Великая Французская Революция + История

Пользуясь сложившейся ситуацией, Дюмурье решился снова напасть на Бельгию и Голландию, недавно усмиренные австрийским и прусским оружием, где революционная партия только ждала прибытия французов, чтобы снова поднять мятеж. Дюмурье приближался к границам Бельгии несколькими колоннами:

первая 16 тысяч человек, под начальством Жана-Батиста Валанса; вторая 12 тысяч человек, под командованием Луи Огюста Жювенеля; третья 40 тысяч человек, под личным командованием Дюмурье; наконец четвертая колонна 18 тысяч человек, под руководством Франсуа Огюстена де ла Бурдонне. Таким образом французы, при новом вторжении в Нидерланды, имели вдвое больше сил чем австрийцы. Этим превосходством можно объяснить смелость, с какой составлен был наступательный план, представленный генералом Дюмурье французскому правительству.

20 октября его авангард выступил в Австрийские Нидерланды, опрокинув передовые австрийские части. Все это угрожало Монсу, тем более, что Клерфе на обратном пути из Шампани в Нидерланды едва мог поспеть к этой крепости. С 29 октября по 6 ноября австрийцы медленно и в полном порядке отступили до Жемаппа, где заняли оборонительную позицию и 6 ноября были атакованы французами .

Численное превосходство в сражении было на стороне французов: 42 тысячам солдат генерала Дюмурье противостояло лишь 17 тысяч австрийцев. В этом сражении французы применили новую тактику ведения боя — войска были построены в колонны в сочетании с рассыпным строем. Ударом по правому флангу и центру австрийских позиций французская армия прорвала линейно построенную оборону противника и опрокинула его. Остатки австрийских войск спешно отошли к Брюсселю.

На другой день после победы при Жемаппе французская армия заняла Монс и перестала преследовать противника, так как почти неделю генерал Дюмурье был занят обеспечением нужд армии.

Утром 13 ноября Дюмурье направил своего адъютанта, с 200 пешими и 50 конными егерями в направлении противника, чтобы узнать о его позиции. Двумя часами позже он наткнулся на австрийский аванпост и в то же время узнал от местных крестьян, что на высотах Андерлехта стоит австрийская армия. Это был отряд принца Фердинанда фон Вюртемберга, который удерживал эту позицию с 5-ью или 6-ью тысячами кавалеристов. Австрийская армия тем временем отступала за Брюссель. Дюмурье, двинулся на их поддержку с 3000 человек своего авангарда и двумя ротами конной артиллерии. Прибыв на место боя, Дюмурье построил свои войска в одну линию и немедленно открыл сильную канонаду. Принц фон Вюртемберг отвечал обстрелом на обстрел и иногда контратаковал своей многочисленной кавалерией.

Таким образом, французский генерал успел дождаться прибытия подкреплений (всего прибыло около 20 тысяч), с которыми он атаковал и захватил Андерлехт.

Австрийцы отошли, сохранив порядок, при этом драгуны и уланы постоянно контратаковали противника, прикрывая отступление. Австрийцы потеряли около 500 человек убитыми и ранеными. 14 ноября французы вошли в Брюссель, где их встретили приветствующие горожане и много валлонских солдат, дезертировавших из австрийской армии.

В середине ноября был обложен французами город Намюр под командованием генерала Жана-Батиста Валанса. Гарнизон Намюра, в то время слабо укрепленного, удалился в цитадель.

21 ноября город сдался; однако австрийцы по-прежнему удерживали цитадель, где имелись большие запасы провианта и боеприпасов. Вскоре французы начали её осаду. 27 ноября по приказу Валанса перед цитаделью были начаты работы по установке осадных мортир. Под сильным артиллерийским огнем цитадель капитулировала 2 декабря.

