Больница + Почки

В операционной работала мультидисциплинарная команда Московского многопрофильного научно-клинического центра им. С.П. Боткина. Онкоурологи удалили почку, гепатопанкреатобилиарный хирург отделил от печени нижнюю полую вену - ее просвет был перекрыт тромбом, затем команда из сосудистого хирурга и кардиохирурга удалила тромб из нижней полой вены и полости перикарда.

Подобные операции, выполненные даже на поздних стадиях, могут значительно продлить жизнь пациентов. Ведь зачастую причиной смерти становится именно тромбоз нижней полой вены, а не онкология.

После операции пациентка сутки провела в реанимации. В настоящее время она чувствует себя хорошо и находится в стационаре под наблюдением врачей.

Мы попрощались. Я понял, что очень замёрз, вот прям сильно, особенно в начале пути, когда мы типа мчались на Иже. Дома поболтался в горячем душе, замотался в шерстяные одеяла и спать. Утром я понял, что заболел! Мне было плохо. Соседей моих дружественных не было, наверно уехали в отпуск, не помню. Я занимался самолечением, смотрел кино и спал. Меня стало накрывать, начал бегать в туалет, настолько часто, что реально задолбался, вот и туда простуда добралась, решил я, диагностировав «цистит», сам себе.

Что-то пошло не так.

Утром вроде было получше, как я наивный полагал. В туалет бегать я перестал совсем, т.е. вообще. Правда температура и очень сильная слабость. Позвонила Лиза. (С Лизой мы когда-то были в отношениях, но как-то оно приелось, притёрлось, расстались, и просто дружим, не суть). Ей что-то было нужно для сьёмки, она фотограф. Я сказал, что у меня есть, (лорнет или бинокль театральный, нах, не важно). Она сказала, что приедет взять попользоваться. Чтобы ей открыть, я потратил не мало сил, обратно в постель она меня уже приволокла. Вот с момента приезда своей бывшей, я могу что-то упустить или напутать, потом поймёте почему.

Я рассказал, как заболел и вот вроде лучше. Лиза забрала, за чем приезжала, мы разговаривали, она сделала нам чай, сказала, что я ей не нравлюсь, выгляжу крайне стрёмно. Я отмахнулся, всю жизнь худой и бледный, «ты от меня отвыкла». Мы ещё общались, она что-то рассказывала. Я почувствовал, что мне хуже. Она предложила отвезти меня в больницу. Я пытался встать, чтобы одеться – хрен там. Лизка набрала скорую. Скорая приехала, меня осмотрела какая-то серьезная тётка и вломила нам обоим по полной, что мы со своей простудой мешаем им работать. Я успокоился, но Лизавета, не тот человек. Высокая, стройная, как древко полкового знамени, с развивающимися длинными волосами, она была настроена решительно. Обдумав претензии тётки из скорой, она выругалась, обозвала её «овцой» и повторила вызов!

Приехал доктор средних лет. Задавал примерно те же вопросы, я рассказал про виноград, поездку, замерз, заболел, перечислил симптомы. Он меня изучил и довольно тщательно. Стоял, смотрел и думал, потом задавал новые вопросы и ещё что-то щупал, смотрел. Было понятно, что он не сторонник теории «простуда», но правильного ответа у него нет. Он замялся и признался, что у него осталась последняя версия – внутренне кровотечение по теме ЖКТ. Чтобы её опровергнуть или подтвердить, нужно добраться до моей задницы.

Лиза не дала мне ответить, я признаться был уже измотан. Она сказала, что если нужно, значит нужно, мол, вы, явно пытаетесь разбираться, мы, оказываем полное содействие! Мне: «...переворачивайся, снимай штаны!». Я кое как занял требуемое положение, ну, ок, «познакомимся поближе…».

Крови не обнаружилось. Доктор развел руками, честно сказал, что хз, что это, но меня они забирают! На вопрос, дойду ли я до машины, я сказал, что не добегу, но в принципе смогу. Лизка по-хозяйски собрала вещи, документы, порылась в моём шкафу, нашла отцовскую пижаму, голубую в синюю полоску и нарядила меня. Пижама была великовата. Она бодро поднырнула мне под мышку, я повис на ней, потащила на выход. В глазах темнело и каждое движение требовало усилий.

