Тьма. Сырость. Металлический привкус бесконечного ожидания. Я — джинн, воспоминание древних цивилизаций, заключённый в медную лампу, которая стала моей темницей и единственным домом тысячи лет. Когда прикосновение разбудило меня, я почувствовал — что-то иное. Не потные ладони алчного торговца, не трясущиеся руки археолога. Прикосновение было… нежным. Осторожным. Вырвавшись из лампы клубящимся дымом, я ожидал увидеть человека. Но передо мной стояла девочка. Лет двенадцати, с огромными карими глазами и заплетёнными косичками. В руках — старая потрескавшаяся лампа, найденная, должно быть, на чердаке дедушки. «Привет», — сказала она. И улыбнулась. Я замер. За тысячи лет я повидал столько желаний — от золота до власти, от мести до бессмертия. Но её взгляд… В нём была чистота, которую я давно забыл. «Как тебя зовут?» — спросила она. И тут я понял — она не требует желаний. Она просто… общается. Мой дар чтения мыслей раскрылся сам собой. И я увидел её мир: больная мама в больнице, папа, работающий сутками, маленькая комната, заставленная книгами. И одиночество. Глубокое, как колодец без дна. Её желание было настолько простым и невероятным, что я чуть не расплакался: она хотела, чтобы все были счастливы. Просто счастливы. Впервые за тысячи лет я почувствовал, что могу быть свободным. Не от лампы — от собственной горечи и разочарования. «Как тебя зовут?» — спросил я её. «Лиза», — ответила она. И мир вокруг нас начал медленно меняться.
