Советская армия

Рогачев появился на «поле боя» с группой бойцов, взял управление в свои руки, разогнал по укрытиям толпу зевак, любовавшихся раритетным карамультуком, Джуманазарову поставил задачу установить круговое наблюдение и назначил продовольственную команду для организации горячего питания. Пока вертолёты летали туда-сюда и привозили новые группы десанта, можно было успеть, как говорится, «сгонять за хлебушком».

Пока Рогачев отдавал распоряжения, я обдумывал по какой причине мы с ним прилетели сюда в разных вертолётах. Этот факт обозначает, что я не находился на расстоянии семи метров от командира. Как это произошло? Ну, как-как, ясен пень, солдат не сам выбирает для себя транспортное средство, но выполняет приказы начальства. Самым главным начальником в нашей роте был назначен ИО командира роты, то бишь Замполит. Это он направил меня в вертолёт членораздельно от Рогачева. Так никогда не надо поступать, если бы душманы оказали сопротивление и встретили наш десант огнём, то опытный Рогачев остался бы без штатной связи, и, следовательно, не смог бы управлять ведением боя. Связист должен находиться в семи метрах от командира не из-за красивых глазок, если солдат с радиостанцией окажется расположенным вплотную к командиру, они оба станут лёгкой мишенью для противника. Семь метров обеспечивают нормальную дистанцию, на которой сложно поразить две боевых единицы одной очередью. Понятное дело – чем больше дистанция между военнослужащими, тем труднее их одновременно поразить. Если между связистом и командиром дистанция будет не семь метров, а семь километров, то враги ни за что и никогда не смогут завалить их одновременно. Правда, бежать под пулями семь километров к командиру и нести ему радиостанцию – это глупая затея. Хрен услышишь приказы с такого расстояния и хрен добежишь. Даже если придётся бежать семьсот метров или семьдесят метров, в боевой ситуации это будет сделать сложно. Двадцать девятого июня 1984 года, в ущелье Хисарак, наш батальон попал в душманскую засаду. Командир батальона майор Пудин В.В. потребовал обеспечить ему связь с командованием, артиллеристами и авиаподдержкой. При попытке доставить комбату радиостанцию, были поражены огнём противника два наших военнослужащих: рядовой радиотелефонист и прапорщик, командир взвода связи

По итогу боя наши победили, связь комбату доставили, он вызвал вертолёты МИ-24 и душманы огребли нехилых люлей. Но мне, как взводному связисту, пришлось сделать зарубочку в книге учета зарубок – не надо бегать с радиостанцией под пулями на длинную дистанцию, ни к чему хорошему это не приведёт. Семь метров можно преодолеть одним броском и почти не пострадать. Однако, наш неопытный Замполит отправил меня в Абдуллахейль в отдельном от Рогачева вертолёте.

Пока я думал эти прекрасные мысли, Рогачев добрался до моей персоны и поставил задачу прогуляться в компании младшего сержанта Филякина, проверить группу домов, расположенных впереди.

Указанные дома находились на пути следования нашей роты. Если душманы задумали устроить в них засаду и нанести нам огневое поражение из прочных глинобитных укреплений, то они должны были заблаговременно доставить туда необходимое количество боеприпасов, ибо воевать с целой ротой горных стрелков – задача ответственная, она потребует много времени и патронов. Именно эти патроны мы с Филей должны были обнаружить по замыслу Рогачева. Сам он остался возле ротной радиостанции Андрюхи Орлова, а я должен был доложить ему по взводной Р-148 в случае обнаружения в домах засады, или боеприпасов, приготовленных для организации засады.

Радиостанция Р-148, которой меня «осчастливил» командир взвода, размером была примерно, как кирпич.

По весу взводная станция значительно уступала ротной Р-107, но имела одну весьма печальную для меня особенность – наушник, совмещённый с микрофоном. По штату должен был крепиться на моей голове и сильно меня демаскировать.

Рогачев немного подправил моё душевное состояние и посоветовал носить наушник не на голове, а в кармане «лифчика» или под его лямкой.

Кроме того, прошаренный Рогачев снабдил меня антенной-невидимкой вместо огромной антенны Куликова, опять же, с целью как можно меньше демаскировать мою лучезарную личность.

