Проза + Самиздат

Ехать было недалеко- его привезли в здание, находящееся в центре города, на улице Литвинова. В просторном кабинете его ожидали два человека.

–Присаживайтесь,Георгий Александрович. Нам предстоит долгий разговор. Дело в том, что мы давно за вами наблюдаем и пришли к выводу, что вы обладаете некими способностями, которые могут нам пригодиться. Вернее, не нам, а нашей с вами Родине. Некоторые, скажем так происшествия, с вашим участием, показались нам довольно интересными.

Извините, мы не представились: сотрудник отдела Эф, город Москва, меня зовут Иван Алексеевич, руководитель УФСБ по Иркутской области Геннадий Ильич,- по тому, как представился сотрудник отдела Эф, становилось понятно, кто руководит встречей.- Наш отдел занимается изучением различных паранормальных явлений, людей с разными особенностями и думаем как все это приспособить на службу нашему государству. Ознакомившись с некоторыми эпизодами вашей биографии, мы убедились, что вы тот человек, который нам нужен. Мы предлагаем вам сотрудничество, для начала-разовое, впоследствии возможно на регулярной основе.

Работа у нас хорошо оплачивается, кроме того нашим сотрудникам доступны различные привилегии. Естественно, никакого звания вы не получите и ваша работа будет проходить в условиях абсолютной секретности. В остальном-почти никаких ограничений и практически безграничные возможности.

– Мне кажется, я не тот человек, который вам нужен,- осторожно сказал Георгий.

– Если хотите, мы представим вам некие…эээ… доказательства. Но думаем, что вы уже все поняли. Ваше право отказаться от сотрудничества с нами, но дело в том, что нам очень, очень нужна именно ваша помощь в одном довольно простом деле. Мы знаем, что в настоящее время вам предоставлен очередной отпуск и мы хотим, чтобы вы провели его в Праге.

Не дав опомниться ошеломленному Георгию, москвич продолжил:

– Естественно, все расходы мы берем на себя. От вас требуется только приехать в чудесную осеннюю Прагу в компании нашего сотрудника, посетить музеи и рестораны и совсем чуть-чуть проявить некоторые из ваших уникальных способностей.

– Убивать никого не стану,- мрачно сказал Георгий.- Ни за что. Можете меня посадить в тюрьму за измену родине хоть сейчас, но ничего подобного делать не буду.

– Георгий Александрович! Мы все-таки не какие-то там разбойники с большой дороги, а уважаемые люди. Абсолютно никакого  насилия и прочего. Мы бы не хотели испортить ваш отпуск. Если вы будете не готовы с нами сотрудничать в дальнейшем, мы не будем настаивать. Никаких последствий. Всего одна поездка, и мы больше вас не побеспокоим. –сотрудник был очень убедителен.

От растерянности Георгий сначала глупо пошутил про двух друзей, отправляющихся смотреть на шпили одного европейского города, потом все-таки решился и ответил:

– Хорошо, я согласен. Но как это все будет организовано и как же визы? А ведь отпуск уже начался…

– Пустяки, как вы понимаете, никаких затруднений с визой у вас не будет, и по поездке все уже организовано. У вас вообще не будет никаких проблем. От вас требуется только наслаждаться путешествием в компании нашего сотрудника и совсем немного удивить его вашими талантами.

Как мы поняли, вы согласны поработать с нами в таком формате. Отлично. Ещё раз повторюсь, что меня зовут Иван Алексеевич, я буду условно считаться руководителем, но только на момент этого проекта-вашей поездки. С вашим сопровождающим вы познакомитесь непосредственно перед вылетом. Билеты до Москвы вы получите через 5 минут.

… Это были одни из самых счастливых и веселых дней его жизни. С назначенным ему сопровождающим- высоким молчаливым парнем по имени Василий, неуловимо похожим чем-то на самого Георгия, они быстро сошлись накоротке. Выяснилось, что у них похожие характеры, общие интересы, схожее чувство юмора и они часто понимали друг друга с полуслова и могли договорить окончание фразы друг за другом.

На сотрудниках, пославшая их организация не экономила. Для них были забронированы два отдельных номера в пятизвездочном отеле в центре города. Хотя Георгий обычно и сам в отпусках мог позволить себе не экономить, это оказалось для него приятным сюрпризом, как и предоставление отдельного номера, почему-то он ранее предполагал, что их поселят вместе.

Они принялись проводить отпуск так, как могут проводить его два свободных  молодых мужчины: уделив некоторое количество часов посещению местных достопримечательностей, остальное время проводили в барах и клубах, которыми славится Прага. Поздно вставая после ночных прогулок и регулярно просыпая завтрак в отеле, они шли на площадь, садились в одно и то же кафе, расположенное напротив часов Орлой и часами завтракали там, обсуждая планы на вечер и проходящих мимо девушек.

Однажды, сидя в кафе на площади, Василий спросил у Георгия, понизив голос и глядя ему в глаза:

– Слушай, мне нужно, чтоб ты показал мне свои способности. Прямо сейчас.

У Георгия тоскливо заныло под ложечкой- ведь все было так хорошо, ровно до этого момента. Василий уже не казался ему хорошим парнем, становясь просто сотрудником, которому поручили провести над ним какой-то эксперимент и не факт, что приятный. Конечно, он понимал, что какое-то поручение он получит-не зря же его сюда отправили, но до этого момента все было так прекрасно, что он почти забыл об этом, теперь же был возвращен в жестокую реальность и внутренне готовился к неприятному и сложному заданию. Василий понял о чем думал Георгий и успокаивающе сказал ему:

– Не волнуйся, просто сделаешь что сможешь и как получится. Среди посетителей этого кафе находится вор карманник. Я должен предотвратить кражу. Укажи мне на него.

По его взгляду Георгий понял, что Василий переживает за него пожалуй больше его самого, и заранее простил ему участие служебном задании, после чего задумался и посмотрел на посетителей. Основной зал кафе был расположен в помещении и поэтому народ постоянно сновал между столиками туда-сюда. Если смотреть на людей более внимательно, между ними можно увидеть тени. Темная тень окутывала ничем не примечательного парня в джинсах, пробирающегося между столиками.

Георгий уже видел, как тот достает кошелек из гостеприимно открытой сумочки, висящей рядом с туристкой на стуле, хотя парню осталось пройти ещё парочку столов.

Предполагаемую картину преступления он коротко изложил Василию, который тут же сорвался с места и направился к этой же туристке. Дальше все было как в кино: легкое соприкосновение парня со стулом, где висела сумочка, столкновение парня с подошедшим Василием: “Мадам, это не вы случайно обронили кошелек на пол?” и злобное шипение парня, оставшегося ни с чем, но  молниеносно оценившего габариты помешавшего ему мужчины и тут же исчезнувшего.

– Спасибо, ты нам очень помог.-- сказал вернувшись явно довольный Василий- было видно, что он вздохнул с облегчением, вероятно в этом происшествии было что-то для него очень важное. – Слушай, а говорят ещё, что шаманы могут управлять зверями и птицами, это правда?

Георгию передалось радостное настроение товарища и он не без некоего легкого самодовольства сказал:

– Смотри.

Стая голубей и воробьев на площади внезапно поднялась и сделав круг уселась неподалеку от них снова заниматься своими птичьими делами.

– Нет, ну так неинтересно, -сказал Василий.-- Вдруг это они сами так. Давай я щелкну пальцами и они взлетят-сможешь?

Усмехнувшись, Георгий дал ему жестом понять, что можно начинать. Василий нарочито громко щелкнул пальцами и стая снова поднялась в воздух.

– Черт, а как ты это делаешь? А можно еще что-нибудь эдакое?- товарищ так походил в этот момент на ребенка, которого привели в цирк и показывают ученых зверушек и так хлопал глазами, опушенными густыми ресницами, что Георгий сказал, что сейчас покажет ему фокус посложнее:

– Видишь бойцовскую собаку того гражданина? Этот хорошо обученный и тренированный пес сидит практически не шелохнувшись все тридцать минут, которые его хозяин проводит внутри заведения. Хочешь, он ненадолго оставит свой пост и приласкается к тебе? - и не дожидаясь ответа попросил пса подойти. Пес нехотя выполнил просьбу шамана, подошел к Василию и положил голову к нему на колени. Тот погладил собаку, было очевидно, что пес едва терпит такое панибратское отношение, но вынужден подчиниться. Георгий мысленно поблагодарил пса и позволил ему уйти на место, одновременно утешая его тем, что хозяин ничего не узнает, и в качестве благодарности рассказал ему, где искать любимый красный мяч, недавно собакой потерянный.

– Если бы я мог поверить в это, я бы сказал, что вы с псиной о чем-то договорились, и что он очень рад вашей встрече- сказал совершенно ошеломленный Василий. – А каково тебе жить со всем этим?

– Сложно.- ответил Георгий погрустнев.-- Сам знаешь наверное, как живется людям, которые выбиваются из общего ряда и вынуждены вести иногда параллельную жизнь.

– Мне это знакомо, работа такая. - тоже загрустил Василий.-- Ну да чего терять время, идем! Нам ещё нужно успеть бросить монетки с Карлова моста на удачу, ведь завтра ты улетаешь в Москву. Наш отпуск закончен. Я очень рад нашему знакомству и надеюсь что мы, как договаривались, встретимся на Байкале, ты покажешь мне свои края и свозишь на ту самую знаменитую рыбалку! Пока мне, к сожалению, придется задержаться здесь, но я обязательно провожу тебя в аэропорт!

