Восточная Азия + Китай

Со времён династии Шан правители Китая обычно пользовались титулом Ван, что-то по типу европейского царь или король, однако в 221 году до нашей эры Ин Чжэн или Цинь Шихуанди «великий император основатель царства Цинь», провозгласил себя “Первым императором”. И в последствии на протяжении более 2000 лет, вплоть до последнего императора государства Цин – Айсиньгёро Пуи, императоры Китая были наделены символическим значением. Император считался “Сыном Неба”, и воспринимался в качестве божественного ставленника, наделенного “Небесным мандатом”, для правление государством, который считался источником легитимации правящей династии. А всего в истории Китая было 83 феодальных династии за 2132 года.

Из них – царство Вэй эпохи Троецарствия (220-266 гг. н.э.), государство эпохи Шести династий – Цзинь (266-420 гг.), а далее с наложением эпохи Шестнадцати варварских государств 304-439 гг., был период Южных и Северных Династий (420-589 гг.) во время которого часто менялась политическая власть, а на севере и юге Китая правили разные императоры. Историки севера отмечают, что в этот период интеграция между кочевыми и земледельческими группами достигла своего апогея, что привело к китаизации некоторых кочевых групп. В течение этих столетий императоры также часто сменялись по мере того, как династии взлетали и падали.

И вот среди этих китайских императоров одной из примечательных фигур был третий император китайско-сяньбийской династии Северной Чжоу - У-ди (Юйвэнь Юн). Это было сяньбийское/тобасское государство периода Северных и Южных Династий в Северном Китае в 557—581 годах. В годы правления императора У-ди Северная Чжоу в 577 году уничтожила своего соперника — империю Северная Ци, присоединив её территорию, что легло в основу дальнейшего объединения Китая во времена императора Вэнь-ди основателя династии Суй (581—618 гг.) и бывшего полководца Северной Чжоу.

Сяньби играли важную роль в истории Китая как минимум на протяжении 7 столетий, поэтому довольно интересно была ли генетическая разница между императором У-ди и другими представителями древнемонгольских кочевников, исследованных ранее. Также немалый интерес как академического сообщества, так и общественности вызывает его генетический профиль, а также физические характеристики, включая внешний вид и предрасположенность к болезням учитывая, что У-ди внезапно скончался в возрасте 36 лет, а его сын умер в возрасте 21 года.

Результаты

Реконструкция внешности

Единственный сохранившийся полный портрет У-ди включен в знаменитый свиток Тринадцати императоров, приписываемый китайскому художнику периода Тан, Янь Либэню (601–673 гг. н.э.). Используя самое современное программное обеспечение для реконструкции лица, авторы исследования попытались нарисовать портрет бывшего императора Северной Чжоу на основе антропологических и генетических данных.

В результате выяснилось, что император был кареглазым брюнетом с кожей от тёмного до промежуточного цвета, что соответствует фенотипам современных жителей Восточной или Северо-Восточной Азии. Что касается причин смерти императора У-ди, которая сильно изменила траекторию последующей истории Китая, то существуют две основные гипотезы: по одной причиной была язва с осложнениями, а по другой его попросту отравили враги. Последняя гипотеза на заре кампании против тюрков, походит на теории заговора. Это когда простые люди могут умирать сколько угодно от болезней и прочих случайных причин, а известные обязательно по злому умыслу. В качестве альтернативы в «Книге Чжоу» сказано, что у императора было расстройство речи, низкое положение верхнего века, проблемы со зрением и хромота на одну ногу. А это уже могли быть симптомы инсульта, учитывая ещё и то, что один из шести локусов риска, связан с инсультом, наряду с повышенным риском подагры и хронического лимфолейкоза.

Примечательно, что поскольку вокруг внешности представителей сяньби бытуют споры реконструированная внешность императора У-ди не сильно отличалась от таковой у основного населения Северо-Восточной Азии, что идет вразрез некоторым описаниям сяньби как светловолосых людей с густыми бородами и выпуклыми «высокими» носами.

