Карикатура + Портрет

Юрий Анненков (1889 – 1974) Художник, писатель

Ю. Анненков впервые повстречался с С. Есениным зимой 1915-1916 гг. в Пенатах на даче И. Репина. После встречи С. Есенин провел ночь на даче Ю. Анненкова. «С этой ночи, — писал Ю. Анненков, — наше знакомство постепенно перешло в близость и потом в забулдыжное месиво дружбы». В дальнейшем поэта и художника связывала многолетняя дружба.

В 1923 г. художник сделал известный портретный набросок Есенина, в котором отразил большой душевный кризис поэта.

В 1924 г. Ю. Анненков эмигрировал в Париж. За рубежом публиковал прозаические произведения под псевдонимом В. Темирязев.

Узнав о смерти поэта, Ю. Анненков в газете «Парижский вестник» (1925, 31 декабря) поделился своими переживаниями и воспоминаниями: «Есенин погиб. В первый раз после смерти Блока я не мог удержаться от слез. Есенин был слишком нашим, полностью нашим поэтом, поэтом того поколения, что совсем молодым вошло в Революцию — весело, просто и горячо. Поэтому нам — художникам, поэтам, писателям новой России, которую безгранично любил Есенин, особенно тяжела утрата».

Борис Григорьев (1886 – 1935) Живописец, график

С художником Б. Григорьевым С. Есенин встречался в «Пенатах» И.Е. Репина. Б. Григорьев был виртуозным рисовальщиком, любил делать зарисовки в свой альбом. В 1919 г. эмигрировал. В 1923 г. в Париже встречался с С. Есениным, нарисовал «Портрет Сергея Есенина» и «Детство Есенина».

«Я написал Есенина, — говорил Б. Григорьев, – хлебным и ржаным. Он у меня представлен, как спелый колос под истомленным летним небом, в котором где-то заломила уже руки жуткая гроза… Волосы Есенину я написал цвета светлой соломы, такие у него и на самом деле были… В Есенине я очень много, до избытку много, надел от иконописи старорусской и так его писал. Но вместе с тем нашел я в Есенине нечто особое, ему одному свойственное, дерзость его некоторая, отмеченная мною в прожигающей улыбке, улыбке падшего ангела, что сгибала веки его голубых, васильковых глаз». На портрете Сергей Есенин одет в холщовую рубаху. Он держит книгу на груди, что символизировало его принадлежность к «ордену» поэтов.

В настоящее время портрет хранится в частной коллекции во Франции или США.

Сергей Коненков (1874 – 1971) Скульптор

«Пусть хлябь разверзнулась!
Гром — пусть!
В душе звенит святая Русь,
И небом лающий Коненков
Сквозь звезды пролагает путь…»

С. Есенин, 1918

Познакомился с С. Есениным в августе 1915 г. в Москве. В мастерскую С. Конёнкова Есенина привел поэт С. Клычков. Знакомство позже переросло в большую дружбу и сотрудничество.

С. Коненков — автор обелиска в память о героях революции, установленной на Кремлевской стене. К открытию памятной доски он предложил С. Есенину и С. Клычкову написать стихи. Так появилась «Кантата».

На торжественном митинге, посвященном открытию мемориальной доски, который состоялся в первую годовщину Октября, оркестр и хор исполнили «Кантату». На митинге выступил Владимир Ильич Ленин.

Встречи с С. Коненковым продолжались в августе-декабре 1923 г. после возвращения С. Есенина из зарубежной поездки. 8 декабря 1923 г. С. Коненков уехал в США и больше они не виделись.

Узнав о смерти С. Есенина, С. Коненков 12 марта 1926 г. писал С. Толстой-Есениной: «Ваше горе — наше общее горе. Я любил Сережу за его прекрасную чистую душу и за чудесные стихи его. Смерть Сережи произвела на меня ошеломляющее впечатление. Я долго не верил этому. Чувствую, что поля и леса моей родины теперь осиротели. И тоскливо возвращаться туда».

Воспоминания С.Т. Коненкова о С. Есенине вошли в его книгу «Мой век» (1971).

Михаил Нестеров (1862 – 1942) Художник

«Пусть не я тот нежный отрок
В голубином крыльев плеске,
Сон мой радостен и кроток
О нездешнем перелеске»

С. Есенин «Колокольчик среброзвонный…»

С. Есенин и М. Нестеров познакомились на приеме у Великой Княгини (1916 г.), где поэт вместе с Н. Клюевым читал свои стихи. На вечере М. Нестеров подписывает им открытку с репродукцией своей картины «Святая Русь».

