Разговор о сокращении продолжительности рабочей недели очень своевременный, но в нынешней форме — совершенно бессмысленный в силу своей хаотичности, потому что люди бросились обсуждать высочайшую инициативу Дмитрия Медведева о возможном введении четырёхдневной рабочей недели, не определившись с базовыми вещами: приоритетами и целями. Ну и разобравшись по пути с некоторыми мифами и заблуждениями.
Фактически, в России сорокачасовой рабочей недели уже давно нет — чтобы в этом убедиться, достаточно посчитать, сколько на самом деле у нас рабочих дней.
В невисокосном году 52 недели + 1 день. При пятидневке это должно означать 260 или 261 рабочий день. Но из-за дополнительных праздничных выходных в 2019 году в России будет 247 рабочих дней. За вычетом ещё 28 календарных дней (то есть, четырёх недель или двадцати рабочих дней) отпуска остаётся 227 рабочих дней в течение 48 недель — то есть, средняя рабочая неделя в России уже не пятидневная, а 4,73-дневная — или 38-часовая вместо 40-часовой.
Де-факто Россия уже на полпути к французской тридцатипятичасовой рабочей неделе. Так что сокращение рабочего времени — не теоретический разговор, а идущий процесс. Вопрос лишь в том, как этот процесс лучше организовать. В этой статье я расскажу, почему стоит обсуждать не сокращение числа рабочих дней, а количества рабочих часов в течение дня.
Тема рабочего графика не отделима от темы здоровья — в первую очередь, здоровья человека, а затем уже здоровья экономики.
Поэтому мой разбор этой темы будет по трём критериям:
— влияние на качество жизни человека, работающего по найму;
— влияние на производительность его труда;
— влияние на общее состояние экономики.
Современная норма восьмичасового (а на деле — десяти-дведнадцатичасового, с учётом обеденного перерыва и дороги) рабочего дня вредит как здоровью работающих, так и производительности их труда.
Распределение рабочего и личного времени в течение суток куда важнее, чем распределение рабочих дней в течение недели, месяца или года.
В сутках всего 24 часа — и вред, наносимый недосыпом или недостатком физической активности в течение них, нельзя компенсировать на следующий день.
Наука о сне категорична: отоспавшись на выходных, «долги» перед здоровьем не вернёшь —вред, накопленный в течение пятидневного недосыпа, никуда не денется и будет продолжать с каждым недосыпом накапливаться, угрожая расплатой, когда здоровье будет нужнее всего — в старости.
Рабочий день здорового человека
Здоровый режим рабочего дня должен оставлять достаточное количество времени на сон и другие жизненные активности — производительность труда от этого только выиграет.
Ночь. Время сна
Большой ошибкой является считать начало дня человека с пробуждения. На самом деле, отсчёт нового дня начинается с момента, когда человек засыпает.
Сон — важнейшая из четырёх ключевых составляющих здорового образа жизни (режим сна, режим питания, рацион питания и физическая активность). Сон не завершает день человека, а предваряет его. От того, как человек выспался, зависит то, как пройдёт весь его последующий период бодрствования — сообразительность, обучаемость, работоспособность и даже самоконтроль aka сила воли напрямую зависят от того, как человек выспался.
Человек эволюционировал как дневное животное. Если рассматривать организм человека как биологический механизм, а естественный отбор — как его слепого проектировщика, то это механизм, максимальная эффективность функционирования которого достигается при соблюдении определённых условий, одним из важнейших в числе которых является отход ко сну в течение пары часов после наступления темноты и подъём с рассветом.
Причём, если начать соблюдать первое условие — ложиться спать в течение пары часов после захода солнца, то выполнение второго не потребует никаких дополнительных усилий: с тех пор, как я начал ложиться через два часа после заката (то есть, около десяти вечера в августе), я стабильно встаю в половине седьмого утра — без будильника, полностью выспавшимся, и прекрасно себя чувствую в течение всех последующих пятнадцати часов до половины десятого вечера.
Не говоря уже о том, что я сейчас в своей лучшей физической форме и на высшем уровне работоспобности, которые у меня когда-либо были за всю мою сознательную жизнь.
Утро. Время зарядки
Время до работы — это время, чтобы сделать зарядку, умыться, послушать новости или свежий выпуск подкаста. Подъём с рассветом. Час на зарядку и душ — дома или в зале. Зарядку можно делать и дома, но, если человек предпочитает ходить в качалку — всё равно лучшее время для спорта это утро.