Помимо этого, предыдущие исследования связали высокий репродуктивный успех по мужской линии с богатством и с социальным статусом. Поэтому считалось, что древние королевские/императорские семьи оказали глубокое влияние на генофонд последующих популяций. Однако гаплогруппа Y-хромосомы C2a1a1b1a-F3830+, F8497 императора У-ди встречается с низкой частотой (<5%) среди населения Восточной и Северо-Восточной Азии. Как и мтДНК C4a1a + 195. Но пока ещё мало данных от таких именитых представителей чтобы подтверждать или опровергать такую теорию.

Генетическое происхождение

Генетические данные императора У-ди важны и в контексте происхождения представителей племён сяньби. Так, была обнаружена, наиболее тесная связь императора Северной Чжоу с древними киданями и представителями племени хэйшуй народа мохэ, а также с современными даурами и монголами.

Также авторы исследования смогли сделать вывод о вероятных случаях смешения жителей из Северо-Восточной Азии и долины реки Хуанхэ. В реконструированной генеалогии У-ди его бабушка была из народа когурё в Северо-Восточном Китае, поэтому почти треть его родословной, связанной с популяциями реки Хуанхэ, может быть объяснена последовательными смешанными браками между знатными семьями сяньби и местными китайскими аристократами. Однако у его супруги – императрицы Ашины, как уже было сказано в предыдущем ролике, преобладали компоненты древних северо-восточных азиатов (ANA), без влияния ханьцев связанных с популяциями реки Хуанхэ, что указывает на ограниченное генетическое смешение представителей древнетюркского правящего рода с китайцами. Однако геномные данные самого императора У-ди напрямую свидетельствуют о процессе смешения местной и неместной аристократии.

Помимо этого, в анализе почти у всех представителей сяньби доминировала родословная, связанная с древними северо-восточными азиатами (ANA). При этом группы сяньби продемонстрировали неоднородный генетический состав, тесно связанный с географией. Самые южные представители племен имели до 32% вклада от популяций Хуанхэ, самые западные группы близко к Северному Синьцзяну и горным регионам Алтая имели до ~7% родословной связанной с популяциями западных степных скотоводов, а у сяньби от восточной Монголии до бассейна Амура, вклад древних северо-восточных азиатов был максимален, до 96%.

А генетический профиль Юйвэнь Юна может быть смоделирован как смесь около 62% древних северо-восточных азиатов, 32% китайцев, как представители популяций хуанхэ и 6% западных степных скотоводов. Интересно, что представитель киданей – кочевых монгольских племен – живший примерно через 460 лет после императора У-ди, имел почти тот же генетический состав.

Наблюдаемый генетический ландшафт, вероятно, отражает крупномасштабную миграцию населения из Северо-Восточной Азии и последующее смешение мигрирующих групп древних северо-восточных азиатов с местным населением.

Du P, Zhu K, Qiao H, Zhang J, Meng H, Huang Z, Yu Y, Xie S, Allen E, Xiong J, Zhang B, Chang X, Ren X, Xu Y, Zhou Q, Han S, Jin L, Wei P, Wang CC, Wen S. Ancient genome of the Chinese Emperor Wu of Northern Zhou. Curr Biol. 2024 Apr 8;34(7):1587-1595.e5. doi: https://doi.org/10.1016/j.cub.2024.02.059

Следуя этому шаблону в контексте Китая XIX - XX столетий, можно вполне чётко увидеть ряд, состоящий из деятелей, которые играют роль или "злой эгоистичной мачехи", или "любящего родителя" по отношению к стране и её народу. А кто-то в ряду стоит посередине между этими категориями, что, в отличие от вымышленных идеальных историй, для реальности, в особенности политической, совершенно не редкость. Конечно, в политическом контексте не существует понятий "злой" и "добрый", это лишь условное обозначение, а речь идёт строго про то, сколько пользы руководитель принёс стране. Об этом и в целом о трансформациях Китая в указанную эпоху я расскажу в представленной зарисовке.