Внезапно мне стало очень легко и приятно. Я словно сбросил какой-то тяжеленный тулуп с плеч. Передо мной простиралось бескрайнее поле цветов, похожих на нарциссы, сверху небесная лазурь, с редкими полупрозрачными облачками. Я не чувствовал тела и вместе с тем ощущал легкость, свежесть и чистоту воздуха, а дышать мне было не нужно. Я мог смотреть и не моргать, менять ракурс и не ощущать поворота головы. Меня это удивило, но тут же я забыл про эту странность. Это было самое красивое, что я видел в своей жизни! Солнца нет, но всё было идеально наполнено светом. Меня охватило ощущение счастья и покоя. По моему желанию, меня понесло куда-то вперед. Я не видел, но знал, что там позади есть меленькая тёмная скала, а в ней пещера, из которой я вырвался, чем больше я удалялся, тем мне было легче и приятнее. Неожиданно, меня начало тянуть назад, я знал, что пещера приближается, боролся, но меня затянуло в черноту её глубины.

Я снова ощутил тяжесть собственного тела, будто на долю секунды был заперт в нем и вот включились все системы, ко мне вернулся слух, мне нужно было делать усилие, чтобы вдохнуть, а потом вытолкнуть воздух, открыл глаза. Я увидел Лизу, злую и испуганную одновременно. Она орала мне в лицо: «Скотина! Не вздумай сдохнуть! Слышишь! Ты не имеешь права!». Я сидел на полу, а она трясла меня за лацканы на курточке пижамы. Рядом стояли охреневшие медики. Я что-то промычал. Она заплакала и отпустила.

Позже, Лиза рассказала, что я шел, потом почему-то, оттолкнул её, присел сдавил голову руками, отпустил на волю кишечные газы, встал, шагнул на лестничную площадку и отключился. Она, насколько смогла, поймала меня. Я стал серого цвета, и она решила, что это всё. Стала орать и хлестать меня по лицу.

В скорую я всё же попал на носилках. Мы приехали в больницу, но меня не поволокли внутрь. Мой аккумулятор был почти на нолях, тело перешло в самый жёсткий эконом режим. Я только слышал, с трудом дышал, если открывал глаза, осмотреться, это требовало жутких усилий. Пришли ещё врачи и стали допрашивать меня в скорой. (Странное гостеприимство.) Лиза была со мной, но вероятно, реально испугалась и ничего не требовала, и не пыталась ругаться. Я с трудом что-то мямлил, она дополняла, ведь слышала всё это 3 раза. Тётки посоветовались и дали добро отправить меня в реанимацию. Всё что я помню, как меня прикатили, стащили с меня пижаму, кто-то спорил, нужно ли меня привязать к лежанке.

Более-менее в себя я начал приходить к вечеру. Какая-то бесконечная капельница и трубка с пакетом для мочи. Вечером обследовать трубку приходили девочка и мальчик (интерны или хз, кто они) – так себе «удовольствие». Утром, я мог общаться, врачи, задавали вопросы, может они всё еще не поняли, что со мной, а может просто так положено. На второй день, я говорил, что хочу ходить в туалет сам, спрашивал, когда меня отпустят, мне лучше. Мой лечащий врач, добрая, полноватая женщина с наброшенной на плечи вязанной кофтой, терпеливо мне объясняла, что я в реанимации и они не имеют права меня отпустить. Меня проведала Лиза, я слышал её голос из коридора, моя врач приоткрыла дверь и я помахал Лизке, как смог. На третий день, внимание персонала ко мне сошло на нет, привезли дядьку с ботулизмом и все обсуждали консервы.

Я требовал отстегнуть меня от пакета, я хочу ходить в туалет в унитаз! Меня бесила моя беспомощность. Поругался с санитаркой, которая пришла меня мыть в некоторых местах, делал нервы персоналу. Я протестовал против кресла-каталки. Я хотел ходить сам, хотя не мог. (ну, я и отрава, когда больной, оказывается!)

Через три дня меня перевели… в инфекционное! Там новый врач мне объяснила, что у меня (барабанная дробь) – пиелонефрит! Чё? Нет, я не заразный, просто привезли меня в непонятном состоянии, а им недавно какая-то инструкция пришла про какую-то африканскую лихорадку или свиной грипп или хз (это ещё до короны было) Они прикинули и решили, что то, что со мной похоже на эту хрень, холера её дери!)) Вот как меня приняли, так и дальше я пошел «по этапу», в инфекционную. Вот почему меня сразу не поволокли в реанимацию, пришла методичка про какую-то опасную хворь и меня держали во дворе!

