Семья + Счастье

Часть 1. Заявление сестры

– Отдай ключи от дачи! Я там жить буду, пока квартиру не купишь мне! – раздался требовательный голос в прихожей.

Марина замерла с чашкой кофе, не донеся её до губ. В их квартиру, словно ураган, ворвалась Лариса – сестра мужа. Растрёпанная, с размазанной тушью под глазами и в помятом бежевом плаще.

– Ларис, ты чего? – Сергей выглянул из ванной с полотенцем на плечах, капли воды стекали по шее. – Что случилось-то?

– А то ты не знаешь! – она швырнула сумку на банкетку, отчего та жалобно скрипнула. – Этот козёл всё отсудил! Всё! Квартиру, машину... – Лариса разразилась рыданиями. – Я на улице теперь, понимаешь?

Марина поставила чашку на стол и незаметно выдохнула. Начинается. Опять драма, опять Лариса в роли жертвы. Интересно, на этот раз какую версию расскажет? Что муж-тиран отобрал всё нажитое или что коварные юристы обвели вокруг пальца?

– Погоди-погоди, – Сергей наконец-то вышел из ступора. – Присядь, расскажи по порядку.

– Чего рассказывать? – Лариса плюхнулась на банкетку рядом со своей сумкой. – Я же тебе говорила, что он документы какие-то мутные подсовывал. А я, дура, подписала! Думала, любит... Восемнадцать лет коту под хвост!

"Ага, значит, сегодня версия про мутные документы", – Марина отвернулась к окну, пряча усмешку.

– Слушай, сестрёнка, – Сергей присел рядом, – но ведь ты сама хотела развода. Говорила, что Димку с собой заберёшь, что...

– Димка! – Лариса вскочила, заметалась по прихожей. – Этот предатель к отцу переехал! Представляешь? Мой родной сын! Сказал, что я... что я его достала своим контролем! – она снова разрыдалась, на этот раз как-то надрывно, по-настоящему.

Марина почувствовала, как что-то ёкнуло в груди. Шестнадцатилетний Димка, вечно ссутулившийся, с длинной чёлкой, прячущей глаза... Он и правда в последнее время совсем замкнулся.

– Так, ладно, – Сергей потёр виски. – Давай чай попьём, подумаем...

– Нечего думать! – Лариса резко вытерла слёзы. – Дача ваша всё равно пустует, только на выходные приезжаете. А мне жить негде! Я твоя сестра или кто?

Марина развернулась так резко, что чуть не опрокинула чашку.

– Подожди-ка, – она впервые подала голос. – Какая дача? Наша дача - это наша дача. Мы там ремонт затеяли, мастерскую мою достраиваем...

– Ой, можно подумать! – Лариса скривилась. – Подвинется твоя мастерская! Не барыня – в городской квартире порисуешь.

– Лариса, – Марина почувствовала, как внутри всё закипает, – ты что несёшь? Какое "подвинется"? Это наш дом, мы его купили...

– Вы? – Лариса издала какой-то истерический смешок. – Милочка, это я Серёжке на первый взнос денег дала! Из своих, кровных! Так что имею право!

Марина перевела взгляд на мужа. Тот стоял, опустив голову, и молчал.

– Серёж? – тихо позвала она. – Это правда?

– Ну... да, – он наконец поднял глаза. – Лариса тогда помогла... Но мы же всё вернули!

– Конечно-конечно, – протянула Лариса. – Только вот долг платежом красен. А я теперь на улице.

В прихожей повисла тяжёлая тишина. Марина смотрела на мужа, тот – в пол, а Лариса переводила торжествующий взгляд с одного на другого.

– Нет, – твёрдо сказала Марина.

– Что "нет"? – вскинулась Лариса.

– Нет – значит нет. Ты не будешь жить на нашей даче.

– Серёжа! – Лариса повысила голос. – Скажи своей... жене, что она не имеет права так со мной разговаривать! Я тебя вырастила! После смерти родителей я горбатилась, чтобы ты в люди выбился!

Сергей дёрнулся как от удара. Марина знала это выражение его лица – когда старые шрамы начинают болеть.

– Лариса, хватит! – она шагнула вперёд. – Ты не можешь вечно давить на эту мозоль! Сергей давно вернул тебе всё – и деньгами, и заботой. Хватит спекулировать прошлым!

– Да как ты!.. – задохнулась от возмущения Лариса. – Да ты!.. Сначала окрутила его, а теперь указываешь? Да я...

– Хватит, – вдруг тихо, но твёрдо сказал Сергей.

Обе женщины замолчали, удивлённо глядя на него.

– Ларис, – он поднял голову, – ты же знаешь, я всегда помогу. Но... не так. Не криком, не шантажом. И Марина права – дача наша. Общая. Я не могу решать такие вопросы в одиночку.