Из поездки Георгий вернулся довольный, с кучей сувениров и фотографий. Родители с интересом выслушали отчет о поездке сына, хотя и несколько скептически выражали своё мнение о Чехии в целом, припоминая, что эта страна была частью социалистического лагеря, и поэтому “настоящей” заграницей во времена их молодости не считалась, к тому же после танков на Вацлавской площади страдала откровенной русофобией. На работе несколько удивились, что для отпуска он выбрал Европу, ведь почти целый год Георгий всем желающим слушать рассказывал, что собирается поехать на теплые моря, в связи с чем теперь в рассказах сослуживцам, пришлось сослаться на якобы существующие рекомендации врачей избегать пока солнечных стран.

Примерно через месяц после поездки, в почтовом ящике его ждала открытка с напечатанным текстом следующего содержания: “Приглашаем вас для участия в торжественном мероприятии, дата, время, адрес”.

“Интересно, что за торжественное мероприятие ожидает меня в Управлении ФСБ России по Иркутской области?- подумал Георгий. - Вероятнее всего оно как-то связано с той поездкой, но почему торжественное? С другой стороны, хотели бы вызвать по делу-обошлись бы без церемоний, как в прошлый раз, хотя вобще-то обещали меня больше не беспокоить. Правда неизвестно насколько их обещаниям можно верить. Хотя… все обещания данные насчет поездки были выполнены абсолютно точно”.

В назначенный день Георгий приехал по известному адресу на улице Литвинова. В нужном кабинете его ждал человек из Москвы-известный как Иван Алексеевич и тот же самый начальник из местных.

Мужчины поздоровались друг с другом, и местный начальник торжественно произнес:

– Георгий Александрович! Мы хотели бы от имени нашей организации вручить вам государственную награду. Во время вашей поездки, вы  выполнили важное правительственное задание. Надеюсь вы понимаете, что наградить вас публично мы не можем, поэтому решили встретиться с вами здесь, в камерной так сказать, обстановке.

Москвич протянул ему красную  коробочку с медалью и пожал руку.

– Честно говоря, я так и не понял, какая вам от меня была польза. - сказал Георгий, польщенно улыбаясь.- А Василия тоже наградили?

– Наградили,- оба сотрудника ФСБ нахмурились и переглянулись, после чего москвич продолжил. – Орденом мужества…вероятнее всего посмертно.

– Как же так? - растерянно спросил Георгий. – Как это произошло? То есть, понятно, что наверное это государственная тайна и все такое, но ведь когда я уезжал, он был жив и здоров. Говорил, что побудет там ещё недолго, скоро вернется и приедет на Байкал в отпуск. Собирался со мной на рыбалку на хариуса…

Сердце сжималось при воспоминании об улыбчивом, но неразговорчивом Василии, который так восхищался его даром, и с которым он подружился за время этой короткой поездки.

Увидев, какое впечатление произвела эта новость на человека, и понимая что излишняя секретность может поставить крест на их возможном дальнейшем сотрудничестве, надежду на которое сотрудник секретной службы всё ещё не терял, он посчитал нужным раскрыть некоторые детали:

– Сейчас я имею возможность рассказать вам об истинной подоплеке вашей поездки, и какую роль вы оба в ней сыграли. Прошу вас, Георгий Александрович, сохранить детали этого рассказа втайне. Хотя вы и не являетесь к нашему большому сожалению нашим сотрудником, однако напоминаю, что разглашать сведения, относящиеся к государственной тайне, вы не имеете права.

Итак, ваша поездка. Дело в том, что не так давно нашим отделом собственной безопасности была получена информация, что среди заграничных сотрудников завелся “крот”. Придраться было не к чему, это был опытный сотрудник, на очень хорошем счету у начальства, родственник одного из первых лиц государства, поэтому его надо было заставить проявить себя, предъявить “железные” доказательства, дать ему наживку, на которую он бы точно клюнул, рассчитывая получить хороший гонорар и убраться к своим хозяевам на западе.

Для этого была разработана весьма непростая легенда, а именно: в Праге должны были состояться переговоры об условиях мира между двумя ныне воюющими державами. Ходили слухи, что договориться стороны не смогут, однако, у российской стороны приготовлен свой “джокер”: человек, обладающий паранормальными способностями, который единожды даже случайно встретив “переговорщика” с “той” стороны воздействует на него таким образом, что он подпишет все что угодно, настоящий сибирский шаман.

“Крот”, как и некоторые сотрудники заграничной разведки, некоторым образом были знакомы с работой отдела Эф России и просто обязаны были эти слухи проверить. В случае же, если эта информация оказывалась правдой, можно было получить за эту информацию большие деньги  и запросить эвакуацию.

Кстати с “переговорщиком” работа действительно велась, но совсем другими людьми и воздействие там весьма банальное: деньги, за которые этот человек действительно подпишет то, что нужно нам. Бонусом как раз было то, что отвлекаясь на проверку нашей версии, вся эта братия пропустила нашу настоящую работу, буквально у себя под носом.

– Но зачем вам нужен был я? Ведь я ничего не сделал…

– Сделал, ещё как сделал,- рассказывая эту историю, от волнения Иван Алексеевич перешел с Георгием на “ты”. -Помнишь те фокусы, которые тебя просил показать Василий? Полет птиц, когда он щелкнул пальцами, агрессивную собаку, которая к нему ластилась, кошелек, который он забрал у воришки? О, предатель имел возможность убедиться с кем имеет дело: ведь карманника организовал он сам, а остальное был просто приятный бонус!

Мы обещали ему показать человека который приедет, чтобы встретиться с “переговорщиком”, обещали привлечь его к разработке операции по встрече. "Рыбка клюнула". Он убедился, что человек из отдела эФ прибыл и тут же сдал его иностранным кураторам, в обмен на крупную сумму в долларах. Только вот “шаманом” он назначил совсем не тебя, а Василия, как нам и было нужно. Про тебя они решили, что ты обычный сопровождающий.

Впрочем, даже если бы они поняли, что это в самом деле твоя работа, эффект был бы тот же, просто спасать пришлось бы уже тебя, а это было бы гораздо сложнее.  Когда ты улетел, наши заграничные коллеги подумали, что Василий вот-вот встретится с “переговорщиком”, чего допустить было никак нельзя и поторопились его убрать, довести дело до конца не смогли по независящим от них причинам, но практически убили его.

У Василия была специальная подготовка, очень специальная, однако это не помогло… Его удалось вывезти в Москву, однако его дни по всей видимости сочтены. Врачи говорят, что из комы он уже не выйдет. Практически он “овощ” уже сейчас. Счет идет на дни.

Немного утешает то, что мы сумели взять “крота” живым и вывезти через наши посольские каналы. Впрочем, после того, как он собрался покинуть свою должность, западным кураторам он и так был уже не нужен, и скорее всего они бы так же от него избавились. Но он жив и у нас, и поэтому он бесперебойно дает показания, сдает и сдает недобросовестных коллег и рассказывает все что знает про своих иностранных друзей. Поверь, мы сделали все возможное, чтобы он каждую минуту жалел о том, что сделал…- было видно, что рассказ о нынешнем незавидном положении предателя доставляет сотруднику ФСБ мрачное удовлетворение. Помолчав немного, он продолжил:

–Так что вы получаете свою медаль вполне заслуженно. Вы нам очень помогли. Если вы когда-нибудь поменяете свое мнение относительно службы у нас-вы знаете как с нами связаться. А теперь, пора прощаться, служба.

Георгий вышел из здания, сжимая рукой в кармане красную коробочку с медалью, и когда за его спиной хлопнула тяжелая деревянная дверь, он вдруг понял, что для него эта история ещё не закончена.

Он вспомнил, как однажды вечером, на той улочке, где находится куча пабов, они столкнулись с компанией пьяных задиристых англичан и их столкновение могло бы наверное перерасти в драку, но Василий встал в боксерскую стойку и главный заводила той компании, рыжий высокий англичанин восхищенно воскликнул, что лучшей позиции рук он не видал и у профессиональных боксеров, и он сам занимался боксом много лет, а поэтому теперь уважает русского как брата, и они вместе пили со всей этой компанией английских парней путешествуя по пабам до самого утра.

А теперь Василий должен был умереть через несколько дней и никто ему не мог помочь. Смириться с этим было невозможно.

Продолжение следует.

- Это мы тут натоптали. - Раздался голос гнома. - Я и Магистр.

- А что вы тут делали? - поинтересовался я.

- Вас спасали. - опять проворчал он.

- МЕНЯ? - Я ошарашено оглянулся на него.

Он хмуро глядел мне в глаза.

- Нет. ТЕБЯ можно и не спасать, но ты привлёк внимание Нефелима.

- Кого?

- Кого надо. Не отвлекайся.

После чего он чуть ли не силой потащил меня за собой. Значит меня спасли просто за компанию? Не то, чтобы я сильно был против, но вопросов стало больше. Ещё пара поворотов, и мы оказались в довольно уютно обустроенной комнате.

На земле лежали 3 подстилки покрытые даже чем-то вроде брезента. А ещё было восемь рюкзаков, простых из грубой ткани и деревянного каркаса, и все они были чем-то наполнены. На два из них указал ухмыляющийся торговец.

- Вот, как и договаривались, еда и одежда! Как видишь, я тебе их принёс!

- Ага, ТЫ принёс. - Спокойно ответил гном. А кто это всё собирал?

- Не могу не отметить, коллега, что Ваш вклад, конечно мы ценим, но время проведённое в сем заведении было хоть и ценно в виде практического полевого опыта, но весьма неудовлетворительно в плане получения удовольствия и комфорта. За сим прошу не забывать, что мы общее дело делаем!