27 ноября французам сдался Антверпен. Оборона осажденных была настолько слабой, что многие остались уверенными, что камендант продал свою крепость так как, его усилия ограничивались тем, чтобы поддерживать артиллерийский огонь, часто прерываемый без видимых причин; он не совершил ни одной вылазки; наконец, он сдал крепость, снабженную всевозможными припасами и способную продержаться более пятнадцати дней. Но сторонники такой версии не учли того, что большое количество бельгийских солдат, входивших в этот гарнизон, прониклось духом свободы и не хотели воевать за австрийцев, грозясь поднять восстание.

Действия на среднем Рейне приняли также неблагоприятный для союзников оборот. После ухода Келлермана из Меца на соединение с Дюмурье, 15 тысяч человек, под командованием генерала Адама Филиппа де Кюстина, были оставлены около Ландау. Против них союзники имели: на левом берегу Рейна — корпус графа Эбербаха в Шпейере, для прикрытия сообщений союзной армии, а на правом - отряды князя Эстергази и принца Конде. Кюстин, имея против себя превосходящие силы, до середины сентября ограничивался лишь наблюдением за ними, но 28 сентября, по указанию Дюмурье, двинулся в тыл союзникам, действовавшим в Шампани, рассеял контингенты союзников, занял Шпейер, Вормс и Оппенгейм, вторгнулся в Пфальц и 21 октября захватил важный опорный пункт — Майнц. Наконец, 23 октября он занял Франкфурт. Однако герцог Брауншвейгский, получивший известие о захвате французами Майнца и Франкфурта-на-Майне, заблаговременно послал часть войск на правый берег Рейна и приказал занять несколько точек для обеспечения левого фланга союзной армии после предполагаемого перехода через Рейн.Союзные войска, переправившиеся через Рейн, весь ноябрь простояли на квартирах, обеспечивая себя продовольствием и подкреплениями.

Союзная прусско-гессенская армия 1 декабря подошла к Франкфурту. На следующий день когда густой туман покрыл местность, союзники смогли незаметно занять позиции перед городом. Начался обстрел французских позиций и города артиллерией. Пруссаки и гессенцы, превосходившие численно и хорошо знавшие о слабости защиты города, двинулись в открытую.

Не одна из сторон не владела явным преимуществом, когда большая толпа жителей города, вооруженных пиками, вилами, топорами, вначале разбила колеса французских пушек и перерезала сухожилия лошадям, тащившим артиллерию, направлявшуюся к атакованным воротам, а затем бросилась к воротам, перебила французов и распахнула их, чтобы пропустить атакующих. Пруссаки и гессенцы ворвались на улицы города в сопровождении восставшего народа. Король Пруссии и герцог Брауншвейгский последовали пешком в город за своими колоннами.

Французы потеряли во Франкфурте 41 человека убитыми, 139 ранеными и 1158 пленными, среди которых был генерал Ван Хельден и 44 офицера. Гессенцы — 170 убитыми и ранеными.

Кюстин, потерпевший поражение во Франкфурте , в ночь на 3 декабря отступил в Майнц .Главные силы союзников расположились на зимних квартирах.

24 сентября альпийская французская армия Монтескью перешла границу Сардинского королевства и достигла без сопротивления Шамбери. 28 сентября французы взяли Ниццу. Сардинские и австрийские войска, не готовые ещё к боевым действиям, медленно собирались по восточную сторону Альп.

В начале 1792 года Рейнская армия, назначенная для защиты восточной границы Франции по Рейну от Лаутербурга до Базеля, была расположена в Эльзасе и до конца июля оставалась в обсолютном бездействии. Начальник её, генерал Бирон (сменивший маршала Люкнера, назначенного главнокомандующим Северною армией), использовал все это время для обучения и усиления вновь набранных полков. Союзники решили действовать наступательно и общеми силами идти из Кобленца к Парижу, чтобы одним ударом достигнуть решительных результатов.

К безотлагательному вторжению во Францию их также побуждали эмигранты, которые рассчитывали на содействие восставшего народа и убеждали герцога Брауншвейгского, что при вторжении союзников во Францию все консервативные элементы страны восстанут для подавления революционного меньшинства и для освобождения короля.