– Вот значит как? – Лариса как-то сразу сгорбилась, постарела. – Значит, променял сестру на...

– Не начинай, – оборвал её Сергей. – Давай так: пойдём, поговорим спокойно. Подумаем, как тебе помочь. По-настоящему помочь, а не...

Звонок телефона разрезал воздух как нож. Лариса вздрогнула, достала мобильный из кармана.

– Дима, – прошептала она, глядя на экран. И вдруг снова расплакалась – но как-то иначе, беспомощно. – Сынок звонит... А я даже ответить боюсь.

Марина и Сергей переглянулись. День обещал быть долгим.

Часть 2. Корни проблемы

Марина заварила уже третий чайник. Лариса сидела на кухне, нервно крутя в руках телефон. Звонок Димы остался без ответа.

– Я ведь ради него всё, – она говорила тихо, будто самой себе. – Чтоб у него всё было. А он... он сказал, что я его душу.

Сергей примостился на подоконнике, его плечи были напряжены. Марина знала этот взгляд мужа – когда он проваливается в воспоминания.

– Слушай, Лар, – он потёр переносицу, – а помнишь, как ты мне в пятнадцать лет велосипед запретила? Сказала – опасно, убьёшься...

– Ну началось! – фыркнула Лариса. – То было другое! Ты после травмы...

– После царапины, – перебил её Сергей. – Обычной царапины. А ты три месяца меня со двора не выпускала. Всё "опасно" да "опасно".

Марина села рядом с золовкой, подвинула ей чашку с чаем:
– Лариса, может... может, стоит к психологу сходить? Вместе с Димой?

– Чего?! – Лариса отшатнулась. – К мозгоправу? Чтоб меня ненормальной записали?

– Да никто тебя... – начала Марина.

– Нет, ты посмотри! – Лариса вскочила. – Она ещё и учит! Сама-то без детей, а туда же – советы раздаёт!

Марина побелела. Сергей дёрнулся:
– Ларис, ты переходишь границы...

– Я? Границы? – она истерически рассмеялась. – Это вы все... все против меня! Дима, ты... – Лариса схватила сумку. – Ну и живите тут! А я... я сама справлюсь!

Она метнулась к выходу. Хлопнула входная дверь.

– Господи, – выдохнула Марина, – как с ней Димка-то жил...

Сергей сполз с подоконника, обнял жену:
– Прости за это всё. И за... ну, про детей...

– Да ладно, – Марина уткнулась ему в плечо. – Слушай, а может, правда надо что-то делать? Она же... она реально не в себе.

Звонок в дверь заставил обоих вздрогнуть.

– Опять она? – прошептала Марина.

Но на пороге стоял Дима. Длинная чёлка, руки в карманах, взгляд в пол.

– Тёть Марин, дядь Серёж... мама у вас?

– Только что ушла, – Сергей впустил племянника. – Заходи. Рассказывай.

Дима прошёл на кухню, плюхнулся на стул:
– Она... она квартиру заложила. Ещё год назад. Говорила – бизнес начать хочет. А сама... – он замялся.

– Что сама? – тихо спросил Сергей.

– В казино спускала, – выдохнул Дима. – Я случайно узнал. Выписки её нашёл. Там... там огромные суммы, дядь Серёж.

Марина охнула. Сергей побледнел:
– Погоди... а как же суд? Муж? Документы эти...

– Нет никакого суда, – Дима наконец поднял глаза. – Отец давно всё знал. Пытался её вытащить, в клинику определить... А она сбежала. И меня забрать хотела. Но я... я не могу больше, понимаете?

В кухне повисла тяжёлая тишина. Где-то капала вода из крана – кап-кап, словно отсчитывая секунды.

– Так, – Сергей решительно встал. – Дим, у тебя есть её последний адрес?

– Есть, но...

– Марин, – Сергей повернулся к жене, – звони в клинику, ну ту, где твоя подруга работает. Психологом.

– Думаешь, она согласится? – Марина уже доставала телефон.

– Придётся, – Сергей стиснул зубы. – Иначе мы её реально потеряем.

Дима вдруг всхлипнул:
– Я не хотел... не хотел, чтоб так. Она же мама. Но я...

Марина обняла племянника за плечи:
– Тише, малыш. Тише. Мы что-нибудь придумаем.

За окном накрапывал дождь. Где-то там, в промозглом апрельском вечере, бродила женщина, потерявшая себя. Женщина, которая так и не смогла отпустить своих близких в свободное плавание. И теперь тонула сама.

Часть 3. Точка кипения

– Куда она подевалась? – Сергей нервно мерил шагами кухню. Прошло три часа с момента ухода Ларисы, телефон был недоступен.

Дима сидел, обхватив колени руками, и выглядел совсем ребёнком. Марина накинула ему на плечи плед:
– Может, к подругам поехала?

