Дмитрий Никитин-Яковлев. Хирургическая операция. 1940
Мы живем в эпоху технического прогресса, больших скоростей и искусственного интеллекта. Как сохранить среди большого напряжения человечность? Эта тема особенно актуальна, на мой взгляд, в медицинской сфере. Бешеный ритм жизни, низкая заработная плата, проблемы в социальной сфере накладывают серьезный отпечаток на человека. Современный ритм жизни задан таким образом, что мы не успеваем воспитывать детей, не успеваем оглянуться назад и подумать над своими поступками.
Всегда считалось, что смысл работы врача — помогать людям в любой ситуации и бескорыстно. Но сложившаяся ситуация в современной медицине катастрофична. Люди идут в эту профессию по разным причинам и часто не по призванию, а за финансовой выгодой частных клиник. Тем немногим, которые все еще хотят помогать людям, грозит профессиональное выгорание.
Выгорание — болезнь современного мира. К сожалению, по статистике АНО ДПО «Академия профессиональных стандартов», оно случается через 3–4 года работы на профессиональном поприще. На развитие эмоционального выгорания у работников медицинской сферы влияют сразу несколько причин. В силу особенностей своей профессии медики страдают от эмоционального истощения чаще других.
На развитие эмоционального выгорания у работников медицинской сферы влияют сразу несколько причин. Из-за большого потока больных через 3–4 года работы на профессиональном поприще многим специалистам сложно справляться с эмоциональной перегрузкой.
Недавно я проходила медосмотр в поселковой поликлинике районного центра. Со мной общалась очень приветливая женщина-врач, она все показала, рассказала, когда пройти. Когда я сдала ей все необходимые документы и сказала: «До встречи», она вдруг замахала руками и сказала: «Нет, нет, я с понедельника с людьми больше не работаю, только с бумагами. Не надо мне никаких денег, я устала. У меня пришло профессиональное выгорание».
Не всех пациентов можно спасти, а это каждый раз большой стресс для врача. Работа врачом, особенно в составе бригады скорой помощи и участковым терапевтом, обслуживающим вызовы, зачастую связана с определенными социальными рисками. Они чаще других (за исключением сотрудников полиции) имеют дело с наркоманией, преступностью и асоциальным поведением граждан.
Часто врачи и медсестры устраиваются на две-три работы, а это только ускоряет физическое и эмоциональное истощение, негативно сказывается на личной жизни.
Так что необходимо предпринять, чтобы исправить ситуацию в российской медицине? На вопросы о проблемах в медицинской сфере нам ответил врач скорой помощи Астраханской области Евгений Лазарев.
ИА Красная Весна: А как вы считаете, существует профессиональное выгорание или это повод психологам подработать?
Евгений Лазарев: Когда я, будучи молодым врачом, рассказал своему знакомому о своих проблемах с пациентами, то он мне ответил, что мне лучше вообще уйти из медицины, раз я так реагирую на больных. То есть ваша знакомая врач, скорее всего, просто оказалась не на своем месте. Если ей с бумагами работать проще, чем с больными (а подавляющему большинству моих знакомых с точностью до наоборот), то пусть и работает с бумагами.
Несколько лет назад к нам на работу с лекцией приходила психолог и рассказывала про эмоциональное выгорание. И приводила в пример педагогов, у которых, как она считала, выгорание происходит через 7 лет, и чтобы этого не случилось, якобы нужно регулярно проходить психологическую реабилитацию. Когда я это рассказал своему знакомому врачу, у которой мама школьный учитель, то она сказала, что это полная ерунда, что ее мама всю жизнь учит детей и никогда от этого не выгорала.
Да, в медицине есть стрессы, есть, наверное, и выгорание. Да, нужно выделять время отдыху, есть, наверное, и какие-то психологические приемы и процедуры, но не это главное.
Главное — это правильное отношение к людям и своей профессии. А это уже внутренняя работа, и никакой психолог ее за тебя не сделает. Поэтому я с настороженностью отношусь к самому термину «выгорание», не потому что его нет, а потому что он сам по себе ничего не объясняет. То есть если врач берет подработки, то, возможно, у него возрастает риск выгорания. Но почему он их берет? Иногда, действительно, он вынужден это делать. Тогда повышение зарплаты поможет решить проблему. А иногда просто потому, что любит деньги. И тогда повышение зарплаты вопрос не решит.
ИА Красная Весна: На ваш взгляд, спасет ли российскую медицину от кадрового голода повышение зарплат у врачей?