- А что за общее дело? - Не выдержал я. У меня давно было понимание, что меня так просто не стали бы спасать. И я не собирался возражать и мешать спасителям, просто потому, что в этом мире пока никто мне не помогал, кроме них. Но я хотел бы знать больше.

Ответил мне Паша.

- Мы все объединены общей идеей, осознавая, что нынешняя власть угнетает простонародие, душит нас налогами и не прислушивается к нужде простого люда! Мы должны донести до верхов бе́ды, что обрушились на наши края, и добиться их решения! Мы находимся под пято́й церкви, которая уже протянула руки к  власти! Очистим же наши земли от пагубного влияния этих мерзких аристократов!

- Г’еволюция, товаг’ищь! Выдайте мне партбилет! - Тут же подхватил его идею я.

На меня посмотрели странно, со смесью презрения и уважения.

- Не шути. - Сзади послышался голос, обернувшись, я осмотрел одного из своих коллег по несчастью, неприметного мужичка лет 30, он не выделялся ни высоким ростом, ни крепким телосложением, да и внимание в отличии от Паши к себе не привлекал. Он вообще был максимально неприметным, словно смешали сотню лиц и получили максимально усреднённое. - Мы действительно озабочены сложившимися в империи порядками, и происходящими в ней изменениями. Влияние, которое добились представители церкви превышает возможности её компетенции.

- Я не шучу. Я иронизирую. Можете на меня рассчитывать. - кажется Паша своими словами задел многих.

- Я рад. Меня зовут Николай. - Неприметный мужичок протянул мне руку. - С Павлом ты уже знаком, а эту сударыню зовут Софья.

- Представляться по имени, в нашем деле, знак высшего доверия! - Улыбнулся тот, кто представился Магистром.

Одна из бригады вышла вперёд, и мило мне улыбнулась. Симпатичная девушка лет 25, даже после работы в шахте выглядела привлекательно, голубые глаза, светлые волосы.  Я вспомнил, как она порою уходила с охранниками, оставаясь с ними наедине.

Я бросил взор на остальных работяг, что с уважением и страхом взирали на нас.

- Кого ещё я должен знать?

- Пока все, кто есть.

- Не волнуйся, друг! - Вступил в разговор Паша. - Теперь ужасы каторги останутся позади, и ты вздохнешь полной грудью воздух свободы.

Я глубоко вздохнул, и навьючил на себя рюкзак, события развивались не так, как я планировал, но я тут же напомнил себе, что и плана, кроме как “любой ценой вытащить себя и мелкую” у меня и не было. Помочь незнакомцам, особенно тем, кто борется с той тиранией, вроде бы неплохо?

- Так. Идём быстро, привал раз в сутки. - Принялся инструктировать нас гном. - Идём на юго-восток.

Нацепив самый здоровенный из рюкзаков, гном оценил нас всех.

- Быстро пойти не получится, у нас пожилые есть, а ещё у двоих колени повреждены. - Я кивнул на тех, кого недавно осматривал.

- Мне плевать. Они сами по себе. Моя задача вывести наш отряд.

Меня словно током шарахнуло. Не то, чтобы я сильно переживал за тех, с кем последние месяцы работал бок о бок, да я даже имён половины не знал, но всё равно, так просто их бросить? В толпе раздавался ропот.

- Нет, собрат мой по несчастью! - Вступил в разговор Паша. - Мы проливали пот вместе с этими добрыми гражданами, и мы и не бросим.

- Кормить их чем будешь? Мы припасов взяли на восьмерых, и это включая врача. И то потому что вы за него поручились. Больше людей - медленнее марш. Приоритеты вам известны.

- Да реально, чё ты за них переживаешь? Прибьются куда-нибудь, всяко лучше чем под землей подыхать! - Торговец обезоруживающе улыбнулся. - Мы и так их вытащили! Вести с собой - только подставляться!

Тем временем спасённые члены подполья переодевались в принесённую одежду, я и сам решил сменить осточертевшие тряпки. Плотная рубаха, хорошие штаны с поясом, тёплый плащ. И всё без карманов. Ладно, всяко лучше чем нестиранная месяцами хламида. Так, трое спасённых подпольщиков, четвёртый торговец. Ещё двое из тех, что пришли на помощь. седьмой я. восьмая Вета? Она скромно переодевалась в купленную мной одежду. Хотя нет, торговец вроде говорил что для неё бесплатно? Значит она восьмая?

- Друзья - Паша не унимался. - Поймите же вы, что коль мы не будем искать помощи и защищать страждущих, коль отвернёмся в час нужды от тех, кто страдает так же как и мы, чем мы будем лучше ИХ?
- Идеалист. - Буркнул гном. - Они нас только задержат. Чем быстрее мы вернёмся, тем лучше.

- Я останусь с ними. - Неожиданно заявила Вета, указав на группу шахтёров.

- Малышка, мы не можем разбрасываться шансами уйти отсюда. - я понимал что без этой хоть и странной но очень сильной группы шансов у нас не много.

Она подняла на меня глаза в которых были слезинки. Но сейчас она взирала твёрдо и решительно.

- Я останусь с ними. - Это уже не утверждение, это мольба, обращёная ко мне.

Слова застряли у меня в горле, и я поднял свой взор на подпольщиков. Магистр смотрел на меня и на девочку. Почему-то казалось, что от его слова всё зависит.

- Коллега. - Обратился он к гному. - Я прислушался к аргументам нашим товарищей, а так же учёл желание юной леди, в связи с этим, считаю разумным корректировать наш устой, с учётом, как вы порою говорите, “нонкомбатантов”.

- Так точно, господин Магистр.  - На удивление легко согласился гном.

Дальше началось более предметное обсуждение, кто как пойдёт, кто что понесёт, и вообще как и куда мы будем двигаться.

- Один из вариантов - Морозоград. - Торговец потирал руки. - Капитан всегда рад толковым людям, там можно будет раздобыть вещи и информацию.

- А что вообще за Морозоград, я только название  города и слышал. - Задал я, как мне казалось, довольно нейтральный вопрос. Но все окружающие воззрились  так, словно я признался что никогда не пользовался ложкой.

- Ты из какой деревни вылез? - Ошарашено спросил кто-то.

- Из довольно далёкой, с юга. - Говорить правду я попросту боялся. Пусть думают что я далеко от севера и не знаю про северные города.

- Ты с юга, и не знаешь про морозоград? У вас же всё на торговле с ним завязано?

- Тихо вы. - Цыкнул на любопытных Торговец, и глядя мне в глаза стал спокойно говорить. -

- Морозоград находится на морозном юге, друг. На юге холодно, а чем севернее, тем теплее! Разве бывает иначе? И в самых холодных местах, стоит город чудес! Чьи инженеры создают чудеса!

Торговец с некой ностальгией рассказал о городе, стоящем в суровых снегах, по всему выходило, что его технологии достигли большого расцвета, и похоже там уже началось что-то вроде промышленного переворота.

- Жаль, что мы туда не пойдём.  - Вздохнул торговец. - Путь до туда ведёт по тундре, там холодно и мало еды, будь у нас меньший отряд, можно бы было рискнуть, но путь далёк.

- Пойдём в Берёзовец. - Вздохнул гном. - Путь дальше, но местность спокойнее. И не так холодно. И деревни по пути будут.

На том и порешили. И вновь мы пошли по разветвлённой сети природных пещер. В отличии от явно прокопанных шахт, относительно ровных и аккуратных, сейчас мы проходили то по огромным пещерам, где в свете наших фонарей терялся потолок, то напротив, протискивались в узкие тесные лазы, вывернутые под неудобным углом. Мне казалось, что гном в ни будет застревать, но как раз он легко проскальзывал там, где казалось Вета застряла бы, и при этом безошибочно вёл нас каким-то своим маршрутом, ориентируясь лишь на понятные только ему ориентиры. Мы шли долго, прошло несколько часов, но все словно открыли второе дыхание, не возмущались и не останавливались, отдаляясь всё дальше от злостной каторги, повороты, пути пещеры, и вот наконец, в конце тоннеля забрезжил свет.

Солнечный свет, после месяцев труда во мраке пещер! И спустя короткие несколько минут, мы вышли на лесную поляну, ослепнув в прямом смысле слова, от яркого лунного света. Даже тёмная ночь казалась ярким, солнечным днём после суток в подземье. Люди были потрясены, кто-то даже рыдал, были и те кто не понимал что произошло, один даже бросился на землю и начал трогать траву. И лишь один Паша казалось бы совершенно не был удивлён.

Казалось бы, его вообще не волновало творящееся вокруг. Вита же схватившись за меня тихо плакала. Каторга была позади.

А ведь за этот год каждому было чем закрыть лишние пунктики в карму. Рома практически подготовил материал по своей фанатичной ваххабитке в следствие, что должно дать нам в этом году ещё три рейтинговых (да ещё каких!) реализации. Владимир раскатал сектантов в тонкий  блин, а ещё добавил к нему начинку в виде незаконных удержаний людей типа «врачевателями наркомании». Мелкий спас жопы полковников от полиции общественной безопасности, фактически остановив практику «забивов» на нашей территории. (По правде фанаты стали просто пиздить друг-друга в другом регионе, но это уже не наши проблемы). И ещё просто остановил возможную резню в школе малолетним долбоёбом. (С наказанием малолетки было, конечно, всё сложно, однако даже профилактика такого была огромным психологическим бонусом). Недавно назначенный к нам Константин тоже уже мог похвалится десятками депортированных зверьков и делом в сфере организации незаконной миграции.

