Прочитал статью. И стало мне интересно - ее писал ученый или чиновник от науки? Позволю себе прокомментировать этот бред. Просто не смогу уложиться в размер комментария, поэтому отвечу постом.
Итак, вдоль по тексту, в формате авторский текст, мои мысли:
В апреле 2018 года Федеральная антимонопольная служба одобрила сделку по слиянию немецкого фармконцерна Bayer и мирового лидера ГМО-технологий американской компании Monsanto. Тем самым «агрессивный гибрид» «Байер-Монсанто» (БМ) получил доступ на сельскохозяйственный рынок России.
Ситуацию о первых шагах БМ в России и о многомиллиардных убытках от включения генетических коллекций ВИРа («Федеральный исследовательский центр Всероссийский институт генетических ресурсов растений имени Н. И. Вавилова») в глобальную экономическую и технологическую систему в интервью корреспонденту ИА Красная Весна прокомментировал академик РАН, доктор биологических наук, профессор Виктор Драгавцев.
простите, а до этого ни Bayer, ни Monsanto на нашем рынке представлены не были? Работали, никто им, по большому счету, кроме конкурентов не мешал. Да были (и есть) ограничения, связанные с легальным ввозом ГМ-культур, но они не были критичными для их деятельности. У них были зарегистрированные гибриды и сельхозпрепараты. Они уже на нашем рынке. Да, данная сделка резко упрочняет положение новой компании на рынке, поэтому неудивительно, что ее под лупой рассматривали антимонопольные службы разных стран.
В последнее время Monsanto сильно потеснили конкуренты, но это исключительно ее проблемы
ИА Красная Весна: Виктор Алексадрович, расскажите, пожалуйста, известно ли Вам, какие первые шаги предприняла БМ на российском рынке?
Драгавцев: Антимонопольный совет ФАС России, якобы по линии борьбы с «монополизмом» в селекции страны, настоял на том, что мы запустили на нашу территорию недавно объединившуюся компанию БМ (далее в тексте буду использовать это обозначение), против которой в США, Европе и Индии уже возбуждено множество уголовных дел за поливы полей раундапом (родственником глифосата, которым американцы поливали во Вьетнаме леса, чтобы увидеть лагеря вьетнамских партизан).
В Индии покончили жизнь самоубийством более 40 000 фермеров-хлопководов. Они заключили с «Монсанто» длительные договоры (на 10–15 лет), первые 3–4 года после полива полей раундапом сорняки исчезали, но через 3–4 года появились формы, устойчивые к раундапу, и снова на полях появились сорняки… Фермеры обратились в «Монсанто» — что делать? Ответ: увеличивайте дозу обработки полей! Но раундап очень дорог, и затраты фермеров возросли на 8 000%! Отсюда и 40 000 самоубийств!
Стоп-стоп-стоп.
Эта песня многократно растиражирована в СМИ. Правда журналисты в репортажах путают мух с котлетами и реальная причина описываемой ситуации совсем в другом. Monsanto "нагнуло" правительство самих США, а также Индии и прочих стран под себя и злоупотребляет своим положением на рынке. И уж поливало посевы Рауднапом никак не Monsanto. Данный момент был отражен в известном фильме "Корпорация Еда", правда отражен только со стороны потребителя и по известному журналистскому принципу " чем больше ужасов, тем выше гонорары". Есть давнее желание написать пост на эту тему, но пока не уложились мысли в голове на предмет того, как изложить это простым и понятным языком. Но это чисто политическо-экономический вопрос, к генетике и селекции отношения не имеющий. Его надо изучать в юридических ВУЗах как пример злоупотребления законами.
БМ разрешено организовать свои опытные станции на Кубани, Ставрополье и других территориях РФ.
Господин Драгавцев, вы хоть в курсе, что агроцентры в России есть у всех крупных селекционных фирм? Были они и у Bayer, и у Monsanto. Они все включены в селекционную работу, ведут экологическое сортоиспытание, испытание новинок, рекламу и пропаганду сортов и гибридов, пестицидов и схем защиты. Ну и промышленный шпионаж, конечно, куда же без него. Простое демонстрационное поле в колхозе - это уже элемент селекционной работы. Просто подтвержден статус-кво.
За это БМ передаст РФ 20 линий кукурузы и «новые технологии селекции кукурузы», а также — «новые технологии селекции пшеницы». БМ лжет — никаких новых технологий селекции кукурузы и пшеницы у них нет!
Селекция вообще наука консервативная, развиваются методы оценки селекционного материала, инструменты, лабораторное и техническое оборудование, методы подбора генетических компонентов для скрещивания, но даже в самых секретных лабораториях происходит все то же самое, как и много лет назад: "пестики-тычинки-опыление".