Избитый до полусмерти дракон

Китай как таковой - уникальный случай существования нации и государства. Он является в сущности своей даже не столько страной (хотя и ей тоже), сколько огромным цивилизационным пространством, которое объединено культурой, письменностью, социальными и политическими концепциями и многим другим. Центробежные силы здесь настолько сильны, что китайская имперская идея имеет огромную традицию, по непрерывности побившую все рекорды. Хотя можно привести как примеры столь же долгой истории мощного государства Иран и Римскую империю, Китай их все же, на мой взгляд, превосходит, ибо Римская держава, несмотря на более чем две тысячи лет (включая и Византию) истории единого государства, более не существует, а Иран потерял большую часть прежних мощи и влияния. Китай же по сей день выступает как огромная экономическая сила, региональный гегемон с претензией на мировое господство и держава с огромным культурным наследием. Иными словами, это наверное единственная древняя империя, дожившая до наших дней в прежнем величии. Конечно, изменения были, и нынешние КНР и Китайская республика (будет не вполне честно упомянуть только одного из них) и держава Хань времён проповедничества Христа имеют массу отличий, но тем не менее - так или иначе, территориальное ядро страны, язык, культура и даже некоторые особенности социальной организации, наследующей конфуцианской философии, у них явно имеют общие черты, из которых можно сделать вывод о наследовании современной страной этих элементов от более "ранней версии".

И тем не менее современный Китай утратил часть старых порядков - он более не является буквальной империй с императором, а конфуцианство не столь глубоко уже влияет на общество, как раньше, и официально не поддерживается. Причина тому - огромные изменения в государстве, произошедшие с конца XIX столетия по конец столетия XX-го. В Китае и до того случались упадок и разрушение империи, несложно вспомнить Троецарствие III столетия и хаос после падения династии Тан в начале 900-х годов нашей эры, после которых страна всё равно восстанавливалась в прежнем виде. Но не столь давно по историческим меркам произошли иные изменения, которые куда сильнее пошатнули традиционные имперские порядки Поднебесной и заставили её серьёзно менять курс.

К началу XIX столетия Китай занимал примерно такое же положение в мире, как и сейчас - был огромной державой с неоспоримым региональным влиянием, обладал исполинской экономикой (в отличие от нынешнего времени, первой в мире безоговорочно и с большим отрывом от остальных империй) и имел колоссальные производственные мощности. Правившая тогда династия Цин завоевала многие новые территории, следствием чего являются современные границы КНР, весьма отличные от тех, что были при династиях Хань, Тан, Сун и Мин.

Мощные и стабильные государственная и социальная вертикали, богатейшая ресурсная и технологическая база вкупе с огромным населением (спасибо отличному климату и рисоводству) позволяли Китаю вплоть до XIX столетия быть невероятно могущественным. Но был один нюанс - все эти сотни лет и в самом Китае, и в остальном мире господствовало традиционное общество, опирающееся на монархическое устройство и аграрную экономику. Количественные преимущества Китая вместе с его довольно прогрессивными для традиционного общества устоями (так, влияние религии в Поднебесной ещё с античных времён было очень невелико в сравнении с остальным развитым миром, она была куда более светским и рациональным государством) делали его стоящим на недостижимой для остальных высоте. Но именно в эпоху правления Цин, а конкретно во второй половине XVIII столетия, путём индустриализации, Просвещения и развития капитализма Западная Европа и в особенности Великобритания начала стремительно избавляться от традиционных аграрных моделей. Это позволило многократно повысить экономическую эффективность, делая все сферы общества выходящими на качественно новый уровень со всех точек зрения. Более подробно об этом говорилось в другой работе, за конкретным описанием этого процесса лучше последовать туда. А сейчас важно понимать одно - как бы не был велик и огромен Китай, промышленное производство с его технологическим прогрессом, равным по значению изобретению земледелия и колеса на заре цивилизации, сильно обогнало его своим качеством. Государственное управление западных держав тоже превзошло конфуцианское, став более организованным и оперативным.