– К каким подругам? – парень горько усмехнулся. – Она всех распугала своими... проблемами. Последняя тётя Света год назад отвернулась, когда мама у неё денег назанимала и не отдала.

Звонок в дверь заставил всех подпрыгнуть.

– Я открою, – Марина поспешила в прихожую.

На пороге стояла соседка по даче – Анна Петровна. Встрёпанная, в наспех накинутом пальто:
– Мариночка! Там это... ваша родственница на даче буянит!

– Что?! – Сергей выскочил в коридор. – Как она туда попала?

– А запасные ключи! – всплеснула руками соседка. – Помните, вы нам оставляли, когда в отпуск уезжали? Она приехала, представилась сестрой, сказала – вы разрешили... А потом я смотрю – окна бьёт!

– Господи... – прошептала Марина. – Серёж, поехали скорее!

– Я с вами! – Дима вскочил.

– Нет, – твёрдо сказал Сергей. – Ты оставайся здесь. Мало ли что...

Дорога до дачи показалась бесконечной. Марина вцепилась в руль, то и дело поглядывая на мужа. Тот сидел бледный, с желваками на скулах.

– Знаешь, – вдруг сказал он, – я ведь всегда знал, что с ней что-то не так. Ещё в детстве. Но... закрывал глаза. Она же старалась как лучше...

– Серёж...

– Нет, правда. Она после смерти родителей как с цепи сорвалась. Всё контролировать, всех опекать... А я молчал. Боялся её расстроить. Вот и домолчался.

Подъезжая к дачному посёлку, они увидели зарево.

– Нет... – выдохнул Сергей. – Гони!

На их участке полыхала мастерская. Языки пламени лизали недостроенную крышу, а на крыльце основного дома стояла Лариса с канистрой в руках.

– Не подходите! – закричала она, когда машина затормозила у ворот. – А то и дом спалю!

– Лариса, – Марина медленно вышла из машины, подняв руки, – давай поговорим...

– Нечего говорить! – в глазах золовки плескалось безумие. – Раз вы меня предали – ничего у вас не будет! Ни мастерской твоей, ни...

– Мама, хватит.

Дима. Каким-то образом он всё-таки добрался сюда. Стоял у калитки – прямой, решительный.

– Сынок... – Лариса пошатнулась. – Ты зачем...

– Хватит, мам. Опусти канистру. Ты же не такая. Ты просто больна. Тебе нужна помощь.

– Я? Больна? – она рассмеялась, но в смехе слышались слёзы. – Это вы все больные! Вы не понимаете! Я должна защищать вас, оберегать...

– От чего, мам? – Дима сделал шаг вперёд. – От жизни? От свободы? От счастья?

Сирены пожарных машин разрезали воздух – видимо, соседи вызвали. Лариса дёрнулась, канистра выпала из рук.

– Я так старалась... – прошептала она. – Так старалась быть хорошей...

Ноги у неё подкосились, и она осела на крыльцо. Сергей бросился к сестре, обнял:
– Тише, сестрёнка. Тише. Теперь всё будет по-другому.

Марина смотрела, как пожарные борются с огнём в мастерской. Странно, но она не чувствовала ни злости, ни отчаяния. Только бесконечную усталость и... облегчение? Теперь-то точно всё встанет на свои места.

Дима подошёл к ней, взял за руку:
– Тёть Марин... прости за мастерскую.

– Ерунда, – она сжала его ладонь. – Главное – твоя мама получит помощь. А мастерскую... новую построим. Вместе.

Часть 4. Примирение

Прошло три месяца.

Марина сидела на новой веранде дачного дома, задумчиво помешивая кофе. Свежий сентябрьский ветер играл занавесками, а в саду шуршали первые опавшие листья.

– Мам скоро привезут, – Дима выглянул из кухни. Он теперь часто называл Ларису "мам" вместо привычного раздражённого "мать".

– Думаешь, ей понравятся изменения? – Марина обвела взглядом участок.

Вместо сгоревшей мастерской теперь стояла просторная беседка – со столом для рисования, удобными креслами и полками для книг. "Место для всех" – так они решили её назвать.

– Должно понравиться, – Дима присел рядом. – Врач говорит, она стала... спокойнее. Приняла ситуацию.

Три месяца в клинике изменили Ларису. Регулярные сеансы с психотерапевтом, правильно подобранные лекарства... Она наконец-то призналась себе в игровой зависимости и начала бороться с навязчивым желанием контролировать близких.

Шорох гравия на дорожке возвестил о прибытии машины. Сергей помогал сестре выйти, поддерживая под руку. Она похудела, но выглядела... светлее, что ли.

– Здравствуйте, – Лариса остановилась у крыльца, неуверенно улыбнулась. – Можно к вам?

– Брось, мам, – Дима спустился, обнял её. – Свои же.

