Подготовка к решающему штурму началась сразу же после неудачного наступления. Были проанализированы причины неудач, составлена подробнейшая схема немецкой обороны и огневых точек. Для захвата «Г-образного дома» из бойцов 34-го гв. сп был собран отряд в 60 человек под командованием старшего лейтенанта В.И. Сидельникова и его заместителя лейтенанта А.Г. Исаева. Отряд был разделён на три штурмовые группы по 12 человек (автоматчики и огнемётчики), а также группу закрепления (стрелки, расчёты ПТР, станковых и ручных пулемётов), группу обеспечения (сапёры и разведчики) и обслуживающую группу (связисты).
Одновременно во втором батальоне 42-го гв. сп готовились к штурму «Дома железнодорожников». Группы бойцов были также разбиты на три эшелона. Чтобы максимально приблизить рубеж атаки, к зданиям были скрытно прорыты траншеи – работа велась ночью, днём траншеи маскировались. Сосредоточение на исходном рубеже решено было провести перед рассветом, под покровом темноты ворваться внутрь, а бой в здании вести уже при свете дня.
Фото: Организация и состав штурмового отряда под командованием старшего лейтенанта Сидельникова. Схема из книги «Бои в Сталинграде», изданной в 1944 году
3 декабря в четыре часа утра штурмовые группы начали выдвигаться к переднему краю. Внезапно начался сильный снегопад. Большие хлопья снега быстро заметали изрытую воронками землю; командирам пришлось срочно искать маскхалаты и переодевать бойцов. Заканчивались последние приготовления, гвардейцы разбирали ручные и противотанковые гранаты, бутылки КС и термитные шарики от ампуломётов. Расчёты противотанковых ружей под командованием лейтенанта Ю.Е. Дороша выцеливали окна в восточном крыле «Г-образного дома», огнемётчики подползли к торцу здания и взяли на прицел пробитые в стене амбразуры. К 6.00 всё было готово.
В 6.40 в небо взлетели три красные ракеты, и через мгновение немецкие пулемётные точки в торце «Г-образного дома» были залиты струями огнемётов. Сидельников первым выскочил из траншеи и рванул к дому, за ним молча бежали автоматчики передового отряда. Замысел удался – немцы не успели опомниться, и красноармейцы, закидывая гранаты в окна и проломы в стенах, ворвались в здание без потерь.
Фото:«Уличный бой» – каноническая фотография Георгия Зельмы. Визуальный символ Сталинградской битвы, присутствующий на заглавной странице множества отечественных и зарубежных сайтов, книг и публикаций, посвященных эпохальному сражению. Собственно, интерес автора статьи к данной теме начинался с разгадки места и обстоятельств знаменитого фото. Снимков существует целая серия: на первой из них боец в центре еще «жив». Немецкие опорные пункты уже окончательно разрушены, снега нет – по мнению автора, это реконструкция штурма «Дома железнодорожников» и «Г-образного дома», снятая в конце февраля – начале марта 1943 года
В огромном здании, в лабиринте выгоревших квартир, узких коридоров и обваленных лестничных площадок небольшие группы красноармейцев медленно зачищали комнаты и этажи восточного крыла. Пришедший в себя гарнизон уже занимал позиции в забаррикадированных проходах: внутри немецкий опорный пункт был разбит на секции и отлично приспособлен к обороне. Ожесточённый бой вспыхнул с новой силой. Командиры отделений, пуская ракеты, освещали комнаты и тёмные углы – в отсветах кратковременных вспышек немцы и русские закидывали друг друга гранатами, сталкиваясь в упор, сходились в рукопашной схватке, исход которой решал вовремя вынутый нож, подвернувшийся под руку кирпич или подоспевший товарищ. В стенах квартир, где отстреливались немцы, советские бойцы ломами пробивали дыры и закидывали внутрь бутылки с горючей смесью и термитные шарики. Потолочные перекрытия подрывали зарядами, огнемётчики выжигали комнаты и подвальные помещения.