Эти изменения сделали Китай наконец доступным для европейского колониализма, который в первой своей стадии (XV-первая половина XVIII столетия), когда традиционные устои ещё не уступили индустриальным, оказался бессилен перед Поднебесной и не смог её покорить. Теперь же самая развитая из тогдашних империй, в которой и началась индустриализация - Великобритания, начала "обхаживать" Китай, ища пути подчинить его своей воле. И этого удалось достигнуть, ввозя в Поднебесную опиум из покорённой Лондоном Индии. Этот наркотик ещё раньше приобрёл популярность среди китайцев, но теперь империалисты и капиталисты (как бы по-ленински это не звучало, тут это наиболее точное описание данных субъектов) повысили поставки его в Китай, что стало огромной социальной проблемой.

В конце 1830-х годов цинские власти решили серьёзно бороться с наркотрафиком и уничтожили немалые партии ввезённого губительного товара, а вместе с тем начали "прессовать" в этой сфере британских торговцев. Тогда у Лондона появился повод начать войну (впрочем, изначальная инициатива напасть на Китай исходила скорее от коммерсантов и их лобби в парламенте), что привело к Первой опиумной войне 1840-42 годов, в которой куда лучше организованные и технологически развитые британские армия и флот бесцеремонно разбили Поднебесную, не дав ей и шанса. Это привело к потере части побережья, где появился Гонконг как британская колония, принуждению к невыгодным для Китая торговым условиям и в целом к серьёзному унижению китайского имперского самомнения. В дальнейшем Франция, США и Россия также "зайдут на огонёк" к Китаю, отбирая территории и ставя ему такие условия в экономических отношениях, которые значили превращение в периферию и потерю богатства и влияния. Традиционный порядок показал свою губительность для страны.

Вместе с тем в Китай проникли и христианские миссионеры, которые серьёзно повлияли на народ, озлобленный своей бедностью, а также коррумпированностью и слабостью правительства Цин, неспособного справиться с внешними угрозами. В итоге в 1850 году на юге страны поднялось восстание тайпинов, которые являются результатом смешения представлений китайского крестьянства и христианской доктрины. Они во главе со своим лидером Хун Сюцюанем хотели построить справедливое общество без социального угнетения и беспредела властей. Всё-таки сильно ошибался Александр Сергеевич, называя русский бунт "бессмысленным и беспощадным". Китайский бунт, во всяком случае, куда более ярко демонстрирует эти качества - за время Тайпинского восстания многие ключевые регионы страны будут разрушены, а миллионы людей погибнут. Когда в 1864 году Цин с огромным трудом удалось подавить это эпическое возмущение, держава ослабла катастрофически - помимо людских потерь и разрушений, правительство, отчаянно нуждаясь в силах для борьбы с тайпинами, даст значительную автономию управленцам на местах, разрешив им даже набирать собственные армии. Это помогло подавить восстание, но сильно ослабило власть Пекина.

Если смотреть на картину в целом, то к 1860-м годам Поднебесная окажется в плохом положении - её международный авторитет сильно упадёт, экономика из-за отсталости от передовых индустриальных держав начнёт уменьшаться, немалая часть территорий и населения будут потеряны, а управляемость весомо ослабнет. Цинский дракон окажется в полуживом состоянии, будучи погружённым в периферию и постоянные унижения.

Шальная императрица

Казалось бы, путь очевиден - в своё время Россия, столкнувшись с похожей проблемой, пройдёт под руководством Петра Первого путь вестернизации и прогрессивных реформ, которые позволят ей возвыситься и закрепить свой статус как мировой державы. Мысль о чем-то подобном могла возникнуть и в головах китайского истеблишмента после тайпинского восстания и опиумных войн, и некоторые высокопоставленные лица действительно попытались запустить реформы. Одним из таких был, к примеру, великий князь Гун, который организовал так называемую "политику самоусиления", в рамках которой китайские студенты учили западные языки и науки, а кроме того происходили некоторые толчки в сторону индустриализации и модернизации армии и флота. Вспоминая заявленную аналогию с "плохими" и "хорошими" родственниками, Гуна можно назвать добрым и любящим, но не слишком авторитетным дядюшкой.