Заботу командира о моём душевном и физическом здоровье я оценил и вспомнил слова из старинной армейской песни, которую требовалось исполнять с узбекским акцентом:

Слова были как нельзя к месту, ибо поставленная нам с Филей боевая задача была простой и понятной – пойти вдвоём, поискать в незнакомом кишлаке толпу вооруженных, агрессивно настроенных мужиков. А чё будет, если найдём?

Не скажу, что я обосрался от страха, но и от счастья тоже не обосрался. Это был нормальный, обыкновенный расклад на войне – командир рискнул меньшим количеством солдат для обеспечения безопасности большего количества, примерно, как направил головной дозор впереди основных сил роты. Соответственно, я испытал чувства, примерно похожие на ощущения бойца головного дозора.

«Чем больше думаешь о смерти, тем меньше остается времени на жизнь» - сказал я себе, скинул на землю вещмешок, нацепил радиостанцию Р-148 на правый бок, взял оружие на изготовку и потопал с Филей к дувалам, на которые указал Рогачев.

Группа, отправленная за съестным, тоже потопала в ту сторону, в обширную зелёнку. Ну, в самом деле, не искать же жратву в противоположном направлении, на голом пустынном, раскалённом солнцем склоне, туда достаточно было посмотреть в бинокль и тихо ужаснуться. В общем, нам с продовольственной командой оказалось по пути.

От занятого нашей ротой трёхэтажного дома, мы выдвинулись по тропе колонной, вошли в зелёнку, спустились в ложбину, перешагнули ручеёк и начали подъём на противоположный склон. Первые же террасы с культурными растениями вывалили на нас съестное, как чернозём из самосвала – получай на пузо, это всё теперь твоё! Посередине душманской пшеничной делянки нашему взору представилась черно-белая толстожопая охеренная корова. Душманы сбежали от нашего десанта, утратили контроль над данной территорией, и тут-то корове подвалило счастье, она воспользовалась сложившийся ситуацией, впёрлась своей жопищей в середину пшеничного поля и начала пожирать внутрь себя оставшиеся без защиты растения. Более того, она привела с собой телёнка и подавала ему нежелательный, антипедагогичный пример по безнравственному изничтожению нажитых непосильным трудом злаков.

- Во, бля, жрачка! – Кондрашин ткнул пальцем в сторону коровы, снял с предохранителя автомат, припал к каменной ограде поля, изготовился для стрельбы с колена.

- Стой! Нэ стрилай! – к Кондрашину подскочил Хасан Данаев. Казалось, он пытался защитить корову от выстрела выставленной вперёд ладонью.

- Нэ стрилай! У меня шнёпер! – Хасан сорвал со своего плеча снайперскую винтовку, привалился к каменному забору возле Кондрашина, щёлкнул предохранителем.

Остальная группа, включая меня с Филей, расположилась рядом с Хасаном. Все выставили вперёд оружие.

В зелёнке кишлака нарисовалась славненькая картина - вдоль каменного забора изготовились для стрельбы с десяток солдат, напротив них в качестве цели стояла черная с белым корова и невозмутимо пожирала недозрелую пшеницу.

- БАХ! – звонко хлопнула «снайперка» Хасана.

Корова не упала.

Пацаны переглянулись между собой.

- Нэ поняль… - Хасан оторвался от оптического прицела, недоуменно посмотрел на корову. Снова припал к прицелу.

- Хасан, а ты в скирду соломы из «снайперки» попадёшь?

На такой дистанции, да при стрельбе с каменной стенки в качестве упора, из своего РПК я сбил бы одиночным выстрелом гильзу от АГС-17, уверен на сто пудов, ибо специально тренировался выполнять данное упражнение на посту Зуб Дракона.

- БАХ! – снова выстрелила «снайперка».

Корова снова осталась стоять. Только подняла от земли свой хряпальник, набитый свежесорванными колосками и грустно посмотрела в нашу сторону.

- Хасан, слюшай, может у тэбэ патроны бэз пуля? – Салман поднялся с колена с автоматом наперевес. – Два раз стрэлял, корова х…й падал!

- БАХ! – снова хлопнула снайперка.

Корова продолжила стоять.