Завтрак не нужен. Слухи о важности завтрака сильно преувеличены, а точнее — это один из крупнейших диетических мифов, бытующих в современном мире. Даже сам девиз о важности завтрака в режиме питания — рекламный, в прямом смысле, слоган из обернувшейся, в итоге, невероятным успехом «нативной рекламы» кукурузных хлопьев столетней давности.
Большая часть того, что, как нам кажется, мы знаем о завтраке, уходит корнями к давнишнему суждению о завтраке как самом важном приёме пищи за день. Однако, весьма вероятно, что происхождение этого выражения — а то и всей репутации завтрака — станет для вас сюрпризом.
«Во многих смыслах завтрак — это важнейший приём пищи за день, потому что с него день начинается», — написала Ленна Ф. Купер в 1917 году в журнале Good Health, называвшем себя «старейшим в мире изданием о здоровье», выпуском которого занимался никто иной, как Джон Харви Келлогг, один из изобретателей каши в хлопьях. — "A Brief History Of How Breakfast Got Its 'Healthy' Rep"»
Ещё час-полтора — на дорогу до работы, особенно, если она включает в себя заезд в качалку или развоз детей по садикам и/или школам. Итого доброе утро — 2-3 часа в среднем.
День. Время продуктивности
Человек, выспавшийся и зарядившись с утра дома или в спортзале (зарядка не случайно называется зарядкой — движение повышает генерацию клеток мозга и улучшает память) готов эффективно работать.
За 6 часов к ряду он сделает больше и лучше, чем за условные восемь (а на самом деле — девять, с добавляющим лишний час совершенно ненужным обеденным перерывом) часов — будет лучше себя чувствовать в течение дня, будет здоровее — а значит, меньше больничных и дольше жизнь, включая экономически активную жизнь.
Обеденные перерывы не нужны. Причина, по которой люди даже плотного завтрака к обеду уже голодны отнюдь не в естественных потребностях — наоборот, потребность принимать пищу каждые несколько часов для человека противоестественна и является следствием огромного количества углеводов (то есть, сахаров) в рационе современного человека.
Особой разницы между так называемыми «быстрыми» и «медленными» углеводами в рационе нет — и те, и другие вызывают практически моментальный, по сравнению с насыщенными жирами и протеинами (белком) подъём уровня сахара в крови, на которую организмом реагирует скачком выработки инсулина — гормона, отвечающего за доставку глюкозы, извлечённой из углеводов, в клетки организма. После обработки поступившей порцию углеводов, уровень гормона инсулин так же резко падает — эффект, называемый «инсулиновым провалом», что запускает другой гормон — грелин, гормон голода, который и вызывает зверский голод всего через пару часов после, казалось бы, плотного завтрака с теми же кукурузными хлопьями или обеда со вкусным хлебушком.
В углеводную ловушку попадают даже культуристы, жующие из своих ланч-боксов куриную грудку с гречкой. Вопреки всем ожиданиям, то же количество куриной грудки без гарнира окажется куда более сытным, потому что жиры и протеины организм человека перерабатывает в клеточное топливо — глюкозу — в ходе химической реакции в печени человека, которая занимает часы, постепенно повышая уровень сахара в крови, вызывая, соответственно, куда более размеренный гормональный ответ — без инсулинового скачка, без, соответственно, инсулинового провала и без последующего скачка грелина.
То есть, насыщенные жиры и протеин насыщает постепенно и надолго, но добавление углеводов обнуляет этот эффект: иная биохимия процесса усвоения сахаров по сравнению с белками программирует человека на постоянное чувство голода в течение дня, сколько бы он ни ел за один присест.
«Несмотря на то, что мама меня всё детство учила «Ешь с хлебом, иначе не наешься», углеводы в рационе дают только краткосрочное чувство насыщения, которое уже через несколько часов сменяется возвращением зверского голода, тогда как сытной едой являются, на самом деле, протеины. И мясо с гарниром, содержащим углеводы (кашей, например) — менее сытное блюдо, чем то же самое мясо без гарнира: углеводы в каше не прибавляют сытости, а, наоборот, отнимают от насыщающего эффекта протеина. — «Первые десять дней на пути от совы к жаворонку: сон, рацион, режим питания и нагрузка»
Человек, привыкший пропускать завтраки или, по крайней мере, отказавшийся от углеводов на завтрак в пользу белковой пищи, может без малейших страданий прожить без перерыва на обед не только шести-, но и восьмичасовой рабочий день — не говоря уже обо всех негативных последствиях для здоровья, которых удаётся избежать благодаря уменьшению потребления сахара.