Отделение.

Почки скрутило знатно. Я с трудом ходил, силы меня покинули, пижаму мне вернули, я сидел в боксе один! В соседнем ржали желтушные, дальше, я хз, всех там сортируют «по интересам». Через пару дней меня переселили в бокс к деду и мужичку средних лет, дед его называл: Витюш. У Витюши – ветрянка, у деда пневмония, он мой коллега, не заразный, просто не вовремя верно диагностированный. Нужно сказать дед - красавчик (не помню его имени, к сожалению). 84 года, читал и без очков! Выглядел бодряком и рубил на корню желания Витюши жаловаться на жизнь. Я в основном спал. Костя (коллега) меня нашел и там, я рисовал эскизы каких-то витражей и снова спал.

На всё у меня ушло дней 20 и я вернулся в строй. Ничего плохого про врачей сказать не хочу. Спасибо всем! Кто знает, возможно не заедь ко мне Лиза, я бы вот так дремал и додремался, в реанимации сказали, что привезли меня в весьма тяжёлом состоянии, долго не могли поднять давление, оно как-то феерически упало. Самое интересное, что с тех пор почки меня не беспокоили ни разу!

Моя психолог говорит, что эта восхитительная картинка с небом, полем, пещерой, так описывают клиническую смерть. Я думаю, просто мозг не получал кислорода и из последних сил устроил мне красивые финальные титры, не более. Лизка уверена, что за мной приходила смерть и она своим ором её спугнула)). Пусть и так будет). В загробную жизнь не верю. Берегите себя!

(Вином так и не угостили)

Бонусный контент)))

Меня собрался приехать проведать Батон, мой друг. Он спросил, что мне привезти. Еду мне давали в отделении, что-то привозила Лиза. Меня посетила светлая мысль. Тазик! Говорю, мол, купи мне тазик, маленький, пластиковый или капроновый! Батон удивился моей просьбе. Уточнил, не прикалываюсь ли я? Я подтвердил, да, мне нужен тазик! Он вздохнул. Еще через время, он меня набрал и попросил выглянуть в окно. Я смотрел в окно в боксе и сказал, что его не вижу. «Как не видишь? Я тут стою, махаю жёлтым тазиком, Меня, сука, все видят! Прохожие оборачиваются! На меня из окон люди смотрят, меня на видео снимают!!» Я выглянул в окно в коридоре, да, Батон, да, в руке жёлтый тазик литров на 10 и он им реально размахивает)). Получил бамбулей от медсестры и вернулся в палату. Тазик мне передали, посетителей не пускали.

Дело в том, что, я не помню, с чем это было связано, но в больнице, в тот момент, была проблема с водой. Каждый бокс, это палата, отгорожена примерно четверть помещения и там туалет, душ, раковина. Шляться в другое отделение купаться и всё такое не выпускали – инфекционное. Нам и по коридору лазить было нельзя. Я лохматый. Если я могу выйти в свет не бритым или примятым, но с немытыми патлами-никогда! Я спросил, дадут ли мне медсестрички чайник горячей воды? Они подтвердили, плюс у нас была пара пятилитровых. Я просто помыл голову!

Этот Жёлтый тазик есть у меня и сегодня, отличная вещь!

В феврале девушка почувствовала дискомфорт внизу живота и решила, что у нее начался цистит. После посещения нефролога и проведенного онкоконсилиума, врачи порекомендовали ей госпитализацию в Морозовскую детскую больницу.

Специалисты больницы пришли к выводу, что необходимо выполнить сложную лапароскопическую резекцию почки.

"Мы к этой технологии шли долго, трудно. Это одна из самых опасных технологий в детской урологии, но мы гордимся, что мы ее освоили и теперь можем помогать детишкам", - рассказывает Олег Шмыров, заведующий отделением детской урологии-андрологии.

У врачей было сколько угодно времени, чтобы подготовиться к операции, но при этом имелось всего 20 минут на удаление опухоли. Они справились за 16 минут.

Гистологическое исследование показало, что новообразование было злокачественным. Метастазов у девушки нет, поэтому требуется только наблюдение. По словам Софьи, период реабилитации был быстрым и чувствует она себя очень хорошо.

В целом, Орлов доволен своей командой, все они ответственные ребята, но конечно, как и у всех руководителей, у Никиты есть любимчики. Один из них — Артур — наш сегодняшний главный герой.