И даже ГМ-технологии сегодня - это введение/замена единичных генов в созданный методами сорт или линию
Кукуруза уже с 30-х годов во всем мире улучшается только методами гетерозисной селекции — т. е. создаются десятки (и даже сотни) тысяч чистых линий (но не 20 штук?!), затем они скрещиваются каждая с каждой (диаллельная схема), потом каждый гибрид испытывается на сотне опытных станций более чем в 50 стран мира, и после 3–4 лет испытаний отбираются 2–3 пары межлинейных гибридов, давшие максимальный эффект гетерозиса (прибавки урожая).
И ежу понятно, что никто не передаст новейших линий. Новая линия - это продукт кропотливого труда и ноу-хау селекционера. Передадут какие-либо средние линии которые и отдать не стыдно, и выпустиь в свободный оборот не жалко. Но доступ к линиям иного происхождения и экотипа всегда есть благо для селекционера. Кстати в программе обмена участвуют рапс, соя, пшеница.
Но вот почему-то на встрече не было представителей отечественных ВУЗов, только частные российские селекционные фирмы. Точно знаю что в отделе селекции сои моей альма-матер подобное приглашение было.
Семена этих чистых линий, давших такие гибриды, хранят в бронированных комнатах, с бронированными дверями, а у дверей ставят часового в каске и с автоматом. Я сам видел эти двери и этих часовых в компании «Пионер» (США). Сегодня самые ценные исходные генетические материалы принадлежат пяти частным зарубежным компаниям, и секреты этих материалов охраняются более строго, чем военные секреты!
А вы чего хотели? Создание одной линии стоит миллионы долларов и просто так их в оборот не выпустят. Не думаю, что российские Агроплазма или Отбор менее резво охраняют свои линии и передают их в коллекцию ВИР, откуда они могут разойтись по миру.
В государственных генбанках США, Англии, Японии, Австралии этих уникальных чистых линий нет, нет и уникальных староместных сортов! А у нас все коллекции в государственном НИИ — ВИРе, в том числе уникальные коллекции Н. И. Вавилова староместных сортов народной селекции Китая, Афганистана, Сирии, Ирана и наших уникальных по засухоустойчивости сортов Саратовского НИИСХ.
Не поверите, но в современных условиях старые классические сорта - это всего лишь "исходник" для узких селекционных задач. Он интересен селекционеру или генетику, но никак не массовому производству. Сделать откат на шаг назад, вернуться к утерянным генам, отследить родословную... Возможно интересен сторонникам экологического земледелия.
В 1992 г. летчик-истребитель Руцкой и химик из СО РАН Коптюг поехали от России в Рио-де Жанейро и, не поговорив со мной (я был директором ВИРа), подписали Конвенцию о биоразнообразии (а США — не подписали и сказали: «Мы затратили миллионы долларов на создание нашего генбанка, и мы не хотим, чтобы он стал дойной коровой для африканских нищих стран!»). А в Конвенции есть параграфы, которые требуют, чтобы вся коллекция была вывешена в интернете, и если ВИР не даст просимый любым генбанком образец, то ему объявят бойкот все генбанки мира, и ничего ему не будут давать три года! Поэтому сегодня ВИР вынужден бесплатно раздавать налево и направо уникальные образцы, цена которых может доходить до 1 млн долларов!
Зачем раздавать. Почему то прочие генбанки не стесняются торговать своим материалом. Я лично покупал образцы в семенном фонде университета Северной Дакоты. Образец линии подсолнечника в 50 семянок продается за 100 долларов, материнская линия - 200 долларов. Разумеется к продаже предлагаются лишь линии из открытого доступа, но это лучший вариант, чем бесплатная раздача.
Зачем раздавать, если можно заняться обменом и расширением коллекции современных и востребованных сортов и линий, отечественные селекционеры Вам в ноги бы за это кланялись.
БМ говорит, что у них есть уникальные технологии «маркерной селекции» и «геномного редактирования». Это — неправда, эффект гетерозиса — это многоэтажное взаимодействие продуктов генов с лим-факторами среды, и «маркировать» или «геномно редактировать» эти взаимодействия — невозможно!
Если наши чиновники, а еще того хуже - ученые до сей поры не понимают значение маркерной селекции... даже слов нет, одни междометия. Да это не метод селекции. Это способ быстро, буквально за считанные дни оценить наличие в образце нужных генов и понять его селекционную ценность и место в программе скрещивания. Все крупные селекционные компании и государственные институты Европы и Америки заняты секвенированием ДНК различных сортов и линий с последующим поиском генных конструкций, определяющих те или иные хозяйственно-ценные признаки. Тратят миллионы долларов, строят дата-центры, нарабатывают базу маркеров. Сейчас это пока лишь инструмент ускорения селекционной работы, но это именно та тупая и монотонная работа, которая строит базу для перехода на новый этап селекции. Да сейчас методы генной модификации, по большому счету, еще примитивны, но в будущем, когда мы так или иначе придем к их массовому внедрению приоритет будет явно не у ВИРа.