- Слюшай, положи трассер! – Салман явно начал раздражаться.

Хасан отсоединил от «снайперки» магазин, вынул из кармана патрон с трассирующей пулей, зарядил его в винтовку.

- БАХ! –  Хлопнула «снайперка». Трассер полетел резко вправо, прошел метрах в трёх от головы коровы и улетел в зелёнку.

Кондрашин протянул руку к винтовке Хасана, завалил её на левый бок:

- Хасан, бля! У тебя поправка на ветер на десятку выкручена! Как ты стреляешь?

- А, билaт, за…баль! – Салман вскинул автомат в сторону коровы.

- ТА-ТА-ТА! – Прогремела короткая очередь. Корова упала, как подкошенная.

Салман перешагнул каменный забор и пошел в наступление.

- ТА-ТА-ТА! – Прогремела вторая очередь. Телёнок упал рядом с коровой.

- А ти драчи свой шнёпер, - Зло высказал Хасану Салман, затем обернулся к Кондрашину:

- Кандер, идём мясо раздэливат.

- Свинью после холодца не кормят. – Ответил Кандер, поставил автомат на предохранитель, пошел вслед за Салманом.

Мне кажется, нам, с подобным уровнем подготовки снайперов, не следовало лезть в душманский укрепрайон под названием Абдуллахейль. Не зря офицер Денисов дал характеристику воинским умениям пацанов из восьмой роты: - «Горные стрелки дружно долбили по душманам. Правда, как мне потом рассказали, настолько бестолково, что «духи» ушли по склону, не пригибаясь».

В нашей роте, как мы видим, дела со стрелковой подготовкой обстояли не на много лучше. Или на немного хуже – разница не велика. Жалко, что с нашей ротой не направили работников службы кадров, потрудившихся над формированием нашего полка. Эти безответственные люди комплектовали полк лишь бы кем, назначали солдат на должности по принципу «на кого бог пошлёт», не разбирались какое обучение прошел боец и какую получил специальность по ВУС. Лично я в учебном полку овладел специальностью «гранатомётчик РПГ-7», а по прибытии к постоянному месту службы, получил в качестве оружия ручной пулемёт РПК-74. Не знаю, какой специальностью овладел Хасан, парень он был спортивный, носил гордое звание «мастер спорта» по борьбе, насколько помню, в Союзе он служил в спортроте. Пусть бы и дальше служил там, готовил воинов-спортсменов для нашей Армии, он уже был «дембелем», его домой надо было отправлять, а не переучивать с борца на снайпера.Какой мыслитель догадался вооружить его СВД? На эту тему прикалывался кто-то из великих, может даже сам Иван Андреевич Крылов:

Медведю дали микроскоп

Тот микроскопом обнул в лоб

В поэзии я не шибко разбираюсь, но точно знаю - настоящих снайперов в нашем взводе было всего два: рядовой Губин и рядовой Герасимович. Они прошли полноценную подготовку в учебной роте снайперов ПапыОлега, старшего лейтенанта Верхоламова Олега Владимировича. Вот это были нормальные снайперы. Герасимович свою винтовку носил исключительно поперёк груди, следил чтобы нежный оптический прицел ни обо что не тёрся и, тем более, не бился.

Не обученные подобным приёмам бойцы, после форсированного марша, и тем более, после выпадения из вертолёта в кукурузу, регулярно не могли поразить из снайперской винтовки цель. Иногда даже размером с корову. Это безобразие наделали штабные работники. Сюда бы их отправить на экскурсию и посмотреть, как вытянулись бы их рожи на огневом рубеже, вокруг которого бегают душманы с автоматами, стреляют в солдат и офицеров (в Денисова, например), а наш снайпер в упор не может попасть в корову.

На Биглере читал.

Служил один солдат из Воркуты где-то около Ферганы. В карауле совершил почти подвиг (не помню; предотвратил что-то). Перед строем как объявили благодарность и отпуск домой 10 суток, не считая дороги.

В строевой части долго чесали репы. Положено считать дорогу по ж. д. Итак: - сутки: дорога до станции, где идёт поезд Ташкент-Москва;
- каждая пересадка 2 суток;
- трое суток до станции в Оренбургской области, откуда надо доехать до станции пересадки на поезд Москва-Воркута. Итого сутки и два раза по 2 суток на пересадки.
- на московском поезде двое суток до Воркуты. И это только "туда". Короче, выходило 30 или 35 суток одна дорога.