Перейдя в начале августа Рейн, герцог Брауншвейгский с главной массой войск двинулся к рекам Маас и Мозель. К нему примкнул из Люксембурга австрийский корпус Клерфе . Союзники стали сосредоточиваться между Кёльном и Майнцем. Грозная прокламация к французскому народу которая предшествовала вторжению, вызвала негодование в Париже и ещё большее напряжение сил к созданию и увеличению вооруженных сил Франции. Менее чем за 2 месяца вооруженные силы превзошли уже 400 тысяч, правда, плохо подготовленных и вооруженных, но способных подавить числом и энтузиазмом.

18 августа герцог вошёл в пределы Франции; на следующий день его авангард оттеснил французов; 20 августа в окрестности Вердена прибыла прусская колонна. Вокруг города начались бои с французами, которые продолжались до 29 августа, когда союзники усиленные шестьюдесятью тысячами человек и 40 орудиями, обложили город и приступили к обстрелу крепости.

2 сентября, несмотря на возражения полковника Николя Борепера, коменданта крепости, городской совет проголосовал за капитуляцию города. Полковник Борепер покончил жизнь самоубийством (по другим сведениям, был убит в голову пулей во время обстрела). В тот же день пруссаки вошли в город, приветствуемые местными роялистами.

Во время этих действий французы оставались почти неподвижными. Между тем, они могли бы, пользуясь медлительностью союзников и действуя по внутренним операционным линиям, бить их по частям. Причины бездействия - непорядки во внутреннем управлении армии, перемена командования, например Лафайет бежал после лишения короля власти когда он не только отказался принять комиссаров Законодательного собрания, явившихся для приведения солдат к присяге на верность только что провозглашенной республике, но и арестовал их; тогда собрание объявило его изменником и потребовало к ответу. Лафайет бежал к австрийцам, но был обвинён французскими роялистами в двуличности и заключен в Ольмюцскую крепость, где провёл 5 лет.

Успехи союзников встревожили Францию; вновь набранные войска спешили к Марне для прикрытия Парижа, армия у Меца была поручена Келлерману, армия у Седана, после бегства Лафайета - Дюмурье.

Положение Дюмурье было весьма затруднительно при полнейшем расстройстве тыла и упадке дисциплины; кроме того, он был отделен от Келлермана расстоянием в 32 километра и неприятельской армией, которая была сильнее обеих французских армий вместе взятых. Единственным выходом являлось спешное отступление и сближение с Келлерманом, которому и было послано приказание отступить.

В начале сентября армия Дюмурье отступила. Если бы союзники после этого быстро и решительно продолжали наступление и не допустили Дюмурье соединиться с Келлерманом и Бернонвилем, спешившими к нему на подкрепление , то положение французов стало бы критическим. Однако обычная для того времени медлительность действий, а также осенняя распутица и недостаток продовольствия  избавили французов от опасности.

Дюмурье успел соединиться с Келлерманом и Бернонвилем, а затем принял весьма смелый план, который, однако, соответствовал отчаянному положению, в котором находилась французская армия. Он, открыв неприятелю дорогу в Париж, занял весьма выгодную фланговую позицию на высотах, рассчитывая, что союзники не пожертвуют своими сообщениями. Произошло именно то, на что он рассчитывал. Союзники, не решаясь оставить в своём тылу Дюмурье, направились к Вальми, что и привело 20 сентября к сражению или вернее канонаде при Вальми.

Герцог Брауншвейгский, миновав ущелья к северу от себя, неожиданно изменил направление, чтобы отрезать Дюмурье от Шалона. В тот момент, когда прусский манёвр был почти завершён, Келлерман, командующий армией в момент временного отсутствия Дюмурье, двинул вперёд своё левое крыло и занял позицию на краю селения Вальми. Пехота Келлермана, состоявшая в основном из регулярных частей, уверенно держала строй, а французская артиллерия оправдала свою репутацию одной из лучших в Европе. В конце концов, после неуверенной двукратной атаки пехота герцога Брауншвейгского прервала бой и отступила. Потери французов составили до 300 человек, а их противников — 184 человека.