При текущем стандарте рабочего дня с часовым перерывом на обед рабочий день, фактически, удлинняется до девяти часов — сутки при этом длиннее не становятся, и этот час, чаще всего, «крадётся» у сна с непоправимыми последствиями для здоровья; при этом эффективное рабочее время сокращается до четырёх: иными словами, самое продуктивное время работы в течение восьмичасового дня — это четыре часа с утренней чашечки кофе и до обеда.
Поселобеденный же скачок инсулина ведёт к часу ленивой сытости, сменяющейся инсулиновым провалом, характеризующимся состоянием «энергетической ямы» и чувством голода — иными словами, работник после углеводного обеда уже не работник.
Блокировка соцсетей и мессенджеров, контроль за тем, чем занимается человек в рабочее время, системы учёта рабочего времени, вызовы на ковёр и штрафы не помогут, если не учитывать базовые правила эксплуатации биологической машины — человеческого организма.
В результате математика рабочего дня современного человека получается очень простой: четыре эффективных часа с утра и до обеда при девятичасовом рабочем дне vs. шесть эффективных часов при шестичасовом рабочем дне.
Иными, сокращение рабочего дня до шести часов автоматически увеличивает продуктивность работника в течение дня в полтора раза по сравнению с нынешней нормой в 8+1 часов.
А высвободившиеся три часа дадут людям возможность лучше высыпаться в будние дни, что приведёт к повышению производительности труда в рабочее время.
Верность этого теоретического построения я проверил на собственном опыте — большую часть своих текстов за последний месяц я написал в первой половине дня, хотя все предыдущие 13 лет в интернете я писал, преимущественно, по ночам.
Сокращение формальной продолжительности рабочего дня с восьми до шести часов не только не приведёт к падению суммарной продуктивности, но и, скорее всего, автоматически поднимает её в полтора-два раза за счёт 1) увеличения количества эффективных рабочих часов и 2) повышения производительности труда в рабочее благодаря возможности лучше высыпаться.
И это не говоря уже обо всех долгосрочных последствиях для здоровья и возможности дольше оставаться экономически активным в течение жизни.
Вечер. Частное время
Ночь продолжительностью 8-9 часов, утро продолжительностью 2-3 часа и шестичаовой рабочий день оставляют до завершения суточного цикла семь часов. Это время, чтобы пообедать с коллегами или друзьями, провести его с семьёй или сходить на свидание, посмотреть кино или сериал, почитать книгу, погулять, потусить — и, наконец, добраться домой, чтобы лечь спать и перезапустить свои сутки по новой.
И всё это — каждый день, а не только по пятницам и на выходных.
Возраст выхода на пенсию не так важен, когда люди умирают, не доживая до неё. Девятичасовой, де-факто, рабочий день с хроническим недосыпом и нездоровым режимом и рационом питания — это убитое, с точки зрения производительности труда, время — и убитые, в конечном итоге, люди.
Шестичасовой рабочий день без перерывов на еду — это win-win-win с точки зрения человека, работодателя и экономики. При объективном анализе, у этого подхода нет недостатков, море плюсов — более счастливые и здоровые люди, более высокая производительность труда, более здоровая и стабильная экономика; впрочем, это не означает, что у него будет много противников — наоборот, в силу мощнейшей инерции массового бессознательного оппозиция подобным переменам точно так же будет громаднейшей.
Против будут и государство, даже несмотря на кровный интерес в улучшении экономической ситуации, и работодатели, даже несмотря на кровный интерес в повышении производительности труда, и сами работники, даже несмотря на кровный интерес в улучшении своего здоровья и качества жизни.
И будут они против ровно до того момента, как переход на шестичасовой рабочий день, наконец, произойдёт, на практике докажет нелепость всех страхов и предрассудков, и станет новой привычной нормой, за защиту которой от любых реформ в ещё более отдалённом будущем будут насмерть стоять консерваторы — точно так же, как это всегда было в истории.