Кстати, передача методов маркерной селекции, в т.ч. и с обучением персонала, была одним из требований ФАС, но почему-то государственные НИИ не откликнулись на приглашение центра трансфера технологий, приехали только частные селекционеры.
Главная цель БМ — проникнуть на территорию России и узнать динамики наших лим-факторов среды по зонам растениеводства. Наши чиновники забыли, что в СССР все климатические и метеорологические данные были строго засекречены, и это было правильно! У БМ миллионы долларов и хорошие специалисты, они быстро «отремонтируют» (повысят адаптивность наших сортов), получат на них авторство, и все роялти (деньги за площади, оккупированные сортом) пойдут в карман БМ, но не в бюджет нашей страны!
Улучшение современных сортов - это, простите, основная задача селекционной работы. И впереди тот, у кого умнее персонал и мощнее лабораторная база. Современный сорт или гибрид живет недолго, в среднем 7 лет. Что бы быть конкурентоспособным надо выдавать новинки как минимум раз в три года.
Вся селекция и всё семеноводство России лет за 5–7 тихо умрут, а БМ уже «своими» сортами оккупирует все регионы России и будет собирать роялти с более чем 70 млн гектар.
Что мертво, то уже не убить. Успех селекционной работы зависит от трех компонентов: реклама, продвижение, поддержка.
Государственная селекция ставит своей целью создание сорта или гибрида, но никак не вывод его на массовые площади. Колхознику, простите за выражение, нужен простой и тупой готовый продукт: вот оптимальный набор сортов для конкретной зоны, вот оптимальная технология для них, вот набор соответствующей химии. Вот делянки, на которых можно все поглядеть, вот штат специалистов - приедут к Вам, подскажут, расскажут, научат. Да процентов 70 этих специалистов тупо транслируют то, что им вбили в головы на семинарах, но их много, и материал в головы им закладывают неплохой. У кого купят семена?
Второй момент - не стоит путать семеноводство (фактически - сборочный конвейер) и селекцию (конструкторское бюро).
Семеноводство легко восстанавливается, простите за банальность, простым вливанием денег.
Селекцию же надо строить вокруг селекционера, которого нужно долго растить и создавать. Это аналог генерального конструктора крупного КБ, сочетание таланта и работоспособности. Как говорил мой учитель: "чтобы чего-то добиться в селекции - нужно очень долго жить и работать в одном месте".
Мне приходилось бывать в институте INRA в Тулузе. Одна мелочь меня поразила больше всего - научная программа расписана на 10 лет. И на эти 10 лет выделено финансирование. То есть деньги выделены на 20 поколений (по 2 в год) селекционной работы. У учёного не болит голова о том, на какие шиши он будет работать через год или два. Он просто работает над поставленной задачей.
Раньше думали, что селекция самоопылителей (пшеница, ячмень, овес, соя) идет путем накопления аддитивных генов. Но наша теория эколого-генетической организации количественных признаков, созданная и развитая нашей научной школой (к 2018 г. в ней 35 кандидатов и 12 докторов наук), подтвердила мнение академика А. А. Жученко, членкора Б. Ванюшина и других эпигенетиков: «Специфических генов продуктивности и урожая — нет».А если их нет, то что тогда «маркировать» и «редактировать» предлагает БМ?!
Зато есть целая куча других хозяйственно-ценых признаков, для которых уже точно установлены отвечающие за них генетические конструкции. Пусть пока не все эти данные полностью достоверны, но если их достоверность находится на уровне 70% - это очень ускоряет селекционную работу. Состав масла и белков, устойчивость к тому или иному патогену и т.д. и т.п.
Ценность этих данных в том, что получив новый неизученный селекционный образец уже через пару недель селекционер будет знать о нем информацию, которая сбережет ему немало сил и времени. По некоторым культурам уже установлены тысячи (!!!) генетических маркеров. Какие-то из них ценны для работы, какие-то просто представляют собой попутный материал исследований. Но почему этим не занимается ВИР, сидящий на крупнейшей в мире генетической коллекции? В перспективе стоимость данной базы может в сотни раз превысить стоимость коллекции ВИР.
К сожалению, в России существует высокая отрицательная корреляция между положением чиновника в «табели о рангах» и его компетентностью! Договоренности ФАС РФ с хищной, агрессивной, владеющей миллиардами долларов корпорацией БМ — не просто глупы — они преступны!
Такое впечатление, что автор либо вчера вышел из многолетней спячки, либо статья заказана "белыми и пушистыми" конкурентами БМ.