Успех, одержанный здесь французами, является замечательным примером в военной истории, доказывающим до какой степени моральное состояние войска может содействовать или препятствовать исходу целой кампании. Незначительный по существу успех настолько ободрил французов, не выдерживавших до сих пор атак неприятеля, и вселил в них такую самоуверенность, что они сочли себя в силах бороться с целой Европой. Союзники же, находясь в сильнейшем изнурении от продолжительного похода и болезней, после этой неудачи упали духом и стремились только к скорейшему отступлению в свои пределы.

Хотя потери сторон были незначительными, тем не менее победа при Вальми стала поворотным моментом военной кампании. Свидетелем сражения оказался Иоганн Вольфганг фон Гёте, сопровождавший коалиционные войска. Свои впечатления он описал в очерке «Кампания во Франции 1792 года». По его словам, он сказал своим товарищам, прусским офицерам: «Здесь и отныне началась новая эпоха всемирной истории, и вы вправе говорить, что присутствовали при её рождении».

На следующий день после этой первой военной победы революционной Франции, 21 сентября, в Париже декретом Национального Конвента была упразднена монархия и провозглашена республика. Победа при Вальми действительно стала не только первой победой армии, вдохновлённой исключительно гражданственностью и патриотизмом, но и предвестником конца эпохи абсолютизма.

Десять дней спустя, без единого выстрела, армия союзников начала отход, но Дюмурье серьёзно не преследовал их. Вместо этого он занимался главным образом ведением целой серии искусных и осторожных переговоров, которые, на фоне общего наступления французских войск, привели к полному исходу интервентов-союзников с территории Франции.

Союзники, возвратив занятые крепости, отступили в октябре за Рейн.

Кому интересен видео формат:

Революция, которая произошла во Франции в 1789 году, сильно отразилась на граничащих с ней государствах и побудила их правительства прибегнуть к решительным мероприятиям против угрожавшей опасности. Император Леопольд II и прусский король Фридрих-Вильгельм II при личной встрече 1791 года в Пильнице, около Дрездена, договорились остановить распространение революционной опасности. К этому их побуждали и настояния французских эмигрантов, составивших в Кобленце корпус войск под начальством принца Конде (военное формирование французских эмигрантов). Монархи издали известную Пильницкую декларацию, ставшую основой австро-прусского союзного договора (февраль 1792) и объединения европейских монархов против французской революции.7 февраля 1792 года был подписан австро-прусский союзный договор. Военные приготовления были начаты, но монархи долго не решались на объявление войны. Инициатива последовала со стороны Франции. Она первая объявила войну Австрии.

Пруссия, связанная договорам с Австрией, равно, как Сардиния и Испания, как государства, имевшие у себя монархов из рода Бурбонов, выступили против Франции. После этого к союзу постепенно присоединились почти все остальные германские государства, а также Неаполитанское королевство.

К началу войны на восточных границах Франции находилось 3 армии:

-Северная, маршала Жана Батиста де Рошамбо (около 40 тысяч пехоты и 8 тысяч конницы);

-центральная, генерала Жильбера де Лафайета (около 45 тысяч пехоты и7 тысяч конницы) ;

-Рейнская, маршала Николя Люкнера (около 35 тысяч пехоты и 8 тысяч конницы) .

Для обороны границ со стороны Италии, Средиземного моря и Испании была назначена Южная армия генерала Анн-Пьера де Монтескью, включавшая до 25 тысяч человек, войска которой были разбросаны по крепостям. Все французские армии состояли по большей части из новобранцев.