И закрытый на долгие годы Оллоберган Хикматов. И находящийся сейчас в СИЗО, поражающий следователя на допросах стройными, хитро оправдывающими «Main Kampf» теориями Бабаев со всей кодлой воспитанных им нацибоксёров.

И законное второе место в рейтинге Центров в нашем федеральном округе. После столицы.

В общем, было что отпраздновать. Никого за год не  сломали, не довели до  нервного срыва, не затаскали по прокуратурам и не подорвали случайной гранатой, никто не скурвился и не зазвездился.

Отдельно, третьим тостом, помянули Толича.

Улыбаясь про себя смешным моментам с вечера я дошёл до монументально советского здания УМВД. Поднялся, здороваясь по пути со встречными, в расположение Центра, под крышу. Ломтёв уже ушёл на утреннее совещание к Дракону. Одно из последних, Кабанов уже сидел на чемоданах и сдал служебную квартиру в центре города, которую занимал больше трёх лет. На этой неделе ожидался приказ о его назначении на должность начальника УМВД в другом регионе.

Есть время попить кофе и потрепаться.

Зайдя в большой кабинет, я застал там весёлое гоготанье. Мелкий в выходные открыл для себя возможности по созданию стикеров в телеге, креативно отфотошопил и обработал сделанные в пивбаре в пятницу фотки и сегодня с утра выдал охренительный полноценный стикерпак. Например, выдернутый фотографией в танце  Рома, символизировал похуизм и сопровождался надписью «танцуй, будто никто не видит». И так с каждым. Это было восхитительно.

Через пролетевшие незаметно полтора часа, уже к десяти утра нарисовался НС. (Да, совещания у руководства из года в год становятся только длиннее и насыщеннее).

Ввиду кучи дел, НС постарался провести совещание как можно короче, сводку зачитывать не стал, быстро прогнал всех по планируемым мероприятиям и отпустил. Меня попросил задержаться.

- Нам к одиннадцати надо будет к Кабанову. Дождались. Он нас обоих вызывает по предстоящим назначениям. Так что не пропадай до одиннадцати- сам Ломтёв при этом вид имел не сильно весёлый. На мой вопрос о причинах, он почесал репу и с минуту молчал.

- Знаешь… Я тут слухи слышал… - замямлил он – вроде как всё-таки Карманов звонил Дракону по мою душу. Да и ещё кое-что… Ай, ладно, не буду нагнетать.

(Хуясе, не будет он. Куда уж больше! Хотя и правда, слухов ходило вокруг великое множество. До меня кое-что тоже долетало. Многие полагали должность начальника Центра этакой синекурой, где можно получить полковника нихуя не делавши, и, соответсвенно, слишком сладкой для выскочек типа Ломтёва)

Конечно, вся работа до одиннадцати часов отложилась в ящик. Я попытался сочинить несколько запросов, покопался в интернете, пару раз сходил покурил с Мелким  и столько же раз выпил кофе. Потом вытащил из шкафа дежурный пиджак для походов к руководству и напялил его.  Народ, разумеется, заметил все эти подготовки, быстро установил их причины, которые скрывать нужды не было и напутствовал меня и Ломтёва шутками и прибаутками. Мелкий публично заявлял, что после нашего назначения в руководство, собирается ни черта не делать, а только расслабляться.

Ровно в назначенное время мы с НС спустились на этаж ниже и зашли в приёмную Кабанова. Отчего то было нервно, как перед экзаменом.

Секунда в секунду, были приглашены секретаршей в тёмное, как обычно драконье логово.

- Разрешите?- входя через вторую дверь доложил о себе Ломтёв

- Проходите – Кабанов жестом указал на два стула возле его рабочего стола.

Тяжеленные стулья при движении по полу издавали мерзкие звуки. Сели.

- Итак, - произнёс хмурый Кабанов – руководством УМВД, коллегиально, принято решение о назначении на должность начальника Центра по противодействию экстремизму полковника полиции Ладыгина Олега Николаевича. В настоящее время он оформляет перевод с должности начальника конвойной службы  УМВД. Он грамотный офицер, работал и на руководящих должностях, и в оперативных службах. Считаю, что будет куда более толковым руководителем, чем покойный Минин.

Я слушал всё это, глядя на выложенный перед собой ежедневник. Мыслей не было, было оцепенение, этакий «numb».  Посмотрел на НС. Тот спокойно глядел прямо на Кабанова и последствия полученной плюхи были практически не видны. За исключением двух красных пятен на скулах Ломтёва, которые всегда появлялись, когда он злился.

- По Вам, в свете подготовки Ваших назначений были так же приняты решения. Вам Арнов, – начал почему-то с меня Кабанов – предлагают должность начальника службы УМВД по связям с общественностью ( О как! А куда ж они Лапшина предлагают запхать?). В настоящее время там проводится реорганизация, и  действующий руководитель не устраивает. Он написал рапорт на увольнение по достиженью пенсионного возраста. Естественно, после отгула положенного отпуска. ( Ааа, вот куда! Достали таки Вадоса!). Должность начальника  там будет в ближайшее время полковничьей.

Дракон повернул ко мне холодные зенки ожидая , видимо, радостных воплей.

- Тащ, полковник - тщательно подбирая слова, сказал я  - служба по связям с общественностью, это подразделение, подчиняющееся заместителю начальника УМВД  по общим вопросам. ( там даже спецзвания с приставкой «внутренней службы», а не «полиции») Честно говоря, мне бы хотелось продолжить службу в оперативных подразделениях.

- Вы можете отказаться, у нас тут не крепостное право – с людоедской улыбочкой сообщил Кабанов -  и продолжить службу в настоящей должности в ЦПЭ. Вы на хорошем счету, и избавляться от Вас никто не планирует. А дальше – на усмотрение руководства Центра и нового руководства УМВД. Если Николай Сергеевич - Дракон посмотрел на Ломтёва – захочет продолжать работать в должности заместителя начальника Центра, то будете вместе продолжать работать.

- По Вам, Николай Сергеевич, – убрал свой оскал с лица Кабанов – были споры и ряд вопросов. Я хочу Вам предложить должность начальника Центра по противодействию экстремизму в регионе, где я буду продолжать службу. Там она сейчас вакантна. Коллектив там больше, задачи поамбициозней. Переезд, жильё – обеспечим. Других вариантов для Вас сейчас не имеется. И я знаю, что Ладыгин уже имеет кандидатуру на должность заместителя. Так что, – Кабанов сделал жест рукой, призванный пресечь дополнительные вопросы и обсуждения  и зыркнул на Ломтёва – у Вас, и у Вас – он перевёл ненавидящий взгляд на меня - есть время обдумать всё до завтра. Утром к Вам зайдёт новый руководитель, пообщаетесь. Ему же и сообщите ваше решение. Я бы хотел , что бы вы оба не медлили и завтра же передали рапорта на перевод секретарю руководителя УМВД на подпись. Тогда и он и я успеем их подписать. У меня всё.

- Разрешите идти? – хрипло сказал НС поднимаясь. Я тоже заскрипел стулом.

- Идите.

Вышли в приёмную, потом в коридор. Бляха, мысли в раздрае, услышанное не переваривалось. Хотелось вернуться на полчаса раньше, когда всё было просто. Стадии принятия неизбежного, хули. Как раз режим отрицания. Ломтёв, судя по всему, чувствовал то же самое.

- Пойдем, может на улице постоим? – предложил он

- Давай – ответил я. На свежем воздухе и думается легче, тем более такой день стоит. Вон солнце лупит в окошки, как летом.

Вышли из центрального входа в скверик, расположенный через дорогу. Ломтёв с ногами залез на лавочку, сев на спинку, я закурил и пинал листья. О, вторую стадию подвезли. Гнев. Хотелось уебать по роже, которая всё это придумала.

Минут пять молчали. Честно, говорить не хотелось пока.

- Что думаешь? – наконец спросил НС.

- А чо думать? Слили нас к херам. Руководителей дохуя и всем нужны рабочие лошадки. Куда не пойдёшь – там на тебе ездить и будут. Все в плюсе, кроме тебя – я зло плюнул на образовавшуюся кучу листьев – Мне в пресслужбу вообще не улыбается. Я с Лапшиным много общаюсь, мы ещё с налоговой полиции дружим, я знаю сколько там долбоебизма. И сейчас и.о. назначат, пока Лапшин в отпусках и отгулах неотгулянных, а ты знаешь сколько их накапливается, и будут ездить на твоём горбу. А потом назначат и будут полковничьми погонами махать, чтоб плясал правильно. Это лет пять нужно будет жопу лизать за три звёздочки. И не факт что тебя так же не кинут. Короче, пошли они на хуй. Ну а ты что? Поедешь?

- Смеёшься, что ли? У меня тут дом с родителями, а там меня так же будет Дракон иметь как хочет. Он одной служебной квартирой, если даст, сможет тыкать мне в глаза до посинения. Я понимаю - Ломтёв махнул рукой – он хочет команду туда притащить хорошую, но в команде такого типа работать – это надо пиздецким карьеристом быть. И таким же временщиком как он. Ведь только дело наладишь, он снова куда-нибудь съедет и перед тобой снова выбор блядский поставит. Нее, ну его к лешему, я, пожалуй, по съёбкам. Я заебался таблетки глотать и на совещаниях жопу мозолить. У меня и выслуги уже двадцать восемь, и отпусков с отгулами тоже накопилось на год. Я год могу гулять, зарплату получать и работу искать.