К 10.00 штурмовые группы 34-го гв. сп полностью заняли восточное крыло «Г-образного дома», потеряв половину своего состава. Из руин вытащили раненого командира отряда старшего лейтенанта Василия Сидельникова и его заместителя лейтенанта Алексея Исаева, с развороченной челюстью и опустевшим «ТТ» в руке на груде кирпичей умирал лейтенант Юрий Дорош. Инициативу брали сержанты, принимая командование на себя.
В то время, как бой за «Г-образный дом» был в самом разгаре, в 08.00 соседний «Дом железнодорожников» был подвергнут сильнейшему обстрелу артиллерийского дивизиона и миномётных рот. К концу двухчасовой артподготовки из ближайших траншей сапёры закидали дымовыми шашками подступы к зданию, в небо взвилась серия красных ракет. Миномётный обстрел перенесли за дымящиеся развалины, блокируя подходы подкреплений к опорному пункту, и штурмовые группы пошли в атаку.
Фото: Схемы из «Краткого описания оборонительных боев 13-й гв. сд»
Бойцы передового отряда, ворвавшись в здание и смяв охранение гарнизона, заняли помещения первого этажа. Немецкие пехотинцы, отступив на второй этаж и засев в подвале, отчаянно сопротивлялись. Подошедшие следом группы второго эшелона блокировали остатки немецкого гарнизона, взрывчаткой и огнемётами уничтожая очаги сопротивления. Пока в подвале и на верхних этажах ещё шёл бой, группа закрепления уже оборудовала позиции для станковых и ручных пулемётов, огнём отсекая немецкую пехоту, пытавшуюся прийти на помощь погибающим товарищам. К 13.20 «Дом железнодорожников» был полностью очищен от немцев. Бойцы второго эшелона сумели также захватить пять блиндажей, расположенных вблизи здания. Неоднократные контратаки немцев были отбиты.
Послевоенное аэрофото. Слева развалины северного крыла «Дома железнодорожников», справа внизу остатки «Г-образного дома»
В «Г-образном доме» ожесточённый бой затянулся до вечера. Заняв восточное крыло, продвинуться дальше красноармейцы не могли – мешала сплошная несущая стена. Обойти её снаружи не было возможности: немцы занимали хорошо укреплённый подвал, держа под прицелом подходы к северному крылу. Ночью, когда стрельба стихла, сапёры притащили ящики со взрывчаткой и заложили 250 кг тола у стены на первом этаже. Пока шли приготовления, бойцов штурмового отряда выводили из здания.
Утром 4 декабря в 4.00 раздался мощный взрыв, и целая секция огромного дома обрушилась в облаке пыли. Не теряя ни минуты, красноармейцы бросились обратно. Пробираясь по огромным завалам, группы бойцов снова заняли восточное, а затем зачистили северное крыло – остатки гарнизона отступили без боя, лишь в заваленном подвале что-то кричали погребённые заживо немецкие солдаты.
Долгожданная новость о захвате главного узла сопротивления врага была столь ошеломительной, что в штабе дивизии в неё не поверили. Только когда с дивизионного НП заметили в окнах «Г-образного дома» машущих руками красноармейцев, стало ясно – цель достигнута. На протяжении двух месяцев, обливаясь потом и кровью, гвардейцы Родимцева безрезультатно штурмовали немецкие опорные пункты, теряя в многочисленных атаках своих товарищей. Путём проб и ошибок, в ожесточённой борьбе советские солдаты одержали победу.
Достигнутый успех был значимым событием не только для дивизии, но и для всей 62-й Армии. По горячим следам кинооператор В.И. Орлянкин заснял реконструкцию штурма обоих немецких опорных пунктов, затем эти кадры попали в документальный фильм «Сталинградская битва» 1943 года. В отрывке объединили все эпизоды многочисленных атак на оба дома, а приказ о захвате отдавал сам командующий армией Чуйков.
Кадры из фильма «Сталинградская битва». Отцы-командиры мудро хмурят брови и рисуют стрелки на схеме, советские бойцы под бодрую музыку идут в наступление. Когда знаешь, какой кровью оплачен захват этих руин, видео смотрится совершенно иначе.
