– Пацаны! Она сюда идёт!
Пашка ворвался в шалаш как метеор, чуть не завалив крышу на его обитателей.
– Кто? Кто идёт? – испуганно вытаращил глаза восьмилетний Коля – самый младший из этой компании.
– Бабка из тринадцатого дома!
– Ведьма?! – нахмурился Санёк.
Саньку уже исполнилось двенадцать и он был на целых восемь месяцев старше Пашки, что делало его безусловным лидером этой банды лесополосных шалашестроителей.
– Что, прямо к нам идёт? К шалашу? – побледнел Коля и зачем-то схватил за руку Санька.
– Не знаю, но вроде бы да, – пытаясь отдышаться, закивал Пашка, – я вышел из дома, а она идёт по дороге. Я за ней шёл – я же не дурак ведьму обгонять, – а она потом с улицы свернула к лесополосе и по ней пошла, я тогда сразу как дал на ногу... Пришлось через переулок бежать, чтобы она меня не заметила. Вон там она шкандыбает, скоро до нас доберётся. Ищет что-то или... кого-то.
Трое прильнули к щелям в стене шалаша и принялись высматривать ведьму, но ничего не нарушало тишину лесополосы, кроме одинокой цикады, стрекочущей на одной из акаций.
Старуха, живущая в доме номер тринадцать, и впрямь была довольно странной по деревенским меркам. Нелюдимая, необщительная, в свои девяносто два года она редко выходила из своего дома на улицу. Никто из местных ни разу не видел, чтобы к ней приезжали родственники, а из местных посещал её один лишь почтальон, разносивший старикам пенсию. Впрочем, и он предпочитал поскорее передать ей деньги и как можно скорее удалиться, иногда забывая даже получить подпись ведьмы в отчётной книге. Раз в месяц старуха выбиралась в сельский магазин, где покупала крупу, чай и сахар, а затем возвращалась домой, делая остановки по пути, чтобы перевести дух. Во время этих вылазок односельчане всячески старались избежать встречи с ней, тут же меняя направление движения, лишь завидев старуху на своем пути.
Никто толком не мог объяснить – что именно послужило причиной того, что в головах местных жителей безобидная, хоть и нелюдимая старуха обрела репутацию ведьмы. Со временем её образ, конечно же, оброс легендами – одни рассказывали, что однажды, проходя мимо её дома, видели в окнах красный свет и тени маленьких плящущих человечков на окнах; другие вспоминали историю о том, как кто-то подстрелил у себя во дворе волчицу, забредшую в деревню с полей, а на следующий день, во время своего похода в магазин, старуха сильно хромала и останавливалась передохнуть чаще обычного. Историй было много, но никто из рассказчиков не мог назвать имя человека, который видел всё это собственными глазами. Как правило, главным действующим лицом в таких легендах обычно выступал какой-нибудь знакомый знакомого с прошлой работы, который умер пять лет назад. Тем не менее, по деревенским законам, несмотря на полное отсутствие доказательной базы, если кого-то нарекли ведьмой, то это значит только одно – так оно и есть. Ведьма и точка.
– Может, показалось? – спросил Санёк, покосившись на Пашку.
– Ведьма показалась? Да я её видел, как сейчас тебя. Говорю тебе – она свернула с улицы и пошла...
– Вон она! – упавшим голосом выдавил из себя Коля и двумя руками обхватил локоть Санька.
И действительно, из-за дерева показалась фигура старухи. На её голове был повязан чёрный платок, в руках она держала какую-то палку, которую, видимо, подобрала здесь же, чтобы опираться на неё при ходьбе. Ведьма двигалась медленно, внимательно глядя себе под ноги, чтобы случайно не наступить на шипы акации, то тут, то там выглядывающие из жухлой травы.
– Дверь! – зашипел Санёк, первым взявший себя в руки.
Пашка тут же схватил сплетённый из веток решётчатый прямоугольник, стоявший у стены, и быстро приставил его ко входному проёму. Вряд ли эта импровизированная дверь послужила бы преградой хоть для кого-то, но когда к тебе приближается ведьма, то даже такое препятствие грех не использовать. Кто знает этих ведьм? Вдруг они боятся сплетённых веток.
Но она, кажется, их не боялась вовсе. Расстояние между старухой и шалашом неумолимо сокращалось.
– Она нас съест, да? – захныкал Коля.
– Тихо! – зашипел на него Пашка и, сунув руку в карман, снова прильнул к щели в стене.
Это движение не осталось незамеченным. Санёк, схватив Пашку за локоть, резко дернул руку на себя.