Марина заметила, как дрогнули губы золовки от этого простого "мам".

– Проходите, – она распахнула дверь. – Чай как раз готов. И пирог с яблоками – твой любимый, Лариса.

– Я... я не знаю, как... – Лариса замялась на пороге. – После всего, что я наделала...

– Слушай, – перебила её Марина, – давай без этого? Просто... просто попьём чаю. Как семья.

– Как семья, – эхом отозвалась Лариса. И вдруг улыбнулась – по-настоящему, как когда-то давно. – А знаете... я ведь записалась на курсы флористики. В клинике посоветовали найти хобби и...

– Серьёзно? – оживился Сергей. – А у нас как раз клумбы пустые. Может, что посоветуешь?

– Ой, тут главное не переборщить! – Лариса оживилась. – Вот если многолетники...

Она осеклась, испуганно глянув на остальных – не слишком ли командует? Но Марина уже достала блокнот:
– Рассказывай! Только учти – полный контроль над клумбами не отдам, – подмигнула она. – Максимум – творческое сотрудничество.

Все рассмеялись. А Лариса... Лариса впервые за долгие годы почувствовала, как отпускает этот тугой узел внутри. Ей больше не нужно было держать всё под контролем. Достаточно было просто... быть рядом.

– Знаете что? – вдруг сказал Дима. – А давайте сделаем здесь зимний сад! Ну, в беседке. Мам будет цветы выращивать, тёть Марин – рисовать...

– А я? – притворно возмутился Сергей.

– А ты, братик, – Лариса осторожно тронула его за руку, – будешь просто приходить сюда отдыхать. Без моих нравоучений. Идёт?

Сергей накрыл её ладонь своей:
– Идёт.

За окном кружились листья – красные, жёлтые, оранжевые. Осень раскрашивала мир всеми цветами, напоминая: иногда нужно отпустить старое, чтобы начать новую главу.

И в этой главе у каждого была своя роль, свой голос и своё место. Без права единоличного владения, но с обязательным условием – быть семьёй. Настоящей семьёй.

КОНЕЦ

• Сестра мужа хотела побыстрее продать квартиру 'ушедшей' матери, но я не позволю

• Любовь и верность | Вишневская

Хорошо, что у меня есть прекрасная семья!
Двое славных сыновей и красавица жена.
С днём рождения меня!

41 год и мои главные успехи жизни на одной фотографии. Осталось дочь из роддома принести, но пока ещё молодой для третьего ребёнка. Хороший сегодня день, пойду торт доедать!

Сука, ну и говно.

И это продают за 100 000 000??? Когда вы уже сдохните, инфоцыгане ебаные, и когда уже вымрут те богатые лохи, которые платят вам такие бабки за пустой восторженный пиздёж... Я тоже так могу лапшу вешать, только мне совесть не позволяет наживаться на людях таким беспринципным образом... Блиновские ебаные, конечно у вас всё хорошо, раз лохи вам по ляму денег за вашу тупую хуету каждый раз несут! Пока лохи не кончились, вы чувствуете себя дохуя успешными, да? Прочитали две пиздабольские книжки от таких же инфоцыган-ньюэйджеров и решили, что вы прям пиздец какие просветлённые мастера? Говно вы на палке, а не мастера, я такое же гавно что вы людям в уши льёте прямо сейчас высрал в унитаз, только я никого не заставляю за него платить, как за что-то полезное... Вы же, пидоры, наёбываете наивных людей, продавая им полную хрень, которая их никак не приблизит к истинному внутреннему развитию, и ещё хвалитесь этим, считая себя великими мастерами, записываете свои рилсы-хуилсы где с умным видом и надменным ебалом пиздите как вам хорошо в моменте от бабла, которое течёт рекой от лохов, которым вы ездите по ушам... Вы нихуя не приносите ни капли пользы, вы паразиты и лжеучителя, ваши слова - это банальная хуйня и они НИЧЕГО не стоят. Вас надо сука всех пересажать как мошенников, пидары вы ебаные инфоцыганские. Вы никому не помогаете, а только пудрите людям мозги. Надеюсь, вас скоро всех закроют лет ра десять с полной конфискацией и вот там на зоне вы будете счастливо и захлёбываясь от радости ПРЕБЫВАТЬ В НАСТОЯЩЕМ МОМЕНТЕ чтобы он сука у вас длился вечно, чтобы каждый год зоны для вас длился как десять сука лет, и чтоб вы каждый день БЫЛИ СЧАСТЛИВЫ сука благодаря вашему же ебаному инфоцыганству, и чтобы это транслировали по тв всему населению, каждый день, что вы НА ПРАКТИКЕ доказываете, что ваша хуйня работает, что вы ДАЖЕ В ТАКИХ условиях такие все просветлённые и В ПОТОКЕ! Я тв не смотрю, но ради такого шоу подключил бы кабельное, однозначно. И спорим, хуй вы сможете на практике сами использовать то, что льёте людям в уши? Уже через 3 дня в камере будете лить слёзы и сопли по еблу размазывать, что вдруг оказывается нихуя вы не в потоке а настоящий момент внезапно счастья не приносит... Вот такой рилс я бы глянул, пиздаболы вы ебаные, и это был бы самый честный и искренний рилс, где вы признаёте, что вы мошенники-пиздаболы. Надеюсь, скоро всё так и случится и вас всех посадят на бутылку как блиновскую, паразитку ёбаную. Сука, заебали уже мразоты сраные, блять. Уроды нахуй.

