Дед Сергей, 24-го года рождения, дер. Луги (ныне отсутствует), Угранский район, под Вязьмой. Оккупацию встретил в допризывном возрасте. Помогал партизанам, носил еду в отряд, держал связь и докладывал об обстановке и т.д.
В 43-м при отступлении был со всем остальным трудоспособным населением угнан в плен на работы. Он называл какие-то городки, но ничего крупного, чтоб в памяти привязки были. Освобождение встретил на территории Франции. Изъявил желание вернуться на Родину. По прибытии как ненадежный был сослан в развивающийся нефтеносный регион, Башкирию. Окончил ремесленное училище, был отличным столяром, мастерил мебель. Потом стал прорабом и уехал строить города и поселки Западной Сибири Саматлор, Урай, Сургут и т.д.
Бабушка Маруся, Мария, Маша, 27-го года рождения, дер. Волосновка, недалеко от г. Ишимбай, Башкирия. В войну трудилась в тылу в колхозе. После открытия месторождения нефти им. Губкина в 42-м году её перевели из колхоза на нефтепромысел и она с ведром смазки в виде смеси свиного жира с чем-то несъедобным, дабы голодные работники не съели, совершала обход качалок и смазывала нужные детали.
Помню, рассказывала, как лебеду (теперь это киноа, дорогой корм для модных человеков) собирала по обочинам и жевала за неимением ничего другого. Иногда её старый пасечник мёдом угощал, а она потом "дристала с непривычки". Помнила морозы ниже сорока, пюволков и факел из платка головного и той самой смазки, который сделала в торопях и зажгла на пасеке от костра. Я слушал, открыв рот, но многое стерлось из памяти.
Вот там, в Башкирии, мои предки по матери и встретились.
Никаких медалей, кроме уже приносимых при Путине памятных побрякушек, они не имели. Дед всю жизнь, со слов моей Мамы, стыдился факта пленения, так ему Родина внушила, что это было недостойно и низко. А то, что партизанам помогал, он не пошёл доказывать. Скромный был. Тогда это было не в почёте.
Так что нет медалей и нет уголка ветерана.
Но я помню. И мои дети помнят по моим рассказам.
