Родился я в диком Мухосранске, ну ты знаешь эти закрытые города, которым ещё дают цифры в названии и в котором все прелести жизни в наличии - все всё обо всех знают, большинство бухает, есть быдло-альфачи, которые меня травили в детстве, есть пару девушек, которые выросли в няшек, хотя были лютыми уродинами, но обо всем по порядку.
Воспитывал меня один батя. Мама умерла незадолго после моего рождения - то ли рак, то ли с сердцем что-то, то ли спилась на радостях, хрен её знает. Батя её дико любил, по крайней мере он так сейчас говорит.
Рос я обычным ребенком, без особых провалов, но и без особых успехов. Где-то бывало и дрался в школе, но обычно получал дюлей, конечно же. Местный альфа (пусть будет Боря) меня постоянно травил на тему того, что я постоянно сидел один и боялся разговаривать с людьми. Всё было - и в унитаз макал, и в лицо пинал, и портфель выкидывал, отыгрывался на мне как мог. Потом кстати оказалось, что всё было из-за того, что он без бати рос, но об этом тоже позже.
Есть в моей истории и любовная линия. Куда же без неё. И по канону она (пусть будет Маша) ссала кипятком при одном виде Бори. В общем, хоть я и вырос с батей, но умудрился стать маменькиным сыночком.
Так я прожил 12 лет унижений и грусти.
На мой 12ый день рождения батя увел меня в гараж к своему корешу по работе, работают они, кстати, в местной больнице - они раздавили литрушку какого-то самодельного пойла и начали учить меня жизни. Со словами "Места у нас дикие, надо бы хоть стрелять тебя научить" они подарили мне пневматическую винтовку. Я чуть не расплакался от радости. Отец научил меня держать ружье, научил как целиться, научил как ухаживать за оружием. Это был тот самый момент единения отца с сыном, который я не забуду до конца жизни.
Следующие пару лет я оттачивал свои навыки стрельбы и достиг определенного успеха - попадал белке в глаз, что называется. Но и за эти пару лет произошло ещё кое-что:
Однажды Маша и Боря поссорились, забыл упомянуть, что они периодически трахались с 13 лет у Бори в комнате, пока его мамаша работала. И поссорились не просто так, а при толпе свиты Бори, поэтому он не мог отступить и начал орать и бычить на неё. Я всё это время стоял недалеко от них и пытался слиться с кафелем, лишь бы агрессия его не переключилась на меня. В какой-то момент он дал ей пощечину, да не обычную, а такую, что слезы Маши полетели в одну сторону, а кровь и слюни в другую. Маша упала на четвереньки лицом ко мне и, подняв голову, проскулила, смотря прямо мне в глаза, "Помоги!" В этот момент я офигел - у меня на глазах Боря бьёт девушку, в которую я влюблен всю свою жизнь, а я весь трясусь от страха. Боря обращает внимание на меня, кричит что-то в духе "Бей чмошника!" и бежит выбивать душу из вашего покорного слуги. За ним, естественно, бегут его миньоны. У меня в голове было только два вопроса - Увижу ли я сегодня маму? и Почему у него такое странное лицо? Через секунду я понял, почему - он запнулся о каблук Еотовой и начал падать. Что-то странное щелкнуло у меня где-то за правым ухом, и я со всей своей дури пнул ему ногой в противоход прямо носком ботинка четко в нос. Это была моя единственная в жизни победа. Ерохин ныл и харкал кровью вперемешку с соплями, пока его прислуга покрывала меня матом и пинками по животу и спине, но я смеялся как двинутый доктор Зло. Было больно, мягко говоря. Настолько больно, что теперь у меня шрамы во всю спину и хронический тонзилит.
Пару месяцев полежал в больнице, батя даже смог договориться об отдельной палате. И однажды ко мне даже пришла Маша, сказала, что дословно "Больше не хочет видеть этого дебила", поблагодарила за спасение, поцеловала в щёчку и убежала.
После выписки из больницы я пытался с ней заговорить, но она отвечала всегда односложно и однообразно.
Я решил попробовать нагнать пропущенный материал за оставшееся время - через пару месяцев были экзамены. Удавалось, честно говоря, очень плохо.
Результаты ЕГЭ сказали мне одно - быть мне дворником. Меня такой расклад не устраивал.
Ближайшую неделю после экзамена у меня был только один план - бухать, блуждая по своему району.
Но однажды я проснулся не от того, что нужно проблеваться, а от того, что меня кто-то трёс за плечо. Плохо осознавая происходящее, я сел на кровати и увидел Машу с выражением ужаса на лице. Она мне поведала, что ночью мой батя ушел в закат, чем-то оскорбив её отца - местного депутата. И теперь её батя со своими головорезами хочет грохнуть меня, сначала выведав, куда уехал мой отец.
Небольшое отступление про отца Маши. У него есть власть, не знаю кто он и как у него это получается, но по сути он управляет местом, где мы живем. Причем мой отец учился с ним то ли в одной школе, то ли они вышку получали вместе. В общем, давно знакомы, но никогда не были друзьями. Единственное моё о нём воспоминание - на мой десятый день рождения он привел Машу и подарил мне довольно неплохие часы.
В тот момент я поплыл, опять начал думать, что всё, мне хана. Хоть и стреляю я неплохо, но против огнестрела со своей древней пневматикой я не выстою. Словно прочитав мои мысли, Маша отдает мне сверток, в котором я обнаруживаю пистолет. Был похож на Макаров или ТТ, не помню уже, но травматический. Попросив не стрелять в отца, она убежала через заднюю дверь нашего дома. Я остался один на один с мыслями о скорой кончине, травматическим пистолетом и полным тазиком блевотины.
Не буду вдаваться в подробности, но под покровом ночи я выбрался за пределы своего Мухосранска. Была только одна стычка с Михалычем - сторожем стоянки, постоянно пьяным и вечно курящим мужиком. Он сказал мне, что мой отец просил передать, что любит меня и чтобы я его не искал.
Через пару часов я уже преодолел пролесок и сидел на камне, а передо мной раскрывалась пустыня с редкими валунами и деревьями.
А я мечтал только об одном, что я встречу отца, а он мне скажет: Привет, Сын!