Зачистив «Дом железнодорожников», штурмовые группы 42-го гв. сп попытались развить успех и быстро выбить немцев из ещё одного опорного пункта – стоявшей в 30 метрах от «Г-образного дома» четырёхэтажной школы №38. Но обескровленным подразделениям эта задача была уже не под силу, и развалины школы красноармейцы захватили только через три недели, 26 декабря. На участке оврагов Долгий и Крутой участвовавшие в наступлении 3-4 декабря учебный и заградительный батальоны дивизии Родимцева поставленных целей также не добились и отошли на исходные позиции.
Фото: Схема штурма из книги «Бои в Сталинграде» и немецкое аэрофото района
Последние бои
После боёв 3-4 декабря в центре Сталинграда наступила тишина. Ветер заметал снегом изрытую воронками землю, обезображенные руины зданий и тела погибших. На плацдарме дивизии Родимцева было спокойно, артиллерийские и миномётные обстрелы противника прекратились – у немцев заканчивались боеприпасы и продовольствие, близилась агония 6-й Армии.
В 42-м гв. сп на позициях которого находился «дом Павлова» многое поменялось. Командиром 7-й роты вместо погибшего Наумова стал старший лейтенант А.К. Драган, вернувшийся после ранения участник сражения за Центральный вокзал. Из старого гарнизона практически никого не осталось, большинство бойцов были убиты или ранены в бою за «Молочный дом». За три месяца стоявший на переднем крае обороны полка «дом Павлова» превратился в настоящую крепость. Стирая руки в кровь, с ежеминутным риском быть убитым шальной пулей или осколком, бойцы гарнизона сутками рыли траншеи, подземные проходы и ходы сообщения, оборудовали запасные позиции и ДЗОТы, на площади сапёры устанавливали мины и проволочные заграждения. Но… эту крепость так никто и не попытался штурмовать.
Фото: Составленная лейтенантом Драганом по памяти стрелковая карточка «Дома Павлова» и февральское аэрофото этого района. Судя по воспоминаниям, по периметру здания были отрыты долговременные земляные огневые точки с ходами сообщения. К развалинам бензохранилища (выстроенного на фундаменте храма Св. Николая), стоявшего перед «Домом Павлова», был прорыт подземный ход и оборудована выносная позиция для станковых пулеметов. Схема грешит неточностями: к 5 января 1943 года «Г-образный дом» уже месяц как был освобождён
Наступил 1943 год. В первой половине января полки дивизии Родимцева перебросили на правый фланг 284-й стрелковой дивизии севернее Мамаева кургана, поручив выбить противника из рабочего посёлка завода «Красный Октябрь» и наступать в направлении высоты 107,5. Немцы сопротивлялись с отчаянием обречённых – в занесённых снегом выгоревших развалинах деревянных кварталов каждый подвал или блиндаж приходилось зачищать с боем. В январском наступлении, в последние дни сражения за Сталинград, дивизия вновь несла тяжёлые потери – были ранены и убиты многие бойцы и командиры, сумевшие выжить в ожесточённых схватках сентября и позиционных боях октября-декабря 1942 года.
Утром 26 января на северо-западных склонах Мамаева кургана гвардейцы Родимцева встретились с преодолевшими Татарский вал бойцами 52-й гв. сд полковника Н.Д. Козина. Северная группировка немцев оказалась отсечена от основных сил 6-й Армии, но ещё целую неделю, до 2 февраля, ведомая волей своего командира генерала Штрекера (Karl Strecker), упорно сопротивлялась ударам советских войск.
В это же время красноармейцы 284-й сд продвигались с южных склонов кургана к центру Сталинграда, с фланга взламывая оборону 295-й пд. Со стороны Царицы в центр рвались подразделения 64-й Армии генерал-лейтенанта М.С. Шумилова, словно предвкушая свой главный трофей: 31 января в подвале универмага на площади Павших Борцов представителям армии сдался в плен командующий 6-й Армией фельдмаршал Паулюс. Южная группировка капитулировала.
