Мне не терпелось продолжить серию велопрогулок, и уже через несколько дней я вновь был в седле велосипеда и отдалялся от центра города к окраинам, где я провел детство. Погода была хорошая, но вместо голубого неба над головой простиралась тонкая светло-серая пелена. Впереди меня уже виднелась монолитная белая стена школы, что означало моё прибытие в родной Заринский микрорайон.
История района начинается в 1925 году, когда 12 бедных хозяйств верхнего села Сайгатки (нынешний микрорайон Азинский возле судоходного канала) переселились на речку Суколда. Когда встал вопрос, как назвать выселок, один из старичков сказал: «Ребятки, мы пододвинулись ближе к утренней заре (на восток), давайте назовем наш поселок Заря». В образовавшимся одноимённом колхозе разводили свиней, овец и коров, выращивали ячмень, пшеницу и другие зерновые. Во время Великой Отечественной войны колхоз активно участвовал в сборе тёплых вещей для бойцов, отправке посылок с подарками, сборе денежных средств в фонд обороны страны. Колхозники помогали эвакуированным продовольствием и устройством на работу. На войну из деревни Заря ушли 18 мужчин.
Степан Григорьевич Горбунов, пожертвовал 50 тыс. рублей в фонд обороны Красной Армии
Далее, в связи со строительством Воткинской ГЭС, население увеличивается, и в 1963 году посёлок входит в черту города Чайковский как пригород. Район постепенно обзаводится необходимой инфраструктурой: медпунктами, школой, училищами и многим другим. В нынешнее время территория микрорайона вмещает в себя множество частных секторов, но есть также панельные дома и предприятия. Микрорайон может смело похвастаться почётными выходцами: среди бывших заринцев есть и добровольцы танкового корпуса во времена ВОВ, и поэты, и призёры чемпионатов мира по биатлону и заслуженные мастера спорта.
Путь от учебного заведения до частного дома, где мы всей семьей — я, мама, папа, сестра — жили около 11-ти лет, представляла собой грунтовую дорогу длинной в километр с небольшим. Сейчас же, спустя десяток лет, дорога мало изменилась: та же грунтовка вперемешку с зыбким песком, деревянные заборы и домишки по обе стороны, только некоторые изменившие свой фасад. И вот наконец — мой отчий дом. Вид этой с детства знакомой улицы согревал сердце, но вместе с этим наполнял печалью, поскольку нынешнее состояние дома являло собой страшное зрелище: полуразрушенный забор, перекошенная крыша, облупившиеся наличники, неухоженный палисадник.
Мой родной дом (слева) в нынешнее время
Вместе с тем сознание обратилось к прошлому. Воспоминания, словно гонимые ветром волны, плыли перед мысленным взором и возвратили меня в один прекрасный летний денёк, когда была сделана одна из самых запоминающихся детских фотографий. Она слишком крутая, чтобы быть реальной, но, тем не менее, она существует. На изображении представлен молодой «байкер» в бандане, сидящий на ярком броском байке, с прилаженным к багажнику чёрным пиратским флагом, а на заднем фоне видна вишнёвая «копейка» отца и мамин палисадник. Готов поспорить, что ни у одного человека в мире нет более потрясающей детской фотографии. Но буду рад убедиться, что я не прав. Будь то замысловатые фотографии или внешний облик человека — всё это является воплощением подлинного, аутентичного внутреннего мира, художественного взгляда и широкого воображения личности. И это похвально.
Дальше дорога под небольшим уклоном уходила вверх. Преодоление этих 300 метров в те далекие дни вместе с другими дворовыми мальчишками воспринимались нами как подвиг, а спуск на всех парах вниз, к дому — совершенным блаженством и чувством всепоглощающей свободы. В эти мимолётные секунды детской вольности каждый из нас, яростно вцепившись в руль, изо всех сил старался удержать на крутых ухабах и непредсказуемой колее свой неподвластный велосипед. Но это были наши бесценные мгновения бездумности, тяги к опасности и стремления быть быстрее всех.
Наверху была развилка: левая колея вела к главной дороге, а правая — в направлении пруда и гаражных кооперативов. Мой путь лежал к запруде, впрочем, дорогу к нему можно было срезать, проехав по узкой тропке меж домишек и огородов. Со сточным водоёмом, который являлся частью реки Суколда, также связано множество маленьких эпизодов. Как-то раз мы с сестрой, взяв у любимого дедушки-рыбака удочку, отправились «рыбачить» на тот самый пруд. Это была идея сестры, и мы расположились на небольшом выступающим в воду «пирсе», построенном из ржавых бочек и старых досок. Как таковых навыков ловить рыбу у нас не было, поэтому мы, предсказуемо, бесповоротно запутались в леске, хотя изначально к делу подходили серьезно: даже самостоятельно нарыли червей для наживки.
Ситуация была беспомощная и настроение подавлено, но вдруг — мы слышим всплеск воды и силуэт парнишки на другом берегу, который только что спустил на воду свой плот. Вот дела! Это был Павлик — сухощавый мальчишка из соседнего дома, чей огород примыкал аккурат к пруду. Классный был друг: всегда добр, весел и храбр. Подплывает он к нам — и зовёт на борт. Мы стушевались: плотик был маленький, в случае чего плавать я не умел, и ходили слухи, что в запруде живёт несметное количество пиявок и других страшных тварей. Павлик пытался уговорить нас, но в результате махнул рукой и поплыл к дальнему концу пруда, где в него втекает речка. Мы двинулись за ним, но вдоль берега. Местность была болотистой и жутковатой: тропинка уводила в тёмный подлесок, сгущались сумерки, проснулись кровососы комары. Мы не спускали глаз с Павлика, только изредка теряя его из вида ввиду обильных зарослей кустарников, окаймлявших пруд, и листвы, свисающая густым пологом с деревьев. Было уже поздно, нас окружала сонная тишина прохладного вечера и туча комарья. Когда было принято решение возвращаться, внезапно между нами и плотом по зыбкой поверхности воды проскользнуло жуткое неведомое тело — наше живое детское воображение тут же выдумало кошмарное болотное чудище, алчущее сладкой плоти! Скрипучий крик пронзил летнее безмолвие, и мы бросились бежать восвояси, когда Павлик, усмехаясь, старался успокоить нас и кричал нам вслед, что это была всего лишь местная ондатра!
Дальше вдоль частного сектора я направился к лыжной базе «Мичуринка». Казалось бы, я живу здесь долго и должен знать все окрестности, но до чего было моё удивление увидеть здесь не только лыжную базу посреди хвойного леса, но и маленькую дёрт-трассу для велосипедов, спрятавшуюся за редкими сосенками вниз по склону. Трамплины оказались небольшими, а сама трасса — короткой. Но старт трека осуществлялся с высокого сооружения, что показывало серьезность тех, кто здесь катался. Будь я на более подходящем велосипеде, я бы попробовал проехать трассу на скорости, но рисковать на дорожном байке я не смел. Однако проехаться здесь черепашьим темпом тоже было интересно, поскольку ранее подобного опыта я не испытывал.
Дёрт-трасса и склон лыжной базы
Отправился домой через Завокзальный район, проехал всего за день около 15-ти километров. Но зато сколько добрых воспоминаний в моей памяти всколыхнул этот маршрут. Увидимся на дороге!