В принципе у меня такое же положение, подумалось мне. И работу мне вон на гражданке предлагают, на тот же аэродром могу свалить, и выслуги до…выше крыши в общем, и своё мнение у меня есть, как в том старом анекдоте про военных.

-Знаешь анекдот в тему? – спросил я Ломтёва

- Вываливай – вяло улыбнулся он.

- Далёкая военная часть – я прикурил сигарету от сигареты - КПП. С внезапной проверкой приезжает генерал из штаба. На КПП молодой капитан, дежурный. Генерал к нему: «Проверка, все дела, вызывай командира». Капитан сообщает полковнику: «Тащ полковник, тут на КПП генерал из штаба армии, требует Вас, будет проверять»

Полковник думает «Ну пиздец, в части есть косяки, щас доебётся, выговор, ещё какая хуйня, генералом мне так и так не стать уже, выслуги больше тридцатки – да пошло оно всё!» Пишет рапорт на пенсию и сообщает капитану: «Я увольняюсь, пусть этот генерал нахуй идёт! Хочешь- звони заму, подполковнику!»

Капитан звонит подполу. У того ход мыслей тот же самый. «Ну пиздец, в части есть косяки, щас доебётся, полковник меня подставил под танки, потом выговор, ещё какая хуйня, полковником мне так и так не стать уже, выслуги больше двадцати пяти – да пошло оно всё!» Пишет рапорт на пенсию и сообщает капитану: «Я увольняюсь, пусть этот генерал нахуй идёт! Хочешь - разъёбывайся с проверкой сам!»

Ну капитану деваться некуда, он генералу говорит: «Так и так, руководство в процессе увольнения по достижению, уполномочен сам провести Вас»

Генерал прихуел, сказал «Ну, пойдём». Идёт, доёбывается до всего.

« Тащ капитан, а почему бордюры не покрашены?» - «Перекрасим, тащ генерал!»

« Тащ капитан, а почему БэТээРы не по линейке стоят?» - «Переставим, тащ генерал!!»

« Тащ капитан, а почему солдаты на плацу нестройно стоят?» - «Перестроим, тащ генерал!!!»

« Тащ капитан, а почему журналы чёрной ручкой заполнены?» - «Перепишем, тащ генерал!!!!»

«Слушай, капитан», заебало это генерала «а что это ты со мной всё время соглашаешься, у тебя что, своего мнения нет?»

«Тащ генерал, мнение своё у меня есть, у меня выслуги нет, а то я бы вас ещё на КПП на хуй послал бы!!!»

Такой вот анекдот. Поулыбались. Перейдя в стадию торгов, решили всё-таки наутро пообщаться с новым начальником, вдруг всё  будет не как мы думаем. Немного уже подзамерзнув на ноябрьском, холодном, несмотря на теплое солнце ветру, пошли сообщать новости коллективу. Им тоже будет о чём думать.

Утро не было мудренее ни предыдущего вечера, ни предыдущего дня. Сказки врут.

Вечер прошёл в депрессии, грустных раздумьях, что если оставаться, то всё придётся начинать сначала. Обида, конечно присутствовала, но и взвешенные рассуждения приводили всё  к одному и тому же нерадостному выводу. С одной стороны бросать работу, которая была интересна, не хотелось. Был Ёдгоршох, который был в руках и всё свидетельствовало о том что он торговал оружием, были материалы интересным шиитским сектам, кое какая инфа по сатанистам. Были привычные взаимоотношения в системе и, в принципе, всех назначенцев можно было перетерпеть. С другой стороны  можно «за забором» легко найти работу в два раза более высокооплачиваемую. Съездить, наконец, за границу, не всё же туда только министру МВД и приближённым кататься. Там, правда, про какой-то «короновирус» заговорили, но, думается, это очередная журналисткая глупость. Курить брошу наконец, спортом занймусь и здоровье поправлю, а то иду по пути Толь Толича. Короче, дилемма.

Зато жена, выслушав,  сообщила, что поддержит меня в любом решении.

Заявившись на работу, стало ещё хуже. Коллектив разваливался на глазах. Ломтёв за ночь чётко решил, что ни переезжать с Кабановым бомбить другие регионы, ни продолжать работать он не собирается. Рапорт на отпуска с последующим увольнением на пенсию был у него уже написан. Аналогично поступил и Мелкий. Этот всё уже посчитал, ходил гоголем и не собирался даже на пенсии работать, угрожая всем приходить каждое утро сквер перед УМВД и глыкать пиво, чтобы своим видом демотивировать идущих на работу сотрудников.

Я и Владимир были на перепутье. Вове оставался месяц до минималлки, в общем тодже смело можно было в отпуск и изображать прощальный поклон. И он об этом думал. На баррикадах, по сути, оставались Рома и Костик, но Роме было недолго, через три месяца его ждала академия МВД и карьера уже не в этом подразделении, к гадалке не ходи.

Аналитики в зачёт не шли, хотя Куропатка выглядела довольной, а Артур во всём с ней соглашался.

Утром же познакомились и с новым начальником. Послушали его цели, принявшие решение - сообщили ему о них. Мне Ладыгин показался в общем толковым и деятельным, но в разговоре он прямо сказал, что Центр-всего лишь этап в планируемой карьере, здесь он ненадолго и всем рулить потом будет заместитель, которого он приведёт. (Имя планируемого назначенца Ладыгин нам не сообщил, разумеется) Было очевидно, что по Ломтёву и без его рапорта вопрос был решённый, никто его оставлять не планировал. Удивились , конечно, что он не едет с Драконом, но проблемой это не стало.

Я же, не будучи склонным решать всё с кондачка, на эмоциях, почти весь день всё ещё взвешивал «за и против». Сходил пообщался с Лапшиным, начальником пресслужбы и подтвердил все свои самые негативные соображения на счёт этой конторы. Интереса во мне такая работа не вызывала. Пока шарился по УМВД, в курилке встретил начальника полиции одного из территориальных отделов Диму Гусева. Я с ним пересекался по материалам несколько раз, был в хороших отношениях, но не дружеских. Здесь же он полез чуть ли не обниматься.

- О, вот и новая говорящая голова Управления ! – протянул он руку мне - ну что, дырочки под звёзды проколол уже? (Блин, да кто ж растрепал то уже?)

-Да пока не решил – уклонился от ответа я.

- Ой да ладно! – расцвёл Дима, мацая коричневую сигариллку – самая масть тебе туда! В этом вашем цепе, всё равно всё менять надо!

О как! – как то слишком дерзко он заговорил для земельного начальничка, подумал я -  ты будешь менять?

- Да я и буду! Ладыгин вам не сказал что ли? У меня всё уже подписано на перевод. Со следующей недели я  у вас. Так что смотри, может и оставайся, поможешь, мы ж вроде работали неплохо раньше. Правда, думаю, по работе надо будет перестроиться, в экстремистких делах опера нифиг не нужны, нужны работники со складом мышления участкового. Это я точно знаю. Ты куда?

После слов про участкового я полностью перетёк в пятую стадию. Я просто выкинул недокуренную сигарету в урну, молча развернулся и пошёл к себе.

Все, паззлы сошлись. Не хочу я быть таким, как Дима, Дракон, Ладыгин, Карманов и сотни других. Хочу быть собой.

Я поднялся в кабинет, положил в принтер листы. Печатая, набрал номер на сотовом.

- Алло, Сергеич, привет, что там у тебя по аэродрому? Есть ещё местечко? Отлично, приеду.

В качестве обратной связи.

Этим постом я закончил связанную одной линией серию постов «Эшники». В настоящее время я буду редактировать написанное в связи с далёкими планами возможного издания на бумаге. И это значит, что в этой серии посты будут ещё появляться в виде коротких, не связанных между собой историй, которые потом пойдут (или не пойдут) в общую тему. При этом я уже на следующей неделе начну новую серию рассказиков «Ужос», которые будут выходить в сопровождении рисунков настоящего художника, и частота их  публикации будет больше зависеть от неё, чем от меня ( ну, я подписал её на халяву, на административном ресурсе так сказать, поэтому как и в любой халяве, сроки могут «сдвигаться вправо») Так же я планирую с конца февраля начать новую спорную серию постов «Историки» про четырёх моих знакомых студентов истфака в девяностые годы прошлого века. Так что я постараюсь темп «одна публикация в неделю» соблюдать. «Эшники» будут выходить, но реже, факт.

Однако, в связи озвученными планами, огромная просьба ответить на важный для меня вопрос по нынешней серии, а именно, нужно ли убирать из текста матерную лексику, новояз и полицейские жаргонизмы, заменив её похожей по смыслу «литературщиной»?

Я обиделась и замолчала. Ну и… ну и что?!

- Не дуйся. Вон лучше бери гитару и играй, - кивнул Тимур, а сам сел за стол, открыл задачник по физике и начал делать уроки. Я показала ему язык в спину.

Вот так и проходили наши совместные времяпровождения. Он занимался чем-нибудь своим, а я играла на его гитаре. Изредка он кидал мне короткие реплики типа «Фальшивишь», «Там другая тональность», «Палец сильнее зажми», и тогда я понимала, что он слушал.

Разговаривали мы редко. Только пару раз Тим спрашивал меня о моей семье, о жизни. Я отделывалась короткими фразами. И вот однажды он спросил меня:

- Как это случилось?

- Что? – я подняла голову от тетради с нотами. Задумавшись над аппликатурой аккорда, не сразу поняла, что он имеет в виду.

