Ведьмы + Колдунья

- Похоже, нам даже не придётся ждать, пока их кто-нибудь убьет. Это старичьё здесь долго не протянет. Они...

Птица не успела договорить. Камень, брошенный ловкой рукой господина в панцире, сбил ее с ветки.

- Ну что, Паштетик, - ласково проговорил человек, обращаясь к мопсу, - говорил я тебе, что здесь вдоволь еды! Сегодня на ужин не будет никаких сухарей! Я сварю тебе превосходный бульон. А мясо ты съешь на завтрак.

Мопс поморщился так, что теперь его морда состояла из сплошных складок, посреди которых влажно сверкали огромные глаза.

- Странный он какой-то... И пахнет от него не птичьим запахом.

- Тогда сухари?

- Нет уж, лучше бульон. Но ради всего вкусного на свете, сэр Доберик, добавьте в бульон немного белого вина и пару луковиц, иначе получится совсем несъедобно.

Сэр Доберик подобрал костлявый птичий труп и закинул в потертый замшевый сак, перекинутый через плечо. Из сака торчали горлышко крупной бутыли тёмно-зелёного стекла и пучок листьев лука-порея. Судя по запаху, где-то в глубине мешка лежал кусок голубого сыра или нестиранные носки.

- Паштетик, мой верный друг и спутник. Я начинаю подозревать в тебе пагубную страсть к выпивке. В прошлый раз ты попросил вымочить мясо в кальвадосе, а в позапрошлый - сварить его в пиве.

- Да, сэр, - согласился Паштетик, - я просил об этом, но Вы не станете спорить, что мясо черного оборотня невозможно прожевать, не замариновав хотя бы на пару часов, а окорок дьяволова вепря прекрасно сочетается именно с пивом.

- Иногда я думаю, что твоё призвание - быть шеф-поваром на кухне какого-нибудь князя или маркграфа, а то и герцога. Но, хвала Всевышнему, ты не повар, а мой оруженосец. Сколько лет прошло с тех пор, как мы с тобой отправились на поиски славы и приключений?  Помнишь, как надо мной смеялись более молодые братья Ордена, когда оказалось, что никто не хочет быть моим оруженосцем? И как ты, совсем ещё щенок, подошёл ко мне и сказал, что хочешь предложить свои услуги?

- Тогда я думал, что жизнь странствующего паладина более..., - пёс замялся, подыскивая подходящее слово.

- Романтична? - попытался подсказать сэр Доберик.

- Более комфортна, - закончил Паштетик, - братья-паладины, собираясь после странствий в большом зале замка на дружеских пирушках, рассказывали о горах жареного мяса и реках вина, поглощенных ими за время походов. Неужели они лгали?

- Вряд ли. Многие из наших братьев именно так и странствуют - до ближайшего постоялого двора с хорошей едой и выпивкой. Они сидят там неделями, пропивая и проедая деньги Братства, а затем возвращаются домой и рассказывают, что защищали вдов и сирот, карали злодеев и чудовищ, а также спасали принцесс от злобных чародеев. Потом все эти небылицы становятся легендами и балладами, и люди верят, что некий сэр Жрун совершал подвиги один другого невероятнее, а не набивал брюхо жареными цыплятами и паштетами из свиной печени.

- Но мы-то не таковы, сэр, - гордо напомнил Паштетик, - мы уже десять лет бродим по самым мрачным закоулкам Двенадцати Королевств и Трёх Царств, помогая всем, кого повстречаем. Жизнь славная и героическая, не спорю, но мне всё труднее и труднее вставать по утрам.

- Мы постарели, мой друг,- печально улыбнулся сэр Доберик, мне завтра исполняется шестьдесят восемь лет, а тебе скоро стукнет одиннадцать. Меня не оставляет тревожное предчувствие, что это наш последний поход.

- Вы предчувствовали это и в прошлый раз, и в позапрошлый, - напомнил маленький оруженосец.

- Давайте просто найдём эту ведьму, обезвредим её и отпразднуем нашу победу в ближайшем месте, где подают жареное мясо и сухарики, вымоченные в крепком бульоне с пряностями и подсушенные до легкого хруста.

Паштетик сглотнул слюну и наши герои бесстрашно (или безрассудно?) двинулись в самое сердце Малокорнийской топи.

— Можете сказать, что это за знак?

Кира медленно поставила бокал на то же место, откуда его взяла, но к фотографии не прикоснулась, лишь царственно опустила глаза. Всего на секунду. Длинные чёрные ресницы чуть заметно встрепенулись, и она снова подняла глаза. На этот раз чуть быстрее, чем обычно.

— Вы зря носите это в сумочке. — В её взгляде ничего не изменилось, но Лена поняла: колдунью что-то зацепило.

— Почему?

— Не зная, что скрывается за древним символом, не стоит держать его рядом с собой. Подобные знаки оказывают непосредственное влияние на подсознание человека.

— Даже через сумочку?

Губы Киры тронула полуулыбка, но взгляд остался таким же холодным и равнодушным.

— Сумочка — это личная, почти интимная вещь женщины. Вы же следователь и сами знаете, что по содержимому можно многое сказать о её хозяйке. Но дело не в этом. Сумочку вы носите с собой почти постоянно, а значит, знак всегда в зоне досягаемости вашего энергетического поля.