Концерн
уже на на нашем рынке. И этого не изменить. А сам факт, что впервые за всю новейшую историю ФАС попыталась заставить транснациональную корпорацию поделиться наработками заслуживает, как минимум, уважения.
ИА Красная Весна: Как Вы считаете, приведет ли включение генетических коллекций ВИРа в глобальную экономическую и технологическую систему к рывку российского растениеводства?
Драгавцев: Категорически нельзя уникальные коллекции ВИР включать в глобальную экономическую и технологическую систему! У нас есть такие гены растений, каких нет ни у кого, и они очень дорого стоят! Если мы построим в Санкт-Петербурге первый в мире Селекционный фитотрон, то мы на основе коллекций ВИР сможем делать прорывные сорта для любой географической точки планеты. И вместо импорта сортов Россия сможет быстро наладить экспорт прорывных сортов, который будет давать стране доход на уровне и даже выше, чем дает экспорт некоторых энергоносителей.
Особенно понравилось про "
первый в мире Селекционный фитотрон". А что больше ни у кого в мире секционных фитотронов нет?
И вы так уверены, что новые сорта встретят на мировом рынке с распростертыми объятиями? Ага зарубежные аналоги нашей ФАС встретят. Тут бы собственный рынок отстоять и стратегический запас современных сортов сделать.
А если мы клюнем на призывы глобализации коллекций, то Россия понесет многомиллиардные убытки и останется без стратегического генного материала! Т.е. генбанк РФ стоимостью 8 триллионов долларов будет «подарен» дядям, которые сегодня ведут против нас экономическую, информационную, а кое-где и настоящую войну!
И где отечественный селекционный материал, например, сахарной свеклы? Сейчас введут запрет на поставку в Россию семян сахарной свеклы и что? Куда денутся сегодняшние рекорды по производству сахара?
ИА Красная Весна: Происходит ли сейчас подобная интеграция коллекции ВИРа в глобальные рынки? Чем это грозит для России?
Драгавцев: Т. е. сегодня ВИР — есть «дойная корова», которая стоит 8 триллионов долларов, но она вынуждена отдавать свое «молочко» бесплатно направо и налево…
Почему бы ВИР не помочь отечественным селекционерам предложив им наборы актуального генетического материала для разных культур и почвенно климатических зон?
Если чего-либо не хватает - можно и обменять, точки соприкосновения можно найти всегда.
ИА Красная Весна: Какую альтернативу можно предложить вливанию России в «глобальную систему»?
Драгавцев: Что делать? В 2002 году все директора генных банков планеты собрались в Малайзии, в г. Куала-Лумпур (Дремучее болото) и стали думать, как дать возможность зарабатывать деньги государственным генбанкам (не только ВИР был нищим, но и английский генбанк в г. Кью постоянно урезают, и другие тоже…).
Мы сидели две недели и предложили Комиссии ФАО (Продовольственная и сельскохозяйственная организация ООН) по генетическим ресурсам растений разрешить при каждом генбанке организовать особый отдел — Пребридинговый центр, куда из коллекции генбанка переносить самые ценные для селекции образцы и уже не считать их образцами коллекций, а считать товаром, который можно продавать на мировом рынке. Комиссия ФАО в Риме поддержала наши предложения, написала официальную бумагу с подписями и печатью, и я организовал в ВИРе Пребридинговый центр.
Мы поместили в него уникальные по засухоустойчивости сорта саратовской селекции, уникальные образцы озимых пшениц для Сибири, все староместные сорта, собранные Н. И. Вавиловым и его соратниками в 80 экспедициях, самые ценные олигогены из генетической коллекции и объявили по всему миру о продаже (аукционной) наших образцов Пребридингового центра. Сразу же стали поступать запросы и предложения…
В первую неделю у нас были предложения на 200 000 долларов… Но тут мне пришлось уйти из ВИРа, а новый директор стал «бороться» с моими оргрешениями и закрыл центр… ВИР лишился минимум 1 млн долларов…
Надо срочно снова организовать в ВИРе Пребридинговый центр, восстановить список уникальных образцов и снова выйти на мировой рынок!
Блеск! Ни о какой совместной работе, ни о каком участии в селекционных программах даже и мысли нет. Только торговля национальным достоянием. Коллекция ВИР, простите меня за глупые слова имеет такую же ценность, как запертая на семь замков библиотека с заколоченными окнами. Без участия в селекционных программах она не стоит ни копейки. В то же время грамотная интеграция в селекционные программы способна обогатить коллекцию современным материалом и повысить ее ценность.
Приоритет должен быть отдан отечественным селекционерам, но, простите, если международное сотрудничество может обогатить коллекцию - то почему бы и нет?