Отпускник назанимал в части у кого только смог. За полтора дня добрался до ближайшего аэропорта, откуда был прямой рейс на Воркуту.

Его отец ударно трудился на шахте и легко получил санаторную путёвку на них троих в Анапу. Прилетели в Анапу на прямом рейсе из Воркуты. До того отметили прибытие и убытие в военкомате Воркуты.

Путевка на 3 недели, а у отпускника 10 суток собственно отпуска и 30 суток "дороги по Уставу".

Отдыхал с родителями прекрасно. Однажды в очереди к бочке пива он увидел замполита своей части! Побеседовали. Офицер заверил, что по датам всё верно, отдыхай!

Вернулся в нужный срок в Ташкент прямым рейсом из Анапы. Привёз всем гостинцев, вернул долги за авиабилет.

В предыдущем посте я допустил много ошибок. Прошу простить меня за них и за допущенные неточности. В силу некоторых семейных обстоятельств, я плохо знал деда и мало с ним общался. Узнал о его службе только после его смерти, когда стали разбирать его вещи и нашли альбом с фотографиями. Спутанные рассказы родственников запутали и меня самого. Исправлю допущенные мной ошибки: мой дед служил в ГДР в составе группы советских войск ГСВГ в уже послевоенное время.

Хотелось бы больше рассказать что-то о фотографиях, но к сожалению, с подписью нашел только одну.

P.S.: вы просили ткнуть)) @Lokkofrompika

Десантный вертолёт покатал моё туловище над горами, затем вывалил из себя на кукурузную делянку в кучу-малу и улетел по своим важным вертолётским делам. Куча-мала шевелилась, материлась, хрипела, переползала по кукурузе в хаотическом порядке и добила последние стебли культурных растений, вдавила их в землю своей вязкой, колышущейся тушей.

Бойцы по одному кое-как выдирались из кучи, ползли к краю поля кто как мог - кто на карачках, кто раком, кто боком. Каждый пригибался, старался укрыться за каменной стеной террасы, всё-таки нас привезли на войну, а не в учебно-опытный участок мичуринцев, всем хотелось побыстрее покинуть открытую площадку от греха подальше. Быстро с помятыми боками ни у кого не получилось, но, таки, в общем и целом, бойцы по одному добрались до стенки террасы и выставили стволы в сторону предполагаемого расположения противника.

По нам никто не стрелял. Да, собственно, зачем в нас стрелять – сами подавим друг друга. Боже, какое счастье, что я покидал борт вертолёта в замыкании, меня не затоптали армейскими подошвами, не раздавили, я добрался до каменной стены и укрылся за ней в почти боеспособном состоянии. При жестком контакте с планетой Земля меня немного помяло тяжёлым вещмешком. Надо было при десантировании держать его в руке, пусть бы он грохнулся отдельно от меня и не создавал компрессионную нагрузку на позвоночник. На занятиях нас такому не учили, но и в кукурузу сигать тоже не учили. На войне всегда планы нарушаются с первых секунд попытки их реализации. Уверен, что с кукурузой вышло так же, не по плану, летуны выбрали место для высадки не по вегетативному признаку растений, а постарались доставить десант как можно ближе к укрепрайону душманов и не зацепить винтом скалы на крутом горном склоне. Кукурузе просто не повезло, её посеяли не в том месте и не в то время, за это мы её вытоптали, вываляли и сами немного пострадали. После пережитых страданий, я в дальнейших приключениях высаживался из вертолёта только с вещмешком в руке. Мятые консервы от немятых по вкусу не отличаются.

В результате правильного решения экипажа вертолёта, противник не оказал нашей группе вооруженного сопротивления при высадке. Помятые бойцы выползли с делянки, добрались до каменной стенки, поводили в разные стороны стволами и обнаружили впереди большой каменный дом. Из дома по нам никто не стрелял. Мы двинулись к нему. Кто-то хромал, кто-то держался за поясницу, но, все двигались и исправно пригибались за каменной кладкой.

