«Выступая на совещании главных конструкторов Челомей Владимир Николаевич преображался. Он, кроша мел, писал формулы, стирал, снова писал, импровизировал на ходу. Одни мысли захватывали аудиторию, другие казались сомнительными при наших возможностях, третьи отдавали авантюризмом, конечно техническим. Невольно я ловил себя на мысли: все конструкторы выступали как люди, а наш... Через несколько лет все оборачивалось иначе. Казавшиеся незыблемыми своей правильностью доклады безнадёжно устаревали, а «бредни» Челомея вдруг становились в ряд лучших достижений ракетной мысли...»