Союзники готовились к войне крайне медленно. Пруссия выставила не более 42 тысяч человек, которые шли к Кобленцу. Австрия имела около 60 тысяч человек, из которых 30 тысяч герцога Альберта Саксен-Тешенского были в австрийских Нидерландах, а 25 тысяч — на правом берегу Рейна. Австрия намеревалась присоединить к ним вскоре ещё 60 тысяч солдат, кроме того, в состав австро-прусской армии входили: 6 тысяч гессенских войск и несколько отрядов французских эмигрантов (всего около 14 тысяч), расположенных около Трира и Кобленца. Всего союзников было от 120 до 130 тысяч человек, под общим командованием герцога Брауншвейгского.

Французы решили действовать наступательно против Нидерландов и оборонительно на всех прочих границах. Союзники же, поставив цель окончить войну одним ударом, намеревались главными силами действовать наступательно от Трира и Люксембурга через Шампань к Парижу, на прочих границах ограничиться обороной, а со стороны Италии и Испании — наблюдением.

Летом 1792 года союзные войска стали сосредоточиваться на границах Франции. Войска эти в тактическом отношении (по тогдашним понятиям) стояли гораздо выше французских. Но их командующие, большей частью люди преклонных лет, умели подражать Фридриху Великому только в мелочах и внешней форме. Кроме того, руки у них были связаны присутствием при армии короля прусского и указаниями венского придворного военного совета.

Наконец, с самого начала военных действий обнаружилось полное несогласие в составлении операционного плана: наступательный порыв пруссаков столкнулся с медлительностью и преувеличенной осторожностью австрийцев. Французская регулярная армия не превышала тогда 125 тыс. человек, находилась в сильном расстройстве и лишилась многих опытных генералов и офицеров, эмигрировавших в чужие края. Революционные войска в это время терпели лишения всякого рода, материальная часть военного устройства была в плачевном состоянии.

Французское правительство приняло самые энергичные меры для усиления армии и поднятия её духа. Линейной и так называемой кордонной системам, которым следовали полководцы союзников, французы готовились противопоставить систему сомкнутых масс (колонн) и огонь многочисленных стрелков (по примеру американцев в борьбе за независимость). В новой французской армии всякому простому рядовому, показавшему превосходные боевые качества, открыт был путь к достижению высших должностей в армии. Вместе с тем беспощадно карались ошибки и упущения, вплоть до казни полководцев, потерпевших поражения и неудачи.

Военные действия со стороны французов начались в конце апреля в австрийских Нидерландах 4 колоннами: Лафайета из Живе на Намюр (25 тысяч); Диллиона из Лилля к Турне (3 тысячи); Бирона из Валансьенна к Монсу (10 тысяч); Карля из Дюнкирхена для овладения Фюрном (11,5 тысяч). Первое наступление французов закончилось весьма неудачно. Колонна Бирона была отражена австрийцами под командованием Иоганна Петера Больё (31,5 тысяч человек), колонна Диллиона, не дождавшись атаки, обратилась в бегство. Другие две фланговые колонны, узнав об отступлении средних, также отступили.

Неудача средних колонн объясняется недостатком порядка, дисциплины и воинского духа новых французских войск, которые состояли из новобранцев, а главное — недоверием их к своим новым командирам. Тогда малейшая неудача приписывалась к измене, что было отголоском общественного настроения, господствовавшего во Франции во время террора.

Так, например, при бегстве 2-й колонны , начальник её, Диллон, подозреваемый в тайных сношениях с неприятелем, был убит своими подчиненными.

Несмотря на неудачу, маршал Люкнер, приняв командование над Северною армией, вместо Рошамбо, начал приготовления к новому наступлению, для чего сосредоточил 30-ти тысячную армию на реке Лис и во 2-й половине июня занял Куртрэ. В это же время герцог Альберт (Альберт Саксен-Тешенский) направил туда отдельные отряды своих войск .

