Многие считают, что главная причина богатства западного мира кроется в эксплуатации "периферии", особенно населения Черной Африки. В массовом сознании это утверждение кажется бесспорным. Например, мэр Лондона Садик Хан однажды сказал: "Горькая правда в том, что значительная часть нашего богатства была получена за счет работорговли". Но для экономических историков этот вопрос далеко не так очевиден.
Рабы на уборке сахарного тростника
Рассмотрим Англию как пример, ведь именно она стала родиной промышленной революции и крупнейшим работорговцем в Атлантике. В 1792 году, в разгар английской работорговли, 204 корабля общим водоизмещением 38 тысяч тонн вышли из британских портов. Это составляло лишь 2,6% тоннажа торгового флота страны (1,44 млн тонн, всего 14334 зарегистрированных корабля). При этом в работорговле не было барьеров для входа, и её доходность не превышала среднюю для морской торговли. Даже если бы вся прибыль от неё инвестировалась в экономику, то она составила бы менее 3% общего объема инвестиций.
Рабы в США в период Гражданской войны
Таким образом, работорговля не могла стать ключевой отраслью британской экономики и не обеспечивала "накопления капитала". А что можно сказать о производствах, использующих труд рабов? Главным товаром, произведенным рабами в британской Вест-Индии, был сахар (вместе с ромом и патокой). В 1655 году производство сахара велось преимущественно на Барбадосе, где трудилось около 20 тысяч рабов, что сравнимо с населением небольшого города. К 1670 году продукция Вест-Индии составляла около 0.5% национального дохода Англии. В XVIII веке масштаб производства значительно вырос: к его концу население Вест-Индии достигло 760 тысяч, 88% из которых были рабами. Доход плантаций увеличился с 800 тысяч фунтов в 1700 году до 1,55 млн в 1770 - почти вдвое.
Тем не менее, несмотря на значительный рост, сахар не стал главной отраслью экономики Англии. В 1805 году добавленная стоимость в производстве сахара составляла менее 2,5% национального дохода, а занятость - около 3,7% рабочей силы. Многие другие отрасли - черная металлургия, текстильное производство, овцеводство - приносили намного больше. Скорость их роста порой даже превышала рост плантационной экономики. Например, производство льна в Шотландии выросло в 6 раз со второй трети до конца XVIII века, и его объем стал сравним с объемом сахарного производства. Это говорит о том, что сахар не приносил значительных сверхприбылей, способных стать базой для капиталовложений.
Более того, для всей страны сахар из Карибов мог быть убыточным, поскольку управление и защита колоний, расположенных в тысячах километрах, требовали значительных средств. Такого мнения придерживались и современники. Критиком колониальной политики был Адам Смит, считавший, что колонии обогащают лишь немногих, тогда как расходы несет все население. Кроме государственных расходов на колонии, британцы платили еще и за низкую эффективность местных плантаторов: сахар из британской Вест-Индии защищался тарифами от более дешевого французского.
Всего 20% продукции этой и без того небольшой отрасли шло на экспорт. Хотя Англия занимала первое место по потреблению сахара на душу населения, едва ли это как-то способствовало индустриализации. К тому же страны Европы, которые получали больше выгоды от колоний (Португалия, Испания, Франция), не развивались быстрее Англии, а наоборот, отставали.
Буду признательна за Вашу подписку!
