Господь отмерил Владимиру Семеновичу всего лишь 42 года жизни, за которые он сделал столько, сколько другой не воплотил бы и за прожитый век. Как и многих гениев, жизнь Высоцкого крепко переплетена с сотнями мистических историй. Остановимся на тех из них, которые ушли в народ.
25 января 1938 года в 9 часов 40 минут Нина Высоцкая родила 4-х килограммового сына Володю.
В марте 1941 года отец мальчика Семен Владимирович был призван в ряды РККА, и, по сути, домой уже не вернулся. После нападения гитлеровской Германии на СССР Нина с двухгодовалым сыном эвакуировалась в город Чкалов.
Молодая женщина ковала «Победу» на местном спиртовом заводе, а Вовчик жил в круглосуточном детском саду. В летний сезон Нина умудрялась на приусадебном участке выращивать для сына не только овощи, но и сладчайшие арбузы.
В 1943 году семья вернулась в Москву, где женщина узнала, что ее муж закрутил бурный роман со жгучей армянской красавицей Евгенией Матриросовой.
Работая сутками напролет в Министерстве внешней торговли, Нина Максимовна даже не заметила как после отгромыхавших салютов Великой Победы, ее сын пошел в первый класс 273-й школы. Мальчик был совсем не аккуратистом, он спешил написать буквы и цифры, для того чтобы у него осталось больше времени на манкую пацанскую жизнь.
Во дворе Высоцкого любил детсадовский «молодняк» и старшеклассный «взросляк». Его первая кличка «хвостик», прилипла к нему потому, что он всегда таскался за взрослыми ребятами, с которыми ему было по-настоящему интересно.
Мама круглосуточно работала, а мальчишка один тащил на себе дом. Решать бытовые вопросы Володьке «распахнись душа» помогали его многочисленные соседи. Вскоре Нина Максимовна пытавшаяся устроить свою личную жизнь, привела к ним в коммуналку своего коллегу переводчика «дядю» Гошу. Товарищ Бартош бухал каждый божий день и, придя домой на рогах в отсутствии супруги строил своего нерадивого пасынка. Как взрывоопасный Володька, словивший несколько обидных оплеух не почикал мамкиного хахаля, сегодня остается только гадать.
В 1946 году Семен Владимирович, узнав от друзей, как его сыну живется в новой семье, решил бороться за него, используя данное ему законом право. Тогдашний советский суд, не зараженный гендерными бреднями, принял решение, что мальчику будет намного комфортней воспитываться в новой семье его отца.
В начале 1947 года Высоцкие перебрались в немецкий город Эберсвальд, куда перевели служить Семена Владимировича. Маме Володя писал трогательные письма, которые и сегодня пробивают взрослых людей на слезу: «Дорогая мамочка! Я Живу очень хорошо. Хожу в школу, стараюсь учиться хорошо. Папа мне делает подарки. У меня уже два новых костюма, ботинки и польто. Завтра тётя Женя закажет мне сапоги. Напиши Вовин адрес. целую твой Вова».
В 10 лет он впервые ощутил на своей щеке дыхание смерти. В конце войны в безумной попытке сдержать советское наступление Эберсвальд утюжили ошметки геринговских люфтваффе. Узнав, что Сталин без боя взял ключевой город, расположенный в 50 километрах от Берлина, Адольф Гитлер стад готовиться к самоубийству, выбирая между пулей и ядом.
Однажды весенним погожим днем Володька вместе с пацанами обнаружил в подвале разрушенного дома немецкий склад боеприпасов. Мама дорогая чего тут только не было. Один из умников предложил развести посреди подземелья костер и испечь в золе хлеб с картошкой. Сказано сделано. Никто из ребят не заметил, как в какой-то момент раздался щелчок, и красный осколок уголька полетел в сторону темно-зеленых ящиков с маркировкой «lg. Kart s.10 cm K. 18».
Пацаны успели сдернуть из подвала, но отбежать далеко не смогли. Кто-то из мальчишек лишился зрения, другой слуха, третьих увезли в военный госпиталь с оторванными конечностями. У Высоцкого не было даже царапины.
В 1968 году Владимир в кругу друзей праздновал день рождения. Гости восхищались творческим азартом молодого барда сильно изменившегося после женитьбы в 1965 году на Людмиле Абрамове. Высоцкий спел недавно написанную песню «Спасите наши души» когда внезапно у него из горла хлынула кровь. Приехавшие врачи скорой помощи сказали, что «гитарист кажись не жилец». Вцепившись в горе эскулапов, друзья поэта под угрозой крепких люлей заставили забрать его в реанимацию. Борьба за жизнь Высоцкого продолжалась долгих 10 часов.
Позже он два раза попадал в смертельные автомобильные аварии, и просто каким то чудом выживал в них не получив ни одной царапины.
