Это был совершенно прескверный сентябрьский день. На улице лил дождь, в кабинете музыки было очень холодно. Странно, подумалось мне, это самый красивый школьный кабинет, об был обит залаченным деревом отливающим золотом, парты были расположены как в кафедре друг над другом и тоже были залачены, конечно же они хранили на себе художества бывших учеников школы, местами были исписаны нецензурными словами. Но в то время пожалуй на это даже ни кто и не обращал внимания. Стены были тоже обиты деревом, на них были развешаны портреты музыкантов. В углу стояло пианино, на учительском столе гордо покоился баян и старый потифон с пластинками. Михаил Иваныч, так звали учителя музыки, видный мужчина с залысиной и усами щеточкой, в теле, не толстый но очень крепкий и плотно сбитый, часто ставил нам пластинки, а когда по старой советской традиции он был слегка на веселе к последними уроку он играл нам на баяне и пел песни, заставляя нас подключаться и петь нестройным детским хором с ломающимися подростковыми голосами.
Так и в тот день он уже готов был растянуть меха баяна как в кабинет постучали.
_ войдите – пробасил наш учитель.
На пороге кабинета появилась хрупкая светловолосая женщина, она была очень худенькой и скрюченой, на вид ей было не больше сорока.
Разрешите войти – попросила женщина. Мы все очень зантересовались, ведь такой препожавательницы у нас не было и она явно была нам не знакома.
По какому вопросу? – Спросил старый ловелас потирая свои усищи.
У меня небольшое объявление для ребят. – начал женщина неувеннным голосом– Я преподаватель живописи. Набираю учеников в новую школу искуств. Преглашаю всех желающих.... – Дальше она начала рассказывать о стоимости и частоте занятий,но я уже не слушала ее. Я четко знала чего нехватало моей искалеченной и раненой детской душе. Не помню как я досидела до конца урока. Не помню как ноги несли меня домой. С рудом дождавшись маму с работы я села у нее в ногах и начала просить, не просить а даже умолять:
Мам к нам в школу сегодня проходила женщина – неуверенно начала я– она преподает живопись в школе исскуств и набирают новую группу...
И чего же ты хочешь – перебила меня мама.
Интузиазма во мне сразу крайне поуменьшилось. Я всегда знала как нам тяжело и трудно, в семье не было лишних денег, по этому мне было кранйе не просто задать свой вопрос:
Мам я хочу туда записаться.
сколько это будет нам стоить? – спросила мам потирая виски. Я знала что она замечаламое настроение,догадывалась, что она читает мой дневник с грустными мыслями и суицидальным настроем, но в ту пору ни кто и не знал что с этим делать.
300 рублей в месяц.. – понуро ответила я.
ну что ж ... три сотни не так дорого. Только отстань от меня. и ничего не проси больше.
Моей радости не было придела. И вот уже на следущий день я взяла выданые мне три сотни и отправилась на занятия.
Это был совершенно прескверный сентябрьский день. На улице лил дождь, в кабинете музыки было очень холодно. Странно, подумалось мне, это самый красивый школьный кабинет, об был обит залаченным деревом отливающим золотом, парты были расположены как в кафедре друг над другом и тоже были залачены, конечно же они хранили на себе художества бывших учеников школы, местами были исписаны нецензурными словами. Но в то время пожалуй на это даже ни кто и не обращал внимания. Стены были тоже обиты деревом, на них были развешаны портреты музыкантов. В углу стояло пианино, на учительском столе гордо покоился баян и старый потифон с пластинками. Михаил Иваныч, так звали учителя музыки, видный мужчина с залысиной и усами щеточкой, в теле, не толстый но очень крепкий и плотно сбитый, часто ставил нам пластинки, а когда по старой советской традиции он был слегка на веселе к последними уроку он играл нам на баяне и пел песни, заставляя нас подключаться и петь нестройным детским хором с ломающимися подростковыми голосами.
Так и в тот день он уже готов был растянуть меха баяна как в кабинет постучали.
_ войдите – пробасил наш учитель.
На пороге кабинета появилась хрупкая светловолосая женщина, она была очень худенькой и скрюченой, на вид ей было не больше сорока.
Разрешите войти – попросила женщина. Мы все очень зантересовались, ведь такой препожавательницы у нас не было и она явно была нам не знакома.
По какому вопросу? – Спросил старый ловелас потирая свои усищи.
У меня небольшое объявление для ребят. – начал женщина неувеннным голосом– Я преподаватель живописи. Набираю учеников в новую школу искуств. Преглашаю всех желающих.... – Дальше она начала рассказывать о стоимости и частоте занятий,но я уже не слушала ее. Я четко знала чего нехватало моей искалеченной и раненой детской душе. Не помню как я досидела до конца урока. Не помню как ноги несли меня домой. С рудом дождавшись маму с работы я села у нее в ногах и начала просить, не просить а даже умолять:
Мам к нам в школу сегодня проходила женщина – неуверенно начала я– она преподает живопись в школе исскуств и набирают новую группу...
И чего же ты хочешь – перебила меня мама.
Интузиазма во мне сразу крайне поуменьшилось. Я всегда знала как нам тяжело и трудно, в семье не было лишних денег, по этому мне было кранйе не просто задать свой вопрос:
Мам я хочу туда записаться.
сколько это будет нам стоить? – спросила мам потирая виски. Я знала что она замечаламое настроение,догадывалась, что она читает мой дневник с грустными мыслями и суицидальным настроем, но в ту пору ни кто и не знал что с этим делать.
300 рублей в месяц.. – понуро ответила я.
ну что ж ... три сотни не так дорого. Только отстань от меня. и ничего не проси больше.
Моей радости не было придела. И вот уже на следущий день я взяла выданые мне три сотни и отправилась на занятия.