Видео: Отрывок из фильма «Сталинградская битва» 1943 года. Советские бойцы выгоняют деморализованных немцев на мороз не просто где-то в Сталинграде. Локация съемки — внутренний двор той самой школы №6. За это здание шли ожесточенные бои, его руины, стоившие большой крови гвардейцам Родимцева, впоследствии снимал Зельма. Привязка локации к фото А.Скворина
В феврале 13-ю гв. сд вернули на старые позиции в центре Сталинграда. Сапёры разминировали усеянную металлом землю, снимали проволочные заграждения. Гвардейцы собирали и хоронили своих павших товарищей – на площади 9 января появилась огромная братская могила. Из похороненных там около 1 800 бойцов и командиров известны фамилии лишь 80 человек.
Фото: Серия снимков Георгия Зельмы, февраль 43 года. Слева отделение саперов идет на фоне развалин школы №38, на правом фото те же бойцы на фоне «Г-образного дома» и «Дома железнодорожников». Эти величественные руины и связанная с ними героическая история просто завораживали фотографа
Вскоре остатки зданий и бывшие опорные пункты запестрели множеством надписей. Вооружённые краской политработники рисовали лозунги и призывы, отмечали номера частей, отбивших или отстоявших тот или иной рубеж. На стене «Дома Павлова», к тому времени усилиями писателям и журналистам известного на всю страну, тоже появилась своя надпись.
Летом 1943 года изуродованный за долгие месяцы боев город начали восстанавливать из руин. Одним из первых был отремонтирован «Дом Павлова», который за время Сталинградской битвы практически не пострадал: был разрушен только торец, выходящий на площадь.
После ноябрьского наступления и боя за «Молочный дом» раненых бойцов гарнизона раскидало по госпиталям, и многие в дивизию Родимцева уже не вернулись. Гвардии младший сержант Яков Павлов после ранения достойно воевал в составе истребительно-противотанкового артиллерийского полка и был отмечен не одной наградой. В газетах печатались статьи о знаменитом сталинградском доме, легенда обрастала всё новыми героическими подробностями. Летом 1945 года настигла именитого «домовладельца» и более весомая слава. Ошеломлённому Павлову вместе с лейтенантскими погонами вручили звезду Героя Советского Союза и орден Ленина – прошедший «огонь и воду» Яков Федотович вытащил свой счастливый билет.
Фото: Наградной лист Я.Ф. Павлова больше всего напоминает очередную статью журналистов из ГлавПУРа. Авторы наградного это особенно и не скрывали, указав в конце одних из создателей истории о «героической обороне». В наградном листе в подробностях описан полностью выдуманный бой за здание на площади 9 января – иначе за что давать звание Героя, было бы не ясно
После войны историю легендарной обороны «Дома Павлова» не раз литературно дорабатывали, а сама четырёхэтажка стала центром архитектурного ансамбля на новой площади Обороны. В 1985 году в торце дома была сооружена мемориальная стена-памятник, на которой фигурировали фамилии бойцов гарнизона. К тому времени из канонических списков убрали бойца пульбата А. Сугбу, дезертировавшего 23 ноября, фамилия которого к тому же фигурировала в списках РОА – в первых книгах воспоминаний Павлова красноармеец Сугба героически погибал. Оборону дома ограничили 58 днями, в течение которых в гарнизоне действительно были минимальные потери – о последовавшей затем кровавой бойне в «Молочном доме» предпочли не вспоминать.
Отредактированная легенда отлично вписалась в создаваемый пантеон Сталинградской битвы, со временем заняв в нем главное место.
Подлинная история боевых действий 13-й гвардейской стрелковой дивизии генерала Родимцева со всеми многодневными ожесточёнными штурмами опорных пунктов, неудачными атаками, тяжёлыми потерями и выстраданными победами постепенно уходила в небытие, оставаясь в надолго невостребованных скупых строчках архивных документов и безымянных фотоснимках.
Вместо постскриптума
Если говорить о ценности «Дома Павлова» для немецкого командования, то она практически отсутствовала. На оперативном уровне немцы не только не замечали отдельный дом на площади, но и вообще не придавали значения маленькому плацдарму дивизии Родимцева. Действительно, в документах 6-й Армии есть упоминания отдельных сталинградских зданий, за которые шли особенно упорные бои, но «Дом Павлова» в их число не входит. История о «карте Паулюса», на которой дом был отмечен как крепость, была рассказана сослуживцам Ю.Ю. Розенманом, начальником разведки 42-го гв. сп, который якобы сам видел эту карту. История больше похожа на байку – в других источниках упоминаний о мифической карте нет.