Есенин и Нестеров входили в «Общество возрождения художественной Руси» и их творчество часто сравнивали критики литературы и искусства. Так, С. Городецкий писал: «Была у него (Есенина) в стихах та мистическая тишина, которая характерна для картин Нестерова».

Нестеровский образ «отрока Варфоломея» вошёл в архетипический фонд национальных духовных символов и в этом своём качестве не мог не повлиять на Есенина.

Кузьма Петров-Водкин (1878 – 1939) Художник

С. Есенин познакомился с К. Петровым-Водкиным в октябре-декабре 1915 г. в Петрограде, хотя жена художника считала, что знакомство произошло в 1914 г.

С. Есенин в Москве встретился после поездки в Туркестан с К. Петровым-Водкиным, который писал жене: «Несколько дней тому назад я видел Есенина, ты его знаешь. Он вернулся в полном восторге от Самарканда и очень посвежел». В 1923 г. К. Петров-Водкин издает книгу «Самаркандия. Из путевых набросков. 1921 г.».

17 июня 1921 г. К. Петрова-Водкина с восторгом принимают имажинисты в «Стойле Пегаса». «Здешняя жизнь ничем не напоминает петербургскую, — писал художник жене, — вчера, например, был в кабаре молодых писателей, так называемых «имажинистов» — меня шикарно приняли: с кофе, пирожками и речами. Они блещут варваризмами и талантами. Это придает жизни. Мы на берегах Невы слишком тяжеловесны, слишком серьезные и слишком дохлые. Здесь же даже при тяжелых переживаниях умеют смеяться и шутить».

Пабло Пикассо (1881 – 1973) Художник

В 1915 г. Н. Клюев в Петербурге познакомил С. Есенина с творчеством Пикассо, представленного в иллюстрированных журналах репродукциями с его работ. Переехав в 1918 г. в Москву, С. Есенин часто ходил смотреть коллекции картин французских художников, собранных С. Щукиным и И. Морозовым.

В особняке Щукина было представлено до 50 работ Пикассо «голубого» и «кубинистического» периодов. Они вызвали интерес у С. Есенина. «Мы несколько раз посетили с Есениным музей европейской живописи, — писал И. Грузинов, — бывшие собрания Щукина и Морозова. Больше всего его занимал Пикассо. Есенин достал откуда-то книгу о Пикассо на немецком языке со множеством репродукций с работ Пикассо».

Совершенно справедливо заметил А. Казаков, что Есенин «прозорливо почувствовал, увидел, предугадал во французском собрате нескончаемую дорогу давних традиций, берущих начало в глубине веков, дорогу со следами мировой культуры, той культуры, что продолжалась и в веке ХХ».

Во время пребывания С. Есенина в Париже в 1922 – 1923 гг. ему не удалось встретиться с П. Пикассо.

Павел Радимов (1887 – 1967) Поэт, живописец

П. Радимов в 1915 г., как и Есенин, вступил в объединение крестьянских поэтов «Краса». Первая встреча П. Радимова с Есениным состоялась в 1920 г. на литературном вечере под председательством В. Брюсова, с которым П. Радимов был знаком с 1913 г.

Позднее они встречались неоднократно, читали друг другу стихи. П. Радимов любил слушать, как Есенин читает свои стихи, о чем подробно рассказывал во вспоминаниях.

П. Радимов присутствовал на первом чтении поэмы «Анна Снегина» и видел, как Есенин «чувствовал себя по-пушкински народным поэтом».

Художник бывал в гостях у С. Есенина и С. Толстой в Померанцевом переулке, подарил молодоженам книгу стихов «Деревня». Есенин знал этот сборник и, принимая подарок, сказал: «Мне эти стихи понравились, под ними и я бы подписался».

Илья Репин (1844 – 1930) Художник

С. Есенин бывал в гостях у И. Репина в Куоккале зимой 1915-1916 гг. С. Есенин читал хозяевам и гостям дома стихи.

«Однажды зимой, — писал А. Комашка, – в среду (Репин принимал гостей по средам), писатель Иерониим Ясинский приехал в Пенаты с одним юношей. <…> За круглым столом, при свете ламп, проходил обед. Потом обратились к пище духовной. Вот тут-то Ясинский представил всем молодого русского поэта — Сергея Есенина. Есенин поднялся и, устремив светлый взор вдаль, начал декламировать. Голос его был чистый, мягкий и легкий тенор. В стихах была тихая грусть и ласка к далеким деревенским полям с синевой лесов, с белизной нежных березок, бревенчатых изб… Так живо возникали лирические образы у нас, слушающих чтение. Репин аплодировал, благодарил поэта. Все присутствующие выражали свое восхищение».

После революции И. Репин оказался живущим за границей, в Финляндии. Правительство СССР неоднократно предлагало И. Репину вернуться на Родину, но художник отвечал отказом, в основном ссылаясь на возраст и здоровье.