В 1979 году Владимир Семенович отправился в гастрольный тур по среднеазиатским республикам. В поездке поэта сопровождал его лучший друг Всеволод Абдулов и личный врач-реаниматолог Анатолий Федотов, имевший от греха подальше справку о том, что он служит артистом в «Узбекконцерте». На рынке в Бухаре Высоцкий потерял сознание, сердце барда и его дыхание остановилось. Федотову удалось сделать прямой укол в изношенный мотор своего подопечного. Внезапно глаза умершего открылись, он улыбнулся и в который раз рассказал испуганным друзьям свой любимый анекдот про «глюкало».
Летом 1977 года Владимир Семенович вместе с супругой прилетел в Мексику, где Марина Влади снималась в картине «Тайны бермудского треугольника». Впечатленный местными красотами Высоцкий из отеля «Ла Сейба» отправил замечательное письмо своему другу Ивану Бортнику: «А знаешь ли ты, незабвенный друг мой Ваня, где я? Возьми-ка, Ваня, карту, а лучше того - глобус! Взял? Теперь ищи, дорогой мой, Америку… Да не там, это, дурачок, Африка. Левее! Вот… именно. Теперь найди враждебные США! Так. А ниже - Мексика. А я в ней. Пошарь теперь пальчиком по Мексике, вправо до синего цвета. Это будет Карибское море, а в него выдается такой ещё язычок. Это полуостров Юкатан, тут жили индейцы майя, зверски истреблённые испанскими конкистадорами, о чем свидетельствуют многочисленные развалины, останки скелетов, черепа и красная от обильного полития кровью земля. На самом кончике Юкатана, вроде как типун на языке, есть райское место Канкун, но я не там. Мне еще 4 часа на пароходике до острова Косумель - его, Ваня, на карте не ищи - нет его на карте, потому что он махонький, всего как от тебя до Внуково».
На развалинах древнего храма майя Владимир Семенович увидел собственное изображение. На вопрос барда кого индейцы увековечили в камне, гид ответил, что на этом фрагменте экспозиции художник разместил воинов, побывавших в десятках схватках и заболевших после этого душой.
Однажды поэт и Марина Влади пили с цыганами, он старался обыграть на гитаре ромал, а они, цокая от удовольствия языками его. В конце старая цыганка протянула ему колоду и попросила вытянуть две карты наудачу. Бард отказался испытывать судьбу, а захмелевшая Марина, засмеявшись, достала из перетасованной по ее просьбе колоды туза червей и девятку пик.
Нахмурившись, цыганка объяснила актрисе, что она продолжит купаться в любви своего мужчины, которого поджидает скорая опасность, а может быть и смерть. Увидев испуг на лице Влади, гадалка объяснила, что девятка пик предсказывает возможные конфликты, болезни и уход человека в иной мир, но она же говорит людям, что перед неизвестной опасностью нельзя пасовать, с неурядицами, угрозами и смертью каждый человек должен бороться до самого последнего вздоха.
Незадолго до своей кончины поэт вспомнил этот эпизод в стихотворении «Две просьбы»:
«Зачем цыганки мне гадать затеяли?
День смерти уточнили мне они…
Ты эту дату, - боже сохрани -
Не отмечай в своём календаре или
В последний миг возьми и измени…»
25 июля 1980 года в три часа ночи Владимир Семенович скончался во сне. Спустя три дня проститься с поэтом пришли 108 000 тысяч человек.
4 января 1982 года поэт вернулся на нашу грешную Землю. В этот день пенсионерка Вера Владимировна Зражевская ехала в вагоне СВ в Москву. Ровно в полночь в ее закрытое на замок купе вошел улыбающийся Высоцкий. Присев на соседнюю койку, и положив рядом с собой гитару, бард сказал: «Вера Владимировна, только в вашу помощь мне теперь и остается веровать».
Конечно, над этой побасенкой можно от души посмеяться, но в ту ночь пенсионерка записала песню соченную бардом после смерти:
«Мне от слова «покой» просто пахло покойником,
Я понятье «покой» наотрез отрицал.
Если день проходил равномерно, спокойненько,
Значит, не было дня – я считал.
Знать не знал, что такое – покой, равновесие,
И боялся узнать, видя в этом беду.
Лишь теперь на своих на ладонях их взвесил я,
Взяв свою высоту, горных пиков гряду.
Я считал – жизнь прожить надо в бурном кипении,
Разрывая сердца, убыстряя мотив...
Пролетел сорок два я своих в нетерпении,
До расплавленной стали себя раскалив.
И теперь не терплю я сидения райского,
Не по мне колыбель в тихом звоне ночей!
Мне б броженья в крови, мне б метания майского,
Мне б себя загрузить, чтоб не чуять плечей!
И бушую я вновь. Не прошу я, а требую,
Не могу соловьев успокоенно ждать.
И тяну свои руки к высокому небу я
Не в молитве, а в крике: «Дайте жизни опять!»
Не гожусь, не гожусь ни в монахи, ни в столпники.
Должен я полыхать, опаляя сердца...
Отпустите меня, Пресвятые Угодники,
Мне не надо, как вам, тишины и венца!».
Всего Вера Владимировна зафиксировала 323 стихотворения Высоцкого в каждом из которых чувствуется рука мастера.