Почему я так говорю? Потому что была у Китая того времени куда более яркая и влиятельная фигура - Цыси, вдовствующая императрица, игравшая для него роль эгоистичной злой мачехи. Фактически, после смерти императора Сяньфена в 1861 году она как самая любимая и амбициозная из наложниц покойного монарха и мать малолетнего наследника стала управлять империей. Это личность чрезвычайно интересная - пройдя путь от самой "низшей" наложницы (а в гареме императора действовала система рангов наподобие чиновничьей, что хорошо иллюстрирует уже упомянутую сложность и развитость конфуцианской системы даже в таких вещах) до матери будущего императора, а затем до регентши, Цыси отлично знала цену достижения верховной власти. Едва ли её интересовала судьба державы, скорее личные амбиции и благополучие, а ресурсы страны она рассматривала как материал для обогащения себя и увеличения своего властолюбивого эго. При этом таланта в придворных интригах и дипломатии ей было не занимать, что объясняет её возвышение над князем Гуном и высшим чиновничеством, которые не смогли ограничить власть императрицы. Цыси в своём стремлении сохранить контроль над правительством в сущности не была ни сторонницей, ни противницей реформ, а старалась ослабить обе партии, дабы исключить появление сильного конкурента во власти.

Кстати, о консерваторах - среди чиновничества, которое в Китае традиционно, в отличие от прочих монархий, было основной элитой вместо военных и духовников, консервативные настроения и убеждённость в том, что реформировать государство необязательно и даже вредно, были очень распространены. Это может показаться контринтуитивным - мол, разве после всех унижений и катастроф, которые пережил Китай с 1830-х по 1860-ые, необходимость изменений не могла стать очевидной? Но надо копнуть глубже - в мышление этих людей. Для них все эти события были не более чем "набегами варваров", которым только посули откуп - и отстанут. Для тогдашнего китайца монгол и англичанин были суть одним и тем же - оба приходят извне и стремятся заполучить богатства Китая, прибегая к грубой силе. Веками Поднебесная была столь богата и могущественна, что думать о внешнем мире иначе для большей части элиты было невозможно. А раз европейцы - такие же варвары, что и кочевники, то значит отказываться от старого доброго конфуцианства и имперского устройства вовсе не нужно, просто "задобрить дикарей" (именно так, к примеру, официально объяснялась передача Англии Гонконга) и прекрасно жить дальше, пользуясь благами, что высшему слою давала традиционная система.

Таких субъектов, не желавших ничего менять, было очень много, и они постоянно мешали Гуну и его партии. Вкупе с интригами Цыси, которая хоть крепко и не занимала ни одну из сторон, но тоже была склонна сохранять порядки, которые, собственно, и привели её к власти, это привело к крайне слабому эффекту от реформ, сырости и половинчатости изменений. Реально цинская держава не вывела себя на новый уровень, оставаясь всё такой же консервативной застойной монархией. Максимальный эффект "политики самоусиления" - проникновение некоторых достижений прогресса вроде телеграфа и железных дорог в прибрежные города и закупка слегка староватого вооружения и боевых кораблей европейцев образца 1850-х годов. А сам корень системы, устаревший и серьёзно прогнивший, затронут не был.

Поэтому совершенно неудивительно, что все эти иллюзии перемен рассыпались после новых войн - с Францией за вассальные тогда Пекину королевства Индокитая 1884-85 годов и с Японией за Корею, Тайвань и некоторые другие территории в 1894-1895 годах. Сокрушительные поражения в них ещё больше снизили престиж Китая и показали всю слабость правительства, не способного к настоящим реформам. Китай по-прежнему использовался как рынок сбыта империалистов и делился ими на сферы влияния, временами теряя ещё территории.

