Я жил будто во сне: туман кружился и сливался с холодной, плотной дымкой у меня в голове. Мысли были пустыми, бессодержательными. Время перестало существовать: в один миг я смотрел на нетронутый снег, на слепящее солнце, а в следующий — уже парил в ночном небе в деревянных санях, запряжённых разноцветными оленями.
Такой образ жизни был моим проклятием, моей судьбой, ценой за то, чтобы остаться в живых. Меня захватила цивилизация крошечных существ, которых звали эльфами, и они наложили на меня заклятие: раз в год я становился их посланником. Я не знал, что делаю, но в памяти всплывали образы уютно спящих и улыбающихся детей, поэтому я понимал, что мои невольные поступки не были чем-то злым.
Однако всё изменилось, когда однажды ко мне подошёл маленький эльф, снял заклятие и заговорил со мной в глухом уголке Арктики, где нас не могли увидеть другие эльфы.
Он выступал против того, что делали его сородичи; говорил, что это рабство и что я могу сбежать в летающих санях, если захочу. Но также пояснил, что эльфы на самом деле не понимают, что творят, ведь у них всего одна цель — дарить детям улыбки.
Я долго обдумывал его предложение. Это ведь не была настоящая жизнь: я что-то делал, но помнил лишь крохотную часть. Однако в конце концов, после длительных расспросов обо всех деталях, я спросил:
– Значит, я приношу детям радость?
– Да, они ждут тебя каждый год с величайшим нетерпением, – ответил эльф, пританцовывая в такт своим мелодичным словам.
Его ответ задел меня до глубины души, заставил вздрогнуть и сморщиться. Да, на мне лежало заклятие, но он убедил меня, что в поступках эльфов нет злого умысла: они просто не понимали (или я выбрал в это поверить), что наложение заклятия на человека — это, по сути, тоже своего рода пытка.
Но глубоко внутри, несмотря на все потерянные годы, я не испытывал ни ненависти, ни обиды. Ведь всё это время, вычеркнутое из моей жизни, означало улыбки детей во всём мире. Это была ничтожная плата за столь прекрасную вещь. Плата, которую я был готов снова и снова вносить.
– А что, если я буду делать всё это по собственной воле? – спросил я у сияющего эльфа. – Пусть некоторые из ваших поедут со мной в санях и будут за мной присматривать, чтобы я не испортил Рождество. А если испорчу, вы сможете снова наложить на меня заклятие.
– Я надеялся, что ты это скажешь, – эльф улыбнулся. – Пойдём домой, познакомишься с семьёй. Они будут рады наконец-то называть тебя твоим настоящим именем.
Я рассмеялся и отмахнулся:
– Дети знают меня как Санту. Они не понимают, какое значение это слово имеет в вашем языке. Но я бы с удовольствием добавил к нему своё имя, если это возможно.
– Конечно! Скажи, как тебя зовут?
– Меня зовут Николас, но люди называют меня Клаус.
Источник на Reddit
Телеграм канал с другими переводами
