Мне часто снятся умершие в прошлом году папа и бабушка, причем раньше они снились всегда так, что я во сне не сомневалась, что они живы. Мне поэтому очень нравились сны, в которых снова все в порядке с ними, они здоровы, активны, с ними можно поговорить. Там была лучшая версия реальности.
Но некоторое время назад во сне я стала понимать, что папы нет в живых, и если он мне снился живой, я говорила ему (иногда очень эмоционально), что его больше нет.
Вот сегодня как раз такое снова приснилось. Причем папа во сне был, как обычно, здоров, а я все отрицала и твердила себе, что его нет и всё это сон, чтобы он оттуда исчез. Вот нафига, спрашивается, реальность так прорывается теперь в мои сны?
Но с бабушкой в сегодняшнем сне получилось более странно — впервые я осознала там, что её тоже нет, но при этом я обрадовалась, что во сне она жива и здорова, и я не говорила ей, что это неправда, как папе и не хотела, чтобы она исчезла.
И папе, и бабушке я посвятила рассказы: Недотрога (рассказ) и Загадай желание (авторский рассказ), чтобы помочь себе справиться с их утратой. Причем про смерть папы я написала до того, как это произошло. Их прочитали мама и тетя, которых, собственно, больше всего это все касалось, но ничего не написали мне, вообще никакой реакции. Может, они сочли это все неуместным, не знаю.
В целом я практически никак эмоционально в реальности не выражаю свое горе и скорбь, но какой-то процесс проживания этого постепенно идёт, судя по тем же снам.
В первый раз с утратой близкого я столкнулась всего несколько лет назад, когда умерла Наташа. В детстве причем у меня умер дедушка, но я вообще не помню своих эмоций по этому поводу, поэтому сознательно все же это с Наташи началось.
Это было очень неожиданно, я не знала, что она много лет боролась с раком. Я рыдала несколько часов, у меня был такой протест гневный, почему так несправедливо, она была очень прекрасным человеком, организовала международный фортепианный конкурс, так поддерживала пианистов и меня в том числе. Мы с ней общались лично, она все звала меня на концерты, выступать. Вот она мне тогда написала, что все равно играет, несмотря на проблемы со здоровьем. Но я не поняла, что все настолько плохо.
Ну и у меня после ее смерти быстро наступил такой провал, что я перестала играть совершенно, и слушать не могла других пианистов тоже. Острое горе притупилось, но я его не прожила толком.Только через год я решилась пойти на концерт в годовщину ее смерти, и мне после концерта снова стало очень плохо, я опять рыдала и опять впала в депрессию. В общем, я не выдерживаю этого никак, и таблетки не до конца помогают, и психотерапия тоже.
Бабушка угасала очень постепенно, годами, но так как я видела ее редко, то было очень заметно, как она все больше слабеет. Я не видела ее, когда было уже совсем плохо, но понятно же, что процесс умирания был необратим. Да, она прожила долгую жизнь, не страдала сильно перед смертью, была в сознании почти до самого конца, а не овощем. Это все по идее утешает. Но я не прожила ее утрату как горе, хотя она была для меня очень дорогим человеком. Я как будто отрицала для себя ее окончательный уход, и все. Может, для меня так было безопаснее.
К смерти отца у меня тоже была возможность как-то подготовиться, принять возможность скорой его утраты. Но начало депрессии, из которой я сейчас никак не вылезу, совпало как раз со временем, когда ему стало резко плохо и у меня появилась тревога за его жизнь. С этого момента до его смерти прошло несколько месяцев. В депрессии со всем этим ужасом его мучений и умирания было легче справиться, никаких сильных эмоций, все словно под анестезией или через ватное одеяло какое-то.
Я к тому, что может, я боюсь выходить из депрессии, так как не готова испытывать сильные негативные эмоции. Не уверена, что я пережила острую фазу горевания, так как ее по сути у меня не было. А как показывает история со смертью Наташи, я и через год могу вернуться к этой фазе, потому что, видимо, ее сложно полностью избежать.
Но жить-то надо дальше, а в депрессии нормальной жизнь не назовешь. Мне бы сейчас походить на психотерапию почаще, может, это помогло бы. И проблема даже не в отсутствии денег, а в том, что я в депрессию отказываю себе во всем, не могу на себя тратить, мне очень сложно занимать или просить деньги на себя, на свои даже очень важные потребности, да я тупо иногда не могу заставить себя купить еду. А заработать ещё сложнее в этом состоянии.