Артур даже Никиту поражает своим уровнем самодисциплины. Ему 24 года, и он всего как полгода работает в этой компании, сразу после ВУЗа. В первые две недели Артур привлекал к себе много внимания. Коллеги, да и начальник Никита, подметили, что тот будто бы живёт по строгому распорядку. У Артура есть блокнот, в который он постоянно что-то записывает, какие-то показатели, которые даже вроде оформлены в виде таблички. Ест он только в определённые часы, даже скорее минуты, поскольку о каждом приёме пищи его предупреждает негромкий будильник, срабатывающий то на смартфоне, то на его смарт-часах. Возможно он придерживается так называемого ПП-питания (правильного питания) — с строгим подсчетом каллорий. Но действительно настораживающую особенность в новом сотруднике подметила уборщица Валентина Петровна.

— Никита Сергеич, — Валентина Петровна всегда обращается к Орлову по отчеству, хотя тот младше её лет на 40, — мне кажется, наш новенький — наркоман.

— Валентина Петровна, поделитесь со мной своими наблюдениями, — Никита привык к «докладам» вечно подозрительной уборщицы и всегда охотно включается в такие обсуждения, хоть и с шутливым настроением.

— Артур этот ходит в туалет и я как то видела, что он делал себе укол в живот Вот.

Что же, Никите в этот раз пришлось серьёзно отреагировать на «доклад» уборщицы. Он поблагодарил её за бдительность, правда тут же уверив её, что у Артура точно нет никаких пагубных привычек. Однако, и с Артуром Никита решил тоже побеседовать, что он и так уже планировал, ведь наблюдательный Орлов и сам уже понимал, в чём «особенность» его нового сотрудника.

— Артур, можно задать тебе личный вопрос? — начал беседу Никита, как только Артур по его просьбе зашёл к нему в кабинет.

— Да, конечно, Никита Сергеевич.

— У тебя диабет?

Артур улыбнулся: — Верно. Мне кажется, я из-за своих привычек немного выделяюсь.

— Так и есть. Извини, но могу ли я поделиться с твоими коллегами этой личной информацией о тебе. Думаю, всё же стоит им рассказать, а то вон Валентина Петровна уже успела себе насочинять, что ты наркоман.

Артур посмеялся и согласился. Он привык ко всяким теориям о себе ещё со школьных времён. Он с детства болен диабетом 1-го типа, прошёл огонь и воду детских поликлиник и стационаров, и вырос настоящим бойцом с налаженной системой «самообороны» от прогрессирующего заболевания.

*Тут для справки отмечу, что диабет 1-го типа — это неизлечимое заболевание, вызванное «поломкой» в иммунной системе организма человека. В результате в нём образуются антитела, которые «путают» родные бета-клетки поджелудочной железы, вырабатывающие инсулин, с чем-то чужеродным и убивают их. А инсулин — один из важнейших гормонов в нашем организме, он отвечает за перенос глюкозы (сахара) из крови в клетки. В свою очередь клетки перерабатывают глюкозу в энергию. Также инсулин регулирует выработку глюкозы печенью. Получается, что человек, заболевший диабетом, остаётся без критически нужного гормона. К счастью, уже давно придумали уколы инсулина, чьё качество растёт из года в год, а в совокупности с другими профилактическими методиками, диабет перестал быть обязательно смертельным заболеванием.

И как в нашей стране принято: если в абсолютной строгости соблюдать рекомендации врачей (в этой сфере главные специалисты — эндокринологи), то люди с такой болезнью часто живут не меньше здоровых. - а про это я расскажу отдельно, так как современная наука позволила отойти от МУЧНОЕ НЕЛЬЗЯ! ВСЕ СТРОГО ПО ЧАСАМ и т.п.

Артур уже к студенческому возрасту знал большинство рекомендаций на зубок, выстроил себе почасовой распорядок дня. Он измеряет уровень гликемии (сахара) перед каждым приемом пищи. Составляет меню на неделю, с четким подсчетом хлебных едениц в каждом блюде.

*Хлебные еденицы - это условная еденица углеводов в продукте, помогаюшая подсчитать необходимую дозу инсулина.

А любой кусочек торта(без подсчета хлебных едениц и допольнительного введения инсулина) может привести к гипергликемии (когда сахара в крови слишком много). Что касается инсулинотерапии, то в ней Артур разбирается не хуже эндокринолога, и никогда не позволял себе пропускать уколы инсулина или жить без обеспеченного запаса.