В это же время Цыси устранила из политической жизни Гуна и прочих конкурентов, стал де-факто абсолютным монархом. Она присваивала себе средства, предназначенные для реформирования страны, и тратила их на свою роскошную жизнь. Аналогично поступали и те самые "хорошие" чиновники, насквозь коррумпированные. К концу XIX столетия дела в Поднебесной пошли совсем плохо - при некомпетентности правительства и его попустительстве некогда великая империя стала абсолютной периферией империалистических держав, с которой они могли делать что хотели. К примеру, Манчжурию на севере страны, откуда и вышла правящая династия, в 1896 году взяла под частичный контроль Россия вместе с портом Далянь на полуострове Ляодун. Спустя год после разгрома от Японии ещё одна империя вошла в пределы Китая, при этом правительство полностью согласилось(мотивируя союзом с Россией против Японии же, но тем не менее). Аналогичная ситуация была и с прочими империями тех лет, такими как Германия (обосновалась на другом полуострове - Шаньдуне). Цинская империя критически теряла суверенитет, что вкупе с экономическим упадком и разгулом коррупции вызывало крайнее недовольство населения.

При этом часть новшеств из Европы и США всё же проникла в Китай, в основном в крупные прибрежные города. Западное присутствие раздражало низовые слои населения, которые копили недовольство. В 1900 году на антиколониальной волне поднялось восстание ихэтуаней ("боксёров", как их назвали западные СМИ). Они принципиально отказывались от огнестрельного оружия, используя только холодное или вовсе знаменитые китайские боевые искусства. Цыси умело смогла перенаправить гнев восставших с цинской власти на европейцев, позволяя ихэтуаням уничтожать построенную по западному образцу инфраструктуру и атаковать "белых", находившихся в стране. Это спровоцировало европейские державы и Японию и дало им повод снова вторгнуться, окончательно унизив Китай. Войска нескольких империй разбили восставших и ещё более закабалили Поднебесную. США навязали Пекину "политику открытых дверей", которая формально была призвана служить цели открытой и равной торговли мира с Китаем, реально же она уничтожила остатки китайского суверенитета и поставила Китай в состояние нищей полуколонии окончательно.

Добрый доктор и монарх в президентской шкуре

Это событие вкупе с поражением от Японии всё же заставило даже такую неповоротливую и прогнившую систему, как цинская, предпринять первые реальные шаги к трансформации Китая. Древние устои, существовавшие к тому моменту более двух тысячелетий, явно вели в пропасть. Даже Цыси увидела это, и потому сделала две вещи :

- Приказала организовать армейскую группировку, организованную и оснащённую по последним канонам западных держав. Она создавалась с 1895 года и стала известна как Бэйянская армия. Эту организацию надо запомнить, она в будущем сыграет важнейшую роль.

-Отменила конфуцианские экзамены на чиновника, существовавшие без весомых изменений с начала VII столетия. Это случилось в 1905 году.

Впрочем, эти первые серьёзные шаги, которые действительно начали менять страну, династия сделала от безысходности и на последнем издыхании, поскольку уже после смерти вдовствующей императрицы, что испустила дух старой, но до конца держащей власть, в 1908 году, для старого порядка пошёл обратный отсчёт. Уже в 1912 году власть династии Цин пала, а вместе с ней пала и традиционная китайская имперская система.

Возникает вопрос - а кто её сверг? До сих пор я говорил только о восстаниях низовых слоёв общества или о грызне элит, и не упомянул того, что во второй половине XIX столетия в тех самых крупных городах с новшествами из Европы и США и в китайской диаспоре за рубежом возникла интеллигенция, настроенная на решительные изменения в стране. Из неё выделился такой деятель, как Сунь Ятсен, врач по образованию, который страстно желал Китаю реформ и восстановления стабильности и благополучия. Им ещё в 1894 году было образовано Общество возрождения Китая, которое в дальнейшем станет партией Гоминьдан. Революционеры и их лидер после смерти Цыси, которая к концу Цин фактически одна держала на плаву умирающую империю, начнут стремительно набирать силу и популярность.