– Ты дурак что ли? – округлив глаза, зашептал он.
– А что? Мне Серёга рассказывал, что если дулю в кармане скрутить, то ведьма испугается и убежит.
– Нет! Если дулю скрутить, то ведьма обернётся! Ты хочешь, чтобы она нас заметила?
– Разве? А Серега говорил...
– Мозгов нет у твоего Сереги. Такие вещи знать нужно!
Пашка засомневался, но все же растопырил пальцы, решив не испытывать судьбу, а вопрос действия дули в кармане на ведьм более подробно обсудить с Серегой позже. Конечно же, если выживет.
– Она нас съест? – снова поинтересовался дрожащий как осиновый лист, Коля.
– Да замолчи ты!
– Пацаны... – отступив на шаг от стены, упавшим голосом произнёс Пашка.
– Что там?
Но Пашке не пришлось отвечать. Все трое уставились на дверь, за которой уже стояла старуха, пытавшаяся разглядеть в полумраке шалаша его обитателей.
– А чего вы тут, ребятки? – скрипучим старческим голосом произнесла она.
Трое переглянулись.
– Да ничего, – пытаясь придать голосу твердости, ответил за всех Санёк.
– Хороший шалашик соорудили, дебёлый, – оскалилась старуха, костлявой рукой ухватившись за одну из перекладин, – а мы в детстве всё больше землянки рыли. Заползешь летом в такую, а там прохладно, хорошо...
– Землянку копать долго, – вклинился в разговор Пашка, чтобы Санёк не подумал, что он испугался, – мы пробовали – здесь ещё корни мешают.
– Так это дело такое... К нему нужно со всей ответственностью подходить. Сначала место выбрать хорошее, без корней. Лучше если на холмике небольшом, чтобы вода не затекала. Ой, да там целая наука. Так сразу и не расскажешь. Можно даже печку соорудить, чтобы зимой тепло было.
– Зимой? – удивился Коля. – Там же холодно.
– Да брось, – махнула рукой старуха, – если всё сделать как положено, то в ней зимой даже спать можно.
– А вы знаете – как положено? – спросил осмелевший Санёк.
– А то. В рытье я вам, конечно, не помощница – старенькая уже, а рассказать могу. Чего ж не рассказать? Да и вам на пользу пойдет. Это всяко лучше, чем в эти ваши телевизоры пялиться.
До самого вечера старушка рассказывала ребятам обо всех премудростях и секретах строительства землянки, и даже помогла выбрать подходящее место у края лесополосы. Ребята слушали и запоминали каждое слово, опасаясь пропустить что-нибудь важное. Лишь по пути домой они вспомнили о том, с кем именно они провели несколько часов на краю деревни.
– Да никакая она не ведьма, – покачал головой Санёк, – и чего её все боятся?
– А ты как будто не боялся, – хмыкнул Пашка.
– Раньше боялся, а теперь вижу, что она – обычная бабушка, просто одинокая очень.
– Даже жалко её немножко стало, – согласился Коля.
– Когда выкопаем землянку, нужно будет ей какой-нибудь подарок отнести. Конфет или мороженого. Договорились?
– Да, скинемся поровну и купим.
– И давайте всем будем рассказывать, что никакая она не ведьма? – добавил Пашка. – Ей, наверное, очень неприятно, что её так называют.
– Вот это правильно. Я за.
– И я тоже.
***
– Хорошие мальчишки, – улыбнулась старушка, стоя у края лесополосы за которым начиналось ещё неубранное пшеничное поле, – будто в детство с ними ненадолго вернулась...
Сумерки потихоньку опускались на деревню. Старушка присела на траву и застыла с легкой улыбкой на лице, погрузившись в воспоминания давно ушедшей молодости.
– Ой, я же им не рассказала, как дымоход правильно соорудить! Вот же балда! – покачала она головой. – Да и ромашки для чая не собрала. Тьфу ты, память старушачья... Ладно, в следующий раз. А сейчас до дома бы дотелёпать, ночь уже на дворе.
Старушка попыталась подняться на ноги, но резкая боль в колене повалила её на землю. Она снова попыталась встать, но безуспешно – боль не отпускала.
– Эх... Старость... – вздохнула она и украдкой осмотрелась по сторонам.
Ночь уже опустилась на землю, поэтому никто из людей не видел старую волчицу, прихрамывая, бредущую по улице деревни. Лишь собаки, будто обезумев, надрывались в истеричном лае, пытаясь сорваться со своих цепей.