— У меня с 18 лет ни одного случая гипогликемии или гипергликемии, — гордо он подытожил рассказ Никите, хотя и прозвучало это как оправдание — Артур не хочет показаться обузой для коллектива. От себя добавлю, что наш сегодняшний герой действительно почти невероятный случай, поскольку это большая редкость, когда люди с диабетом 1-го типа столько лет живут без «проблем». Хотя проблемы, как оказалось, есть. Дочитайте до конца.

— Так вот почему ты такой дисциплинированный, — сделал свои выводы Никита.

— У меня не было выбора. Я хотел для себя нормальную жизнь. А с моим диабетом нормально жить получается только в условиях жёсткого самоконтроля.

— Ну возможно ты и без диабета был бы таким замечательным исполнителем. Во всяком случае знай, что мы готовы оказать тебе любую помощь и поддержим тебя всегда, так что прошу не скрывай свой недуг. Ребятам будет легче с тобой наладить контакт и ты быстрее вольёшься в команду, если мы будем знать о тебе и твоей болезни немного больше. Я ребятам передам, они, конечно, тоже могли сами подойти поинтересоваться.

— Хорошо. А я пойду расскажу Валентине Петровне, а то вдруг ещё какие-то теории про меня придумает, — пошутил Артур.

— Мне кажется, она уже всё знает. Ты как зашёл, она уж больно тщательно начала мыть пол сразу за дверью кабинета, да, Валентина Петровна? — немного громче добавил Никита.

Уборщица бесцеремонно зашла в кабинет, подхватила Артура под руку, не обращая внимания на начальника, и повела его в сторону его рабочего места.

— Ну что ж ты, милый, не рассказал мне ничего. Я хоть и старая, а многое знаю. У меня подруга всю жизнь мается с диабетом. Чего только не поведала я с ней. Но она мне всё рассказывает. А как же? Ведь болячка такая, нужна поддержка. Ты женатый?

— Нет ещё, — с улыбкой отвечал Артур.

— А надо и поскорее. Жёнка и уколы тебе будет делать, и рядом спать, а чего вдруг случится ночью? Ты, милый, зачем колешь себя в туалете? У нас медкабинет есть, ходи туда. Перепугал старую своими шприцами.

— Извините, Валентина Петровна, я не хотел.

— Да чего уж тут. Ну ты молодец, такая дисциплина у тебя. И кушаешь только в нужное время, и пишешь там себе в блокнот чего-то постоянно.

— Это я показатели сахара в крови контролирую у себя.

— Знаю. У подруги часто больше 6.

— А надо, чтобы было на уровне 6 или меньше, вот я и контролирую.

— Батюшки, ты себе палец колешь так часто?

— Нет, — с улыбкой отвечает Артур. — Палец колю не всегда, когда есть возможность наклеиваю специальный пластырь - Либра - он мне все данные передает на телефон.

— Ой все эти ваши новые штуки всё равно работают хуже, чем проверенные старые методы, — качает головой Валентина Петровна.

— Валентина Петровна, ну наука же не стоит на месте.

— Всё-то ты знаешь. Вот и правильно. Подруга моя вот сколько лет с диабетом, а чуть не каждую неделю у врача ходит что-то спрашивает. Ты-то наверное у своего любимый пациент, никаких проблем с тобой.

— Я совсем беспроблемный. Я с 18 лет как выстроил свой распорядок дня, так и не хожу к эндокринологу. Считаю, что в этом нет необходимости, раз я и так всё знаю.

Валентина Петровна на это в ответ неодобрительно покачала головой.

— Врачи всё равно больше знают. Обязательно покажись, а то ты думаешь, что у тебя всё хорошо, а в организме может что незаметно ухудшается.

Ну а здесь, Петровна, была права.

Артур в итоге рассказал коллегам, что за необычный у него блокнот и чем он так строго питается, словом, поделился о своём диабете. Команда у Никиты действительно хорошая, потому Артуру выказали абсолютную поддержку и тот в ответ стал чуть ли не лучшим их дополнением. Натренированный жить по графику, Артур стал составлять подобие графиков и для всех процессов в работе над проектами компании. «Покровитель дедлайнов» называют его в команде.

Всё шло у Артура очень даже хорошо до недавнего времени. Наш «идеальный пациент» вдруг стал ощущать некоторое постоянное недомогание: снизился аппетит, постоянное чувство тошноты. Ничего оригинального Артур не придумал, поставив сам себе диагноз — отравление. Он решил уйти на больничный, но остался на связи с коллегами для решения некоторых неотложных вопросов.

