ходе многочисленных операций удалил почти всю верхнюю часть свода черепа. По словам этого мужчины, операции были очень болезненными, но знахарь ничего не сделал для того, чтобы унять боль. Пациент сохранил дееспособность и прожил долгие годы — правда, ходил в шляпе с пластиковой подкладкой для защиты мозга.

В документальном фильме датских журналистов Кирстена и Леифа Иаппе «Сельский врач» есть сцена, как женщина из племени Кизии, у которой болела голова, обратилась к местному знахарю. И знахарь не нашёл ничего менее радикального, кроме как сделать ей трепанацию. Причём он оперировал её обычными ножами, разложенными на банановом листе. Никакого специфического обезболивающего не применялось, а перед операцией в жертву принесли козу. Пациентка осталась жива. Но это очень серьёзное воздействие, и не стоит его рекомендовать в повседневной практике.

— Порекомендуйте, пожалуйста, научно-популярные книги о трепанации для тех, кто заинтересовался этой темой.

— Я боюсь, что научно-популярных книг о трепанациях очень мало. Есть научные монографии и статьи. Наиболее популярная (не в смысле востребованности, а по подаче материала) моя книга 2004 года «Трепанации в древнем мире и культ головы». Это сокращенный, облегчённый для широкого читателя и вместе с тем дополненный некоторыми случаями вариант моей научной монографии 2001 года.

Беседовала: Екатерина Шутова

Источник: АНТРОПОГЕНЕЗ.РУ