А если что-то есть возразить у какого-нибудь инфоцыгана - вэлкам нахуй, порву как тузик грелку, ибо профессор философии блять. Давай, сука, вякни мне что-нибудь про настоящий момент и другое своё ебаное инфоцыганство (претензии конкретно за то, что людей на деньги обуваете за абсолютно бесполезную информацию и ещё гордитесь этим) - вы пидоры и мрази, ибо не помогаете людям, а ЕЩЁ БОЛЬШЕ УВОДИТЕ ИХ ОТ РАЗВИТИЯ, да ещё деньги за это берёте... Вас надо давить сапогом, как гнид последних, уёбки вы гнилые...

Всё вышесказанное написано В ПОЛНОЙ ОСОЗНАННОСТИ, В ПОТОКЕ И НАСТОЯЩЕМ МОМЕНТЕ!

Всем лучи добра, а инфоцыганам и лжеучителям - лучи поноса.

Dixi.

Часть 1. Трещина

— Семейные деньги маме отдал? Без моего ведома? — возмутилась Марина, стоя посреди кухни с зажатым в руке телефоном. На экране светилось сообщение от свекрови с благодарностью за перевод.

Виктор даже не обернулся, продолжая помешивать кофе.

— А что такого? Маме нужна помощь с ремонтом, — его спокойный тон только сильнее взбесил Марину.

— Что такого? — она швырнула телефон на стол. — Мы копили эти деньги на отпуск! На наш первый нормальный отпуск за три года!

— Мама одна, ей тяжело...

— А нам легко? — Марина подошла ближе, заставляя мужа посмотреть ей в глаза. — Ты хоть понимаешь, что это наши общие деньги? Мы вместе их откладывали!

Виктор поморщился, словно от головной боли:
— Господи, ну что ты устроила с утра пораньше? Подумаешь, отпуск. Съездим в следующем году.

— В следующем году, — эхом повторила Марина. — Как в прошлом? Как позапрошлом? Вечно находится что-то важнее. То машина, то мама, то...

На кухню заглянула заспанная Катя, привлечённая шумом.

— Чего вы опять ругаетесь? — буркнула она, направляясь к холодильнику.

— Не опять, а снова, — съязвила Марина. — Папа решил единолично распорядиться нашими сбережениями.

— Мам, ну хорош, а? — Катя закатила глаза, доставая йогурт. — Бабушке же реально ремонт нужен, у неё там потолок течёт.

— И ты туда же! — всплеснула руками Марина. — Потолок, значит, течёт? А почему я узнаю об этом последней? И почему...

Звонок телефона прервал её тираду. Анна Петровна, легка на помине.

— Не бери трубку, — процедила Марина.

Виктор демонстративно ответил:
— Да, мам. Да, получила? Вот и хорошо...

Марина вылетела из кухни, громко хлопнув дверью. В спальне рухнула на кровать, уткнувшись лицом в подушку. Внутри всё кипело от злости и обиды. Дело было даже не в деньгах — точнее, не только в них.

"Как же достало быть вечно понимающей, — стучало в висках. — Вечно входить в положение, подстраиваться, уступать..."

Телефон завибрировал — сообщение от Нины:

"Кофе? Есть разговор".

"Через час в "Кофемании", — быстро набрала Марина. Сейчас ей как никогда нужна была подруга.

— Мам, я в школу, — донёсся из коридора голос Кати.

— Удачи, — машинально отозвалась Марина, прислушиваясь к звукам за дверью. Хлопнула входная дверь — Виктор ушёл на работу. Даже не попрощался.

В "Кофемании" было немноголюдно. Нина, как всегда безупречная, с идеальным маникюром и укладкой, помахала ей от столика у окна.

— Ну и видок у тебя, подруга, — присвистнула она, когда Марина плюхнулась напротив. — Что стряслось?

— Витька отдал наши сбережения своей маме. Все, что мы на отпуск копили.

— Бляха-муха, — присвистнула Нина. — И много?

— Прилично. Мы год откладывали...

Подошла официантка, они заказали кофе. Марина помолчала, собираясь с мыслями.

