Воровство + Клептомания

А во-вторых, когда СБ стала смотреть камеры, проверять Серёгу по записям, они увидели и то, как он пиздит всё подряд. И те самые соки, и паштеты, и даже дорогие бритвы. И как заходит в слепую зону с пакетами, а выходит уже без них)

Короче, по совокупности всех моментов с Серёгой распрощались. Но даже после этого он не успокоился. Нашёл себе магазин по соседству и стал тусоваться там. Периодически заходит к нам, под шумок наливает кофе, хватает слойки, жвачку. Когда директор застала его за этим и наорала, Серёга ответил: «Я же не просто так беру. Это мой магазин, я отсюда всю шпану выпиздил». В его парадигме ценностей все нормально.

И потом, только недавно у меня снова появился дом. Дом, где меня ждали, где всегда пахло вкусной едой, где меня бежали встречать, стоило переступить порог. Лишиться всего этого? Гадать о том, где она, мучительно сходить с ума от неизвестности, звонить по пятьдесят раз на дню?

Нет. Нет. Нет!

Да, может быть, это была жадность. Но это была святая жадность. Я имела на нее право.

Но, принимая мое решение, Лера скучала.

Она занимала себя походами по магазинам и фитнесом, но, видимо, этого было недостаточно.

Как-то раз я обнаружила у нее на руке новый позолоченный браслетик.

– Ой, где это ты купила? – поинтересовалась я. – Тебе идет.

Лера смущенно отдернула руку.

– Так… Неважно.

Сперва я не обратила особого внимания на этот эпизод, но спустя неделю появились серьги. Потом кольцо. И наконец золотая цепочка с подвеской.

Я проверила остаток банковского счета. После таких покупок у меня зародились большие подозрения насчет того, как мы дотянем до следующей зарплаты.

Но Лера не снимала денег.

Вернее, снимала, но то были обычные траты на продукты, хозяйственные мелочи. И все.

– Дорогая, откуда все это? – спросила я вечером. – Я ведь знаю, ты не покупала эти драгоценности. Или у тебя завелся богатый поклонник?

Она вспыхнула.

– Разумеется, нет. И… у меня есть свои деньги.

– Не ври, – мне вовсе не хотелось делать ей больно, но выбора не было. – Таких денег у тебя нет.

У нее задрожали губы.

– Неправда. И вообще, эти драгоценности у меня уже давно. Ты просто о них не знала.

– Почему?

– Не знаю. Просто… просто я не хотела говорить.

– Звучит очень странно. Девочка моя, – я взяла ее за подбородок, – где ты это взяла?

Она вырвалась.

– Прекрати! Это мои украшения! Мои!

Я подошла, обняла ее, прижала к себе.

– Я не покушаюсь, милая. Они твои. Конечно. Да. Но когда-то они были чужими, верно?

Лера заплакала.

Невыносимо было видеть ее слезы.

– Где ты берешь все эти вещи?

– Отстань от меня… Не трогай!

Она попыталась вырваться. Но я видела, читала в ее глазах: то, что я сказала, было правдой.

Она в самом деле была как открытая книга, моя девочка.

Даже не знаю, почему ее не поймали раньше.

– Ну же, все будет хорошо. Не надо плакать. Мы найдем тебе психиатра, психолога… Вытри слезки.

– Это тебе нужен психиатр! – закричала она. – Сумасшедшая!

Она попыталась меня ударить.

– Ты пойдешь к врачу, ясно? – железным тоном сказала я, перехватывая ее руку. – Тебе все ясно, любовь моя?

Как завороженная, Лера кивнула.

– И никакой работы, – я вздохнула, целуя ее в шею. – Горе ты мое.