Осенью 1911 года случилась Синьхайская революция, в ходе которой революционные силы отобьют у цинских властей южный Китай, который был дальше от родной для династии Манчжурии и более европеезирован. Сунь Ятсен, бывший до того в эмиграции, вернётся на родину как герой и лидер нового порядка. Этот человек, сформировавший так называемые "три народных принципа" - национализм, народовластие и народное благосостояние и активно выступавший за изменения, по праву считается "отцом" нового Китая, лишённого устаревших концепций старины. Его, в отличие от Гуна и Цыси, можно назвать любящим родным родителем, который имел авторитет и положительное влияние на судьбу страны.

Впрочем, не он "добил" власть императоров Цин. Это сделала другая фигура, которая в современном Китае (по обе стороны пролива) не почитается вообще, в отличие от Ятсена как основателя Республики. Помните, я подчеркнул важность современной и относительно мощной Бэйянской армии? Так вот, её лидером с 1901 года был Юань Шикай, один из приближенных Цыси, человек консервативный и авторитарный. Когда юг Китая заняли революционеры, ещё владевшие севером старые власти обратились к нему и его армии за помощью в защите от республиканцев, что он не вполне исполнил - вступив в переговоры с Сунь Ятсеном, Шикай совершил удивительный трюк - мирно разрешил конфликт между уже республиканским югом и ещё монархическим севером, сместив Цин и объединив страну под своей властью, став президентом свежеобразованной Китайской республики. Наличие подготовленной армии, куда более сильной, чем сырые отряды революционеров, помогло ему добиться власти - все понимали, что реальная сила сейчас у него. Сунь Ятсен, пробыв лишь несколько месяцев временным президентом, уступил ему власть. Шикай стал в феврале 1912 года президентом как компромисс между двумя частями страны.

Новый руководитель, однако, занял место Цыси как жестокого приёмного родителя китайского народа. Буквально с самого начала своего президентства он стремился реставрировать монархию, только уже как основатель собственной династии. Как военный по профессии, Шикай правил авторитарно, проводя репрессии. А между тем ни единой реформы, которая бы реально начала улучшать страну, не было проведено. Застой и упадок, бывшие перманентными при поздней Цин, продолжились и даже перспективы их прекращения не виднелось. Внешние унижения тоже не пропали - в начале 1915 года правительство Шикая приняло очередные унизительные требования от Японии, чем вызвало массу возмущения. Последней каплей стало провозглашение Шикая императором в декабре 1915 года, после которого его быстро свергнут, а страна, и без того уже очень децентрализованная, с уходом последней "крепкой руки", окончательно распадётся на де-факто независимые провинции, периодически конфликтовавшие друг с другом.

Наследие Сунь Ятсена

В общем, цинский военный Шикай оказался плох как правитель и ничего Китаю не дал, лишь усугубив положение. Вместе с ним совсем умерла последняя надежда монархистов, которых, впрочем, после "успехов" Цин уже и не было. Ну хорошо, подумает читатель, но что такого хорошего сделал Сунь Ятсен, ведь он и вовсе управлял всего несколько месяцев? И тут правда странно - по сути, непосредственно основатель Гоминьдана мало что сделал как президент, но его идеологическое влияние очень велико - именно он сформулировал концепции реформирования государства, полного отказа от устаревших устоев и укрепления национализма, призванного объединить ползуче разваливавшуюся ещё с восстания тайпинов страну. Его идеи позволили двум группам - Гоминьдану с одной стороны и Коммунистической партии Китая (КПК) с другой, объединиться вокруг фигуры революционера (которого они обе по сей день почитают) и покончить в конце 1920-х и с последователями Шикая - бэйянскими милитаристами, и с прочими самопровозглашёнными лидерами регионов. В дальнейшем эти силы и их лидеры - Мао Цзэдун и Чан Кайши, хоть сами совершат много ошибок, будут враждовать и даже разделят страну на два правительства, что продолжается до сегодняшнего дня (что не сесть хорошо, конечно), но наконец уведут Китай от губительной традиционной системы, от которой так долго не могли отказаться. А это уже даст базу для прихода новых "отцов" Китая - Дэн Сяопина и тайваньских реформаторов. В итоге вся цепочка, начавшаяся на Сунь Ятсене, приведёт и КНР, и Китайскую республику на Тайване к процветанию.