Вместо того, чтобы воспользоваться первыми успехами и продолжать наступление, Люкнер оставался в совершенном бездействии. Он оправдывал свою медленность тем, что ожидания его относительно восстания бельгийцев оказались тщетными и это обстоятельство заставило его отказаться от наступления. Люкнер оставался спокойно в Куртрэ до конца июня и потом, обратив в пепел городские предместья, отступил обратно в пределы Франции и расположился около Мобёжа. Австрийская армия, после отступления французов, заняла прежнее расположение при Монсе и Турнэ.

Обе стороны оставались в бездействии до середины августа. В это время командование над всей Северной французской армией было доверено генералу Дюмурье.

Таким образом, обоюдные раздробления сил воюющих сторон и опасение за свои сообщения стали причиной той медлительности и нерешительности, печать которых носят на себе все действия в Нидерландах. В результате после 4 месяцев войны положение сторон на этом фронте было то же, что и перед её началом.

После нас - хоть потоп! Наверняка Вы уже слышали эту фразу. Она принадлежит маркизе де Помпадур и была в первый раз сказана ею при получении Людовиком XV глубоко поразившего его известия о неудачном сражении при Росбахе между французскими и прусскими войсками. Помимо этого, фраза фаворитки стала и олицетворением губительной расточительности финансовой политики Людовика XV, который оставил в наследство своему внуку Людовику XVI страну, находящуюся на грани банкротства.

К 1788 году расходы страны превысили доходы на 20%. Внешний государственный долг достиг пяти миллиардов ливров. Невыгодный торговый договор с Великобританией сделал импортные товары дешевле местных - многие предприятия обанкротились, и началась безработица. Ситуацию усложнял неурожай, взвинтивший цены на хлеб и вино. Королевский двор и знать продолжали вести роскошную жизнь, пока простые люди теряли работу и голодали, а буржуа (предприниматели) платили разорительные торговые пошлины. Общество Франции делилось на три сословия: духовенство, дворянство и простолюдинов: крестьян, рабочих, буржуа, бедняков. Первое и второе сословия составляли всего 6% населения и не платили налогов.

На фоне этой несправедливости всё популярнее становились идеи философов-просветителей: Шарля Луи де Монтескьё, Жан-Жака Руссо и Вольтера.

Они утверждали, что люди разных сословий ничем не отличаются друг от друга, а значит, должны иметь равные права и свободы. Власти боролись с этими идеями, чем только добавляли им известности. Кроме того, многих французов вдохновлял пример Североамериканских Штатов, которые, опираясь на просветительские идеи о праве народа на сопротивление тирании, провозгласили независимость от Великобритании.

Король Людовик XVI не отличался решимостью и силой, которые требуются от правителя в такой тяжёлый период. Но даже он понимал: чтобы спасти экономику, платить налоги должны все. Кризис всё больше пробуждал интерес «низов» к политике, но аристократия и духовенство упорно отказывались платить, хотя даже король уже ясно видел угрозу народных волнений. В этих обстоятельствах по совету министра финансов Жака Неккера Людовик XVI в январе 1789 года согласился созвать Генеральные штаты (собрание представителей трёх сословий с совещательными полномочиями).

Созыв Генеральных Штатов вызвал небывалое воодушевление общества. К тому времени социальные проблемы уже вылились в беспорядки (в Реймсе, Марселе и Париже). Депутаты собирались защищать интересы своих сословий, избиратели надеялись, что третье сословие, которое было «никем», «станет чем-то». Витали даже пробуждённые просветителями мысли об ограничении власти монарха конституцией.

5 мая 1789 г. Генеральные Штаты провели в Версале первое заседание (было 1165 представителей). Почти 1,5 месяца депутаты спорили, как им голосовать: по традиции (одно сословие — один голос) или по справедливости (один депутат — один голос). При традиционном регламенте депутаты третьего сословия оказались бы в безнадёжном положении — их было вдвое больше (половина Штатов), но они не смогли бы провести ни одного предложения в своих интересах. В качестве компромисса король предоставил третьему сословию два голоса, но это не решило проблему.