Василий Сварог (настоящая фамилия Корочкин) (1883 – 1946) Живописец, работник издательства

Есенин хорошо знал Сварога как одного из художников ВХУТЕМАСа. Сварог всегда высоко оценивал талант Сергея Александровича и утверждал, что «Есенин — это будущее, ему будут ставить памятники». По некоторым данным, поэт и художник даже строили планы на совместные выступления, в ходе которых гитарист-виртуоз Сварог должен был аккомпанировать декламации Есенина. Планы эти не осуществились из-за внезапной кончины товарища... В ту декабрьскую ночь художник тоже находился в гостинице «Англетер» и появился в злополучном пятом номере в тот момент, когда тело поэта только что было вынуто из петли. Сварог — настоящий профессионал: он, невзирая на царившую вокруг суматоху, сумел на случайных листках бумаги набросать несколько довольно четких карандашных рисунков, изображающих мёртвого Есенина. Наряду с фотографиями Наппельбаума эти рисунки стали ценнейшим визуальным свидетельством произошедшей в «Англетере» трагедии. Именно воспоминания художника впоследствии зародили сомнения в самоубийстве поэта. Сварог высказал свою точку зрения на происходившее в номере гостиницы… «Сначала была удавка, — рассказывал он журналисту И.С. Хейсину, — правой рукой Есенин пытался ослабить её, так рука закоченела в судороге, потом закатали в ковер и хотели спустить с балкона. Почему я думаю, что закатали в ковер? Когда рисовал, заметил множество мельчайших соринок на брюках и несколько на волосах. Пытались выпрямить руки и полоснули по сухожилию правой руки, эти порезы были видны...». («Вечерний Ленинград», 28.12.1990 г.).

Одна этих небольших карандашных зарисовок, выполненные художником, хранится в фондах музея.

Графический портрет представляет неоспоримую ценность, является подлинным раритетом. Примечательна история бытования произведения и его скитаний из одной частной коллекции в другую, до тех пор, пока не вернулся снова в Россию, чтобы оказаться, наконец, в фондах Московского государственного музея С.А. Есенина.

В 2008 году в Российском центре науки и культуры в Брюсселе экспонировалась передвижная выставка «Сергей Есенин и Айседора Дункан. Эпоха. Судьба. Творчество». Открывала вернисаж директор нашего музея С.Н. Шетракова, а после её выступления неожиданно для зрителей и организаторов слово попросил интеллигентный пожилой господин.

С характерным для франкоязычных русских эмигрантов грассирующим акцентом он объявил, что дарит музею принадлежащий ему подлинный рисунок — посмертный портрет Есенина, выполненный художником Сварогом ночью 28 декабря 1925 года. После чего оратор достал из нагрудного кармана обычный синий конвертик и вручил его ошеломленной Светлане Николаевне. Из конверта тут же был извлечен потрепанный листочек тонкой бумаги с карандашным наброском. Рисунок директору московского музея подарил Жан Бланков. Это имя известно не только в Бельгии, где он родился, вырос, стал профессором Брюссельского университета, заслужил звание академика. Бланкова, как великолепного учёного, библиофила, энциклопедиста, гостеприимного хозяина и остроумного собеседника, хорошо знают и в России. Но как же попал к нему один из серии рисунков, сделанных в гостинице «Англетер»?

По каким-то причинам именно этот листок Сварог передал французскому писателю Анри Барбюсу во время его визита в Советский Союз. Под рисунком сохранилась надпись на французском языке, выполненная, скорее всего, Барбюсом: «Сергей Есенин. Первый набросок, сделанный после его смерти». По возвращении во Францию Барбюс подарил рисунок парижскому критику Флукэ. Тот был близко знаком с бельгийским писателем и поэтом, издателем журнала «Marginales» Альбертом Эгспарсом, ставшим новым обладателем последнего портрета Есенина. Профессор Брюссельского университета, член бельгийской Академии археологии, славист-русист Жан Бланков подружился с Эгспарсом в 1967-1968 годах; затем в течение 15 лет публиковал переводы, очерки и статьи о русской литературе в журнале «Marginales». В 1980-х Эгспарс, зная профессиональный интерес Ж. Бланкова, подарил рисунок ему, а Бланков, как было сказано выше, безвозмездно передал портрет поэта Московскому государственному музею С.А. Есенина. Стоит заметить, что рисунок всегда только дарился, никто из хозяев не взял за него ни сантима.