— Знаешь, что бесит больше всего? Он даже не подумал со мной посоветоваться. Просто взял и отдал, как будто это его личные деньги. А я как домработница — готовь, убирай, зарплату в общий котёл складывай...

— А ты что думала? — хмыкнула Нина. — Мужики они такие. Мой бывший тоже любил единоличные решения принимать. Потом удивлялся, чего это я на развод подала.

— Да ладно тебе, — поморщилась Марина. — Витька не такой. Он просто... — она запнулась, подбирая слова.

— Маменькин сынок? — подсказала Нина.

— Типа того, — вздохнула Марина. — Знаешь, когда мы только поженились, Анна Петровна мне сразу сказала: "Витенька у нас особенный, ему забота нужна". Я тогда не придала значения. А теперь понимаю — она его таким вырастила. Всё для Витеньки, всё ради Витеньки...

— И ты туда же — всё для Витеньки, — поддела Нина.

— Вот именно! — Марина стукнула ладонью по столу, едва не расплескав принесённый кофе. — Надоело! Я же тоже человек, у меня тоже потребности есть, желания...

— Так скажи ему об этом.

— Говорила. Сто раз говорила. А толку? — Марина отхлебнула остывший кофе. — Он не слышит. Вернее, делает вид, что не слышит. Или переводит всё в шутку. Или начинает про маму — какая она одинокая, несчастная...

— А ты?

— А что я? — не поняла Марина.

— Ты-то сама когда последний раз о себе думала? — Нина внимательно посмотрела на подругу. — Только честно.

Марина открыла рот... и закрыла. Действительно, когда?

— Вот то-то и оно, — кивнула Нина. — Слушай, я тебе как разведённая женщина скажу: иногда надо встряхнуться. Что-то поменять. Я вот на танцы записалась...

— При чём тут танцы? — перебила Марина.

— При том, что это для себя. Не для мужа, не для детей, не для работы — для себя. Понимаешь?

Марина задумчиво покрутила чашку.

— У меня тут на работе курсы повышения квалификации предлагают... в Питере, на две недели.

— Вот! — оживилась Нина. — То, что надо!

— Да ну, — махнула рукой Марина. — Витька не отпустит. Скажет — кто готовить будет, за Катькой следить...

— А ты не спрашивай, — подмигнула Нина. — Поставь перед фактом. Пусть прочувствует, каково это — когда с тобой не советуются.

Часть 2. Корни проблемы

Марина сидела перед ноутбуком, глядя на заполненную форму заявки. Оставалось только нажать "Отправить". Пальцы замерли над клавиатурой.

"Господи, что я делаю?" — мелькнула паническая мысль.

В памяти всплыл вчерашний разговор с Виктором.

— Ты что, правда не понимаешь, почему я злюсь? — спросила она вечером, когда они готовились ко сну.

— Да всё я понимаю, — буркнул он, стягивая рубашку. — Но мама же не чужой человек. Ты сама говорила, что она тебе как вторая мать.

— Была как вторая мать. Пока не начала решать за нас, как нам жить.

Виктор замер с расчёской в руке:
— Это ты о чём?

— А помнишь, пять лет назад? — Марина села на кровати. — Когда я хотела своё дело открыть? Кто тогда нашёптывал, что это авантюра, что женщина должна дома сидеть?

— Опять ты за своё, — поморщился муж. — Мама хотела как лучше...

— Для кого лучше, Вить? Для меня? Или для тебя, чтобы жена под боком была, носки стирала?

Он развернулся, в глазах мелькнуло раздражение:
— Слушай, у тебя что, климакс начался? Что за претензии из прошлого?

Марина задохнулась от обиды. Вот так всегда — стоит заговорить о серьёзном, он либо отшучивается, либо переводит стрелки.

Тряхнув головой, она вернулась в реальность. Решительно нажала "Отправить".

Телефон тут же разразился трелью — Анна Петровна.

"Началось", — подумала Марина, сбрасывая звонок.

— Мам, ты чего трубку не берёшь? — В комнату заглянула Катя. — Бабушка волнуется, говорит, до тебя не дозвонится.

— А что ей надо? — устало спросила Марина.

— На ужин зовёт. В воскресенье.

"Как же всё предсказуемо", — Марина горько усмехнулась.

— Передай, что я занята.

— Мам, ну перестань, — Катя плюхнулась рядом на диван. — Чего ты как маленькая?

— Я как маленькая? — Марина развернулась к дочери. — Знаешь, сколько мы с папой копили эти деньги? Знаешь, что я себе во всём отказывала?

— Ой, только не начинай про свои жертвы, — закатила глаза Катя. — Бабушка же не чужая! У неё реально крыша течёт!

— А почему я узнаю об этом последней? Почему...

Звонок в дверь оборвал её на полуслове. На пороге стояла Анна Петровна собственной персоной — в новом платье и с тортом.