Договориться стороны не смогли, но буржуазия, мещане и крестьяне уже чувствовали, что сила за ними. 17 июня палата третьего сословия при поддержке либеральных дворян объявила, что образует Национальное собрание. Консерваторы от дворянства и духовенства отказались принимать в нём участие и пошли к королю. Людовик, переживавший недавнюю смерть старшего сына, без долгих раздумий (но и без большой охоты) согласился их поддержать; 20 июня сторонники идеи Национального собрания оказались перед закрытой дверью зала заседаний — там якобы начался ремонт. Депутаты отправились в соседнее здание (королевский «Зал для игры в мяч») и поклялись, что не разойдутся, пока не примут конституцию.

Король привёл гвардейцев и приказал всем разойтись, но председатель собрания Жан Байи ответил: «Собравшейся нации не приказывают». Против гвардии обнажили оружие либеральные дворяне во главе с маркизом де Лафайетом. Опасаясь кровопролития, Людовик XVI был вынужден признать Национальное собрание легитимным. Через три дня Людовик поставил перед собранием условие — либо они голосуют по сословиям и занимаются проблемами налогов, либо он их распустит. Депутаты не подчинились. Третье сословие поддержало либерально настроенное духовенство и дворянство. 9 июля они объявили себя уже не просто Национальным, а Учредительным собранием. Власть ускользала из рук короля. К Парижу стягивались войска.

Король не собирался сдаваться: 11 июля он уволил министра финансов Неккера, который поддерживал третье сословие.

Это возмутило всех: простые граждане видели в нём заступника, а дворяне понимали, что он — единственный, кто может остановить экономический кризис. Париж окружали королевские войска. По городу ползли слухи о предстоящей резне. Участники Учредительного собрания решили нанести упреждающий удар.

12 июля толпы народа вышли на улицы. Бюсты Неккера несли по всему городу. В Пале-Рояле молодой адвокат Камиль Демулен бросил клич: «К оружию!». Вскоре этот клич гремел повсюду. Французская гвардия , среди которых были будущие генералы республики Лефевр, Гюлен, Эли, Лазар Гош, почти целиком перешла на сторону Учредительного национального собрания. Начались стычки с войсками. Драгуны немецкого полка атаковали толпу у сада Тюильри, но отступили под градом камней. Барон де Безенваль, комендант Парижа приказал правительственным войскам отступить из города. На другой день, 13 июля, восстание ещё более разрослось. С раннего утра гудел набат. Около 8 часов утра в ратуше собрались парижские выборщики. Был создан новый орган муниципальной власти — Постоянный комитет с целью возглавить и одновременно контролировать движение. На первом же заседании принимается решение о создании в Париже «гражданской милиции». Это было рождение парижской революционной Коммуны и Национальной гвардии. Протестующие ждали атаки со стороны правительственных войск. Они начали возводить баррикады, но у них не было достаточного количество оружия. По всему городу начался поиск оружия. Люди врывались в оружейные лавки, захватывая там всё, что могли найти. Утром 14 июля толпа захватила 32 тысячи ружей и пушки в Доме инвалидов, но пороха было недостаточно. Тогда направились к Бастилии. Эта крепость-тюрьма символизировала в общественном сознании репрессивную мощь государства. Реально же там находилось семь узников и чуть больше сотни солдат гарнизона. После нескольких часов осады комендант де Лонэ капитулировал.

Гарнизон потерял только одного человека убитым, а парижане 98 убитыми и 73 ранеными. После капитуляции семеро из гарнизона, включая самого коменданта, были растерзаны толпой. Волна восстаний под девизом «Свобода! Равенство! Братство!» прошла по всем крупным городам: всюду свергали королевское правительство и присягали Учредительному собранию. День 14 июля принято считать датой начала Великой французской революции, общество продемонстрировало, что готово биться за свои права. Бедняки громили дома богачей, дворяне начали бежать за границу. С этого момента Учредительное собрание стало верховным органом власти в стране.