- Вот это. С твоими ногами. Ты болеешь, - он пристально посмотрел мне в глаза. Внутри похолодело. Он заметил. Почему-то сразу захотелось разреветься.

- Эм… уже восемь вечера, я пойду. – заторопилась я.

- Насть, ответь.

- Это жестоко, ты так не думаешь?! – я вышла из себя, - Указывать мне на мой недостаток и спрашивать!

- Пока ты не перестанешь воспринимать это как недостаток, это будет жестоко для тебя, - спокойно ответил Тимур.- Давай рассказывай.

- Так получилось, это родовая травма вроде, - дрожащим голосом ответила я, - Сколько себя помню, я всегда была такой. Сейчас еще лучше, раньше я еле ходила, потом сделали операцию… ну и вот.

Не удержалась. Слезы сами выкатились из глаз. Трудное это дело – снова все переживать.

- Зря ты плачешь. Знаешь, это большое счастье – быть не таким, как все.

- Ошибаешься, - мотнула головой я. – Знал бы ты, как меня в младшей школе дразнили.

- Зато теперь ты разбираешься в людях, и способна выбрать из серой толпы самых лучших, самых верных друзей. Отняв у тебя физическую развитость, кто-то наверху наделил тебя прекрасным умом и кучей талантов, а еще силой, чтобы выдержать все это. Ты ближе всех к пониманию истинных ценностей жизни, и ты не будешь размениваться по мелочам. Знаешь, всегда надо извлекать плюсы из своего положения. – Тимур прищурил левый глаз и внимательно посмотрел на мое лицо. Я задумалась над его словами. Да, он прав, но все же…

- Хорошо. А любовь? Да, допустим сейчас мне это не нужно, но ведь когда-нибудь я захочу семью, детей?

- И заведешь. Не вижу препятствий.

- Думаешь, какой-нибудь парень влюбится в меня?! – фыркнула я, - Я уж молчу об остальном.

- Если человек по-настоящему полюбит тебя, ты для него будешь самой прекрасной. Не глупи, маленькая, - Тим захлопнул учебник, - И давай закончим на этом. Уже темно, дай свою сумку – провожу.

Когда мы прибыли на место, я даже не осмотрелся перед тем, как вывалиться из машины, чудом ухватившись за фонарный столб. Ручеек крови, вытекший следом, побежал в сторону ливневки. Таксист сразу же ударил по газам и скрылся в ночи. Один раз он резко затормозил, чтобы задняя дверь захлопнулась по инерции. Я отметил про себя, что сильно испачкал кровью еще и ручку двери, когда открывал ее изувеченной, лишенной одного пальца рукой. А потом чувство вины сдавило мое сердце ледяной липкой хваткой от мысли, что судьба этого таксиста висит теперь на тончайшем волоске. Охотник вернется в наш мир через три дня, чтобы вновь попытаться сожрать меня. Вся та кровь, что я оставил в машине таксиста, без сомнения еще долго будет служить мощнейшей приманкой для него, как бы тщательно таксист не старался вымыть салон.

Меня едва не стошнило от головокружения, когда я пытался подняться на ноги. В мозгах пульсировало и гудело, страшно хотелось пить. Боли не было, лишь страшный холод в тех местах, где охотник потрепал меня сильнее всего. Не помню, присутствовал ли кто из прохожих на той улице, и пялился ли кто из окон, но помню, как трудно было попасть пальцем в кнопки на кодовом замке, и какой невыносимо тяжелой казалась мне дверь в подъезд. Потом была лестница, на которой я то и дело поскальзывался и падал. Поднявшись на пятый этаж, я позволил себе отдышаться, после чего позвонил в дверь.

Когда ведьма открыла, я рухнул в ее крепкие объятия. Все инстинкты и животные механизмы, заставлявшие бороться за жизнь, мигом оставили меня. Хватит, подумал я, теперь моя жизнь в ее руках. Теперь дело за тобой, Яа, делай все, на что способна, но не дай мне умереть.

Впрочем, знал бы я, какой ценой буду спасен, эта мысль ни за что не пришла бы мне в голову.

Без лишних слов Яа втащила меня в квартиру, уложила на полу собственной спальни и попыталась стащить с меня одежду. Липкая от крови ткань не поддавалась, поэтому Яа быстро оставила попытки, взяла ножницы и разрезала все мои вещи. Когда ее взгляд наткнулся на черную метку, ведьма отшатнулась, спотыкаясь о мебель. Темная кожа ее лица приобрела зеленоватый оттенок.

- Что ты натворил, - сказала она.

- Прости, - сказал я.

Я отключился. Когда сознание вновь вернулось ко мне, в комнате было темно, горели свечи, а Яа ползала вокруг меня на четвереньках и что-то чертила на полу. Еще через какое-то время, она начала лить мне в рот вязкую жидкость, я чувствовал вкус крови, но пил даже не пытаясь сопротивляться. От этой дряни внутренности начало обжигать, потолок и люстра надо мной ожили и закружились в немыслимом водовороте. Под хриплые песнопения ведьмы, я покорно отдался стремительному течению. Эта процедура повторялась еще много раз, пока наконец, мое сознание, как последний осенний листок, не отделилось от тела.

Я слишком поздно догадался, что происходит, но пути назад уже не было. С каждой секундой меня все стремительнее уносило сквозь ничто. Лимб. Мимо проносились даже не миллиарды, несчетное количество миров и измерений. Я видел, как ярко сияли одни из них, и как затухали другие. Миры рождались и гибли на моих глазах с ужасающей скоростью, причиняя мне невыносимую боль и столь же невыносимую радость в дополнение к великому множеству иных, до этого момента не изведанных мною чувств. Я вдруг открыл для себя, как ничтожно беден спектр человеческих переживаний, а вместе с этим ко мне пришло понимание того, что скупость нашего восприятия - это своего рода защитный механизм, без которого человечество моментально сгорело бы, подобно спичечной головке, в этой буре эмоций. Однако, понимание столь глубинных истин не сделало меня всемогущим или бессмертным. Я продолжал лететь сквозь бесконечное ничего, разогнавшись так сильно, что само время обрело плоть, пока наконец не...

...родился. Как рождался еще сотни раз после этого. Я рождался и умирал, рождался и умирал, проживая жизни, и ничего не помня при этом о своих прошлых воплощениях. Я был ребенком, стариком, мужчиной, женщиной. Был мерзавцем и негодяем, кровожадным диктатором, ночным психопатом с бритвой в руке, палачом. Я был ангелом, гениальным доктором, священником, мудрецом и философом, музыкантом, создавшим произведение, затмившее своим величием придуманного Бога. Я был нищим, был сказочно богатым, делил мясо гигантского животного у костра с соплеменниками и бился за честь клана на турнире. Я был всем и был никем. Но все это померкло. Позабылось и превратилось в далекое эхо. Все, кроме одного единственного воспоминания. Самого последнего.

Я любил этого человека больше жизни. Мы были вместе совсем недолго, но я любил ее так сильно, что не смог забыть. Я помню, как лежал в больничной палате и умирал. Как целовал свою любовь в последний раз. И шептал, глядя в огромные голубые глаза на веснушчатом лице: мы обязательно встретимся снова.

Холод вытянул меня из забытья.

Я открыл глаза и увидел знакомый потолок с люстрой. Солнечный свет бил в окно, я лежал под толстым одеялом на том же месте. Тишина вокруг меня казалась неподъемным бременем. Я бы заплакал, если бы помнил, как это делается.

- Что же ты наделала, - только и сказал я, пытаясь провести мысли в порядок после пережитого.

- Прости меня, Алексей, - услышал я голос ведьмы. - Прости. Я должна была спрятать тебя от ищейки. У меня не было выбора.

- Будь ты проклята. Ты же... Я...

- Алексей, - Яа опустилась на колени рядом с моей головой и поцеловала. - Прости, прости меня.

- Прочь, - я оттолкнул ее и сбросил с себя одеяло. - Это не ты. Это была не ты.

Ведьма разрыдалась.

- Я не смогла, - говорила она. - Не смогла.

Только сейчас я заметил печать на своем животе. Печать, которая никуда не делась, но была заточена в узорчатое кольцо. - Что это значит? - спросил я, хоть ответ мне и не требовался.

Я с трудом подавил приступ смеха, зажав ладонью рот. Слезы градом покатились по лицу.

Ведьма с ужасом смотрела на меня и не узнавала.

— Мне позвонить надо.

— Звони.

Охранник бросил телефон на кровать и пересел за стол, на котором взгромоздилась кофемашина и увесистый свёрток в биоразлагаемом пакете. «Крепких сейчас днём с огнём», — подумал Игорь, глядя на тонкий полиэтилен, взял в руки телефон и задумался. Он не помнил номер Татьяны.

— Звони, мне с тобой одно дело перетереть надо, — заёрзал Федя.

— Я не помню номер, — растерянно посмотрел учитель на охранника.

Не было нужды запоминать. Телефон всегда под рукой, в руке с самого детства, с пелёнок. Один с собой, один запасной в ящике комода. Образ в облачном хранилище. Постоянно надо быть на связи: с родителями, с учителями, с коллегами. «Мама, что подумает она», — спохватился Игорь и опять погрузился в размышления. Мысли лезли одна на другую, смешиваясь в безумный клубок, от которого хотелось спрятаться, скрыться под одеялом, закричать что есть мочи: «Я в домике!». Но так неправильно. Надо быть в курсе новостей, иначе нечего обсуждать дома, в учительской, хоть и бывал там от силы минут десять утром и вечером. Надо знать о здоровье отца, кинуть Татьяне мем, который вирусится везде, иначе обидеться, начнёт говорить о пагубном недостатке внимания для крепкой семьи.