Евгений Лазарев: У российской медицины есть множество проблем. Недостаточная оплата медработников — лишь одна из них. Врачи уходят из государственной медицины по разным мотивам, в том числе и из-за недостаточно высокой оплаты. Для молодой семьи нужно жилье, то есть надо брать ипотеку, а она не дешева. Вот и уходят врачи в частные медицинские центры, а кто-то уезжает на вахту к газовикам. Но многие врачи пожилого возраста просто выходят на пенсию, хотя могли бы и дальше работать. Они не выдерживают высоких нагрузок, причем нагрузки эти связаны не с работой непосредственно с больными, а с бумажной или цифровой волокитой. Количество заполняемых бумаг растет год от года. Причина заключается в значительной мере в организации медицины, которая якобы является страховой. Страховым компаниям выгодно находить ошибки врачей и облагать медучреждение штрафами. В ответ на это администрация заставляет врачей писать больше бумаг со всеми подробностями. Однако страховые компании еще более тщательно начинают просматривать медицинскую документацию и находят новые ошибки. Так образуется порочный круг. Чем больше врач пишет, тем больше к нему придираются и ему приходится писать еще больше. Отказ от т. н. страховой медицины и бумагомарательства значительно облегчает работу врача. Притом что пациенту бумаги не нужны, ему лечение нужно.
ИА Красная Весна: Какие изменения, на ваш взгляд, необходимо внести в профессиональное образование врачей?
Евгений Лазарев: Еще во времена СССР на страницах одного из медицинских изданий шла открытая дискуссия на тему: «Медицина — это наука, искусство или ремесло?» И для того, чтобы определить, каким должно быть медицинское образование, нужно сначала ответить на этот вопрос. Кроме того, нужно решить, медицина — это сфера обслуживания или служение человеку?
ИА Красная Весна: Какие изменения, нововведения или правила можно ввести в систему среднего медицинского персонала для улучшения качества их работы?
Евгений Лазарев: Для этого сначала нужно разобраться с предыдущими вопросами. Мы кого готовим: обслуживающий персонал (по принципу подай-принеси) или сестер милосердия, как они раньше и назывались?
ИА Красная Весна: Специалисты какого профиля, по вашему мнению, наиболее востребованы в российских больницах и поликлиниках?
Евгений Лазарев: В поликлиниках, как и во всем первичном звене здравоохранения, востребованы все специалисты. Даже к обычному терапевту не просто на прием попасть. В больницах считается, что ситуация несколько лучше. Но, по моему, примерно все то же самое.
ИА Красная Весна: Что необходимо изменить в политике государства в отношении Минздрава?
Евгений Лазарев: Если отвечать коротко, то все. Чуть ли не в буквальном смысле. А если поподробнее, то:
1. Существует три вида мотиваций для занятия каким-либо делом, в том числе и медициной:
1.1. Кнут. Это мотивация рабов. Как известно из истории, рабский труд малоэффективен.
1.2. Пряник. Это мотивация слуги, обслуживающего персонала. Он может быть и более эффективен, чем кнут (хотя, как правило, действует в паре с кнутом), но в сфере медицины его потенциал не так уж и велик, поскольку медицина — это штука тонкая. Соответственно, хорошая медицина не может стимулироваться лишь кнутом и пряником.
1.3. Совесть, любовь к профессии, уважение к пациентам и другие высшие (так их назовем) мотивации. Они и только они должны быть основными в настоящей медицине. Это не означает, что не должно быть наград и наказаний. Но доминирующим правилом должна быть работа не за страх, а за совесть.
А пока что мы видим, что даже теоретически медицина служения отвергается. При этом заявлялось, что профессия учителя — это служение. А вот врача — нет. Да, отдельные высказывания по теме служения были, но потом как-то отошли в сторону.
При этом утвердить, что медицина — это служение, и реально сделать ее такой не одно и то же. Сказать не значит сделать. Но пока даже и не говорится.
2. Необходимо признать, что медицина — это не только наука и ремесло. Это еще и искусство. А значит, она не может быть втиснута в рамки каких-либо стандартов и протоколов. При этом, поскольку она является не только искусством, то всё же стандарты и протоколы нужны, но они не должны быть жестко заданы.
3. Необходимо прекратить необоснованные «посадки» врачей. Врачебная ошибка не является преступлением, поскольку не ошибается только тот, кто ничего не делает. Тем более что в некоторых случаях она неизбежна. В связи с этим вспоминается высказывание одного из корифеев (так тогда называли) медицины, который сказал примерно следующее: в таком-то проценте случаев (цифру не помню) диагноз острого аппендицита поставит любой студент 3 курса, прочитавших учебник по хирургии, в таком-то проценте правильный диагноз поставит лишь опытный высококвалифицированный врач, а в таком-то не поставит никто. Подчеркиваю, никто! То есть он неизбежно совершит ошибку. И за это его надо «посадить»? Это нормально?
И это лишь всего некоторая часть из того, что нужно изменить в медицине и в политике государства по отношению к ней.
