– Дождь, скоро будет дождь, – пропели ласточки, низко пролетая над землей.
Девушка улыбнулась, услышав, подошла к мужчине, сидевшему на деревянном крыльце:
– Сейчас польет как из ведра, пойдем в дом, Пух.
Пух – она называла его именно так, потому что он смешно пыхтел во сне, многие храпят, а он лишь забавно "пыхал" в подушку.
– С каких это пор моя волшебница стала бояться дождя? – удивился он и притянул быстрым движением к себе, проводя горячей ладонью по её длинным волосам.
Так и стояли, улыбаясь друг другу не в силах оторвать взгляд, хоть и дрожь от прохладных капель уже пробегала по их телам.
Столько лет вместе, а все так же в жар бросает от его особой ироничной ухмылки, и её смешных ужимок. Как же так получилось, что в ладу и уюте столько времени и всё хорошо у них? Наверное, потому что было между ними и уважение, и понимание где чья сфера.
Женщина не лезла в мужские дела, мужчина в её – женские. Но друг другу помогали и поддерживали в любых вопросах. Не было борьбы за территорию, за равноправие, за отстаивание своего, было их – общее. Не звучало в их доме "Я", слышалось только "МЫ". Она следовала за ним, доверяясь, он в чем–то за ней – вверяясь.
Последний дождь принес и оставил после себя зябкую дрожь, не по телу пробегающую, а поселившуюся где-то в душе. Ведающая знала – что-то грядет, и сложно было отследить от чего тревожится сердце.
Ливень закончился, но гром грянул уже после него. Оказалось, выставлять счастье напоказ – плохая примета. Его надо беречь и охранять границы сугубо личного пространства.
Их общий друг решил, что вот такая женщина как она ему нужна и пошел войной на мир её и мужчины. Хоть и метались молнии, опаляя шкуры, ведьма успокаивала себя тем, что любимый и друг смогут договориться.
Но случилась битва не на жизнь или смерть. Кто-то из двоих должен был признать себя слабее. Один был ее другом. Другой – любимым. Да и мужчины между собой не были врагами. Между магами такого предела не бывает вражды. Только битва на поражение. Или просто каждый мирно существует на своей территории. Смертельные игрушки не для этих существ. Это всё люди никак не наиграются.
Она металась от одного к другому и пыталась образумить. Но для того, кто пожелал обладать чужой женщиной, желание "я хочу" стало уже не истинным, а ложным. И в ход пошли нечистые методы.
– Ты думаешь, она просто так метается от тебя ко мне, ты думаешь, по доброте душевной пытается наладить треснувшие отношения? Она не может выбрать между нами двумя, – шепнул, усмехнувшись, противник, вползая в чужой сон, в сновиденье мага, тем самым, зародив первое сомнение.
И когда они встретились втроем, недоверие его к ней и её действиям развернулось в полную мощь. Глядя, как другой мужчина смотрит на нее, как на свою, он не стерпел и поверил в предательство. И она, заметив это, просто отошла в сторону. Как она может помочь тому, кто не верит в неё? Как можно убедить в своей правоте, если на тебя уже примерили одежды лжи?
Мужчины сошлись в схватке, но оба по силе, защите и мощности были равны. Она стояла позади них, разувшись, босыми ногами в траве, прося землю, чтобы всё разрешилось миром, моля мать вмешаться в эту битву.
Каким-то надчувством она поняла, что сейчас будет, какой удар предназначается её мужчине, и время по не озвученной просьбе растянулось и застыло. Боясь опоздать, она метнулась к ним и успела принять на себя последний смертельный удар, предназначавшийся любимому. Не было проигравших и победителей. Миры распались.
– Борись, – что-то шепнуло в ней, – если не ты, если сама не захочешь, я не смогу, не справлюсь, без твоего желания.
Месяц в небытии. Не видя мира, не ощущая границ дней и ночей, она то уходила, то возвращалась так и не решая, покинуть тело, или остаться. Снаружи шрамы затянулись, внутри чернота и смута затихла. Но это был месяц на грани. И то ли бред, то ли подсознательные мысленные монологи, так и не озвученные просьбы-мольбы к нему…
…Просто поверь, наверное, попробуй. Или нет. Не надо пробовать. Просто верь. Просто. Не надо сложностей. Они уже были. Наверное, пора уже все упростить...
