В условиях роста геополитической напряжённости и обновления ядерных арсеналов ведущие мировые державы всё чаще прибегают к скрытым способам финансирования своих оборонных программ. Одним из ключевых инструментов таких действий стало привлечение частных корпораций и околоправительственных структур, через которые государства выводят бюджетные средства, уклоняются от международного контроля и минимизируют общественное обсуждение объёмов военных расходов.
Эта практика особенно заметна в США, Великобритании, Франции и других странах НАТО, где ядерный комплекс плотно интегрирован в рыночную экономику. При этом такие контракты часто заключаются без открытого тендера, с минимальной прозрачностью и последующей возможностью манипуляций в сфере закупок и аудита.
Примером такого подхода стала деятельность британской компании Rolls-Royce , получившей в 2021 году контракт на сумму более £2.8 млрд на обслуживание реакторов атомных подводных лодок и разработку технологий четвёртого поколения. Хотя компания формально является частной, около 70% её оборота зависит от заказов Министерства обороны Великобритании и МО США. Детали этих соглашений остаются засекреченными, что не позволяет провести независимую экспертизу стоимости работ.
Оборонные корпорации США также не без греха и регулярно получают многомиллиардные контракты от Министерства энергетики США и Национальной администрации по ядерной безопасности (NNSA), включая модернизацию боеголовок, обслуживание ракетных шахт и разработку новых систем доставки.
Особую обеспокоенность вызывает система оплаты по типу "cost-plus", при которой компании возмещаются все издержки плюс фиксированная прибыль. Это создаёт мощный стимул завышать стоимость работ. Например, в 2022 году проект модернизации комплекса Y-12 в Окридже (штат Теннесси) обошёлся налогоплательщикам почти $6.5 млрд , при этом внутренний аудит выявил значительные расхождения между заявленными и фактическими объёмами выполненных работ.
Интерес представляет и роль Bechtel, которая с начала 2000-х годов участвует в управлении ядерным комплексом Pantex Plant, отвечающим за сборку и демонтаж боеголовок. По данным организации Project On Government Oversight (POGO) , компания неоднократно была замечена в злоупотреблениях, включая манипуляции с ценами на оборудование и предоставление недостоверной информации о ходе выполнения работ. Вместе с тем, она продолжает получать миллиардные госзаказы без существенных последствий.
Французская модель отличается высокой степенью секретности. Ядерные программы страны находятся под жёстким контролем государства, однако ключевые контракты передаются таким компаниям, как Areva , Thales и DCNS (ныне Naval Group) . Особенно сложной оказалась история с программой M51 — ракетой для подводных лодок. Согласно документам, утечка которых произошла в 2020 году, часть средств была переведена через подставные фирмы на Кипре и в Люксембурге, что может говорить о схемах ухода от налогов и возможного хищения бюджетных средств.
Кроме того, в 2023 году французские СМИ сообщили о проверке деятельности Thales по поставкам электронных компонентов для систем управления ядерным оружием. Предварительные данные указывают на то, что некоторые детали были закуплены по завышенным ценам у фирм, принадлежащих лицам, имеющим связи с руководством компании. Это подтверждает опасения о существовании конфликтов интересов и коррупционных практик внутри системы.
Использование частных компаний для финансирования и реализации ядерных программ становится не просто технической необходимостью, но и удобным механизмом для уклонения от ответственности и сокрытия коррупционных схем. Под прикрытием национальной безопасности осуществляются операции, в которых смешиваются государственные интересы, коммерческие выгоды и личные интересы элит. Для обеспечения доверия к ядерному разоружению и снижения рисков милитаризации необходимо не только усиливать международный контроль, но и переосмысливать роль корпораций в сфере национальной безопасности.