— Доченька, — пропела она, целуя застывшую Марину в щёку. — Что же ты трубочку не берёшь? Я волнуюсь!

От приторно-сладкого тона свекрови начало подташнивать.

— Проходите, Анна Петровна, — процедила Марина.

— Бабуль! — Катя кинулась обниматься.

— Катенька, солнышко! — защебетала свекровь. — Как учёба? Не обижают?

Марина молча ушла на кухню. Достала чашки, включила чайник.

— Ты что же это, Мариночка, — Анна Петровна бесшумно возникла за спиной. — На Витеньку дуешься?

— Не дуюсь. Просто считаю, что такие решения нужно принимать вместе.

— Какие решения? — свекровь всплеснула руками. — Помочь матери? Это что, преступление?

— Нет. Преступление — считать жену пустым местом.

— Ох, деточка, — Анна Петровна покачала головой. — Всё-то ты драматизируешь. Витенька же о семье заботится...

— О какой семье? — Марина резко развернулась. — О вашей или о нашей?

— А разве есть разница? — искренне удивилась свекровь.

Марина смотрела на неё и вдруг с ужасающей ясностью поняла: нет, для них действительно нет никакой разницы. Все эти годы она была просто приложением к их маленькому уютному мирку.

Телефон пискнул входящим сообщением:

"Ваша заявка одобрена. Ждём вас на курсах повышения квалификации..."

— Что это? — Анна Петровна попыталась заглянуть в экран.

— Это, — Марина спрятала телефон в карман, — моё решение. Которое я тоже приняла единолично. Как Витя любит.

Часть 3. На грани

Новость о курсах взорвалась как бомба за семейным ужином.

— В Питер? На две недели? — Виктор отложил вилку. — Ты что, серьёзно?

— А что такого? — Марина старалась говорить спокойно, хотя сердце колотилось как бешеное. — Ты же можешь единолично распоряжаться нашими деньгами. Почему я не могу распоряжаться своим временем?

— Это другое! — он стукнул ладонью по столу. Звякнули тарелки.

— Почему другое, пап? — подала голос Катя. — Ты своей маме деньги отдал — и ничего. А мама на учёбу едет — и сразу крик.

— Не лезь, — осадил её отец. — Взрослые разговаривают.

— Ага, щас! — фыркнула дочь. — Когда вам было удобно, я взрослая была. А теперь — не лезь?

— Катя, — процедил Виктор, — иди к себе.

— Чтобы вы тут друг другу мозги проклевали? Нет уж!

Марина наблюдала за этой перепалкой, и внутри всё сжималось. Когда они успели стать такими чужими? Когда их семейные ужины превратились в поле боя?

Телефон разразился трелью — опять Анна Петровна.

— Не бери, — быстро сказала Катя.

Но Виктор уже ответил:
— Да, мам. Да, знаю уже. Сейчас разберёмся...

— О, прекрасно! — Марина встала из-за стола. — Давай, расскажи маме, какая я плохая жена. Как я смею иметь собственные планы!

— Мариш, ну хорош истерить, — поморщился муж. — Мам, я перезвоню.

— Истерить? — Марина рассмеялась каким-то чужим, злым смехом. — Знаешь что, Витя? Ты реально не видишь дальше своего носа. Для тебя всё просто: мама сказала — ты сделал. А я должна быть понимающей женой, да?

— А что в этом плохого? — искренне удивился он. — Нормальная жена...

— Договаривай, договаривай! — перебила Марина. — Нормальная жена сидит дома и не высовывается, да? Как твоя мама всю жизнь?

— Не смей трогать маму!

— Господи, да когда ж ты вырастешь? — она в отчаянии всплеснула руками. — Тебе сорок лет, а ты всё за мамину юбку держишься!

— Хватит! — Виктор тоже вскочил. — Ты... ты... — он задыхался от злости.

— Я что? — Марина подошла ближе. — Давай, скажи! Что я ещё не так сделала?

— ЗАТКНИТЕСЬ ОБА! — вдруг заорала Катя.

Они замерли, потрясённые. Дочь стояла, сжав кулаки, по щекам текли слёзы.

— Вы достали! Оба! — она перевела дыхание. — Думаете, я не вижу, что происходит? Думаете, мне нравится быть между вами? Папа маму шантажирует бабушкой, мама папу — своей самостоятельностью... А обо мне кто-нибудь подумал?

— Катя... — начала Марина.

— Не надо! — дочь отшатнулась. — Просто... просто разведитесь уже, что ли. Как родители Машки. Зато честно будет.

Она выбежала из кухни. Хлопнула дверь её комнаты.

Повисла оглушительная тишина.

— Доигрались, — тихо сказал Виктор.

Марина опустилась на стул. Руки дрожали.