…Дорог так много. Давай уже выберем одну. Ведь оба устали…
…Ты ведь видишь одну и ту же звезду что и я. Мы ведь под одним небом. Да, в Москве почти нет звезд… только одна, ее видно в любой смог и туман. В Москве, в городе, в котором уже нечем дышать, где ты теряешь способность видеть, а вместо чувств уже такой панцирь, что любой танк о тебя споткнется и попятится назад, с ужасом глядя в твои пустые глаза…
…И абоненты всегда вне зоны доступа. И мечтаешь поскорее уснуть и, хотя бы на время, избавиться от своих мыслей, от чувства тревоги и безнадежности…
...И засыпая, понимаешь, что где-то уже что–то должно порваться в тебе и этих фанерных декорациях, и за кулисами ты устало, опустив голову на колени, понимаешь, что время игр закончилось. Просто хочешь. Просто делаешь. Но то, что казалось с корнем вырвано, вновь пытается прорасти…
– Ты веришь мне? – с трудом шевельнув губами, спросила она, когда обрела силу, глядя на то, как он колдует возле нее, затягивая последние физические раны.
Он ничего не ответил. Отвернулся и вышел за порог. Ему и не нужно было говорить. Ответ пришел в виде знания. Не верил. Широкой рекой разлилось непонимание.
Она ушла, стирая за собой все следы, чтобы не нашел. Уничтожая любые воспоминания о нём – чтобы не отыскал. Вырывая с корнем любовь и обиду – чтобы не выследил. И… чтобы её саму это не разрушало.
Она ушла, оставив лишь "спасибо" на конверте. Маги не умеют бросать слова на ветер. И "спасибо" означало искреннюю благодарность и пожелание счастья. В конверте был амулет правды. Он все это время был на ней, а это означало лишь то, что она не произнесла ни слова лжи.
Весну, наконец вступившую в полную силу после затяжной зимы, колдунья встретила в лесу, на любимом прежде месте – ведьминской поляне.
Стояла, вдыхая воздух, насыщенный ароматом хвои и майского солнца – разглядывала позабытые и брошенные творения своих рук и мыслей. Вот щит деревянный в траве виднеется, и нож метательный рядом лежит – в руку просится. Кукла соломенная, еще год назад в праздник особый деланная, стоит целехонькая. На деревьях до сих пор развешаны обманки, уводящие заблудших грибников в сторону, чтобы не тревожили попусту дивное место. Где–то здесь, на одном из пней даже был алтарь. Зарос уже. С тех пор у нее не было ни сил, ни желания колдовать.
Неправду говорят, что, вступив на путь магии – никогда с него не свернешь. Можно и от этого отказаться, если не видишь смысла, если краски привычной картины смыло временем, и все в твоей жизни было подвергнуто тщательному переосмыслению, придирчивой переработке и поиску.
С тех пор она перестала слышать лес, разговор деревьев, земли и лесных обитателей. Между ней и природой глухой стеной выросла пустота. Она не видела знаков, не ловила образов, закрылась от потоков.
Она стала обычным человеком. Наглухо захлопнувшись в себе, ушла из реальности в мир иллюзий. Но на самом деле, окунувшись в магию однажды – неизменным уже не выйдешь. Магов бывших не бывает.
– Если любишь, то всегда почувствуешь связь. Я шел по этому следу. Долго. Ты действительно постаралась забыть. Но истинная любовь… её не сотворишь поступками, не придумаешь, не сочинишь для себя красивой сказкой – она из сердца к сердцу идет. И я нашел…
Они стояли плечом к плечу. Он смотрел на нее. Она отвернулась.
– Я виноват. Я закрылся. Я отвернулся. Но я изменился. И прошу простить. Нам нужно поговорить, чтобы не было болота взаимных обид и недомолвок, в котором мы тонем. Мы можем разойтись раз и навсегда. Я не хочу этого. Но если ты решишь – я не смогу ничего сделать. Тогда – решил я. Давай сейчас решать вместе. Надо ли это нам.
Птицы возбужденно щебетали – радостью делились – нашли где–то горбушку черного хлеба. Вдалеке обиженно скрипела береза, жаловалась на людей пьющих каждую весну её сок.
Колдунья открыла глаза и окончательно проснулась. Сон это был просто сон. Но реальность была, куда краше сна, ведь она была его продолжением.
– Я уже все решила.
– Моя женщина, никому не отдам, – прорычал он, привычным сильным и быстрым движением проводя пальцами по её непривычно–коротким волосам, спутывая их.
– Ого, да ты оказывается собственник… Мне уже страшно, – ответила она усмехнувшись. С грустью посмотрела на преждевременную седину на его висках, потянулась и уткнулась носом в ямку за ухом.
– По своему желанию ты всегда можешь уйти от меня, и я не буду мешать...
– Знаешь… Я не уйду. Никогда. Я ведаю. Эту жизнь я хочу провести с тобой. Я люблю тебя, маги вообще редко любят, и, если ведьма сказала "люблю" – значит так оно и есть.
Потому что она как никто другой знает к чему приводят неправильные слова и как они ранят, навылет.
P.S. Больше моих рассказов в моем телеграм-канале "Яжевика" — https://t.me/vikaavtor