— Я сюда своё облако уже залил, — предупредительно заявил Федя. — И на свой телек, если и этот аппарат Краснов заберёт. Он зараза хитрый, пронырливый.

— Телек, точно! — обрадовался Игорь и завертел головой в поисках последнего.

Невесомые бледные экраны, словно занавески, всколыхнулись от волны воздуха, запущенной резким движением.

— Телек-то где?

— Везде, — засмеялся Федя. - Ты в анкете, что выбрал: жесты или голос?

— Голос.

— Ну, так командуй!

— Доступ к системе смарт-тв, — произнёс Игорь.

— Права у вас, — отозвалась колонка. – Определите ведущий экран.

Стены загорелись цифрами. Игорь выбрал тот, что напротив кровати, запросив у системы нежно лиловый цвет для остальных, проигнорировал Федю, ворчавшего про бабский вкус, и долго возился, вспоминая пароли. Получив доступ к своему аккаунту, чертыхнулся:

— Заблокирован!

— Что? — переспросил Федя.

— Я везде заблокирован: ни написать, ни позвонить. Мама желает удачной командировки, пришло сообщение с работы об отпуске без содержания, а от Татьяны ничего. Ерунда какая-то. Меня взломали, сто процентов. Написали несусветной чуши, вот Татьяна и заблокировала. Матери про командировку наплели, денег, наверное, просили. Надо выпросить у Краснова свой смартфон, позвонить. Мне же полагается один звонок. Наберу Татьяну, она передаст матери. Главное — придумать, что сказать.

— Не переживай, — Краснов уже всё всем объяснил. Разблокировать не пытайся. Начнёшь со своего писать, сдашься с потрохами. Левый аккаунт заводи. Пиши кодовые слова и потом уже тили-тили, трали-вали с девкой своей. Какое у вас?

— У нас?

— Ну да.

— Нет кодового слова. Я думал, не понадобиться, лишнее всё.

— Забей, давай лучше рыбки попробуй. Я для тебя просил. Копчёный палтус — знатная рыба. Два хвоста. Пять просил у Семёныча, как знал, коррупция порежет: один хвост братан оттяпал за то, что к рыбкам ездил, один Светке, она же своей головой рискует нам передачки одобрять, один Катюхе за доставку и нам с тобой по рыбке. Ты лучше с левого аккаунта бабёнку свою проверь. Напиши ей, что любишь, свидание предложи.

— К чему это? – покраснел Игорь.

Федя отвернулся, зашуршал пакетом, достал рыбину и засуетился в поисках ножа.

— Вот Катька, вот стерва, нож не положила. Что тут у нас есть? – полез он в мини-бар. Пивчанский, винцо и штопор. Учитель, ты рыбу штопором резал? Иди, покажу. Салфетки у них — тьфу. Экологичные, в руках растворяются. Поплотнее бумагу надо.

Охранник подцепил обложку книги-инструкции, развернул и ловким движением рванул первую страницу.

— Вот эта в самый раз.

— Ты это зачем? – опешил Игорь, наблюдая, как растекаются по девственным страницам жирные следы лапищи охранника.

— Да кто их читает? У Светки таких полный цоколь, заменит. Ты рыбу-то ешь. Тьфу, да хочешь, я тебе свою инструкцию принесу.

Игорь хотел разразиться тирадой, но едва слышный щелчок входной двери заставил его замолчать.

— Развлекаемся, — ввалился в номер Краснов и первым делом посмотрел на экран телевизора.

Игорь опустил плечи, ожидая гневных высказываний в свой адрес, но безопасник промолчал, посмотрел на стол и обратился к Феде:

— Ты здесь какого рожна?

— Учителя нашей рыбкой кормлю.

— Кто доставил?

— Краснов, не быкуй. Садись, ешь. Пивчанского накатишь? В баре есть.

— За пивчанский, Федя, ты сам платить будешь. Он в стоимость проживания не входит.

— Как так? Ты же сказал, всё за счёт конторы.

— Может тебе и бабочек залётных за счёт конторы пригласить?

— Мне бы матери позвонить и Татьяне, — вклинился в разговор Игорь.

— С Татьяной, здесь такое дело, — опустил голову Краснов, сел на кровать и положил рядом старенькую модель телефона. — На, послушай, аппарат для связи со мной, а ты, Федя, давай к себе. Я вас не на курорт определил, а под арест.

Фёдор нехотя поднялся, одёрнул футболку, едва прикрывавшую семейные трусы, и вышел за Красновым в коридор.

Игорь смотрел на чёрный прямоугольник и не решался взять его в руки, внутренне чувствуя, что это конец.

Татьяна имела право обидеться, но порвать с ним без возможности объясниться, уже чересчур. Игорь вновь включил диктофонную запись. Невеста говорила холодно и отстранённо. Словно не было трёх общих лет жизни, приготовлений к свадьбе, ссуды на квартиру, которая после ЗАГСа станет их собственностью. Словно он прохожий, рукавом грязной куртки зацепивший её кашемировое пальто:

— Я ухожу от тебя. Мужчина с судимостью не может быть отцом моих детей. Я простила тебе многое: должность учителя, среднюю зарплату, отсутствие собственного жилья, но задержание в качестве свидетеля – это уже перебор. Господин Краснов смягчил свою речь, назвав тебя лишь видевшим преступление, но разум не обмануть, свидетелей не лишают свободы. Так как жильё тебе понадобится нескоро, я оставляю квартиру за собой. Надеюсь, криминальные споры не полностью поглотили твой мозг, и ты изыщешь возможность вносить платежи по ссуде. Прощай!

— Сучка! – воскликнул Федя, появившись в комнате из ниоткуда.

— Что? — вздрогнул от неожиданности Игорь.

— Невеста твоя — сучка, — уточнил охранник и вновь плюхнулся на стул.

— Ты как сюда попал?

— Через дверь. Я вот о чём перетереть хотел.

— Там же сканер и отпечаток, да и входная дверь не открывалась.

— Ну ты чудак, через балконную, я об этом и хотел поговорить. В триста восемьдесят седьмом сидит Джон.

— Три года, Федя, — не слушал Игорь.

— Понял, сейчас с тобой бесполезно разговаривать. Я позже зайду.

Федя исчез за шторой, обрамлявшей окно, а Игорь вновь включил диктофонную запись, стараясь услышать новое между знакомых слов, уловить фальшь в интонации. Им надо увидеться, поговорить. «Напишу с Фединого аккаунта, или попрошу его. Она поверит, не может не поверить, — подумал Игорь и принялся искать выход на балкон. — Но сначала в душ».

Учитель снял мятый костюм и аккуратно расправил на плечиках раздвижного шкафа, обернулся и замер в нерешительности: «Какая из двух дверей правильная?» Игорь толкнул левую и попал в небольшую комнатку без окон. В центре стояло «Кресло желаний». Игорь подошёл ближе, потрогал подлокотники, сделанные из приятного на ощупь заменителя кожи.

— Добро пожаловать! С нами вы откроете новые горизонты! Выйдите за пределы собственных ограничений, — голос, доносившийся отовсюду разом, был тихим и одновременно сильным. Проникал в тело, вибрировал в каждой клетке. – Смелее! Всё, что вы увидите, захотите создать, останется только вашим!

— Никаких выгрузок в экосистему гостиницы?

— Каких грузок, — отразилось от стен и растворилось в звуконепроницаемых стенах.

«Что я теряю?» — подумал Игорь и сел в кресло.

- Так, бойцы, смотрим сюда. До опушки леса, если по нашему маршруту движения, осталось километра два. Потом - большая поляна. Она вытянутая. Шириной метров четыреста. Пересекаем её в колонну. Топчем активно. Как заходим в лес – стой. Василь – сразу занимаешь позицию. Я её тебе сам выберу, Витязь мой возьмёшь, он тоже глухой. Смол, мы с тобой расходимся на пятьдесят метров в стороны от Василя и тоже, «к бою», стоя, нам обзор нужен. Задача – валим всё что выскочит на поляну из леса. Если это головняк, валим всех. Их замыкающий должен от опушки леса метров на двести удалиться, чтобы остальные свалить не успели, когда кипишь у них начнётся. Василь, подпускаешь к себе на пятьдесят метров, ближе - не вздумай. Успеют ближе подойти - открывай огонь. Держи их, постоянно, на прицеле. Открываешь огонь, если они решат добежать на бросок гранаты. Ну, чисто на рефлексах, я бы так и сделал, а не в чистом поле на землю падал. Смол, как к Василю подойдут на пятьдесят метров, открываем огонь из «Валов». Голову не выцеливай. Живот. Нам раненные нужны у них, тяжёлые, а не трупы. Они им руки и свяжут. Цели разбираем с хвоста, твой замыкающий. Они бежать будут. У них не марш, а преследование. Начинаю я. Как отработаем все цели на поле, к Василю, и дальше по маршруту. Нам нужно ещё полчаса времени выиграть. А по темноте они дальше не пойдут. У них «трёхсотых» уже, и так, не упрёшь. А мы ещё сейчас и добавим. Вопросы? Нет? Бегом марш!