Константин Соколов (1887 – 1963) Художник, один из основателей Союза Художников

Познакомился с Есениным в 1916 г. Подружился после женитьбы С. Есенина на З. Райх. В квартире молодоженов на Литейном проспекте в Петрограде, по воспоминаниям В. Чернявского, «у небольшого обеденного стола близ печки собирались за самоваром гости. Из них в то время очень желанными и «своими» были А. Чапыгин, П. Орешин и художник К. Соколов. (...) К. Соколов пытался приходить по утрам рисовать Сергея. Но работал он кропотливо, не сразу нашел нужную трактовку форм своей натуры, а Сергей, постоянно сбегавший от его карандаша куда-нибудь по редакционным делам, не дал ему сделать ничего, кроме нескольких набросков своей кудрявой головы».

В 1924 г. поэт и художник вместе ездили в Тифлис, где часто сидели в местных духанах (чайные), попадали в различные истории. Сохранилась фотография, где С. Есенин и К. Соколов запечатлелись на фотоаппарат в городском парке Тифлиса.

В 1928 г. работал над портретом С. Есенина.

Владимир Юнгер (1882 – 1918) Художник

С. Есенин и В. Юнгер познакомились в Петрограде. В октябре 1915 г. С. Есенин и Н. Клюев пришли в гости к В. Юнгеру, жившего в Петрограде на ул. Алексеевской, д. 10, кв. 17. Хозяин сделал первые с них портретные зарисовки.

Увидев рисунок В. Юнгера в 1960 г., А. Ахматова сказала: «Именно таким приезжал Есенин ко мне в Царское Село в рождественские дни 1915 года. Немного застенчивый, беленький, кудрявый, голубоглазый и донельзя наивный… Володя Юнгер удивительно точно передал выражение его глаз. Да, таким я его видела в первый раз».

«Карандашный набросок головы молодого поэта, — пишет художник Е. Моисеенко, автор картины «Есенин с дедом», — лишен той напускной красивости, той слащавой сентиментальности, которыми отмечены многие изображения Есенина. Этот портрет человека умного, пытливого, нервного… При всей внешней простоте и неброскости рисунок дает многоплановый, сложный, противоречивый образ поэта, присущий ему уже в ранние годы».

В. Юнгер вместе с Есениным входил в 1915 г. в общество «Краса». Был заявлен среди авторов сборника книгоиздательства «Краса» как переводчик 41 руны эпоса «Калевала».

Георгий Якулов (Якульян) (1884 – 1928) Живописец, скульптор

С 1918 г. познакомился с Есениным, долгие годы был одним из близких его друзей. Вместе стояли у истоков имажинизма. Г. Якулов — соавтор «Декларации» имажинистов и «Обращения имажинистов». Г.Якулов художественно оформлял кафе «Стойло Пегаса». «По стенам роспись художника Якулова и стихотворные лозунги имажинистов», — писал И. Старцев. «Для того чтобы придать «Стойлу» эффективный вид, — вспоминал М. Ройзман, — известный художник-имажинист Георгий Якулов нарисовал на вывеске скачущего «Пегаса» и вывел название буквами, которые как бы летели за ним. Он же с помощью своих учеников выкрасил стены кафе в ультрамариновый цвет, а на них яркими желтыми красками набросал портреты его соратников-имажинистов и цитаты из написанных ими стихов».

Г. Якулов одним из первых познакомился с приехавшей в Москву Айседорой Дункан. Именно в мастерской художника С. Есенин впервые встретился со знаменитой танцовщицей.

Встречи Г. Якулова и С. Есенина продолжались до последних дней жизни поэта.

Анатолий Яр-Кравченко (1911 – 1983) Художник

Когда погиб С.Есенин, Анатолию Кравченко было 14 лет. Длительное время его становление как художника проходило под опекой Н. Клюева и его окружения. Клюев посоветовал молодому художнику взять псевдоним Яр-Кравченко, впервые использованного при написании портрета С.А. Есенина.

Художник в течение всей своей жизни обращался к образу С. Есенина. Он создал штриховые и акварельные портреты поэта, любил и знал есенинские стихи.

В 1929 г. Яр-Кравченко рисует С. Есенина в рост. Об этой картине Н. Клюев писал: «Глядели знающие люди, говорят, что это истинный Есенин. Я увидел, заплакал, до того нарисовано хорошо и душевно, а по замыслу, и по простоте, чистоте линии, близко Сереженьке! (…) По рисунку вещь изумительная».

В 1930 г. попытки поместить репродукцию портрета в книге С. Есенина не увенчалась успехом из-за развернувшейся в стране кампании против «есенинщины». Е. Никитина писала художнику: «Сейчас иное отношение к Есенину и не рекомендуется его и о нем что-нибудь печатать. Подождем. (…) При первой же возможности издать сообщу Вам».

Есенин и художники. Часть 2

Источник: Знакомый ваш Сергей Есенин