— Знаешь, — сказала она после долгого молчания, — я еду на эти курсы. Не потому, что хочу тебе насолить. А потому что мне это нужно. Мне, понимаешь?

Он смотрел в окно, сунув руки в карманы.

— А как же мы? — спросил глухо.

— А что — мы? — горько усмехнулась Марина. — Мы давно уже не мы. Ты живёшь в своём мире с мамой, я — в своём. Только Катька мечется между нами...

Телефон снова зазвонил. На этот раз Виктор не взял трубку.

Часть 4. Новый баланс

Две недели пролетели как один день. Марина стояла у окна гостиничного номера, глядя на дождливый Питер. Завтра возвращаться домой.

Телефон тихо завибрировал — сообщение от Кати:

"Мам, ты во сколько прилетаешь? Встретить?"

Марина улыбнулась. За эти дни дочь написала больше сообщений, чем за последний год.

"Папа как?" — набрала она.

"Нормально. Знаешь, он даже готовить научился. Правда, пока только яичницу и макароны)))"

Марина хмыкнула. Потом пришло ещё одно сообщение:

"Мам, тут такое было... Бабушка приходила, с папой ругались. Прям сильно."

Сердце ёкнуло:

"Из-за чего?"

Катя:

"Она начала про тебя говорить. Типа бросила семью, безответственная... А папа как заорёт: "Хватит!" Я такого никогда не видела. Он ей сказал, что она всю жизнь лезет не в своё дело. Представляешь?"

Марина села на кровать. Представить Витю, кричащего на мать... Нет, это не укладывалось в голове.

"А потом знаешь что? — продолжала строчить Катя. — Он достал старый фотоальбом. Помнишь, где вы молодые? Сидел, смотрел... А потом спросил, правда ли, что ты хотела своё дело открыть. И что это было?"

Марина закусила губу. Пять лет назад она мечтала о маленькой художественной студии для детей. Даже бизнес-план составила. А потом...

Новое сообщение:

"Мам, я тут подумала... Ты ведь и правда многое бросила из-за нас, да?"

Марина:

"Не из-за вас, солнышко. Просто так сложилось."

Катя:

"Неправда! — тут же прилетело в ответ. — Я же помню, как ты рисовала. У тебя здорово получалось! А потом всё забросила..."

Марина прикрыла глаза. В памяти всплыло: стопка альбомов с набросками, краски, кисти... Куда всё делось? Кажется, сложила на антресоли, когда Анна Петровна сказала: "Ну что это за несерьёзное занятие? Тебе семьёй надо заниматься..."

Телефон зазвонил. Виктор.

— Алло, — голос охрип от волнения.

— Привет, — он помолчал. — Как ты там?

— Нормально. Курсы интересные...

— Слушай... — он запнулся. — Помнишь тот чердак? Ну, который ты хотела под студию арендовать?

У Марины перехватило дыхание:
— Помню.

— Я мимо него сегодня проходил. Там вывеска "Сдаётся". И знаешь... я подумал...

— Что?

— Может, это знак? — он нервно усмехнулся. — Марин, я многое понял за эти дни. Правда. Я как будто проснулся и увидел... Увидел, как всё было на самом деле.

— И как было? — тихо спросила она.

— Хреново было, — честно сказал он. — Я всё думал, что делаю как надо. Как правильно. А на самом деле...

Он замолчал. Марина ждала.

— Знаешь, что самое страшное? — наконец продолжил он. — Я чуть не потерял тебя. Настоящую тебя. Ту, в которую влюбился двадцать лет назад. Помнишь, какая ты была? Смешная, с красной прядью в волосах, вечно с альбомом подмышкой...

Марина улыбнулась сквозь навернувшиеся слёзы:
— Помню.

— Я хочу её вернуть, — просто сказал он. — Если ты... если ты ещё хочешь быть со мной. Только по-другому. По-настоящему.

За окном начало светлеть. Дождь прекратился, и сквозь облака пробивался первый луч солнца.

— Витя, — Марина глубоко вздохнула. — Ты правда готов к переменам? К тому, что я буду не только женой и матерью, но и... собой?

— Я не готов тебя потерять, — ответил он. — Остальному научусь.

Она посмотрела на свое отражение в окне. Женщина с усталым, но счастливым лицом улыбнулась ей в ответ.

— Встретишь меня завтра?

— Мы с Катькой уже билеты купили.

— Я люблю вас.

— И мы тебя. Очень.

Через год на углу старого дома появилась яркая вывеска: "Художественная студия Марины Соколовой". А в окне первого этажа частенько можно увидеть пожилую женщину, которая с гордостью показывает прохожим детские рисунки:

"Это мои внуки нарисовали. У невестки учатся..."

КОНЕЦ

• – Ключи от квартиры теперь ты раздаёшь всем родственникам? — с сарказмом спросила жена

• Рассказы про семью