Добежали до опушки, зайчиками пересекли поляну. Заняли позиции. Ждём-с…

Вообще-то, если по уму и «классике», их бы вперёд пропустить, и как они в засаду «упрутся» - им в спину снайперская пара и отработает. Но нас только трое, вернее, два с половиной. А такой прикол у меня на второй чеченской был. Не вывезли тогда духи. Да и как ты вывезешь, если по тебе и с фронта, и с тыла работают. Тем более в попу тебе целится снайперская пара с «бесшумным». Тут уже, как ни изгаляйся, а толковую позицию ты не займёшь. Хоть и был их взвод, причём толковых, (по повадкам видно было - не чабаны-добровольцы), против нас шестнадцати.… А толку? Пока они хоть как-то грамотно среагировать смогли, снайперская пара их ополовинила. Много таких брошюрок по тактике интересных, в Российской Армейке, с пометками «ДСП», «Секретно». Ну а уж если попадётся «сов. Секретно», загляните. Обязательно. Рекомендую. Не пожалеете. Очень познавательно.

Злющие, как черти (в прицел хорошо видно), егеря выскочили на опушку леса. Повертели головами в разные стороны, и с опаской, в колонну по одному, стали выдвигаться по от души натоптанному нами следу. Ну, как я и думал. Десяток. Головной дозор. Метрах в ста за ними основные силы, или я в тактике ничего не соображаю. А я соображаю. Поэтому и жив. (Качайте мозг, потом - бицуху. Только не перепутайте, что первое. Тогда, на нормальной Войне, и выживите.) Ничего. Как падать начнут, остальные притормозят. А нам это и надо. Сумерки уже. Благо, оптика у нас хорошая. Просветлённая. Она как усилитель светового потока в таких условиях работает. Колонна егерей вытянулась на поляне. Трава невысокая. Укрытий нет. Ну-с. Начали…

Они не успели грамотно среагировать. Пока четверо замыкающих не упало, даже не поняли, что по ним работают. «Вал», хоть и не бесшумный, а малошумный (там звук выстрела, как от поршневой пневматики), но дистанция приличная, звуков выстрелов они не услышат в любом случае. Оставшиеся шесть прыгнули на землю, начали расползаться в стороны и крутить головами. На лицах паника. Они не понимали, в чём дело. Ну, а у нас, условия - это даже не тир, это проще. Промах на дистанции сто пятьдесят метров с оптикой… Да не… Я столько не выпью. Расход боеприпасов – я даже пол магазина не успел отстрелять. Считай, Смол только и развлекался. На опушку выскочили другие егеря. Оценили обстановку – залегли. Очень верное решение, если увидеть, как на открытом месте тела твоих товарищей валяются, а звуков выстрелов нет. Ну, а нам только этого и надо. Сумерки заканчиваются. Поставили растяжку на уровне груди в месте, где в лес зашли (это так – привет самому любопытному), и поскакали дальше. Командир егерей в ночи не рискнёт дальше пытаться нам на хвост сесть. Да и невозможно это, в принципе. У него раненных сейчас два десятка, и это минимум. И до госпиталя, пешком, с носилками, часов шесть пилить. А потом час ехать. Не, не до нас ему. Не будут они нас по ночи кошмарить. Факт.

Вечер следующего дня. Штаб Тайной Полевой Полиции. Совещание.

В кабинете начальника Тайной Полевой Полиции было людно. Но, по лицам присутствующих было заметно, что паники у них не было. Так, озабоченность. Ситуация перешла в режим «Ты – начальник, я – дурак.». Они уже не особо и нервничали. Всё, что было приказано вышестоящим командованием, они выполнили. Типа, «вы умные, вы теперь голову и ломайте. А наше дело маленькое – «Беспрекословно, точно и в срок.»

Начальник начал свою речь без энтузиазма. Было заметно, что эта «аэродромная эпопея» для него хуже тёплого пива. Всё ведь нормально было, до её начала. Можно даже сказать, образцово. Он проделал колоссальную работу у себя в районе, и оправдано гордился её результатами.

- Итак, господа, из Берлина поступила команда – свернуть операцию «Аэродром». Всем задействованным в охране и поиске силам вернутся в свои гарнизоны. От себя добавлю: операция считается проваленной. От её дальнейшего проведения командование отказалось. Мне очень странно было слышать, что на нас с вами основная вина за её провал не возлагается. Теперь о грустном. Поступил приказ. В течение трёх недель, считая от сегодняшнего дня, взять живыми тех двух диверсантов, которых мы с вами так долго искали. В противном случае, так же через три недели, всем подразделениям, задействованным для обеспечения охраны и безопасности в районе, убыть на станцию для погрузки в эшелоны и отправке на восточный фронт. Необходимая замена нам Берлином уже подготовлена. Так что, приказываю, все подразделения вернуть в гарнизоны, и подготовить к длительной поисковой операции. Срок исполнения - двое суток. Всем присутствующим командирам и начальникам прибыть ко мне завтра утром для получения подробных инструкций. Все свободны. Хайль Гитлер.

Все присутствующие встали, и понуро поплелись к выходу, с траурными лицами. Сказать, что заявление Начальника тайной полевой полиции их шокировало, значит - культурно промолчать. Они все прекрасно осознавали реальную боевую ценность своих подразделений, и понимали, что их век на восточном фронте будет очень короток. Это не деревни жечь. Там воевать надо будет. С опытным, мотивированным, хорошо вооружённым противником. То есть, по сути, отправка на восточный фронт для них всех являлась смертным приговором. А вот их сменщики службу нести будут со рвением на порядок выше. Так что Верховное Командование ничего от такой рокировки не теряет, а, в принципе, даже выигрывает.

Когда все вышли, в кабинете открылась ещё одна дверь, и вошёл герр Доктор.

- Давайте пройдёмся по информации, которой обладаем по этим двум диверсантам, на сегодня. Меня интересует последняя информация: тот инцидент с уничтоженной колонной, и исчезновением очень важного для Берлина человека.

Начальник подошёл к карте.

- Есть. Докладываю. В этот раз их было уже четверо. Уверен, что это были именно они. Знакомые нам с вами гильзы, и пулевые пробоины в броне бронетранспортёра. Для их поиска и преследования был назначен мой личный резерв – рота егерей. Собаки след не взяли. Видимо следы обрабатывались химическим веществом. Егеря понесли ощутимые потери на минном поле, установленном на маршруте диверсантами. После чего был расстрелян из бесшумного оружия головной дозор егерей. Дальнейшее преследование вести было невозможно из-за наступления ночи.

- Колонну формировали вы?

- Да. По приказу человека, которого вы курируете. Стандартное усиление и охрана. Он настаивал на том, что ему срочно требуется прибыть на аэродром.

- Где он может находиться в данный момент?

-  Он и ещё один, вновь прибывший специалист по противодиверсионной работе, пропали. Тела не найдены. Полагаю, они живы, но находятся в плену у диверсантов.

- У вас есть какие-либо соображения по данному происшествию?

- Да. Утечка информации. Сто процентов. Подготовить такую грамотную засаду спонтанно невозможно. Колонну ждали. Были уверены, что ваш подопечный соберётся на аэродром, именно в это время.

- Интересно. А если его спровоцировали?

- Скорее всего. Просчитали его действия на ход вперёд. Это - гении диверсий. Все разведывательно-диверсионные группы русских, забрасываемые ими сюда, действовали совсем по другим шаблонам. Про бандитов не идёт и речи. Они очень предсказуемы.

- Итак, ваш план действий?

- Если в общем, не детализируя, армейская операция. Тотальная блокировка и прочёсывание районов. Большое, я бы даже сказал, максимально возможное, количество поисковых групп, обеспеченных радиостанциями и кинологами со служебными собаками. Привлечь абсолютно все силы и средства гарнизонов района. Отправить на поиск в лес абсолютно всех. У меня есть всего три недели.

- А вы не рассматриваете версию, что это и есть главная цель диверсантов – оставить без охраны все важные объекты?

- Нет. Судя по их действиям и докладам агентов, их главная цель – аэродромы. Как и ваш основной интерес. Я уверен, они играют не против меня, а против вас. Да и есть у меня предчувствие – приближается «момент истины». А без предчувствий в нашей работе нельзя. И они меня ещё никогда не подводили.

- Хм. Ну что ж. Не могу с вами не согласиться. Подробный план у вас уже есть?

- В разработке. Будет готов к утру. Со всеми необходимыми расчётами.

- Я понял вас. Ну, тогда разрешите откланяться. Встретимся утром. Искренне желаю вам плодотворной ночи, и гениальнейших решений.

- Спасибо. До завтра.

Ближе к полуночи мы были на конечной точке маршрута.

- Стой. Привал. Что дальше делать - думаем завтра. Располагаемся аккуратно. Завтра тоже здесь. Отдых нужен. А то, чота, воюем мы, как не в себя… Нельзя так организм насильничать.

- Командор, а может, вообще свалим нахрен, ближе к точке эвакуации? Там и перекантуемся? Уж в тех гребенях нас точно искать не будут.

- Нет, Смол. Задачу надо выполнить полностью. Нам ещё три недели пасти этот аэродром. Или ещё что-нибудь придумать. Мало ли.

- Эх… А я уже понадеялся.

- Даже не мечтай. Я тебя до последней секунды здесь кошмарить буду.

- Да кто бы сомневался? Ага…

А вот Василь меня удивил. Молчит постоянно. Но, видно, ловит каждое слово. Как губка всё впитывает. Да и в бою действует, хоть и коряво, но уверенно. А ведь пацан совсем. Его это? От природы? Вполне – вполне. Тут-то ко мне мысль и закралась. С собой его тащить в наш мир надо. Натаскивать. Растить - и в команду.  Здесь он сирота. Тут уже как карта ляжет. В этом мире сотни тысяч таких будут. Если не миллионы. Ладно. Загадывать не будем. Через пару недель со Смолом на эту тему поговорю.