Пройти удалось не много, наверху, за деревьями раздалась автоматная очередь. От звука выстрелов всех наших будто ветром сдуло, кто-то метнулся за камень, кто-то присел за стенкой, я подумал, что мы пойдём на штурм, короткими перебежками кинемся к дувалу и начнём забрасывать в окна гранаты. Но ничего подобного не произошло. Выгрузка в кукурузную делянку хоть и получилась комичной, но застала душманов врасплох. Они от неожиданности пальнули несколько раз из АКМа и удрали. Судя по звукам выстрелов, даже одного магазина не расстреляли.

Несколько десятков секунд я сидел в укрытии, водил из стороны в сторону стволом пулемёта, пытался найти цель, достойную моего внимания, но ничего не нашел, поднялся и осторожно двинулся к возвышающемуся впереди дому. Шел на полусогнутых, пригибался, не спешил, старался думать куда сделать шаг, откуда меня станет видно, откуда в меня могут выстрелить, куда буду прятаться и т.д. Подобные размышления не предполагают стремительного движения вперёд, тем не менее мне удалось догнать Костю Шалкина. Он шел медленней, чем я потому что на нём верхом восседал солдат.

Правый сапог у солдата отсутствовал, правая стопа была замотана белыми бинтами. Из-под бинтов проступила запёкшаяся кровь.

- Здаров, Костя. Чё случилось?

- Раненый ых-ых-ых, - Шалкин тяжело дышал и сильно потел от натуги. – Духи стреляли в него, да низко взяли, яйца бы им отрезать. Но, гады, быстро бегают. Хер догонишь.

Куда там – догонишь! Кого я мог догнать с вещмешком на горбу? Только Костю с раненым товарищем. Каждый шаг давался с напряжением, мы шли на подъём, дышали как восемь паровозов и хрипели лёгкими, догоняльщики, блин.

Стенка террасы закончилась, мы вышли на широкую тропу, я обогнал Костю, сделал несколько десятков шагов и оказался возле большого трёхэтажного дома. Внутри уже шарились пацаны из нашей роты, я обошел дом и решил занять позицию с той стороны, в которую убежали душманы.

Из зелёнки, расположенной впереди меня, снайпер рядовой Воличенко доложил командиру группы:

- Товарищ старший лейтенант! Здесь пещера!

- Проверить! – Отозвался чётко поставленный командирский голос Замполита. – Только будь осторожен!

В пещере могли укрываться душманы, а советский снайпер, по определению, вооружен снайперской винтовкой. Она очередями стрелять не умеет и оптический прицел на ближней дистанции пользы много не доставит. При стрельбе в упор мой ручной пулемёт мог стать хорошим подспорьем в хозяйстве, я решил поддержать Толика и направился на его голос. Добрался до него в тот момент, когда его правая рука описала в воздухе дугу и запустила в пещеру наступательную гранату РГД-5. Блестящий предохранительный рычаг клацнул, отлетел в сторону, граната зашипела и скрылась во тьме. Толик проводил её нежным задумчивым взглядом. Рядом с ним стояли с такими же взглядами ещё трое или четверо бойцов. Они смотрели в пещеру, как юннаты смотрят в зооуголке на черепашку. На-а-адо же, какая хорошенькая! Что же теперь будет?

- БАХ ! – Взорвалась РГДшка в утробе горы.

- Гав-гав! Р-р-р-р! – Из пещеры на солнечный свет вылетела туча пыли и тротиловой гари, из неё выскочил огромный барбос. Шерсть на нём стояла дыбом, в пасти сверкали оскаленные, окровавлены клыки. Морду пса посекло осколками, он озверел и не стал разбираться кто кидал гранату, а с рычанием и воем кинулся на стоявших перед пещерой пацанов, да так усердно, что опередил дым разорвавшейся гранаты.

- ТА-ТА-ТА-ТА!!! – Прогремел висевший у меня на бедре пулемёт.

Окровавленную зверюгу очередью снесло обратно в темноту пещеры, я даже не понял, как это произошло. Пёс выскочил, палец на спусковом крючке согнулся, пёс исчез.

- Блин, Толик! Ты просто охренеть как осторожен!