В документах 13-й гв. сд словосочетание «Дом Павлова» встречается всего пару раз – как наблюдательный пункт артиллеристов (боевой приказ) и как место гибели одного из бойцов (донесение о потерях). Сведений о многочисленных атаках противника через площадь 9 января также нет; согласно оперативным сводкам, немцы в основном наступали в районе Госбанка (71-я пд) и у оврагов (295-я пд).
После окончания Сталинградской битвы в штабе Родимцева было составлено «Краткое описание оборонительных боев частей 13-й гв. сд».
В этой брошюре объект «Дом Павлова» появляется на схеме опорных пунктов – но к тому времени здание уже обрело всесоюзную известность. В период же боев осени 1942 – зимы 1943 гг. «Дому Павлова» в дивизии Родимцева особенного значения не придавали.
В послевоенные годы тему «легендарной обороны» скрупулёзно изучал писатель Л.И. Савельев (Соловейчик), собирая информацию и переписываясь с выжившими ветеранами 42-го гв сп. В неоднократно переизданной книге «Дом сержанта Павлова» в художественной форме были изложены события, происходившие на участке дивизии Родимцева в центре Сталинграда. В ней автор собрал бесценные биографические данные о бойцах и командирах 42-го гвардейского полка, его переписка с ветеранами и родственниками погибших хранится в Москве в Государственном архиве Российской Федерации.
Стоит упомянуть и о знаменитом романе Василия Гроссмана «Жизнь и судьба», где оборона здания на улице Пензенской стала одной из основных сюжетных линий. Однако если сравнить дневник, который Гроссман вёл в ходе сражения, и написанный позднее роман, то видно, что поведение и мотивация советских солдат в дневниковых записках разительно отличаются от послевоенной рефлексии известного писателя.
Любая хорошая история имеет свою коллизию, и оборона «Дома Павлова» не исключение – антагонистами стали бывшие боевые товарищи, комендант дома Павлов и командир гарнизона Афанасьев.
В то время, как Павлов стремительно продвигался по партийной лестнице и пожинал плоды свалившейся на него славы, ослепший после контузии Иван Филиппович Афанасьев наощупь набивал книгу, в которой старался упомянуть всех защитников знаменитого дома. Испытание «медными трубами» не прошло бесследно для Якова Федотовича Павлов – бывший комендант всё более отстранялся от сослуживцев и перестал посещать послевоенные встречи, понимая, что число мест в официальном пантеоне героев Сталинградской битвы сильно ограничено.
Казалось, что в результате справедливость восторжествовала, когда спустя долгие 12 лет усилиями врачей Афанасьеву вернули зрение. Книга, в пику официальному «Дому Павлова», названная «Дом солдатской славы», увидела свет, а сам командир «легендарного гарнизона» на открытии мемориального комплекса на Мамаевом кургане сопровождал факел вечного огня, занимая почётное место в торжественной процессии. Однако в массовом сознании символом героизма и самоотверженности советских солдат всё же остался «Дом Павлова».
Тему пытался реанимировать в своей книге «Осколок в сердце» волгоградский журналист Ю.М. Беледин, опубликовавший переписку участников обороны знаменитого дома. В ней были освещены многие неудобные для официальной версии подробности. В письмах бойцов гарнизона сквозило неприкрытое недоумение от того, как Павлов стал главным героем их общей истории. Но позиция руководства музея-панорамы Сталинградской битвы была непоколебима, и переписывать официальную версию никто не собирался.
Наряду с выжившими бойцами гарнизона, музейному руководству писал бывший командир 3-го батальона Алексей Ефимович Жуков, своими глазами видевший происходившие на площади 9 января события. Строки его письма, больше напоминающие крик души, справедливы и по сей день: «Сталинград не знает правды и боится её».
У меня всё...