— А если знак, как на фото, наколот на тело?

— Тогда это клеймо. Тут не воздействие, тут принадлежность.

— Принадлежность?.. Чему?.. Или кому? И что он означает?

Медленно повернув голову, Кира выпустила длинную сизую струю. Она всё делала так, будто время служило ей, а не она подчинялась ему.

— Одержимость.

— Что?! — Лена почувствовала, как внутренности обдало горячей волной. — Одержимость?! Что это значит?

— Это значит полное подчинение воли чужой сущности. Тот, кто изображён на фото, не принадлежит себе. Внутри него сидят бесы, которые им управляют.

— Но как это происходит? На фото маленькая девочка. Разве она может быть одержимой?

— Запросто. Она избранная, она должна отработать карму рода, взяв на себя грехи всех своих предков.

— А как распознать настоящую одержимость? Как это проявляется?

— Есть определённые признаки. — Кира загасила сигарету в маленькой хрустальной пепельнице. — Одержимый человек перестаёт спать, рвёт на себе одежду. В моменты припадка залезает на стол, становится на четвереньки, лает, ест пауков. Вот только несколько характерных признаков, которые мне приходилось наблюдать. Бывает и похуже.

— Вы имели дело с одержимыми?

— Приходилось. Давно. Я тогда только начала увлекаться оккультизмом. Дело в том, что есть два пути избавления: первый — это экзорцизм, проводимый священником с разрешения Бога, но есть и другой способ…

— Какой?

— Наслать ведьму.

— То есть вам приходилось изгонять дьявола?

— Скорее беса. Но это очень затратная по энергии процедура. И очень рисковая. Я проводила её дважды, после второго раза сильно заболела. Поплатилась своим здоровьем. После долго восстанавливалась. С тех пор занялась чистой экстрасенсорикой и астрологией. — Кира поправила ворот синей блузки, снова взяла бокал и допила вино.

— Как происходит изгнание бесов, можете рассказать хотя бы в общих чертах или это коммерческая тайна?

— Я расскажу вам про обряд, но только в обмен на услугу.

— Какую?

— Вы скажете мне свою дату рождения и позволите заглянуть в ваше ближайшее будущее. Хотите узнать?

— Нет. Не хочу. Вся ваши предсказания построены на программировании поведения. Скажите, что я умру сегодня, так я и буду об этом весь день думать и ждать, пока не попаду под машину от невнимательности, вызванной погружённостью в мысли о собственной смерти.

Кира улыбнулась. На этот раз с долей искренней симпатии.

— Могу точно сказать, что вы не умрёте, хотя смерть рядом с вами.

— Ну и на этом спасибо. Так что насчёт обряда?

Кира подняла глаза к потолочному светильнику, и в этот момент освещение в ресторане мигнуло. Было ли это совпадением и где-то просто произошёл перепад напряжения или всё-таки за этим стояло что-то магическое, какой-то тайный знак, предупреждение, — Лена уже ни в чём не была уверена. Однако Кира приняла моргнувшее электричество благосклонно и продолжила:

— Один из способов узнать демона — это поднести крест к одержимому. Демон начинает злиться и сопротивляться, рычать, ругаться матом, часто блевать. Всё это, конечно, выплёскивается из человека, в которого он подселился. После этого читается заклинание, текст которого излагать не стану, содержание и есть коммерческая тайна.

Кира отодвинула бумаги, достала из-под них пачку сигарет и зажигалку. Все движения были изящны и отточены до совершенства. Всё, что она делала, выглядело красиво, притягивало взгляд и вызывало восхищение. Она зажала сигарету ровными белоснежными, словно фарфоровыми, зубами, щёлкнула серебристой зажигалкой и поднесла жёлтый огонёк к губам. Её угольно-чёрные глаза, в подсветке яркого пламени оказались коричневыми. Лена совершенно чётко разглядела тёмные непрозрачные пятна на внутренней оболочке. Той, что называется сетчаткой.

— Демон хитёр и коварен. Он может затаиться. Важно завершить процесс любой ценой, отправить демона обратно в Ад, иначе дьявол будет преследовать человека.

— И как тогда поступают?

— Одержимого мажут маслом, кладут в рот соль и говорят: «Дунь, плюнь, изыди».

Сквозь облачко дыма прорисовывались чуть приподнятые в полуулыбке уголки губ, и Лена так и не поняла — были ли последние слова Киры сказаны всерьёз, или это всего лишь лукавая насмешка над её дилетантским любопытством? В любом случае во всём сказанном, в каждой скупой эмоции не было чванливого пестования собственного эго. Что служило доказательством силы. Явственным и непреложным. Силы, от которой нельзя отмахнуться.

Лена встала, чтобы уйти.

— Спасибо. Прощайте.

Кира слегка кивнула. Свет потолочных светильников стал терять свою яркость, и в зале заиграла музыка. Сделав пару шагов, Лена остановилась, почувствовав спиной пронзительный взгляд ведьмы.

— Вы найдёте то, что хотели, — прозвучало поверх музыки. Лена обернулась. — И потеряете то, что найдёте.

Одержимость