- Ты видал? – Толян повернулся ко мне с округлёнными от удивления глазами. – Он меня чуть не съел.

- Если б добежал, то съел бы. Но теперь ты можешь его съесть. Умеешь готовить ке-хе?

Готовить ке-хе никто не захотел, но в пещеру всё-таки полезли. Рассудили - раз там топталась собака, пока была жива, значит не заминировано, для охраны содержимого оставили собаку вместо мин. А раз оставили охрану, значит спрятали что-то ценное. Пацаны раскатали губищу, размечтались, что найдут ДШК или КПВТ. Пока лезли внутрь, представляли, как будут проделывать дырочку в гимнастерке на груди для ордена. Кэп на построении обещал Красную Звезду тому, кто захватит душманский крупнокалиберный пулемёт.

В чудеса я не верю, поэтому в пещеру не полез, а тупо занял позицию за огромным булыжником, остался снаружи прикрывать подходы от всяких разных неприятностей. Вероятность появления неприятностей была гораздо выше, чем вероятность появления Ордена.

В пещере и вправду оказались ценные вещи. Для душманов ценные. Они заныкали там стеганные одеяла и оставили на охране собаку. А Толян эти одеяла превратил в кучу обожженного мотлоха. Ну, и собаку в решето.

После наведения «порядка» в пещере, мы направились к «парадному» входу трёхэтажного дома. На небольшой площадке перед домом стоял наш высокий, широкоплечий, красивый усатый замполит, держал в руках душманский старинный карамультук. Вокруг замполита толпились пацаны. Они обступили его плотным кольцом в несколько рядов. Те, кто стоял в дальних рядах, поднимались на цыпочки, вытягивали шеи, старались заглянуть поверх плеча товарища и поглазеть на старинное чудо. Всё выглядело точно так, как показывал на инструктаже Майор Зимин. «Блин, это не спроста» – мелькнула мысль в моей голове. Но, никуда домелькать не успела - Замполит взвёл курок.

- Красотища какая. Жалко, что, наверное, не стреляет. – Сказал Замполит и надавил на спусковой крючок.

- БА-БАХ! – Шандарахнул карамультук.

Площадку моментально заполнило плотное облако порохового дыма. Эхо раскатами понеслось по ущелью Абдуллахейль. Горный ветерок налетел на нашу площадку, оторвал кусочек облака и погнал в зелёнку. Затем налетел с другой стороны... Планета замерла вокруг Замполита, лишь горное эхо играло удаляющимся раскатами выстрела.

Дым медленно рассеивался.

Из более или менее разредившегося дымного облака прорисовалась фигура с карамультуком в руках. Вокруг не наблюдалось никого. Замполит стоял один на опустевшей площадке и переводил взгляд с карамультука в глубину ущелья, вслед уходящему эхо, и обратно.

- Нихер-ра себе! – Замполит оторвался от созерцания карамультука, огляделся и задал вопрос в пустоту окрестностей. - Никого не задело?

- Встаньте, в кого попало. – Из-за блольшого валуна поднялся снайпер Воличенко. – Выйти из строя, кого убило!

Вылез и я из-за ближайшей каменной стенки, решил поумничать:

- Ни в кого не попало, это сигнальный карамультук.

- Да, блiн! – Из-за кучи камней вылез Петя Носкевич: – Ён страляе толькi дымавыми, як стартавы пiсталет. Як стрэльнець, дык усе бягуць.

- Тарищ старшый лейтенант, может он с приклада лучше работает? – Воличенко осторожно шагнул к Замполиту: - Попробуйте с приклада долбануть кого-нибудь. Вон, Димыча, например.

Из-за дувала выскочил Рогачев с группой бойцов: - Что у вас случилось?

Замполит как стоял с карамультуком в руках поперёк туловища, так и развернулся на голос Рогачёва:

- Кишлак прочёсываем, трофейное оружие захватили.

Рогачев посмотрел на струйку дыма, поднимающуюся из ствола, на облако, которое до сих пор рассеялось не всё.

– Понятно. А я думал, по вам из миномёта попали прям с первого выстрела и прям в толпу! Бляха, раненых бегу перевязывать! Короче так, рассредоточились и нехер толпой собираться! Джуманазаров, ко мне!