Так прошло трое суток. Никита, после очередного рабочего дня, как всегда захватил и жену по дороге домой. Ехали они в тишине, что было нетипично. Клара ещё подметила, что Никита чем-то загружен.

— Ты чего такой задумчивый? Что-то на работе приключилось?

— Да. Артур у нас на больничный ушёл и три дня уже как в чате отписывается, что никаких улучшений, — ответил озабоченно Никита.

— Это у которого диабет? — обеспокоилась уже Клара.

— Он самый.

— А что с ним?

— Да вроде как началось всё тошнотой и отсутствием аппетита, а теперь ещё и про слабость пишет и ещё что-то.

— А скорую то он вызывал или может ему до больницы доехать?

— Да он уверен, что он «Википедия» по диабету и это никак не связано с этой болезнью.

— Ну сам помнишь, что такая уверенность в итоге полнейшее заблуждение. Уговаривай его обратиться к доктору.

— Он вроде с 18 лет даже не наблюдался у эндокринолога.

— И это с диабетом-то? Всё, пиши ему сейчас же. Пускай вызывает скорую.

В итоге Артур после двух дней уговоров на пятый день недомогания вызвал скорую помощь.

Сразу напишу, что «отличник самообороны от диабета» оказался тем ещё «двоечником». Основная причина смерти при диабете - это вовсе не колебания уровня сахаров в крови - а осложнения, провоцируемые этим заболеванием. Как правило, слабым звеном становятся сосуды, нервы, почки, сердце и глаза. Если поддерживать уровень сахара в крови меньше 6, вероятность осложнений невысока. При его повышении в организме запускаются процессы, которые могут привести к самым тяжелым последствиям, вплоть до тяжелой почечной недостаточности и ампутации конечностей.

Артур, как вы помните, не наблюдался у врача с 18 лет. Прошло достаточно времени, чтобы развились осложнения. А ведь в нашей стране для таких больных, у кого серьёзные хронические заболевания, существует система специального диспансерного наблюдения, при котором осуществляется динамическая оценка состояния пациентов. Отсутствие такого наблюдения вылилось в одну значительную прореху в «самообороне» Артура — отсутствие контроля гликированного гемоглобина (показателя уровня сахаров за 3-4 месяца), а также контроля уровня креатинина (показатель функции почек: его уровень обратно пропорционален почечной функции, то есть, чем больше уровень креатинина, тем меньше почечная функция).

Диабет беспощадно поражает почки, одно из самых частых осложнений при этом заболевании.

К сожалению, в первые же сутки нахождения Артура в больнице выяснилось, что его почки перестали работать.

Эти органы отвечают за выведение продуктов обмена, в частности мочевины, чего не происходило у нашего героя, вследствие чего у него была вышеуказанная симптоматика. «Идеальному пациенту» без выбора была предложена заместительная почечная терапия, на что он конечно согласился.

А если представить позитивный сценарий для этой истории, то что могло бы быть? Артур ежеквартально проходил бы диспансерное наблюдение в поликлинике (бесплатно, по ОМС) и доктора бы увидели ухудшение функции почек — это медленный процесс, проходящий годами. Пациента направили бы к нефрологу (врач, специализирующийся на заболеваниях почек). И тут могли бы быть два варианта развития событий (которые оба лучше получившегося):

1) Артуру было бы назначено специфическое лечение и потребность в заместительной почечной терапии была бы отложена на неопределённый срок.

2) Если бы поражение почек прогрессировало несмотря на специфическое лечение, то пациенту бы было предложено плановое начало заместительной почечной терапии. Тут нужно отметить, что отдалённые последствия при плановом начале лечения практически отсутствуют по сравнению с экстренным.

Мораль моей новой истории следующая. Выборочное соблюдение рекомендаций доктора не приводит ни к чему идеальному, даже если эти некоторые рекомендации (по сути первой самопомощи, без учёта возможных осложнений) выполняются с ревностным перфекционизмом.

Какой бы ответственный, начитанный и умный не был бы пациент, это не заменит минимум 8 лет обучения в медицинском ВУЗе.

А диспансерное наблюдение — вот идеальный готовый, удобный и бесплатный вариант для динамической оценки состояния пациентов с различными заболеваниями. Это лучшая комплексная «самооборона».